88

Говоря о «разумном и умном естестве в нас», т. е. о душе, как об имеющем «жизнь по сущности» (ούσίαν έχει την ζωήν), св. Григорий разделяет основные принципы древнехристианской «психологии». Ибо «церковные писатели обыкновенно стараются прежде всего доказать субстанциальность души и ее невещественность. По Немезию, душа есть самостоятельная, отличная от тела и господствующая над ним сущность, свободно и самостоятельно "проявляющая свою деятельность в сновидениях… и в созерцании умопостигаемого". Св. Григорий Богослов определяет душу, как "природу оживляющую и движущую" (φύσις ζωτική, φέρουσα τε), с которой соединены "разум (слово) и ум" (λόγος καινούς συνεκράθη); по определению св. Григория Нисского, "душа есть сущность живая (ουσία ζώσα), разумная (умная — νοερά), сообщающая органическому телу силу жизненную и способную воспринимать чувственные вещи (δύναμιν ζωτικήν και τών αισθητών άντιληπτικήν)". Наконец, и Мелетий Монах называет душу "сущностью нетелесной, разумной, умной и бессмертной (ουσία ασώματος, λογική, νοερά και αθάνατος)"». См.: Владимирский Ф. С. Указ. соч. С. 333, 342–343. При этом отцы Церкви, констатируя высокое достоинство души, подчеркивают ее сущностное отличие, как твари, от Бога. См., например, у преп. Исидора Пелусиота: «Признаем мы, что душа божественна и бессмертна, однако же не единосущна с пребожественным и царственным естеством, и не часть сего Божественного, Творческого и присносущного естества. Ибо если бы она была частию оного неизреченного естества, то не грешила бы, не была бы судима. Если же терпит это, то по справедливости должны мы верить, что она — творение, а не часть высочайшей Сущности; иначе окажется, что Божественное естество судит Само Себя». Св. Исидор Пелусиот. Творения. Ч. 3. М., 1860. С. 29.