Глава 20

Дверь за спиной еле слышно чмокнула, становясь на место. Я прижался к стене, изо всех сил делая вид, что меня нет. Однако, видимо, не зря у эльфов такие длинные уши. Все, кроме Закарониила, повернулись в мою сторону.

По-моему, у меня даже сердце замерло. Дышать я точно перестал. Вся компания, эльфов десять, попялились на дверь ещё пару секунд, после чего вернулись к прерванному разговору.

– Метода сия, по мнению вашего покорного слуги, – вычурно изъяснялся один, судя по ауре, из красных эльфов, – совершенно не оставляет индивидам, принявшим её за неизменное руководство к действию своему, никакой свободы для собственного их творчества. Ибо известно всем, что сила и развитие любой империи неотложно и напрямую зависят от широты изменений, кои империя сия принять и совершить способна. А посему я имею полагать ваш путь, коий непозволительно исключает смену правящих династий, вредоносным и, паче того, губительным, особенно для молодых и подающих надежды эльфов.

Кажется, я попал на какую-то внутри-имперскую разборку. Причём синие и красные удачно воспользовались моментом. Закарониил принимал их, лёжа на неширокой банкетке, и выглядел на этот раз лет на не знаю сколько старше, чем в мой прошлый визит. А ведь и года не прошло с тех пор, что для длинноухих вообще не срок.

Я вгляделся в ауру императора. Она оказалась тусклой, даже меньше, чем у местных человеков. К тому же, кроме всех оттенков зелёного и красного, как в прошлый раз, сейчас превалировал блёклый серо-зелёный цвет с вкраплениями чёрных точек. А ведь тестюшка-то, кажется, готовится склеить ласты.

То-то красные с синими активизировались, торопятся, чтобы власть по наследству не перешла. Причём, похоже, между собой договорились заранее, потому что едва замолк красный, эстафету по давлению на оппонента перехватил синий. Это был дородный по эльфийским меркам дядька, с длинной, Дамблдорской бородой и седыми волосами до пояса. Одет он был в разрисованный синими растительными мотивами халат и опирался на такой же расписной посох.

– К тому же ваш способ ведения войны не только не нашёл одобрения в остальных ветвях трилистника, но и признан нами невозможным к продолжению, ибо ведёт к старению всей расы. Посудите сами, в первых рядах воюющих находятся те, кто в дальнейшем мог бы стать великим магом, творцом, артистом или учёным. И вместо этого вы, Закарониил, положили им отдать свои бесценные жизни… за что? За ваш эгоизм? За властолюбие? Как бы то ни было, подобному не место в развитом эльфийском мире. Мы не круглоухие. А потому войну следует прекратить немедленно, одним стремительным рывком. Если понадобится, то самым жёстким образом.

Так, кажется, пора спасать императора. Иначе съедят его родственники. Или кто там они ему? В любом случае, весь мой план рассчитан на беседу именно с ним. Я отлип от стены, сделал несколько шагов по направлению к обществу, понемногу ослабляя скрыт. Заметили меня почти на середине зала.

– Вы абсолютно правы, – прервал я говорливого синего. – Война непозволительно затянулась, поэтому я пришёл, чтобы её прекратить.

Пользуясь всеобщим ступором, повернулся к Закарониилу и ткнул в него пальцем.

– А также забрать ту, что по праву принадлежит мне.

Раньше я думал, что у эльфов глаза и так большие и дальше увеличиваться им уже некуда. Оказалось, ошибался. Кот из Шрека, увидев взгляд императора, удавился бы хвостом от зависти. Глазищи, как у золотой рыбки телескопа. Он не мог произнести ни слова, только указывал на меня пальцем и беззвучно открывал рот.

– Да живой я, живой, – попытался я успокоить тестя. – Я за Элей пришёл.

– Значит, ты не умер, а банально сбежал. Однако, боюсь, что вы опоздали, сед Кириил, – еле слышно ответил Закарониил.

Надо же, он ещё помнит, как меня зовут. И, кажется, даже сообразил, что король человеков – это я. Но всё равно, выглядит очень плохо. Причём, сдаётся мне, жив ещё император только из-за непрерывной работы десятка амулетов, разбросанных по его телу светящимися точками. Но всё равно, голос его еле слышен. Особенно, на фоне усиливающегося ворчания визитёров. Очухались.

– Когда-то Вародениил советовал мне перед тем, как забрать Тиваниэль, завести вассалов, чтобы не выглядеть в вашем лице авантюристом. Душ семьсот, как он тогда сказал. Так вот, сейчас у меня в вассалах около полутора миллионов. Надеюсь, авантюристом я не выгляжу.

И тут по мне ударили. Тренировки не прошли даром, я поставил щит на мгновение раньше, чем воздух зазвенел от мороза и наполнился холодной дымкой. Костюм тут же затвердел, замёрзнув, но через пару секунд пришёл в нормальный вид.

Так, раз бьют морозом, то это кто-то из синих. И в этот момент шарахнули пламенем. Неприятно, будто стоишь под струёй огнемёта. Хотя, почему «будто»? Огнемёт и есть, хоть и магический.

На передний план мгновенно, но плавно выплыли четверо. Двое красных, двое синих. Я инстинктивно шагнул влево и в то место, где я секунду назад стоял вонзилась сосулька. Убьют ведь, дураки. Вот почему самые передовые и гуманные начинания приходится проводить через насилие? Я мысленно потянулся к их аурам и распустил по паре узлов. Эльфы мягкими игрушками осели на пол. А я понял, что не могу сделать ни шагу. Даже двигаться тяжело. Почувствовал себя жидким терминатором в жидком же азоте. Каждое напряжение мышц сопровождалось паническим криком нервов о том, что смёрзшиеся связки сейчас порвутся. Дыхание и сердцебиение замедлились, мысли и те будто прорывались сквозь лёд. Тут же захотелось спать, так сильно, что я непроизвольно зевнул. И непроизвольно скривился от боли – кажется, лопнули замёрзшие губы.

И как с этим бороться? Таким образом на меня ещё никто не нападал. А сейчас кто? Мозг, вроде, хоть и медленнее обычного, но работает, не совсем замёрз. Ага, морозный луч идёт из того самого, дамблдорского эльфа.

Откуда-то из недр внедрённого чужого разума возникла картинка. Менталист Денидон создаёт в сознании вогнутое зеркало и ставит его между собой и атакующим. Не успел подумать, а оно уже вот оно. Да и у синего предводителя щёки моментально стали в цвет его энергетической принадлежности. Замёрз, бедный, сам себя заморозил. Ну, вроде, можно расслабиться.

А, нет, нельзя. И маги здесь ни при чём. Оттолкнув «Дамблдора» так, что тот с морозным звоном упал на пол, на меня бросились двое эльфов с мечами. Оба красивые, с длинными, завитыми в локоны, волосами, большими глазами, один с синими, другой с карими, и по-детски розовыми щёчками. Им бы не с мечом скакать, а на балах девушкам головы кружить, красавчикам. Причём, оба не похожи друг на дружку, но что-то общее в них всё-таки просматривалось. Хотя, о чём я, один-то синий, а другой красный. Но мечи у обоих очень даже хороши. Причём, на каждый наложено по несколько заклятий. Какие, я с лёту не разобрал, времени мало было. Я-то безоружный. Понятное дело, выбирался в окно, шуметь не хотел, вот и не взял.

Пока думал, уже трижды от ударов в сторону отскочил. А молодёжь машет, как на конкурсе вертолётов.

– Никакой чести у современной молодёжи, – задыхаясь от скорости, пожаловался я. – Напали на безоружного, да ещё и вдвоём на одного.

Красный, вроде, после этих слов запнулся, замер с мечом наперевес. Но синий и не подумал останавливаться. Наоборот, ловким финтом чуть не отхватил мне ногу.

– Придётся вас, мальчики, утихомирить.

Вызвать кнут – привычное и мгновенное дело. И вот уже я встречаю очередной выпад огненным шнуром. Который, к моему удивлению, легко режется пополам лезвием меча. Просто укорачивается, будто и не было. Вот, оказывается, что за заклинания на клинки навешены.

Делаю несколько мгновенных выпадов на максимальном ускорении. Четыре раза кнут обрезают почти до рукоятки, но на пятом попадании лезвие одного всё-таки сгорает. Второй держится ещё три удара. Энергии, конечно, в кнут вгрохал столько, что котёл у паровоза можно было вскипятить, но своего добился. Вот они, архаровцы, стоят, безоружные, головы повесили. Даже за пап с дядями прятаться не идут.

– Идите уже, не нужны вы мне.

Мелкими, стыдливыми шажками, рубаки убежали, а я повернулся к Закарониилу.

– Я за своей женщиной, император. И, чтобы никто не усомнился в моей состоятельности, позвольте пригласить моих вассалов. – Эльфы замерли, а я поднял голос. – Сафронил, заходите.

Это было зрелище. Огромный железный человек, в каждой руке у которого по извивающемуся эльфу из охраны. За ним ещё один такой же и с таким же грузом. И так семь раз. Четырнадцать гвардейцев с бердышами в руках у семи металлических големов.

Десяток эльфов с разинутыми ртами…

– Ты снова удивил меня, сед Кириил, – чуть слышно произнёс император. – Но боюсь, ты опоздал. Твоя суженая умирает, как и вся наша семья. Зря мы с тобой связались. Ты принёс нам несчастье. Сначала Вародениил, теперь принцессы…

Последнюю фразу я слышал уже в коридоре. Планировку дворца я не знал, поэтому Састивил легко меня обогнал и теперь вёл по извилистым коридорам. Мы ворвались в знакомые мне покои, и первое, что я разглядел, были огромные, такие знакомые глаза, на бледном, едва живом лице. А рядом…

Рядом стояла Лола. Живая себе, здоровенькая, несмотря на уверения папаши-императора, и со стаканом в руке. При виде нас она замерла, по ауре побежала нехарактерная жёлто-багровая волна лжи…

Я выхватил стакан. От него явственно пахнуло чернотой. От девушки на кровати несло точно такой же. Састивил подхватил Лолу за шкирку, как котёнка, пристально глянул принцессе в глаза, девушка обмякла и замерла. А я смотрел на Элю. В её глазах медленно проявлялись радость и надежда.

Так, не отвлекаться. Фейри, конечно, очень красивы, но мне сейчас не до того. Как там это делалось?

Снова помог Денидон. Хороший, кстати, был бы мужик, если бы не втемяшил себе в башку идею стать графом. Но и так многому меня научил. Я рассмотрел ауру, постарался проникнуть взглядом глубже… Не получается. Так, стоп. Здесь не надо напрягаться, наоборот, слиться с пациентом. Вот, чёрные точки в узлах. Хорошо, что не во всех. В горле, в сердце, в печени – ой, там вообще всё черно. Растворяем. Не идёт. Что же это за гадость такая? Выдернуть? Не получается. Чернота въелась в естественный изумрудный цвет, во многих местах даже заменила его, и теперь если удалить чёрные узлы, аура девушки рассыплется. А значит, пациент умрёт. Думай, Кирюша, думай… Чёрное чем лечится? Белым? Не попрёт, белое – это ментальное, здесь оно только для диагностики поможет. Тогда чем? Чёрное… чёрное… что у нас было чёрное? Хела была. У, жуткая чёрная баба. И помог нам он, солнышко местное, Агон. До сих помню жгучее ощущение от его света. А ну-ка, вольём это ощущение в подсознание девушки. Вот это её скорчило…

Бедняга чуть не упала с кровати, тело задрожало в такой амплитуде, что одеяло поползло к ногам, открывая бледную до синевы худющую шею.

Может, не надо? А то ведь не выдержит ослабленный отравой организм. Нет, надо. Выдержит. Вон, точки светлее стали. Не вылечились, но посерели. Значит, чуть зелёненького туда, и ещё солнечного света. А вот уже и щёчки зарумянились. Пока ещё на уровне ауры, те, что материальные, так и остались бледными, но всё равно, прогресс налицо.

Подхватываю Элю на руки и несу обратно в зал. Тяжелая, по пути трижды приходится энергии в собственные мышцы добавлять. А ей в ауру понемногу солнечного огня. Зато, пока донёс, принцесса уже и лицом порозовела. Будет жить.

Разноцветные эльфы сгрудились в углу под охраной моих металлических родственников. Смешались в кучу вельможи, гвардейцы. Стоят, чихнуть боятся. А император плох. Очень плох. Но зато теперь я знаю, куда смотреть. А главное, знаю, что с этим делать.

Через полчаса изрядно порозовевший император попросил – надо же, не приказал, а вежливо попросил – поставить перед ним Лолу.

– Алолиниэль, – в его голосе даже появился металл.

Девушка вздрогнула, глаза её мгновенно стали безжизненными, руки повисли. Она смотрела на отца, как кролик на удава. Я никогда не видел, как они смотрят, кролики, но думаю, что именно так.

– Скажи, Алолиниэль, зачем ты хотела отравить сестру?

В зале воцарилась абсолютная тишина. Эльфы, кажется, даже дышать перестали. Все слушали. Девушка молчала около минуты. Пыталась отвести взгляд, в ауре пробегали разноцветные сполохи, но всё-таки не пересилила чужого давления и ответила:

– Иначе я бы не смогла сесть на трон.

Голос был глухой и безжизненный. Даже у моих железных родственников сразу после активации в словах было больше эмоций.

– Вародениила тоже убила ты?

– Да.

Опять просто и механически, как синтезатор. А меня передёрнуло. Это насколько же нужно быть бессердечной, чтобы убить родного брата, а потом прийти ко мне в постель? А утром с такой тоской и надеждой смотреть, как её первого мужчину уводят камеру смертников. Захотелось оторвать ей голову, но император с трудом поднял правую руку, сложил пальцы в замысловатую фигуру и влил в дочь немного энергии. Вот куда ему? Сам еле дышит, так нет, расходует на всяких сволочей. Я быстренько восполнил потерю в его ауре.

Лола закрыла глаза и мягко осела на пол. Аура девушки медленно потухла. Цветные в своём углу дружно ахнули.

В этот момент двери распахнулись, и в зал шумно ввалилась делегация человеков в полном составе. Кажется, взяли даже повара и конюхов. Они пробежали по инерции почти до середины и остановились, недоуменно оглядывая собравшееся общество. Что интересно, эльфийские гвардейцы, даже под конвоем големов, тут же попытались изобразить боевой порядок. Надо было что-то говорить, пока ситуация не приняла необратимый характер. Вон, синий «Дамблдор» уже энергию концентрирует, да и остальные насторожились.

– Очень хорошо, что вы пришли, – громко заявил я. – Не придётся повторять для красных, синих, и человеков. Итак…

На обратном пути наша делегация сделал небольшой, три сотни вёрст, крюк и заехала в Тирлим. Точнее, не в сам город, а во дворец графа Гебермаркского, обязанности которого старательно выполнял Георгий. Он с почтением встретил делегацию на входе, а я наконец-то смог попасть внутрь. А то помнил обстановку только по воспоминаниям менталиста.

После обязательных политесов в честь моего величества, сопровождаемых обалдевшим взглядом, барон, точнее, граф, провёл меня в опочивальню её светлости. Графиня Фелиция неподвижно сидела за столом и не реагировала на внешние раздражители. Но на этот раз я знал, что делать.

Убрать чёрный зонт сходу не удалось, он оказался завязан на жизненную энергию девушки, поэтому я пережал идущий из темени канал и пережёг его энергией света Агона. Через минуту тёмный энергетический шнур рассосался сам.

Надо было видеть, как стремительно покраснели щёки графини. Она рывком попыталась встать и склониться в положенном по этикету поклоне перед монаршей особой, но отвыкшее от резких движений, тело подвело, и бедняга с грохотом рухнула на пол, опрокинув при этом стул.

Конечно же, ничего в этой ситуации страшного не было, и никто больше этот инцидент не вспомнил, особенно после того, как Георгий на радостях пару минут старательно ломал мне рёбра в объятиях.

Потом устроили пир в честь посетившей дворец монаршей особы, а главное, в честь чудесного исцеления молодой графини. Бывший барон пытался как-то отблагодарить спасителя, даже чуть было не начал предлагать деньги, видимо, забыв на минуту, что говорит с королём. А вот у его жены при взгляде на меня почему-то краснели щёки. И это девушка ещё не знала, что вместе с памятью покойного менталиста ко мне перешла информация обо всех её тайных желаниях и фантазиях. Так что после третьей бутылки вина я вывел счастливого графа на воздух, продышаться от обильной еды и питья, где и посоветовал время от времени играть с женой в строгого барина и дворовую девку. Дескать, это и будет для них залогом крепкой семьи. Не знаю, поверил мне Георгий или нет, но дальше всё в его руках. А наша делегация с раннего утра двинулась дальше, в королевский дворец. Следовало поторопиться, до коронации осталось всего ничего. Хотя, без меня всё равно не начнут.

А через месяц мы с Элей въехали в дом в городе Аспоре. К этому времени во всех столицах и главных городах появились представительства дома Лавой. Школа тоже не простаивала. Все три правящих ветви отдали на обучение всех детей, включая наследников. За ними потянулась остальная аристократия, так что сотню набрали быстро. А в моём королевском дворце на месте храма Хелы был спешно возведён портал в столицу дома Лавоев.

К этому моменту в центре репродукции оказались готовы уже четыре настоящих, живых, тела. Взрослые, красивые, здоровые, а главное, способные к воспроизведению себе подобных. Я наконец-то увидел, как на самом деле выглядел мой учитель, Сафронил. Кстати, чиновники дома Лавой тоже не сидели без дела. Кроме восстановления города, были организованы департамент транспорта, связи, промышленности, и образования. На очереди был информационный, а там и все остальные, благо раньше их было почти два десятка.

Эля посвятила себя вопросам восстановления природы, разрывалась между Аспором и родным лесом, поэтому в тот вечер дома я остался один, жена гостила у тестя. Мы не стали селиться в том чудовищном дворце, что я видел в первый визит в город. Пользуясь разработанными МНИ, построили себе небольшой двухэтажный домик в четыре комнаты, не считая гостиной.

Я как раз только что поел, и направился в свой кабинет. Они у нас располагались напротив, мой справа, а Эли – слева. Я открыл дверь, сделал шаг, и вдруг голова закружилась, я потерял ориентацию и медленно осел на корточки. Глаза закрылись сами собой.

Когда открыл, то сразу не смог понять, что случилось. Освещение другое, обстановка другая, какой-то невнятный шум. А передо мной улыбается довольная, как слон, Эля, которая, между прочим, сказала, что задержится у императора до завтра. А тут вот она – стоит, светится от счастья и хлопает в ладоши.

А рядом с ней стоит кто-то смутно знакомый… Вампир. Август, кажется его звали. Но что он тут делает?

– Ну что же, я считаю, экзамен сдан на отлично!

Знакомый голос. В голове сразу всплыло: Валентин Петрович Пьяных. Блин, где я?

Точно. Это же наша лаборатория для самостоятельных. Стоп. Это ДАР? Какого хрена? Это что же, всё было не по-настоящему?

– Ва… – голос меня не слушался, я с трудом заставил себя произнести. – Валентин Петрович?

– Да, сед Лавой.

– Сед? Может мне кто-нибудь объяснит, что вообще происходит?

И тут сквозь набежавшую толпу студентов, как ледокол сквозь полярные льды, проломилась Аиша. Точнее, Тироника Умбра. Блин, я про неё уже и забыл, а тут смотри-ка, идёт плывущей походкой, улыбается во все свои тридцать шесть вампирских зубов.

Эля сразу напряглась, подскочила, схватила меня под руку и крепко прижалась. Не отнять, видимо, у женщин чувства соперничества, к какой бы расе они ни принадлежали. Вот и сейчас, вроде, фейри, эльфийка, а увидела приближающуюся красавицу и вцепилась. Моё, не отдам.

– Как ты себя чувствуешь, Кирилл?

Давно меня так не называли. Даже отвыкать начал. Но в ответ кивнул неопределённо и вопросительно посмотрел на вампиршу.

– Я сейчас всё объясню.

– Начни, пожалуйста, с того, было ли всё это на самом деле, или нет.

– А что такое «на самом деле»? Множественность миров предполагает существование любой реальности. Ты, как дипломированный сотрудник ДАР должен это знать. Так что твои приключения вполне вероятны.

– Для меня между понятиями «вероятны» и «реальны» лежит пропасть. В первом случае я порадуюсь сдаче экзамена, а во втором меня ждут подданные, люди, для которых я многое значу, для которых я многое должен сделать.

Аиша с удовольствием обернулась на притихшего преподавателя и кивнула.

– Я согласна с отличной оценкой, Валентин Петрович.

Надо же, согласна она. А вот мне всё равно. Главное, как там дальше пойдёт без меня. Ведь столько всего начали, и я сейчас как символ, как человек, на котором всё завязано. А вместо этого стою тут, принимаю ненужные похлопывания по плечу и дружеские поцелуи в щёку от девушек.

Глаза вампирши появились прямо у меня перед лицом, но я не обратил внимания. Потом между её и моим взглядом вынырнули тонкие длинные пальцы и призывно защёлкали.

– Не волнуйся, Кирилл. Тебе дали именно это задание, потому что и работать ты тоже будешь в том самом мире. – она хитро улыбнулась. – Если, конечно, сможешь в него попасть. Но направление уже готово. Вот.

Она протянула мне маленький прозрачный камешек. В энергетическом зрении тот горел не хуже лампочки, и я легко смог прочитать официальные строки направления на работу в сектор «Лес».

– Когда нужно приступить?

– Чем скорее, тем лучше.

Я молча кивнул, настроился на нужную частоту, потом взял за руку мою принцессу, рывком открыл ближайшую дверь и прошёл в нашу с ней гостиную в Аспоре. Остановился, посмотрел на привычную, лично мной подобранную, обстановку, успокоился… Я дома. Мир, ставший мне родным не только по крови, но и по духу, никуда не исчез. А значит…

Я высунулся из двери и весёлым взглядом обвёл собравшуюся в лаборатории толпу студентов.

– Ребята, вы заходите в гости, когда сможете пройти. Мы с женой будем вам рады.

Я аккуратно прикрыл за собой дверь и в изумлении уставился на стоящего передо мной высокого бородатого мужчину. Он покровительственно улыбался. Где-то я это лицо уже видел, причём, при не очень приятных обстоятельствах.

– Спасибо за Листика, – произнёс знакомый голос у меня в голове и на плечо мягко опустилась тяжёлая, горячая рука.

Через мгновенье таинственный посетитель исчез, оставив на душе ощущение радости и уверенности в завтрашнем дне.

– И тебе спасибо, Агон, – ответил я в пустоту.