Глава 20
в которой… Впрочем, пусть это будет сюрприз

Яркое итальянское солнце ослепило, лишив меня на несколько минут способности видеть. Когда зрение вновь вернулось, меня ждал сюрприз. Приятный или не очень, так сразу и не разберешь.

– Привет, – Георгий бросил на меня насмешливый взгляд из-под обратно отросших кустистых бровей.

– И тебе не кашлять, – усмехнулась я с деланым равнодушием, пытаясь унять сердцебиение.

– Поехали? – Мужчина буквально выхватил у меня из рук спортивную сумку с вещами и, не оборачиваясь, решительно зашагал к припаркованному неподалеку «Фиату». Характерный звук известил об отключении сигнализации. Конфетин открыл багажник, забросил туда мои вещи и распахнул дверцу, приглашая занять пассажирское сиденье. Обернувшись, увидел, что я все еще стою на месте, запрокинув голову вверх и подставив лицо ласковым солнечным лучам.

– Ты чего? – удивился он.

– Дышу свободой. – Набрав полные легкие воздуха, я задержала его на какое-то время, а затем с шумом выдохнула. – Боюсь, у меня развилась клаустрофобия. – Я засмеялась.

– Прости. – Гоша захлопнул дверцу и вернулся ко мне.

– За что?!

– За все. Если бы я не был тогда таким дураком! – Он в отчаянии запустил пятерню в волосы. – Я ведь почти разоблачил его. Вот только насчет тебя выводы неверные сделал.

– Да ладно, – усмехнулась я. – Кто старое помянет… Нет! Личные отношения однозначно вредят делу. Я бы тоже быстрее обо всем догадалась, если бы… Хотя чего теперь об этом говорить. Даже у великих сыщиков, вроде Шерлока Холмса, случались неудачи.

– Дело Ирен Адлер? – усмехнулся Георгий. – Как же, помню.

Я кивнула.

– Болит? – Я бросила взгляд в то место на груди, где, по моему мнению, должен быть шрам от ножевого ранения.

– Уже нет. Севастьянов торопился, оттого и промахнулся, хоть и метил в сердце. – Георгий топтался на месте, не решаясь подойти ближе. Он поддел носком кроссовка зеленый лист каштана, раскинувшего свои ветви-лапы неподалеку.

– Он, видимо, понял свой просчет, – зажмурившись, я снова подставило лицо ласковому солнышку, – потому что собирался вернуться в твою комнату, но я его отвлекла.

– Значит, выходит, это ты меня спасла?

– Выходит, что так. – Я засмеялась так громко, что сидевшая на дереве птица встрепенулась. Вперив в меня взгляд маленьких глаз-бусинок, она повернула голову из стороны в сторону, словно размышляя, что ей делать дальше. Справедливо решив, что никакая опасность ей не угрожает, решила остаться на ветке.

– Ладно. – Из моей груди вырвался тяжкий вздох, а ноги пошагали к автомобилю. – Знаешь что? – усевшись на переднее сиденье и пристегивая ремень безопасности, неожиданно для себя выпалила я. – А давай рванем в Венецию?

– Шутишь?

– Нет, почему? – Я даже обиделась.

– Ты разве не соскучилась по дому?

– По дому? – в моем голосе звучало удивление. – Не-е-ет. Тарасов однозначно подождет. Не надо было браться за следующее дело сразу после предыдущего. Это, видимо, тоже роль сыграло. Хотя заболевание Кирилла даже супруга не распознала. И ее отец, опытный, нужно сказать, человек, ничего не увидел. Но я-то! Я должна была что-то заподозрить. Вся эта история с первым похищением… Ведь условия нам преступники тогда создали царские. А как он вовремя, хоть и совершенно «случайно», оказался тогда в баре. Как отвлек мое внимание, из-за чего я не успела оказать сопротивление похитителям!

– Да брось ты. – Конфетин отвлекся от дороги, чтобы успокаивающе похлопать меня по коленке. – Никто бы не догадался.

– Но ведь он уже предпринимал попытки соблазнить меня через клиентов. Просто… – запнувшись, я отвернулась к окну. – Понимаешь, ведь очень много всяких странностей было. С другой стороны, предположение, что кто-то может быть способен на такое… Слишком уж нереально.

– Вот именно! – Гоша поспешил заверить меня в моей правоте. – Перестань себя казнить. В конце концов, все ведь хорошо кончилось!

– Да? А Арамова?

– Но как ты это могла предотвратить? – На этот раз в голосе Конфетина мне послышалось отчаяние.

– Что значит как? Я ведь телохранителем подвизалась, не забыл?

– Со всяким может случиться, даже я пролетел – до последнего не мог вычислить того, кто за всем этим стоит. И даже почти вычислив, на минуту потерял бдительность, чуть из-за этого не погибнув.

Я кивнула, соглашаясь со справедливостью конфетинского утверждения.

– А как он вообще проник в тот дом? Ну где Анну убили, не знаешь?

Я пожала плечами:

– Теперь точно не узнать. Но, думаю, это произошло в тот раз, когда я выходила осматривать двор. Там под козырьком перекладина есть. Вот он там, как человек-паук, и притаился, а пока я вокруг ходила, он в жилище пробрался и в одной из комнат спрятался. Затем накачал пиво снотворным. Это нетрудно сделать даже через крышку – шприц заметных следов не оставляет. Он хорошо знал Володькину страсть к пенному напитку. Главное было – обезвредить парня. Но вообще этот сукин сын чрезвычайно везучий оказался. Думаю, он планировал действовать в маске, чтобы я его не узнала, но неожиданно ему на помощь пришла сама жертва. Арамова, увидев, что ее возлюбленный упал бездыханным, приложила меня разделочной доской по голове, подписав себе смертный приговор. Я от нее такого никак не ожидала, вот и подвела реакция.

– Но зачем так жестоко? Он ведь искромсал ее в хлам? – спросил Георгий, а перед моим взором вновь встала картинка с места преступления.

– Вот этого я не знаю. – Я запустила ладонь в волосы и задумчиво их потрепала. – Возможно, хотел посильнее меня напугать, может, Анна оказала неожиданное сопротивление, а возможно, вошел во вкус.

– Да, – задумчиво протянул Конфетин. – Из-за любви и не такие преступления совершаются.

– Где? В трагедиях Шекспира? В средневековых готических романах? Впрочем, ты прав. Думаю, Кириллу все это нравилось. Ему доставляло удовольствие находиться в центре срежиссированной им же пьесы. Тем более что один раз у него ведь уже получилось. Он знал, что ничто так не способствует зарождению романтических чувств, как подобные приключения.

– Да, но зачем такой огород городить?

– Затем, что в прошлый раз он допустил ошибку, оставив меня на свободе. И в итоге я опять ускользнула. В этот раз Севастьянов не оставил мне выбора. И ему почти удалось реализовать его план.

– Но откуда ему было знать, что ты обратишься именно к нему? Ведь ты его сама вызвала в Италию.

– Думаю, до конца он, конечно, в этом не был уверен, хотя и просчитал все максимально, поставив меня в безвыходное положение. На площади Дуомо нас с Вовкой уже ждали его люди. Телефон и впрямь прослушивался, но им самим, а не полицией. После этого я и сама догадалась, кому звонить. А и не додумалась бы… Думаю, он все равно нашел бы повод объявиться. Но говорю же, удача этому сукиному сыну вплоть до последнего дня сопутствовала. План, не скрою, дерзкий. Именно потому и удался, ведь никто не мог и помыслить о таком.

– Это правда, – пробормотал Конфетин. – Воспользовавшись тем, что внутри Шенгенской зоны перемещения в паспорте не фиксируются, он вылетает в Ригу, придумав встречу с бизнес-партнерами. Я узнавал – она действительно состоялась, вот только закончилась в первой половине дня. То есть Севастьянов вполне успел сесть на самолет и вылететь в Милан. Здесь его уже ждали сообщники – темные личности, специализирующиеся на контрабанде живого товара. Иметь с такими дело – одно удовольствие, никакого риска, что побегут в полицию жаловаться. Он следил за домом, выжидая удобный момент, чтобы вас напугать. Конечно, на побег Володьки он не рассчитывал. Тот стал для него настоящим подарком судьбы. Думаю, изначально Кирилл планировал «снять» его дома. Не убить, конечно, но попугать. Для него вся эта история – веселая игра, компьютерный квест, перенесенный в реальность. И приз по итогам вполне себе ценный.

– Я, – тихо прошелестел мой голос.

– Ты, – кивнул Георгий. Он перехватил инициативу и теперь рассказывал то, о чем я уже давно догадалась сама. – Итак, спектакль начался. Испугавшись, вы меняете дом, даже не замечая установленной за вами слежки. Затем Кирилл проникает в жилище, прячется в одной из многочисленных комнат – тебе и не приходит в голову их повторно осмотреть – и ждет, когда вы уснете. Затем находит себе укромное убежище, что нетрудно, учитывая размеры жилища, накачивает пиво снотворным. Утром, когда Антонов потерял сознание, убивает Арамову. Тебя заботливо переносит на кровать и уходит. Дело сделано.

– А полиция?

– Что полиция? Она вовсе не по вашу душу ехала. Там рядом в доме была совершена кража. Вот такое совпадение. Оттого вы так быстро и скрылись. А труп Анны вообще через день только нашли. По севастьяновской, кстати, наводке.

– Ну а зачем ему понадобились липовые полицейские, и так ясно. С одной стороны, «лисья охота» – чрезвычайно увлекательное занятие. С другой – очень хорошо заполнила время, не оставив ни одной свободной минуты на размышления, ведь начни мы анализировать, кто знает, до чего дошли бы.

Конфетин повернул руль, и автомобиль свернул с трассы в сторону видневшегося вдалеке коттеджного поселка.

– Кстати, а куда мы едем? – наконец-то догадалась поинтересоваться я.

– Потерпи, скоро все узнаешь. – Лицо моего спутника осветила загадочная улыбка.

– О боже, снова секреты! С некоторых пор у меня на них аллергия.

Георгий ничего не ответил – он явно не собирался приоткрывать передо мной завесу тайны.

– Слушай, а твои подозрения? Они откуда появились? – Тишина на меня давила, поэтому вопрос я задала, лишь чтобы ее нарушить.

– И сам не знаю. Как-то много было знаков. Сначала эта ваша история любви – какой-то она мне неестественно-книжной показалась. Затем этот побег из аэропорта – уж больно гладко все для Кирилла сложилось. Вроде полицейские – профессионалы, а так быстро вас отпустили, стоило ему только пистолет на них направить. Опять же обратил внимание на штамп в паспорте – Севастьянов вылетел в Ригу накануне убийства Арамовой. Совпадение? Может быть, но не слишком ли их много? Да и полицейские эти ряженые. Достаточно профессиональны, чтобы следовать за нами по пятам, но недостаточно, чтобы организовать задержание. Каждый раз нам удавалось уйти. Только один раз всего попались.

– Кстати, об этом. Они ведь действительно по нам стреляли!

– Да, но на чердаке – холостыми патронами. Ребят задержали, и они во всем сознались – Кирилл не мог допустить, чтобы ты пострадала. А потом… После того, как мы сбежали… Видишь ли, «полицейские» допустили просчет. В безупречном кирилловском плане возник прокол. Мы замешкались на крыше, и преследователи, вопреки плану, там появились до того, как мы ушли. Что им оставалось делать? Ради правдоподобия они сделали вид, что нас взяли, но затем все же дали нам уйти. И вот тут Севастьянов взъерепенился и выдал своим сообщникам лицензию на мое убийство. Улучив момент, позвонил им по сотовому. Но ты всегда путалась под ногами, вот они и не смогли попасть. Так только, задели слегка. Вот такие пироги.

– И Манзини, – подхватила я. – Меня тоже смущало все время, что за странную месть он выбрал. Допустим, захотел насолить Володьке и убить Анну. Но к чему эти театральные эффекты? Нанял бы киллера, и дело с концом. Ты прав, по отдельности вроде бы ничего особенного, а все вместе складывалось в очень странный и неудобоваримый микс. Будь у меня больше времени, чтобы все хорошенько обдумать… Я ведь тоже все время не могла отделаться от ощущения, будто нас, словно нарочно, отвлекают.

– А какой удачливый черт! – воскликнул Конфетин. – Все в его пользу складывалось. Ведь убийство Володькой мафиози – просто подарок судьбы.

– Не стоит только на удачу все списывать, – покачала я головой. Итальянская тюрьма – санаторий. Времени на раздумья у меня там было предостаточно. Благо и телефоном пользоваться разрешали. Так что я с Вовкой подолгу беседовала. И он, вспоминая произошедшее, отметил множество странностей в поведении Кирилла. Тот подводил его к мысли об отмщении. Постоянно заводил разговор о мужской чести, о мести, о справедливости библейского «око за око» и так далее. Да и якобы звонок от Манзини – дело рук его сообщников. Конечно, мафиози не звонил. Да и не мог. Это один из итальянских друзей Севастьянова постарался. Специально накрутил Володьку перед самой поездкой.

– А к попытке самоубийства тоже Кирилл имеет отношение?

– Чего нет, того нет. Просто Вовка не справился с тем, что поначалу казалось ему простым и логичным. Человека убить ведь не так просто. Это я по себе знаю. – Последнюю фразу я проговорила еле слышно, отворачиваясь к окошку.

Машина вновь свернула с основной дороги, вырулив на маленькую узкую улочку, по обе стороны которой высились шикарные дома, каждый из которых вполне заслуживал места на развороте престижного журнала по архитектуре. Владельцы этой недвижимости словно соревновались друг с другом в богатстве и достатке.

– Русский квартал? – проявила я чудеса сообразительности.

– Угу. – Конфетин усмехнулся. – Так заметно?

– Детективом для этого быть не обязательно, – усмехнулась я. – Чрезмерная роскошь – так выглядят жилища русских олигархов и восточных шейхов. Но, учитывая количество табличек Sale, делаю ставку на соотечественников, многие из которых попали в жернова кризиса.

– Браво! – восхитился водитель. А может, просто сделал вид.

– Кстати, как там Володька? – безо всякого перехода поинтересовалась я.

– Погоди, сейчас сама у него спросишь, – загадочно улыбнувшись, ответил Конфетин, переключая рычаг на первую передачу. Машина замедлила ход, аккуратно въезжая в распахнутые ажурные ворота. Ограда была весьма условной. Моему взгляду открылся шикарный белоснежный дом, возведенный по всем канонам средиземноморской архитектуры. С любопытством взирая на мир огромными, начищенными до блеска панорамными окнами, в стеклах которых плясали солнечные зайчики, эта постройка радовала глаз и производила впечатление спокойного, уютного и очень комфортного жилища.

Не дожидаясь, пока любезный водитель обежит автомобиль, чтобы открыть мне дверцу, я дернула ручку на себя и ступила ногой на усыпанную гравием дорожку. Слегка увязая в камнях, наслаждаясь их приятным хрустом, я шагала к коттеджу, ни о чем не спрашивая своего спутника. Мы прошли мимо огромного бассейна, на изумительно голубой поверхности которого одиноко плавал невесть откуда прилетевший пожухлый лист. Оглядевшись по сторонам, я не заметила ни одного дерева, которое можно было бы уличить в этом преступлении против частоты и порядок. И это, пожалуй, единственный недостаток участка, который, кроме изумрудной зелени коротко стриженного газона, других насаждений не имел.

Впрочем, долго размышлять о ландшафтном дизайне мне не пришлось – прозрачные двери жилища гостеприимно распахнулись, выпуская на обитую тиком террасу моего старого знакомого.

– Вовка! – завопила я что есть мочи и бросилась к парню, не разбирая дороги. Тот смущенно улыбнулся и распахнул свои объятия. В последний момент краем сознания я скорее почувствовала, нежели рассмотрела жирные розовые рубцы на запястьях – свидетельство пережитой парнем драмы.

Мое сердце сжалось, и я заключила названого брата в такие крепкие объятия, что только чудом его не задушила.

– Привет! – смущенно переступая с ноги на ногу, поприветствовал меня мальчишка.

– Господи, Вов, как же я рада тебя видеть!

– Что это с ней? – поинтересовался тот, обращаясь к стоящему за моей спиной Конфетину.

– Ты себя вспомни, когда из тюрьмы вышел. Адреналин, эйфория… Завтра пройдет. Главное, чтобы как у тебя не было.

– Это как? – слегка отстраняясь от парня, спросила я, пристально вглядываясь в его глаза.

– Не бери в голову, – отмахнулся он. – И вообще, хватит топтаться на пороге, пошли лучше в дом.

– Кирилла похоронили с почестями. – Вовка поднес к губам пузатый бокал и скорее намочил губы, нежели пригубил его содержимое. В то время как я допивала уже второй мартини.

– Безумно вкусно, – почмокала губами, доедая коктейльную вишенку. – Жена, конечно, ему все простила, да? Наверное, винит меня?

– А ты как думаешь? – Володька усмехнулся. – Ты убила ее любимого мужчину, конечно, она к тебе теплых чувств не питает. Если бы не показания севастьяновских сообщников… Она ведь на смертной казни для тебя настаивала. Даром что в Европе та запрещена.

– Как вам, кстати, удалось убедить их давать показания? Я думала, они в бега подадутся. По крайней мере, я на их месте именно так бы и поступила.

– А они и подались. – Володька, кажется, даже удивился. – Спасибо Георгию – он тут так носом землю рыл, всех на уши поднял.

– Ой, да брось. – Конфетин досадливо поморщился. – В конце концов, в том, что с тобой случилось, – он направил на меня острый взгляд умных глаз, – моя вина ведь.

– Ясно. – Алкоголь развязал язык, поэтому я сказала то, что при других обстоятельствах вряд ли произнесла бы. – А я-то думала, что это из-за меня. Вообразила, что стала виной твоей активности. Прости, что ошиблась. – Мои губы тронула саркастическая улыбка.

– И не сомневайся! – воскликнул Вовка. – Это он просто прикидывается. А сам над моим делом так не работал, как над твоим.

– А что над твоим-то работать? – недовольно буркнул Георгий. – Там непаханое поле для юристов, а я – не они.

– Кстати, как им удалось тебя из тюрьмы вытащить?

– Гуманное европейское судопроизводство, – губы парня скривились, – плюс папины деньги и связи. В следующий раз, когда тебя будут уверять, что за рубежом нет коррупции, можешь смело плюнуть этим людям в лицо. Деньги решают все. Мне они помогли отделаться исправработами. Конечно, буду под надзором полиции еще долго, но это не страшно – в конце концов, на мой век проблем с законом хватит, планирую превратиться в паиньку. Да и Анька этого бы наверняка хотела. – Голос парня дрогнул. Вовка залпом осушил бокал, опрокинув в себя все его содержимое. – Тебе повезло больше, конечно. Все обвинения сняли. Но это и справедливо – ежу понятно, что твой случай – чистая самооборона.

Я кивнула и подставила фужер для новой порции алкоголя. Гоша усмехнулся, но немую просьбу выполнил.

– А что с сообщниками Кирилла?

– Ну а что с ними? Все нормально – за ними такой шлейф из различных преступлений тянется, что и без наших показаний на десять сроков хватит. Так что они во всем сознались ради сделки с правосудием и в надежде скостить срок. Правда, к убийству Арамовой никакого отношения они не имеют – это целиком и полностью инициатива Севастьянова. Но именно они его в тот дом привезли, так что их показания были особенно ценными. В отсутствие ключевого свидетеля, конечно, доказать вашу с Вовкой невиновность оказалось не так просто – улики-то все против Кирилла косвенные, а тут еще его супруга палки в колеса вставляла под предлогом защиты честного имени невинно убиенного мужа, но…

– Но деньги и связи Вовкиного отца сделали свое дело, – закончила я фразу.

– Истинно так!

– Так значит, все? – Я прислушалась к себе, пытаясь понять, какие же эмоции испытываю. Безусловно, главной среди них было облегчение. Радость от того, что все позади, но, как ни странно, примешивалось к нему и сожаление, что все закончилось. Дух авантюризма и жажда приключений, будь они неладны! Неужели мне и впрямь будет не хватать всего этого? Так необычно, учитывая ту усталость и апатию, которую я испытывала в последнее время. Или они были вызваны смутными предчувствиями трагичной развязки?

Тряхнув нетрезвой головой, я отогнала неуместные мысли.

– Ты что планируешь делать? – избегая взгляда Конфетина, обратилась я к Володьке.

– Выбор невелик, учитывая необходимость отбытия наказания. Но в свободное время буду предаваться своему любимому занятию – праздному ничегонеделанию. Спасибо любимому папочке, могу себе это позволить. А ты? – Антонов задал мне встречный вопрос.

– Вернусь домой, – пожала я плечами. – Вернусь к работе. И, может, даже пойду в горы.

– В горы?!

– Ну да. Нужно же как-то подкармливать живущего внутри монстра, требующего острых ощущений. Но для начала все же съезжу в Венецию.

– Ну а с тобой и так все ясно, – загадочно усмехнулся Вовка, обращаясь к Георгию. Что именно было ясно мальчишке, я, впрочем, уточнять не стала.