Волы

а горы я люблю не за орлов…
мне нравятся горы
из-за волов,
впряженных цугом в большую арбу,
скрипучую колесницу
я иду рядом с ними ночи и дни
и вздыхаю, когда
вздыхают они,
ласкаю мозоли у них на горбу,
пью слезы на их ресницах

мечты их уходят, как пар из ноздрей,
расставаясь с мечтами, идется быстрей
мечты по наследству отходят ко мне —
фотографу поневоле
я их проявляю в своем мозгу
и я постигаю воловью тоску
и закрепляю в растворе слов
мечты о свободе и воле

один вол считает, что постромки
спасают его от греха и тоски
он весь во власти священной руки,
он тянет по воле Бога
другой проклинает тот день, когда
он позволил надеть постромки на себя,
видя в них вроде цепей и ядра,
мешающих прыгнуть к небу
другой же их тянет, тянет весь век
за ежевечерний овес и ночлег
он воловий Ньютон, открывший закон
следствия и причины

но в горах не слишком-то верят мечтам,
а складки рельефа мешают глазам
значительно проще поверить ушам:
телега скрипит
это значит — телега едет
скрипит — значит едет

а в мешки на телеге засыпана соль,
и она здесь играет не последнюю роль
возница везет ее, словно пароль
для пропуска в бесконечность
но волам-то видать лишь кремнистый путь:
обернуться назад им мешает хомут,
и божественный груз постигают как суть
лишь идущие рядом с арбою
а бычки рьяно рвут сыромятный ремень,
режут губы быков, прогоняя их лень,
и быки сокращают свой завтрашний день,
продвигаясь к закату…

а телега скрипит, телега скрипит, значит едет
телега скрипит, ось во втулках хрипит,
телега скрипит —
значит едет, едет, едет…

не позднее 1985

Отправить

Александр

Это декаденс и можно сказать, что автор прекрасно его освоил.