Глава 4

Когда мы добрались до нужной гостиницы, к слову, попав три раза в пробку и один раз по указанию регулировщицы отправившись в объезд из-за крупной аварии на проспекте, я плюнул на знакомство с земляками и нормы вежливости, уйдя сразу в номер отдыхать.

Несмотря на то, что больные заняли гостиницу с четырьмя звёздами (по меркам Европы и России – это три тусклых звёздочки) по классификации государств Африканского союза, в номере, который достался мне, было вполне себе уютненько. Даже работал кондиционер, создавая комфортную температуру. Несмотря на то, что столица находилась на горном плато, где должно быть прохладнее, чем на равнине, жара здесь была та ещё. Точнее, даже духота. Постельное бельё чистое и, кажется, абсолютно новое. Насекомых нет, живности – аналогично. Я до сих с содроганием вспоминаю ту змею из кондиционера в автодоме, который мне предоставил Шаардан, чтобы ему черти не забывали как следует подогревать сковороду и не жалели масла.

Но несмотря на всё это – комфорт, безопасность, цивилизацию, я испытывал едва уловимый дискомфорт. В африканской безлюдной и опасной провинции Квазулу Наталь, столицей которой является Дурбан, ныне заброшенный и постепенно превращающийся в руины под ударом десятилетий, проведенных без людей, я чувствовал себя свободнее.

Остаток вечера и ночь со мной в одной постели провела Руста. Но секса между нами не было – просто спали. Даже организмы эхоров имеют свой предел, а у нас был тяжёлый день, плюс, завтра предстоит ещё один такой же.

Знакомство состоялось после десяти утра, когда прошёл утренний моцион, завтрак.

Встретились в небольшом зале на втором этаже гостиницы, которую нам предоставила администратор.

Четырнадцать женщин возрастом от двадцати пяти до шестидесяти семи. Десять серьёзно искалеченных в боях. Две – это те самые старушки, про которых мне сообщила Руста. Одной шестьдесят девять, второй шестьдесят семь. Обе высокие худощавые с живым взглядом и, в принципе, выглядящие моложе своего реального возраста. Хоть и не намного.

Ещё две были дочерями двух пациенток. Обе молодые женщины, почти что всё ещё девушки по двадцать пять и двадцать восемь лет. Мать одной была сорокадвухлетняя эхора-силачка второго ранга, лишившаяся левой руки полностью, обеих ступней, и с ужасно обезображенным шрамами лицом. Вторая эхора была старше – сорок семь лет, была так же второго ранга, но использовала огонь. У неё был серьёзно повреждён позвоночник, что навсегда приковало к инвалидной коляске и ко всему прочему снизило и подвижность рук.

У прочих восьми были схожие травмы – ампутации конечностей, слепота, удаление повреждённых внутренних органов, регенерировать травмы которых не мог даже организм эхоры. Девять человек со сверхспособностями и один простой. Последняя женщина, Ирина Енюшина, была спецом в электронике – военной и гражданской. Закончила самый престижный военный университет в Москве, специализирующийся на РЭБ (радиоэлектронная борьба) и сопутствующих направлениях, заодно получила гражданскую специальность, связанную с электронными системами. Потом шесть лет оттачивала навыки в армии, пока в одном из конфликтов между кланами на границе России и Казахстана (через последний в страну был проложен трафик афганских наркотиков) серьёзно не пострадала. Она лишилась зрения, пальцев на правой руке, левую полностью парализовало. И вот уже больше трёх лет она живёт в мире тьмы и отчаяния. Нужен мне такой человек? Ещё как! По всем документам она высококлассный специалист, золотой самородок в горе пустой породы, который мне повезло намыть. В век электронных систем, высокоточного оружия и прочего, связанного с электроникой, без такого спеца не обойтись. И чем сильнее я стану развиваться, тем сложнее мне будет обходиться без такой службы.

Из девяти эхор пять были второго ранга, три обладали силовой техникой (будущие конкурентки Сури), одна владела огнём, одна ускорением, но всего лишь была первого ранга (будущая Флэш, хе-хе). Ещё одна обладала способностью к маскировке, мимикрии, сливаясь с местностью хоть в буше, хоть на городских улицах, хоть в офисном кабинете. Но как и предыдущая имела жалкий первый ранг, который не позволял ей превратиться в невидимку. Была ещё одна интересная больная и даже не настолько мелюзга – второй ранг, не хухры-мухры. Эта тридцатишестилетняя женщина могла улучшать, усиливать воздействие холодного оружия, которое держала в руках. Кистень и булава легко раскалывали и сминали стальные каски, сабля и меч рассекали бронежилеты четвёртого класса, простой толстой швейной иглой эхора могла проткнуть тонкую стальную пластину, как кусок джинсовой ткани. Она с собой привезла своё любимое оружие – кавалерийскую шашку. Это оружие было чуть-чуть больше стандартного размера. По словам Русты, которая сталкивалась с эхорами, у которых Дар работал только с внешними, так сказать, допами, уже на четвёртом ранге такие бойцы могут выйти с мечом против тяжёлого механоида и настругать его на ломтики, несмотря на всю толщину композитной брони того. Своим клинком эхоры могут отбивать почти любые снаряды (всё дело в ранге, конечно, та же «шестёрка» легко разрубит на подлёте и корабельный «чемодан»), летящие в неё, как незабвенный Геральт защищался от арбалетных болтов, выпущенных в упор. Такой Дар попутно усиливал реакцию обладателя, помогая увидеть или почувствовать не то что пулю – лазерный луч! И уйти или отбить своим клинком. В общем, клинок (или не только он, эхора и шваброй, кружкой для чая и женским журналом могла нести смерть и разрушения) был проводником её внутренней Силы.

Ещё две эхоры были обладательницами телекинетического щита, как у Агбейлы. И последняя владела той же способностью, что и Алекса.

В принципе, ничего уникального я не получил в свои руки (да и в свои ли? Не берусь предугадать насколько верными моей присяге будут эти женщины после излечения). Это самые распространенные в мире сверхспособности. С другой стороны, а чего я хотел от обычных солдат, «мабуты» и «махры», если немножко утрировать? Потому их и списали на пенсию, вместо лечения и реабилитации, интегрированию в общество с учётом травм, кланы и государство решили отделаться постоянным небольшим пособием и кое-какими льготами.

С одной из сопровождающих мне повезло, точнее, с профессией девушки. Любовь Соколова была врачом-терапевтом, а после школы перед поступлением в медицинский институт она два с половиной года отработала в экипаже «скорой», попутно закончив годичные курсы фельдшера. А вот вторая девушка была старшим менеджером из торгового центра – честно скажу, что не самое выгодное приобретение с учётом того, что она собирается оставаться с матерью до её полного выздоровления.

«Ладно, придумаю, что-нибудь. Пойдёт в санитарки под командование Соколовой», – решил я про себя её участь.

Куда интереснее были старушки – Мария Хренова и Алмиса Ругалива. Последняя, к слову, в каком-то роде была мне землячкой, точнее, настоящему Санлису Рекдогу, так как они оба вели свой род от тех немногих счастливчиков из числа жителей материка, сейчас захваченного разумными машинами. Век назад наши предки сбежали с материка подальше от тоталитарного режима своего правительства, это случилось буквально за несколько лет до массированного десанта на материк европейцами и азиатами, который почти полностью погиб от единовременного взрыва множества рудилиевых бомб.

Насчёт бабулькиных интересностей, к слову. Хренова была во время своей службы заместителем начальника особой части полка, а Ругалива командовала в том же полку офицерской ротой спецназа военной разведки, которые не только крушили черепа и взрывали мосты, но и самостоятельно разрабатывали операции, проводили вербовку агентов и устраняли «кротов» в рядах вооруженных сил. То есть, обе не понаслышке были знакомы с разведывательной и контрразведывательной работой. Хорошее приобретение для моей базы и будущего рода. Знать бы ещё точно – а не засланки ли они обе?

«Но как же мне бы пригодились обе эти бабульки, – вздохнул я. – В паре с Афродитой чистили бы ряды желающих послужить мне от засланных казачков».

Все новоприбывшие вполне адекватно восприняли мои слова, что полное излечение не наступит вот так прямо сразу, что придётся подождать месяц или два, кому-то дольше. А вот Хренова и Ругалива несколько помрачнели, когда услышали от меня, что их мечта скинуть с плеч энное количество годков может так и остаться мечтой. Но всё равно назад, домой не вернулись, а согласились заключить договор и послужить у меня на базе. Остаётся мне только придумать, чем же занять их, где их сил хватит выполнить задачу, а то ведь, извиняюсь за грубость, это уже две старые клячи и неизвестно на какой борозде они околеют прямо в процессе работы.

Разговор с земляками занял больше двух часов, после чего пришлось решать: отправляться в порт и уже в темноте вернуться на базу. Или провести ещё один день на Мадагаскаре. И это время можно потратить на прогулки, шопинг девушкам. Когда я упомянул последний пункт, то глаза загорелись у всех, даже у Агбейлы, которая не выглядела заядлым шопоголиком. Впрочем, когда за тебя платят другие, то… как там говорил герой Папанова в «Брильянтовой руке: на халяву пьют даже трезвенники и язвенники, ха-ха-ха!». И теперь, когда женщины выглядели сами собой, а не командой отъявленных наёмниц-головорезов, обвешанные кобурами и оружейными чехлами с уставшими злыми лицами, местные жители уже не торопились перейти на другую сторону улицы и охотно отвечали на вопросы.

С Мадагаскара мы отплыли на следующий день в половину второго дня. Для нашего увеличившегося отряда капитан тяжёлого катера выделил кубрик и две каюты-каморки, куда поместили больных. Я со своими девушками и пожилыми контрразведчицами предпочёл провести всё время плавания на палубе. Здесь было вполне комфортно – набегающий ветерок охлаждал тело, в этом ему помогали мелкие брызги, вылетающие из-под острого носа судна. Мы глазели по сторонам, экипаж слажено работал – идиллия!

Всё нарушилось, когда катер отошёл на сто с лишним миль от острова. Из рубки быстро вышла капитан с большим биноклем в руках, судно совсем немного отвернуло на северо-запад и заметно сбросило скорость. Мальгашка встала на носу и приложила оптику к глазам. Некоторое время она что-то высматривала по курсу, потом сообщила на не слишком правильном английском:

– Там несколько человек, вроде бы живые. Нам нужно свернуть с выбранного курса, господин Рекдог. Обещаю, что это не займёт много времени.

– Хорошо, – кивнул я в ответ. Да и что я мог сказать? Она тут царь и бог, несмотря на то, что одна только Руста из моей команды легко размажет по бронированным переборкам весь экипаж катера.

Женщина поднесла к губам коробочку рации и что-то в неё произнесла, и через полминуты мотор катера громко взревел, разгоняя судно до максимальной скорости, палуба под ногами сильно задрожала. Для устойчивости пришлось схватиться за край надстройки, остальные последовали моему примеру. Руста ко всему прочему тут же активировала свой Дар, накрыв переднюю часть корабля невидимой (для остальных) силовой полусферой.

Через десять минут я увидел трёх человек, покачивающихся на волнах. Мужчина и две женщины. На наше появление они отреагировали вяло, наверное, слишком долго провели в воде вот и выбились из сил. Руста легко выхватила все три тушки разом из воды и бережно опустила их на палубу, заслужив благодарственный кивок капитанши.

– Нужно их отнести к остальным в кубрик, там есть врач и лекарства, которые помогут их быстро привести в чувство, – сказал я. Показывать свои целительские способности эхора посторонним я не желал.

– Хорошо, сделайте так, – согласилась со мной малагасийка. – Но как смогут разговаривать, то сразу же позовите меня. Их рассказ мне нужно занести в бортовой журнал и если понадобиться, то передать на берег.

– Сделаю, – кивнул я в ответ.

Невидимые руки ластавки вновь подхватили неизвестных и увлекли в трюм, я направился следом. Через несколько минут спасенные лежали на узких койках… пристёгнутые широкими ремнями на всякий пожарный случай. Все трое оказались очень молодыми ребятами, лет по двадцать, не старше. Одна девушка была сильно покрыта разноцветными татуировками – животные, оружие, техника. Рисунки украшали её руки, шею, живот, лодыжки. Сейчас это очень красиво смотрелось, они идеально подходили к этому высокому точёному молодому женскому телу. Ко всему прочему девушка была слабым эхором, первого ранга или только-только шагнула на вторую ступень. Одета была только в нижнее бельё – трусики танго и лифчик цвета кофе с молоком.

Её подружка была одета (или раздета, тут как посмотреть) почти так же, только носила почти такой же комплект, в каком Сэнга представала на целительских сеансах. Только на незнакомке шортики и бандо были светло-розового цвета с каким-то мелким узором. Эта девушка была простым человеком, без грана сверхсилы.

Самым интересным оказался парень. У него так же имелись татуировки, как у его спутницы эхоры, правда, в значительно меньших количествах. Но одна, наколотая на левой стороне груди, была самая примечательная. Там изображалась оскаленная морда медведя в берете на фоне «Тунгуски» и с надписью в ленте внизу: ПВО! Сами не летаем и другим не даём!

На вид наколка была очень свежая, сделанная полгода назад, плюс-минус пару месяцев, насколько могу судить из своего опыта.

Все трое были светлокожи с лёгким красным загаром, который могло оставить местное жаркое солнышко на новичках, прибывших к африканскому континенту буквально на днях, имели европейские черты лиц.

– Русские, – озвучила мои мысли Руста.

– Угу, – угукнул я, – они и есть, судя по всему.

В чувство всех троих привёл за десять минут, после чего Руста оттёрла меня в сторону и начала задавать вопросы.

С самого начала разговора стало ясно, что наши догадки правильны и эта троица прибыла в воды Индийского океана (причём, буквально, если вспомнить, где мы с ними встретились) прямиком из России. И прибыли конкретно ко мне, впечатлившись фотографиями и видеороликами с моего сайта, которые потом расползлись по всему интернету, где были показаны уничтоженные механоиды.

Долетев на самолёте до Мальдивских островов, молодые люди дальше сели на корабль и сошли затем на Мадагаскаре. Вчера они зафрахтовали рыболовецкую шхуну, решив добраться на ней до Дурбана, а дальше самостоятельно идти к моей базе или попытаться с ней связаться, чтобы их забрали с берега. К сожалению, на половине пути на их корабль напали неизвестные. Несколько очередей из крупнокалиберного пулемёта убили рулевого и повредили двигатель с рулями.

Из-за паники какое-то сопротивление никто организовать не смог, хотя на шхуне оружие имелось. Впрочем, тут бабка надвое сказала – помогли бы те несколько автоматов и винтовок, которыми была вооружена рыбацкая шхуна или нет. Но хотя бы пираты умылись бы кровью, а не получили корабль на блюдечке.

Михаил Потапов и две его лучшие подруги, с которыми он и отправился в Африку, успели покинуть погибающее судно до того, как на том высадилась абордажная команда флибустьеров двадцать первого века. У них с собой было снаряжение для подводного плавания, к сожалению, из всех баллонов был заправлен всего один. Втроем они сошли в воду с противоположной стороны корабля, который прикрыл их от взглядов пиратов. Ну, а дальше было всё страшно: пираты убивали рыбаков и сбрасывали их тела в воду, некоторых кидали живыми и веселились, наблюдая, как тех разрывают на части акулы. Моим землякам повезло, что у Потапова в подружках ходила слабенькая эхора, обладающая способностью делать себя и окружающих незаметными для живых. Вот и сейчас она заставила морских хищниц проплывать мимо себя и друзей.

Впрочем, акулы оказались не настолько серьёзной опасностью, куда хуже было то, что воздуха в баллоне на всех троих не хватало. Даже отплыв на некоторое расстояние от пиратского катера и шхуны, был риск, что их заметят в воде, несмотря на наступающие сумерки. Но им повезло. Наверное, у кого-то из троицы в этот момент ангел-хранитель рьяно трудился на своём месте и вместе с подопечной помог и окружающим.

Воздух закончился через пятнадцать минут, и молодым людям пришлось всплывать. И они застали последние минуты драмы – пираты покинули шхуну, после чего расстреляли ту из гранатометов. Небольшой двадцатиметровый деревянный парусно-моторный кораблик затонул в считанные минуты, оставив на поверхности воды какие-то дымящиеся и горящие ошмётки. Понемногу течение или, может, начавшийся отливразнёс людей и останки корабля далеко в стороны. Ночь забрала у молодых людей практически все силы, один за другим они избавлялись от одежды, чтобы даже этот мизерный вес не тянул на дно. Утром стало ещё хуже, когда над головами поднялось жаркое солнце, начавшее буквально зажаривать мозг. К моменту, когда мы их подобрали, молодые люди были на последнем издыхании от усталости, стресса и жажды. А у молодой эхоры состояние усугублялось накопившимся шлаком в её энергоканалах.

– Вы можете описать корабль, который на вас напал? – спросил я.

– Да, – кивнул в ответ Потапов, – можем. Там ещё белой краской на борту была нарисована морда…

– Это маска была, такие шаманы носят, я смотрела в инете перед поездкой, – поправила своего товарища молодая эхора.

– …может и маска, – пожал плечами Потапов. – Прямоугольная, типа человеческая физиономия с прямоугольными глазами, ртом, вертикальным носом и из головы росли три змеи, одна точно кобра. И там что-то ещё на арабском или типа того короткая строчка была написана. Самих тварей я не опознаю, извините, – тяжёло вздохнул парень.

– Ничего, нам хватит и описания корабля, – успокоил я его. – Вас сколько прилетело из России?

– Восемь. Я с Ромкой, мы вместе служили, и шесть девчонок. Вон Настя у нас эхора. если бы не она, то нас бы акулы ещё вчера сожрали.

– Восемь… блин. Их убили, не знаете?

Тот отрицательно помотал головой:

– Точно нет, я видел как Ромика и кого-то из девушек тащили без сознания на катер, думаю, остальных тоже захватили. Ну, там типа выкуп потребуют или ещё что заявят.

– Белых туристов местные не убивают, – подтвердила Агбейла его слова. – С них куда больше получить с живых, чем с мёртвых.

– Хоть это радует. Ладно, пошли к капитану рассказывать о том, что узнали, – произнёс я, потом посмотрел на спасенных. – А вы пока тут побудьте, без нужды не выходите из кубрика. Сэнга, присмотри за ними, пожалуйста.

– Да, Рекдог-сама.

– Рекдог?! А ты… вы тот самый… – встрепенулся Потапов, услышав от японки мою фамилию, но я его дослушивать не стал, просто отмахнулся, возможно, не очень вежливо, и покинул кубрик.

Капитаншу я нашёл в рубке, где быстро пересказал всё то, что узнал от своих земляков.

– Знаю, кто это, если мужчина не ошибается или врёт, – сообщила она мне. – Это род Фурлизуара из клана морского барона Оранагулиари. Репутация у них там у всех сомнительная, но до этого случая в подобных нападениях не были замечены, даже слухи не доходили.

– С чего им врать-то? – удивился я. – Они несколько дней как из России прилетели, из Сибири, здесь совершенно чужие. Перепутать рисунок – это, конечно, могут, но наговорить лишнего на невиновного – точно нет.

– Как раз рисунок родового герба у Фурлизуара один такой, его сложно перепутать, одна кобра в глаза бросается… хм, вот же новости-то, – задумчиво произнесла малагасийка.

– Где они живут? Куда катер мог направиться?

Та внимательно посмотрела на меня.

– Уважаемая, что вы на меня так смотрите? – стал закипать я. – Думаете, я полезу спасать заложников?

– Кхм.

– Правильно думаете, – ощерился я в злой усмешке. – Я или спасу похищенных, или отомщу за их смерть. Если ребят уже отправили куда-то, то мне нужно знать это место. Знания эти я вытрясу из пиратов.

– Я не собираюсь мешать тебе в этом деле, – ответила женщина. – Любым способом. Тем более, наши кланы далеко не союзники и любое ослабление Оранагулиари только на руку моему клану и роду. Кое-чем даже могу помочь.

– Я вас внимательно слушаю, капитан.