Когда в 1989 г. космический аппарат «Галилео» начал свое путешествие к Юпитеру, он двигался по сложной извилистой траектории вокруг планет внутренней Солнечной системы. «Галилео» облетел вокруг Венеры, а потом вокруг Земли, и даже не по одному, а по два раза, каждый раз совершая гравитационный маневр, увеличивавший его скорость. Прохождение в непосредственной близости от планет представляло собой уникальную возможность. Мог ли этот космический аппарат, построенный и оснащенный для исследования физического окружения Юпитера, повернуть свои камеры и датчики в сторону Земли? Какое представление о ней сложится у этого межпланетного исследователя? Сможет ли «Галилео» установить наличие жизни на Земле?

Карл Саган был среди тех, кто хорошо понимал, что пролет «Галилео» на близком расстоянии от Земли — уникальная возможность смоделировать сближение межпланетного космического зонда с живой планетой. Что же получилось в результате? «Галилео» сблизился с Землей в декабре 1990 г., а еще три года спустя в научном журнале Nature появилась большая статья, написанная группой ученых под руководством Карла Сагана. Статья была озаглавлена «Поиски жизни на Земле с борта космического аппарата „Галилео“». Так что же обнаружил «Галилео»?

Для начала: поверхностность Земли обладает характерным цветом — бортовой панорамный спектрограф обнаружил, что она сильно поглощает синюю и зеленую части видимого света. Инфракрасная область по соседству с видимой областью практически не затронута. Четкая граница поглощения получила название «красный край». Никакая известная нам горная порода или реголит не могли дать такого эффекта — это спектральный признак биологического пигмента хлорофилла, который выработался в результате многих миллионов лет эволюции. Хлорофилл поглощает синие и зеленые лучи солнечного спектра. Инфракрасные фотоны несут меньше энергии и просто отражаются, чтобы избежать перегрева.

Одним из важнейших наблюдений, выполненных «Галилео», был спектральный анализ нашей атмосферы, выявивший присутствие молекулярного кислорода и озона, а также небольших концентраций крайне редко встречающегося газа — метана. Вулканизм, поверхностная химия и реакции, проходящие в атмосфере под воздействием солнечного света, — все вместе не могут породить столько кислорода и метана, сколько присутствует в земной атмосфере. Такой состав атмосферы выглядит очень необычно, если не знать о существовании на поверхности Земли живых организмов, которые влияют на атмосферу посредством целого ряда биохимических реакций, которые мы называем обменом веществ.

Еще одна странная вещь — Земля постоянно генерирует какие-то электромагнитные колебания в радиодиапазоне. И это не короткие вспышки, связанные с молниевыми разрядами, а причудливая какофония пульсирующих узкополосных радиосигналов. И наконец, вы можете задаться вопросом, получил ли «Галилео» снимки поверхности, на которых были бы видны наши города и следы присутствия человечества. Как выяснилось, на таком близком расстоянии, когда можно было разглядеть мельчайшие детали, «Галилео», пролетавший над Западной Австралией и Антарктидой, не заметил ни одного созданного человеком объекта размером более километра.

Эти четыре составляющих наблюдений «Галилео» — цвет поверхности, химический состав атмосферы, радиоизлучение и искусственные сооружения на поверхности планеты — были названы «критериями существования жизни» Сагана. На мой взгляд, не имеет смысла использовать наблюдения «Галилео» как стандартный метод поиска жизни за пределами Земли, поскольку в таком случае мы будем искать жизнь, в точности похожую на современную земную. Но эксперимент «Галилео» позволяет сделать более универсальные выводы, с которыми мы уже сталкивались ранее на Марсе и Титане: биохимические процессы, которые определяют жизнь, и обусловленный ими химический состав атмосферы эволюционируют как единая физическая система. Это тот ключ, которым астробиологи надеются воспользоваться для обнаружения жизни на экзопланетах.