Глава 26
По дороге в Слуцк

21 июля в беседе со словацким маршалом Кватерником Гитлер сказал, что русские произвели такое большое количество самолётов и танков, что если бы его заранее проинформировали, то он, Гитлер, не поверил бы этому и решил, что это, по-видимому, дезинформация.

В Полесье (РИ).

260-я пехотная дивизия вермахта ранним утром продолжала атаки из района Романище, к 9.00 захватила Гомза, к 16.00 – Песчаную Рудню (южнее Паричи).

Отряд подполковника Л.В. Курмышева с Бепо 52 вел бой с противником в районе ст. Рабкор, препятствуя его сосредоточению в районе Карпиловка.

С рассветом стали поступать доклады.

Первым доклад представил Григорьев. Его отряд захватил мост и железнодорожную станцию Ляховичи. Немцы сопротивления практически не оказали. Станцию охранял пехотный взвод. С часовыми и пулеметными гнездами на стрелках, мосту и складах разобрались разведчики. С остальными – десантная партия. На станции закрепился взвод из десантной партии и саперы, готовящие станцию к подрыву. Эшелон следует дальше к станции Русино.

Практически сразу же за ним вышла на связь и вторая группа, действующая в городе. У них тоже все прошло более или менее нормально. Не имея точной карты, они, пробираясь по улочкам города в Ковали, слегка заплутали. Тем не менее станция ими тоже была взята. Удар наносился с запада со стороны Барановичей. Поэтому немцы не сразу определились, что к чему. Станцию защищала зенитная батарея, успевшая сделать несколько выстрелов по наступающим. Они подбили один «БТ». Не остались в стороне и пехотинцы, пытавшиеся закрепиться среди построек и открывшие огонь по танковому десанту. Но сопротивление было подавлено. Тут в подавлении очагов сопротивления сыграли свою роль четыре танковых и два 45-мм орудия, четыре 82-мм миномета. В городе танковым десантом вместе с разведчиками были захвачены мосты через реку Ведьма, казармы зенитчиков и 8-й роты 727-го пехотного полка. Пограничниками были захвачены комендатура, отделение гестапо и тюрьма. Откуда было освобождено два десятка заключенных и около двухсот пленных из маршевой колонны, перегоняемой в Барановичи. Все они были включены в состав отряда. На станции оставлен взвод охраны. Саперы и пограничники готовят к уничтожению инфраструктуру станции и мосты в городе. Общие потери составили двадцать пять человек погибшими и тридцать один ранеными. Немцы потеряли до двухсот человек убитыми и захваченными в плен. Среди убитых обнаружены шефы жандармерии Ляховичского района Вилле и Майер, жандармские офицеры Штейга, Шмара, Ант, начальник железнодорожной станции Ковали Бивальт. Часть зенитных орудий захвачено в целости. А ведь сколько было боданий с лейтенантом командиром танкового взвода, приданного Григорьеву, насчет размещения на броне десантников! Вот ведь «уставник» нашелся. Нельзя, видите ли, размещать пехоту на броне танков. Не положено. Приказом меня пугать решил, но не на того попал. Сказано приваривать ручки к башне, чтоб держаться было за что пехоте, так и надо делать, а не приказами мне перечить.

Следующим был Сафонов. Его отряд практически без боя захватил Ганцевичи. Точнее, железнодорожную станцию и административные здания в поселке. Гарнизон врага состоял из трех десятков местной шантрапы под руководством десятка немецких солдат. Службу фактически несли одни немцы, выставившие караул у своей казармы и комендатуры. Полицейские же ограничились постами на железнодорожном вокзале, кутузке, складах и въездах в поселок. Остальные в состоянии алкогольного опьянения отдыхали от дел ратных у себя в казарме. Так что их уничтожение боем назвать сложно. Трофеями стали три десятка винтовок, два пулемета, запас боеприпасов и небольшие продуктовый и лесной склады. Из местной тюрьмы были освобождены сорок человек, в том числе тридцать военнопленных. Все они были включены в состав роты Маслова. Вдохновленный успехом Сафонов просил разрешения двигаться дальше на Лунинец. Я разрешил.

Хорошо, когда нормально работает радиосвязь и не надо лишний раз нервничать, как с Пономаревым. Сказано же было русским языком: взял поселок – доложи. Так нет же, молчит, гад этакий. Ну да время еще есть. Потерпим.

Порадовали Козлов с Ерофеевым. Немцы, ночевавшие в Синявке, с рассветом выдвинули в сторону Городищ разведку. Десяток «байкеров» с двумя «Ганомагами» и танком в придачу. Дав возможность немцам проехать по свежему воздуху пяток километров, в лесу из засады их встретили и на ноль помножили. Одновременно с уничтожением разведки начался обстрел немцев в Синявке. Дураком комбат у немцев не был и правильно поступил, что ночью к нам не повел своих людей, а встав в селе на ночевку, окружил себя со всех сторон постами и дозорами. Я бы тоже так поступил. Кто его знает, что там, в ночи, в десятке километров за лесом происходит. А так в селе спокойно можно ночь переждать, а утром все выяснить. Меня лично это устраивало. Для немцев ночь прошла спокойно, и мы не зевали. Дозоры порезали, пулеметы, минометы поближе подтянули, орудия по местам расставили. Снайперы и егеря с корректировщиками зрительные места в партере заняли и аплодировали актерам на сцене. Действие там было очень занимательное. Артобстрел начался, когда немецкое население собралось на завтрак. Тяжелые орудия, находясь в десятке километров от места побоища, своими снарядами ранили и калечили оккупантов. Вместе с ними активно работали и минометы. Снайперы не давали немецким артиллеристам и танкистам помешать концерту, не допуская их к технике. Всех остановить не удалось. Несколько танков немцам удалось запустить. Часть противотанковых орудий и минометов стояли на позициях во дворах и оттуда пытались огрызаться. Но мои парни их загасили. Жаль, что концерт был небольшим, всего по десятку снарядов на орудие, но и так снесли половину села.

Потом была атака «панцерной» пехоты и танков. Красивое зрелище. Немцы пытались их остановить. Да куда там. Разве можно остановить три десятка прикрывающих друг друга танков, самоходок и зениток на самоходном ходу, да еще в сопровождении бронепехоты. Вряд ли. Минных полей немцы не выставили. Позиции противотанкистов заранее были разведаны, а те, что пытались огрызаться, засыпались минами и пулеметным огнем. Тем не менее немцы сопротивлялись ожесточенно. Понять их было можно. Они попали в огненный мешок, отступать им было некуда. Некоторое количество попыталось прорваться через реку Начу, к мосту и к деревне Паначь, но там их ждал теплый и, главное, плотный пулеметный прием. Еще ночью, предвидя такое развитие событий, к мосту были направлены группы пулеметчиков и снайперов. Поэтому мои артиллеристы туда и не били. Зато мост нам достался целым. Немцы, закрепившись в нескольких каменных домах центра села и развернув пару «колотушек», отражали атаки танкистов и пехоты. Два моих танка уже дымили посреди улицы. Остальные, укрывшись среди домов и заборов, пытались поразить огневые точки врага. Использовать тяжелые орудия было нельзя, своих бы покрошили. Поэтому пришлось вызывать самоходки и зенитки и долбить «гадов» прямой наводкой. Вскоре все село было нашим. Наши потери составили двадцать шесть павших и около сорока раненых. Потери в основном были из числа тех, кто недавно присоединился к нам. Лишились мы и трех танков. Нашими трофеями стали два 105-мм орудия, три 76,2-мм пушки Ф-22, семь 37-мм противотанковых пушки, шесть – 81-мм миномета, восемь танков «Т-2» и «Т-3», несколько «Ганомагов» и еще куча разной техники и имущества. Еще и пленных три десятка натаскали. Очень обрадовали запасы топлива. Я, конечно, не «прапорщик Шматко», но каждому такому подарку рад. Где еще топлива для автопарка найду? Впереди Слуцк, а до него еще добраться надо. Если судить по карте, то до него надо пройти с десяток сел и мостов, где немцы нам могут устроить варфоламеевскую ночь. В скольких боях нам предстоит поучаствоват неизвестно. Так что запас карман не тянет. Правда, вот что с техникой делать, не знаю. Механиков и водителей на все трофеи не хватает, а бросать жалко. Горохов вон с тоской в глазах на все нам доставшееся добро смотрит. Понимает, что бросать придется. Он уже подходил с этим вопросом. Предлагал часть «стрелковки» где-нибудь в лесу до лучших времен припрятать и этим освободить часть автомашин. Пришлось объяснять, что нельзя. Только сегодня за пару часов почти три сотни пленных освободили, скольких еще получится освободить в других местах? А ведь их вооружать чем-то надо. Вот и придется тащить все с собой. Если не удастся взять Слуцк, то придется отступать. Лучшего места, чем Пинские болота, для укрытия от преследования я не вижу. Так что есть у меня мысль оставить здесь в селе гарнизон и часть тыловой колонны.

Вызвав Ерофеева и Горохова, поделился с ними своими сомнениями. Результатом совещания стало размещение в Синявке и Поначах наших гарнизонов. Старшим здесь оставался Ерофеев. Ему я оставлял взвод «Т-26», часть ремонтников, противотанковую батарею и несколько взводов штрафников. Оставалась и одна из наших радиостанций. Григорьеву и Сафонову пошла команда пока не уничтожать железнодорожную инфраструктуру на линии Барановичи – Лунинец.

Допрос пленных дал достаточно много информации о местонахождении близлежащих немецких гарнизонов, их силах и вооружении. Подтвердили они ранее полученную информацию о Слуцке, нарисовали схему города и расположение лагерей военнопленных. Мне повезло, что взятые в плен офицеры были из состава 286-й охранной дивизии. Именно их полки составляли гарнизон города и охраняли лагеря. Не такая уж и авантюрная задача по взятию города получалась. Мы уничтожили пехотный батальон, роту истребителей танков, роту полковой артиллерии. Плюс танковую роту, собранную из танков, отремонтированных в городских мастерских. И что там осталось? Два батальона, привязанных к охране лагерей, разбросанных в разных частях города, артиллерийский полк (точнее, дивизион), подразделения тыла, ГФП и банда местной полиции. Есть у них штатные средства ПВО и какое-то количество бронетехники, что успели отремонтировать. Все сразу противостоять они нам не смогут. Так что бой примут там, где и когда нам он будет выгоден. Имея танковый и моторизованный батальоны, насыщенные средствами ПВО и корпусной артиллерией, мы разорвем их, как тузик грелку. Лишь бы люфтваффе не помешали, но погода вроде на нашей стороне. Пасмурно. Надеюсь, что и действия Григорьева, Сафонова и Пономарева отвлекут их.

Наконец-то на связь вышел Пономарев. Его отряд, поплутав по дорогам, ворвался в Клецк и захватил город и перекресток дорог на Нежин. По пути отряд разгромил несколько групп полицейской шантрапы. Вообще у меня сложилось впечатление, что взятый Виктором в Русиновичах проводник, из местных евреев, специально их таскал по селам, дабы свести счеты с «бандерлогами». Ну да ладно, оставим это на его совести. Город взяли с ходу. Гарнизон состоял из пехотного взвода и группы вспомогательной полиции, расположенных в казармах на краю города. Заняты комендатура, биржа труда, тюрьма и полицейский участок. Из тюрьмы освобождено порядка пятидесяти человек. Часть из них пожелала присоединиться к отряду. Виктор предлагал ударить на Несвиж, благо до него рукой подать. Но я остудил его пыл. Там расположен штаб 2-й танковой группы, и у него соответствующая охрана. Не с силами Пономарева атаковать кадровую часть вермахта. Мы пойдем другим путем. Зачем терять людей, когда есть авиация? За линию фронта еще три часа назад ушла радиограмма с просьбой нанести авиаудар по штабу 2-й ТГ. Среди разведчиков лейтенанта есть группа авианаводчиков, участвовавших в ударе по Варшавскому узлу, которые не забыли, как это делается.

Ну а нам дорога на Слуцк. По дороге туда нужно было решить проблему с Филипповичами. Там располагались укрепления южного фланга Минско-Слуцкого укрепрайона «линии Сталина». Точнее, был расположен 4-й боевой участок Слуцкого укрепрайона с целой кучей орудийно-пулеметных дотов и артиллерийских полукапониров. Только на линии Филипповичи – Красная Дубрава находилось двенадцать таких укреплений. Не верилось, что немцы не постараются там нас остановить. Разведка, что туда моталась, сообщила о наличии в Филипповичах немецкого гарнизона. Но ни о численности, ни о его расположении что-либо узнать не удалось. Вот и пришлось вновь перевоплощаться в немецкого штабного офицера и в сопровождении охраны ехать разбираться на месте.

Село было похоже на растревоженный муравейник. У моста через приток реки Мажа два десятка пожилых солдат противника устанавливало несколько сорокапяток. Копошился народ и у полукапониров по обе стороны дороги на выезде из села. Увидев нашу колонну, солдаты побросали свою работу и, расхватав оружие, заняли позиции. Пришлось останавливаться и идти разбираться, что тут происходит. Меня встретил пожилой лейтенант, представившийся командиром взвода по сбору трофеев и охране укреплений, он уточнил цель нашего прибытия. Представился и я. Сообщив, что мы подкрепление, перебрасываемое к Бобруйску. Лейтенант вроде поверил. Особенно когда увидел появившуюся на дороге колонну самоходок, тягачей, бронетранспортеров и грузовиков с пехотой. Во всяком случае, он своим подчиненным дал команду продолжать работы. Его солдаты с явным облегчением выполнили команду и, отложив карабины в сторону, продолжили копаться в траншеях. По сообщению лейтенанта, его взвод готовился перекрыть дорогу на Слуцк, используя для этого имеющиеся укрепления. Большинство из них находилось в недостроенном и разоруженном состоянии, но обороняться в дотах вполне можно. Для этого решено использовать имеющиеся трофеи – станковые пулеметы и орудия. О бое в Синявке лейтенант знал из сообщения командира батальона, что там располагался. Я попросил разрешения осмотреть укрепления. Лейтенант согласился, и мы вместе зашли внутрь орудийного полукапонира. Моя охрана подъехала ближе и смотрела, как трофейщики восстанавливают траншеи. Экскурсия оказалась короткой. Внутри несколько солдат устанавливали пулемет «Максим». Как лейтенант собирался тут обороняться, я не успел спросить. Пистолет с глушителем, завершая путь лейтенанта и его солдат, несколько раз выстрелил. «Успокоились» и радисты, что устанавливали рацию рядом с входом. Никто не успел поднять шум или понять, что происходит.

Мое появление из дота с платочком в руках послужило сигналом к действию. Бойцы к этому времени покинули бронетранспортеры, сосредоточившись небольшими группами с разных сторон от них. Дальнейшее было ожидаемо. Короткий и жестокий бой на уничтожение. То же самое произошло и у мостов. Итог был прост и ясен. Село, склады и казармы автобата, что здесь стоял до войны, стали нашими. Мы не сильно пошумели, так, слегка, для остроты момента. Немцы просто не ожидали такого подвоха от «камрадов». Вновь пришлось оставлять гарнизон в селе, зачищать остальные укрепления и разбираться с трофеями.

В Гулевичах сработали на твердую «четверку». Почти без стрельбы захватили командный пункт боевого участка, казармы и склады. Сигнал о захвате никуда не пошел. Мы же пополнили свой арсенал рацией и другими трофеями.