31 число 05 месяца 24 года, Нью-Рино – Виго
«Завтра» вылететь не получилось – внезапно оказалось, что есть много дел, требующих завершения, причем непременно с моим личным участием. Пришлось собрать и привезти некоторые вещи для Эвелин в больницу, затем как можно аккуратнее собрать все ее остальные наряды и упаковать для перевозки. Кстати, потом спрошу – оставить их в Виго или сразу увезти в Порто-Франко? Хотя еще рано об этом думать, наверное.
В больнице врачи оформили довольно пухлую папку и сказали передать ее врачу, который будет заниматься лечением пациентки в Виго. Ну это понятно, «история болезни» и так далее. Что еще? Дали с собой болеутоляющих таблеток, на всякий случай, и средство от укачивания – мало ли как организм, ослабленный ранением, будет реагировать на перелет.
Дон Рубио тоже принял некоторое участие – связался с госпиталем в Виго, обговорил все условия лечения и перевел необходимую сумму на их счет, так что опасность ночевать у входных ворот больницы Эвелин теперь не грозила. Гонорар за выступление и премиальные он выплатил сразу, переведя их на личный банковский счет девушки. Сумма была весьма впечатляющей, разве что не очень хорошими получились предшествующие события.
Максимо я так больше и не увидел, жаль, хотел попрощаться и пожать ему руку. Неплохой он парень все-таки. Надеюсь, что в будущем он предпочтет работать психологом, а не телохранителем или вышибалой.
Полдня ушло на подготовку самолета к вылету, все-таки после длительной стоянки нужно было проверить все по максимуму. Хозяин клуба оплатил работу механиков, и парни вдвоем облазили каждый уголок «Сессны», протерли все закоулки в моторном отсеке, заменили масло, прогнали все режимы двигателя… Подозреваю, что в данном случае стимул был не только денежный – это выдавали их взгляды. Наверное, в случае каких-либо проблем им пообещали… Даже не хочу думать, что им могли пообещать в качестве наказания. Хотя мне совсем не хочется аварийно садиться посреди саванны на вынужденную посадку с раненой пассажиркой в салоне. Так что работайте, парни!
И, наконец, сегодня ранним утром я уже приехал на аэродром, весь багаж погрузили еще накануне, и мне оставалось только сидеть в кабине, включив музыку. Эвелин должны были привезти чуть позже, а пока что звучал давний хит Билли Айдола No Need A Gun. Мелодия у нее весьма энергичная, только вот певец все время повторял, что сердце рвется наружу. Билли жаловался на то, что ему нужен рядом хоть кто-нибудь, но почему-то я услышал в песне совсем другое:
Мне для «Русской рулетки»
Не нужен наган,
Жизнь давно раскрутила
Свой большой барабан.
Снова щелкнул курок,
Только выстрела нет,
И не мне предназначен
Тот свинцовый «привет».
Барабан той рулетки —
Он у каждого свой,
И мне снова везенье —
Что остался живой.
Время то мчится вскачь,
То течет, как гудрон.
Так какой для меня
Уготован патрон?..
Время то мчится вскачь,
То ползет, как смола,
Чья-то близкая смерть
Вновь глядит из ствола.
Кто умрет молодым,
Кто – с седой бородой,
Кто-то – в мягкой кровати,
Кто – от пули шальной.
На ошибках чужих
Научиться не смог —
Палец давит на спуск,
Завершая урок.
Близким жаром обдал
Раскаленный свинец,
И упал в пыль лицом
Безрассудный юнец.
Рядом слышу я звук,
Этот звонкий щелчок,
Неужели к отметке
Приближается срок?..
Мне для «Русской рулетки»
Не нужен наган,
Замедляет вращенье
У судьбы барабан…
Вот пусть он сам и играет в «русскую рулетку», если нечем заняться, а мне нужно завершить много дел. Для начала – доставить Эвелин в больницу и на следующий день вылетать в Порто-Франко. Так, вижу какое-то движение в конце стоянки, вот и раненую привезли, да еще с каким сопровождением!
Машин было две, одна из них тот же микроавтобус, что вез нас тогда в город, а вторая – «Хаммер» черного цвета. Наверное, внутри кондиционер установлен, иначе бы они сразу испеклись внутри кабины, при такой-то жаре на улице. Хотя сейчас пока еще утро, всего-то около плюс тридцати по Цельсию в тени.
Водитель помог Эвелин вылезти из машины, но она и сама передвигалась достаточно бодро, подошла и чмокнула меня в щеку:
– Мой пилот, вези меня далеко и высоко!
– Куда только пожелаете, моя несравненная! – улыбнулся я в ответ. – Можете занимать место согласно купленному билету. Там на диване сейчас хорошо прилечь можно, а не только сидеть.
– Вот и проверю, как ты там все сделал. Пойдем, проводишь меня еще кое-куда.
Ну да, перед полетом нужно позаботиться о некоторых делах, а то на моем авиалайнере удобств на борту нет. Все, кто летал на небольших самолетах, об этом и так знают…
– Аламо – Контроль, я «Сессна» – «Редлайн», выполняю санитарный рейс, прошу разрешения на посадку для дозаправки и врача к самолету.
– «Сессна» – «Редлайн», я Аламо – Контроль, посадку разрешаю, заход по обычной схеме, курсом девяносто, ветер шестьдесят, скорость три узла, порывы до пяти, давление тысяча пять миллибар.
– Аламо – Контроль, я «Сессна» – «Редлайн», принял, заход по схеме, расчетное время посадки пятнадцать минут.
– «Сессна» – «Редлайн», я Аламо – Контроль, каково состояние раненого?
– Аламо – Контроль, я «Сессна» – «Редлайн», состояние удовлетворительное, но пусть врач осмотрит.
– «Сессна» – «Редлайн», я Аламо – Контроль, врач будет, до связи!
Почти в расчетное время «Сессна» коснулась полосы, и диспетчер скомандовал по радио:
– «Сессна» – «Редлайн», я Вышка, подруливайте к диспетчерской.
– Вышка, я – «Сессна» – «Редлайн», принял.
Точно, вижу мужика с флажками, вовсю семафорит. Да еду уже, что мельтешишь-то?
Возле диспетчерской вышки стоял небольшой фургончик с красным крестом, который с места в карьер рванул в нашу сторону, как только пропеллер замер неподвижно.
– Кто здесь ранен? – обратилась ко мне с вопросом пожилая женщина в белом халате.
– Я… – выглянула из кабины Эвелин. – Помогите, вылезу отсюда…
Аккуратно высадив ее из самолета, передаю с рук на руки докторше и направляюсь к диспетчеру. По дороге замечаю, что девушку усадили на порог фургона и дали какой-то стакан, все правильно, сейчас пусть примет чего-нибудь болеутоляющего. Хотя она и бодрилась во время полета, иногда я замечал выступившую у нее на лбу испарину. Ничего, милая, потерпи еще несколько часов, когда мы доберемся до Виго, там нас уже должны встречать, Дон Рубио это гарантировал.
– Кто там у тебя ранен? – встретил меня вопросом диспетчер, тот самый, которому я в прошлый раз отдавал плакаты. (Один из них тогда сразу повесили на самом видном месте, в середине стены.)
– Она, – кивнул я на фото.
Парень даже изменился в лице:
– Сильно? Что там случилось?
– Напали на улице, темная какая-то история… Везу ее в Виго, руку будет лечить.
– А, там врачи и правда хорошие, надеюсь, все будет в порядке.
– Заправлять-то будете сегодня? Мне долго здесь сидеть нельзя, сам видишь.
– Минут через пять заправщик подъедет, как раз свою бочку наполняет. Сейчас я его потороплю…
И уже через час мы снова были в воздухе. Эва уснула после лекарства, которое дала ей сердобольная доктор, а я включил автопилот и в очередной раз попробовал расставить все по местам.
Что там был за таинственный «механик»? Хотя мне не показали ни его самого, ни даже его фотографию, у меня есть смутные подозрения, что я знаю, кто он. И догадываюсь, какой самолет он обслуживал… Кстати, рассказал этот злодей, известно ли ему, кто сопровождал танцовщицу? А где пилот? Почему его не допросили? Он что, не в курсе, чем занимается его напарник? Или на всякий случай заранее свалил из города? Нет, за этот горизонт заглянуть не удается… А если попробовать с другой стороны?..
Остановка на аэродроме братьев Леру была такой же короткой, как и в Аламо, за исключением того, что Эвелин попросила не вызывать врача. Сказала, что чувствует себя вполне терпимо и можно не беспокоиться. Мне не понравилось то, что она отказалась хоть что-нибудь поесть, ну да ладно, вечером уже будем на месте, там и поужинаем.
И вот, уже под вечер, заруливаю на стоянку, повинуясь сигналам местного персонала. Что-то он вяло машет, устал на жаре торчать целый день, что ли? Да все, похоже, сегодня самолетов уже не будет. Пора выбираться из кабины в местную духоту, только вот где встречающие?
– Подождите, за вами сейчас машина приедет, – сказал мне пожилой мужик с красным, обветренным лицом.
– А мы и не торопимся… – Повернувшись к Эве, я сказал:
– Милая, посиди здесь пока, хорошо? И подумай, что из своей одежды ты хотела бы оставить здесь и что я могу сразу увезти в Порто-Франко.
– Скорее бы они приехали, а то есть хочу, – тонко намекнула девушка.
– Да я и сам бы не прочь плотно перекусить… Вон, там уже кто-то пылит!
Подъехавший микроавтобус «Тойота» когда-то был красного цвета, но затем хозяева решили, что в здешнем климате белый цвет гораздо актуальнее. И теперь на кузове были весьма заметны последствия перекраски, проявившиеся после многочисленных ударов гравия на местных дорогах. Но нам любоваться на него некогда, мы в город хотим попасть, нужно побыстрее Эвелин в больницу отвезти. Интересно, у них там ужин только по расписанию или все-таки допускаются некоторые вольности?
– Здравствуйте, я из больницы, мне сказали встретить пациентку, прилетевшую на «Сессне».
– Добрый вечер, вот ваша пациентка, – показал я ему на кабину. – А место для ночевки сопровождающего в вашей лечебнице найдется?
– Конечно, и кухня работает до глубокой ночи. Так что не беспокойтесь, все будет устроено наилучшим образом!
(Ну да, если учесть сумму, в которую обходится лечение, то за такие деньги можно и угостить пациента парой лишних бутербродов или несколькими печенюшками…)
Энергично закидав сумки с вещами в микроавтобус, я помог Эвелин выбраться из самолета и удобно разместиться в салоне. Затем, после того как быстро сдал самолет под охрану, пристроился рядом с ней на соседнем кресле.
– Все, я здесь дела закончил, поехали в город! А то нас там уже заждались эскулапы в кабинетах и повара в вашей больничной столовой…
Несмотря на потрепанный внешний вид, «Тойота» шла по неровной дороге весьма плавно и быстро, только немного раскачивалась. Кондиционер тоже работал, так что доехали с комфортом. Несмотря на усталость, любопытство взяло свое, и Эвелин рассматривала все, что только можно было увидеть из тонированных окон машины. Да, это не проходной двор Порто-Франко и не ночная столица Нью-Рино!
Хотя, если уж честно говорить, мы видели только окраину города, центр остался в стороне от нашего маршрута. Зелени здесь росло побольше, чем в Порто-Франко, и возникало ощущение, что едем где-то в староземельных тропиках. А что, очень даже красиво…
Наша «Тойота», не останавливаясь, проскочила въездные ворота и остановилась возле административного здания, из которого тут же вышла молодая женщина в униформе медсестры. Я откатил дверь микроавтобуса в сторону, и она обратилась к нам:
– Вы на лечение?
– Да, вот пациентка, – я указал на Эвелин, – а это ее бумаги, – и передал папку с врачебными документами.
Бегло просмотрев начальную страницу, медсестра почему-то подобрела и улыбнулась:
– Нам звонили, предупреждали о вашем приезде. Сейчас я провожу вас в палату…
Она села на пассажирское сиденье в кабине, и мы поехали куда-то вглубь территории. Как оказалось, нужное здание стояло примерно в полукилометре от ворот, неподалеку виднелись другие одноэтажные домики.
– Вот здесь вы будете жить во время лечения у нас, – обратилась медичка к Эвелин. – Сейчас мы проводим вас в палату, где можно разместить вещи.
Посмотрев на кучу сумок, она удивленно приподняла брови:
– Это весь ваш багаж? Или есть еще?
– Не беспокойтесь, мне просто нужно разобраться с вещами, лишние завтра увезут дальше. У меня просто не было возможности все сортировать, понимаете? – ответила Эва.
Медсестра согласно кивнула и сказала:
– Следуйте за мной!
Мы с водителем навьючили на себя сумки и потащили их за идущими впереди женщинами. Да, вроде и не очень тяжелые, но один бы я их долго кантовал…
– Вот палата, размещайтесь… А вы сопровождающий? – повернулась она ко мне.
– Да.
– Для вас мы можем предоставить номер в нашей гостинице.
– Извините, я завтра улетаю, и мне бы хотелось помочь мисс Стар разобраться с багажом, часть его нужно будет увезти. А самой ей это делать не очень удобно, вы же понимаете…
Медсестра посмотрела на меня, затем на Эву и чуть заметно улыбнулась:
– Хорошо, до завтрашнего утра можете воспользоваться соседней палатой, она также одноместная и пока не занята. Но если решите задержаться, то вам придется перейти в гостиницу.
– Нет, мне только на одну ночь…
– Располагайтесь, примерно через час к вам подойдет врач. Ужин – через два часа, если хотите – вам его доставят сюда, телефон и справочник с номерами на столике. Надеюсь, вам у нас понравится, до встречи!
Попрощавшись, она села в машину и уехала.
– Ну что, мисс Стар, когда начнем разбираться с вашими вещами? Не хотелось бы делать это среди ночи…
– А что тут разбираться? – Эва уселась в широкое кресло. – Отрывай сумки, доставай из них вещи, показывай мне. Одни будешь скидывать налево, другие направо, их и увезешь. Да не смущайся ты, можно подумать, никогда раньше женского белья не видел.
– Видел, конечно… И на тебе, и тебя без него тоже…
Она чуть покраснела, но потом рассмеялась:
– Все, начинаем! А то скоро врач придет…
К моему удивлению, все удалось рассортировать довольно быстро. Разве что при виде сценических нарядов она задумалась.
– Так, тренировочные оставляю… Ну и пару для выступлений тоже, этот и этот!
– Ты что, собралась здесь представления устраивать?
– Мало ли, вдруг придется остаться надолго? Тогда об этом и подумаю… Все, начинай упаковывать то, что увозишь, остальное просто сложи в эти сумки, я потом сама не спеша разберусь…
Когда вошел врач, все сумки уже стояли по разным углам двумя разновеликими кучками, а мы с Эвой сидели в креслах и смотрели по телевизору местные новости. Не могу сказать, что они сильно отличались от таких же выпусков в Порто-Франко или Нью-Рино, разве что дикторы были другие и названия упоминаемых в репортажах улиц и заведений. Ах да, в Нью-Рино ведь порта нет! В этом, наверное, и вся основная разница.
– Здравствуйте, я ваш врач, можете называть меня доктор Марсиано, – обратился он к Эвелин. Ну вот, пришел, красавчик, сейчас начнется…
– Можно я заберу у вас мисс Стар на осмотр и процедуры? – Это он уже у меня спрашивает, оказывается.
– Конечно, только потом не забудьте ее вернуть! – А вот так тебе!..
Чувство юмора у него все-таки присутствовало, и он ответил:
– Я могу взять вас с собой, тогда после процедур вы сможете сразу и поужинать в нашей столовой. Иногда это лучше, чем заказывать доставку в палату, за нее приходится доплачивать отдельно.
А, так это ты вроде как о нас беспокоишься… Хорошо, ужин так ужин…
– С удовольствием посмотрю на здешние достопримечательности. Пойдем, дорогая! – Я взял Эву под руку и вывел из палаты. Вот так вот!
Идти было недалеко, буквально метров пятьдесят, до соседнего здания. Я остался сидеть в беседке возле входа, явно служившей местной курилкой, а врач повел девушку внутрь. Так, до ужина еще полчаса, успеет он сделать перевязку и все, что нужно? Или придется идти в столовую ускоренным шагом?..
Зря беспокоился – уже через двадцать минут Эвелин вышла из здания и подошла к беседке, за ней высунулся было доктор, но увидел меня рядом, почему-то сразу передумал, резко развернулся и скрылся в дверях.
– Устала, птичка моя? – немного грубовато обратился я к ней.
– Устала, крылышко болит, и поклевать чего-нибудь повкуснее очень хочется…
– Ну тогда пойдем во-он туда. – На соседнем здании висела написанная большими буквами вывеска Cafe-Restaurant. Надо же, только «Бар» осталось добавить. Хотя на территории лечебных заведений такое малореально…
Все это время Эвелин выглядела довольно бодрой, но когда после ужина мы вернулись к ней в палату, чуть ли не упала в кресло:
– Устала я… И рука болит все сильнее…
– Что врач сказал? – За ужином я принципиально не стал затевать разговоров на эту тему.
– Он посмотрел все мои бумаги из той больницы, затем во время перевязки проверил, что у меня там и как заживает. В общем, недели через три меня уже выпишут, если не будет осложнений. Когда делали перевязку, я потребовала у них немного мази…
– Зачем?
– Для тебя, милый. Тебе ведь тоже надо бы сменить повязку на руке и намазать щеку.
– Спасибо, ты такая заботливая, прямо как… – окончание фразы я скомкал, но она все поняла.
– «Как жена», да?..
Я кивнул, и Эвелин с улыбкой сказала:
– Ну тогда хотя бы поцелуй меня, из благодарности.
Поцеловав ее, уложил на кровать и занялся перевязкой своего плеча. В принципе, там не было особо ничего страшного, что-то вроде глубокой царапины с неровными краями, но саднило чувствительно, особенно после нагрузки в течение дня. Но покраснения вокруг не заметно, и это радует, сейчас заменю повязку, и отдыхать…
Но залечь спать сразу не получилось – Эва попросила меня посидеть у нее в палате.
– Ты ведь завтра утром улетаешь?
– Да, хочу после обеда уже быть в Порто-Франко.
– Скучаешь по Джинджер?
– Да. И чувствую, что она очень скучает по мне.
– А ты и правда… – она замолчала.
– Что «правда»?
– Неважно… Этот врач во время перевязки стал задавать мне всякие невинные вопросы, – вдруг перешла она на другую тему. – А я показала ему кольцо и сказала, что ты очень ревнивый. И когда напали, ты перестрелял всех пятерых за несколько секунд…
– Подожди, все же было совсем не так!..
– А он что, проверять будет, по-твоему? – усмехнулась она. – И еще я ему сказала, что в один момент отрежу яйца любому, кто ко мне полезет. А ты потом приедешь и мелко пошинкуешь то, что останется.
– Вот почему он так шарахнулся!.. Ясно, надеюсь, лечение он проведет в срок.
– Да уж, желания держать меня здесь как можно дольше у него явно поубавилось…
Мы немного посмеялись, и она сказала:
– Мне будет так одиноко без тебя…
– Эва, всего-то три недели, когда будет точно известна дата выписки – дай телеграмму, прилечу за тобой. Мне ведь еще немного поработать нужно, чтобы самолет не простаивал. Это в «мокрый сезон» летчикам делать почти нечего. А без дела торчать дома не могу и не хочу.
– Тогда хотя бы посиди рядом со мной в этот вечер. Пожалуйста…
Она дремала на кровати, а я сидел в кресле, которое поставил рядом, и держал ее здоровую руку в своих ладонях…
Спать я лег в соседней палате, когда уже совсем стемнело. Накрыл улыбающуюся во сне Эвелин цветастым одеялом, ушел к себе, рухнул на кровать с жестким матрасом и мгновенно вырубился.
* * *
