Глава 13
Кассиан помог Илзе выбраться из кэба. Сжал тонкие пальчики и улыбнулся, пытаясь подбодрить сникшую девушку. Капитан знал какое гнетущее впечатление производит дом его родителей. Когда его комиссовали он, отвыкнув за время службы от роскоши и монументальности родительского гнезда, ходил через черный вход.
– У вас красиво, – выдавила из себя Илзе. – Все такое…ровное.
– Да, – хмыкнул Гарвести, – ровное – идеальное слово для нашего парка.
От кованых ворот до крыльца вела широкая каменная дорожка. Бордюром служили две линии синих цветов, за ними по возрастающей поднимались вечно-зеленые растения. Кэс так и не запомнил кто из них как называется. Знал только что весной и осенью вечно-зеленых и вечно-растущих хвойных приходилось постригать. Чтобы не нарушалась симметрия.
– На самом деле, в глубине этого парка скрывается маленькая детская площадка, – поделился Кэс, – я там играл когда был маленький. Но все делают вид что ее там нет.
Илзе вздохнула и постаралась улыбнуться. Она как-то резко вспомнила что узел ее кудрявых, непослушных волос удерживает карандаш. Дешевый и уже на четверть исписанный. Что балетки ободрались на носу и по хорошему давно пора купить новую пару, а эти оставить дома. Для походов на рынок. Платье она купила давно, оно не было поношенным, конечно нет. Но даже Дария, которая за модой не следила, заметила, что такой пояс и воротник уже года два как никто не носит.
– У вас зацвела листания, – немного взбодрилась Эртайн. – Люблю этот запах, свежий, с небольшой кислинкой. Она полезна в целительстве. Успокаивает мятущийся разум.
– Постоим, подышим?
– Ты тоже волнуешься? – Илзе заглянула в глаза остановившегося Гарвести. – Может, не стоит? Ты ведь их даже не подготовил.
– Длительные танцы моя семья воспринимает как слабость, – серьезно заметил Кэс. – Они все говорят прямо. Без «не хочу обидеть, но» или «позволительно ли мне сделать небольшое замечание».
Илзе улыбнулась и легко пожала плечами:
– Идем. Раньше начнем, раньше закончим. Но уже сейчас могу тебе сказать – я здесь не останусь.
Кассиан кивнул. Это было видно – куратор Эртайн не оценит особняк рода Гарвести. Крепкие стены, облагороженные декоративной плиткой. Узкие окна-бойницы. Крыльцо было перестроено дедом Кэса. И все равно наметанный взгляд мог бы обнаружить скрытые сюрпризы. Гарвести были готовы отражать атаки. Любые и в любое время. Оттого и не отказались от мятежного сына, убийцы и палача. Недовольны были, но только тем, что фамилия слишком часто всплывала в прессе.
– Доброго дня, милорд Гарвести, – на крыльцо вышла высокая элла.
Черное платье закрывало ее фигуру от горла до носков туфель. Белоснежный, накрахмаленный фартук и такие перчатки не позволяли заподозрить ее в родстве с Гарвести. А холодное, высокомерное выражение лица подсказывали о том, что эта женщина простой прислугой не была.
Немного подумав, Илзе охарактеризовала женщину как экономку. И почти весело отметила, что ткань форменного платья прислуги гораздо лучше чем материал ее почти-выходного-платья. После чего мысленно пожала плечами, и сама себя спросила, а чем она, куратор и преподаватель, лучше?
Здание давило. Илзе украдкой осматривалась и сетовала на свой низменный, простой вкус. Темные стены и пол, узкие, едва заметные окошечки. Для чего они? Под самым потолком, что там можно рассмотреть?
Тяжелые, округлые напольные вазы. Пустые. Ни единого цветочка. Прохладный, сухой воздух. И стук каблуков – экономки и Гарвести. Тихий шелест балеток Илзе терялся в этом величественном и старом доме.
Экономка шла впереди. Едва коридор закончился, элла замера подле узкой двери и, открыв ее, пропустила гостей вперед. Илзе тряхнула головой и поспешно поправилась, гостью и сына хозяина.
Квадратная, хорошо освещенная комната. Стол, стул и две узкие двери. За столом сидел седовласый элл. Едва он встал, стало ясно – этот мужчина великан даже по меркам эллов. Он не стал ни здороваться, ни как либо обозначать, что вообще их заметил. Только открыл одну из дверей и вернулся за свой стол.
– Почему такие узкие двери? – шепнула украдкой Илзе. – И такой суровый мужчина.
– Это стандартная планировка для построек времени Смуты, – пожал плечами Гарвести. – Это наш привратник, он встречает гостей. И сердит на меня последние десять лет.
– Ясно. Что? Времен Смуты?!
– Тише, потом расскажу, – Кэс украдкой поцеловал Илзе.
После привратника коридоры приобрели чуть более теплый оттенок. Песочно-желтый и темно-коричневый. Слабый запах цветущей листании. И, что немного ободрило Эртайн, толстопузая трехцветная эршка спящая на небольшой оттоманке.
– Это мать кошачьего рода, – преувеличенно пафосно произнес Кассиан. – Две сотни лет назад один из моих предков привез ее из далекой страны…Шучу. Эту заразу нашел я. Она умирала на заднем дворе – лошадь копытом ударила и перебила ей крыло.
Илзе впервые так близко видела эллский гибрид кошки и птицы. Но трогать не стала – эршы на любят прикосновений чужих.
– Нас ожидают в аквамариновой гостиной, – Кэс улыбнулся и объяснил, – семейная система оповещений.
– Ты напряжен, – неожиданно произнесла Илзе, и остановилась. – Тебя нельзя назвать хмурым, но сейчас ты слишком много улыбаешься и объясняешь то, что в другой ситуации объяснять бы не стал.
– Есть некоторые осложнения, – Гарвести кривовато усмехнулся, – меня сюда никто не звал. Официально, я имею ввиду.
– Ты мне все расскажешь, – серьезно произнесла Эртайн.
Куратор не могла понять как, но признание капитана помогло ей взять себя в руки. Да, она не блещет происхождением, да и одета не так, как должно. Можно было бы рассердится на Кэса – дал бы ей подготовиться, сделать прическу, надеть нарядное платье. Неужели она не девушка? Да и в шкафу, в плотном футляре висит платье «на всякий случай». Темно-синее, строгое, не имеющее возраста – платье на все случаи жизни. Такое есть у каждой эллы.
Но с другой стороны, а нужно ли было лезть из кожи вон? Если Кассиан здесь не ко двору, то ей зачем чужое одобрение?
Окончательно запутавшись в размышлениях, Илзе не заметила, как они подошли к двустворчатым дверям. Первым широким дверям которые она встретила в этом доме.
Нежданное буйство красок ошеломило Эртайн. В узкие окна било солнце, лучи проходили сквозь синее стекло и окрашивали комнату в цвет моря. Стены были обиты шелком сложного оттенка. Засмотревшись, Илзе не сразу заметила родителей Гарвести.
За спиной сидящего в кресле мужчины располагалось окно. Оно единственное не было окрашено в синий тон. Рядом с креслом стояла высокая, худая женщина. Ее правая рука лежала на плече мужа.
– Милорд и миледи Гарвести, позвольте представить вам мою невесту, мисс Илзе Эртайн, – Кассиан чуть поклонился.
Илзе просто склонила голову. Платье было недостаточно длинным чтобы сделать реверанс.
– Я пришел просить помощи, – так же спокойно продолжил Кэс.
– Разлей чай, – холодно приказала леди Гарвести. Илзе вздрогнула, женщина смотрела на нее в упор.
Отпустив руку Кассиана Эртайн спокойно подошла к чайному столику и усмехнулась. Два заварочных чайничка, два графина с водой. Соленая бирготская вода имеет едва уловимый голубоватый оттенок. Но вся комната окрашена в синие тона и рассмотреть почти нереально. Отлить воду в чашку и попробовать – неприлично.
Все время пока Илзе готовила чай в комнате царила тишина. Куратор прислушивалась в надежде что где-нибудь под потолком зажужжит муха, начнет биться в стекло и тем самым подстегнет хоть какую-то реакцию. Но нет. В комнате мух не было. И Эртайн впервые в жизни об этом пожалела.
– Чай приготовлен, – отстраненно заметила Илзе.
– Чашки пусты, – ответила леди Гарвести.
– Каждый справится сам, – улыбнулась Эртайн.
– У нас так не принято, – с неясной интонацией произнесла миледи. Но Илзе промолчала.
Конец странному диалогу положил милорд Гарвести. Тяжело поднявшись он подошел к столу и усмехнулся. Налил себе заварку, добавил из графина воду и сел. Сладостей за столом не было.
– Садитесь, что уж там, – внушительно произнес милорд.
Кассиан отодвинул стул для невесты и сел рядом.
– Ты пришел, сам, – отец Кэса говорил медленно, ронял слова будто они имеют реальный вес. – Не званным.
– Каждый член рода имеет право на защиту, – Кэс улыбнулся, когда Илзе наполнила его чашку. – Ты не изгнал меня, и я пришел.
– Да, это мое упущение, – милорд подобрал чайную ложечку и уныло поболтал ею в чашке. – Почему каждая, хоть чуть-чуть приподнявшаяся над остальными девица строит из себя столичную штучку?
Илзе вскинула брови и решилась вступить в диалог:
– Возможно, они об этом мечтают, сэр. А возможно, каждый получает то, что хочет, – привстав Илзе взяла кувшин с простой, не соленой водой и разбавила им свой чай. Заварку она налила себе из чайничка, который заполняла такой же не минеральной водой.
– Любопытная мысль, – леди Гарвести отпила свой чай.
– Соленая минеральная вода закипает позже чем обычная, – Илзе держала чашку двумя руками. – Вы поставили на стол два кувшина и два чайника. Отделили зерна от плевел. Я всего лишь следовала вашим желаниям.
– Противная и злая, – неожиданно усмехнулся милорд Гарвести. – Как ты, Кассиан. Намучаешься с ней.
– Грязнокровку мы в род принять не можем, – спокойно продолжила за мужа миледи Гарвести. – Как, впрочем, и вернуть тебя в семью.
Илзе окончательно перестала что-либо понимать.
– Меня мало волнует официоз, – Кэс оперся локтями о стол. – Но не стоит подчеркивать статус крови моей невесты. Пусть для нее это пустой звук, но мне неприятно.
– Хорошо. Девица Эртайн войти в род Гарвести не может, – милорд повел плечом. – Но род Гарвести может взять под опеку любой другой молодой род.
– Это хорошо. Но сейчас нам нужна помощь, – терпеливо напомнил Кэс.
– Пойдем в кабинет, а девочки поворкуют.
– Нет, отец. И мать и невеста мне дороги, – Кассиан фыркнул, – не хочу, чтобы они ворковали наедине. Тем более дело касается Илзе.
– Проблемную невесту выбрал? – Вскинула идеальные брови леди Гарвести.
– Идеальную, – тепло улыбнулся Кэс, – и это она меня выбрала.
Илзе немного расслабилась. Она по-прежнему не понимала о чем говорят эти эллы. Но они были другими. Странные, непривычные, немного циничные и злые, но она сможет с ними поладить. Не сейчас. Не тогда, когда любимый ребенок пришел домой только потому, что его невеста-грязнокровка слишком проблемная.
– Рассказывай, – шумно вздохнул глава рода. – Налей мне, девочка, нормальный чай. Не соленый. Мой род еще помнит то время, когда за обычную, пресную воду платили золотом.
– Тест на амбиции? – хмыкнула Эртайн и послушно встала.
– Не только.
Илзе уселась и Кассиан начал рассказ. Слушая спокойный голос жениха Эртайн поражалась как легко и ловко он свел воедино ее сумбурный рассказ. Сама-то она перескакивала с одного на другое, задыхалась и вспоминала о третьем.
– Что ж, – милорд Гарвести пожал плечами. – Многие знания хранятся в нашей семье. Дракон ты или не дракон, девочка, уже не важно. Очаг как раз и защищал женщин и мужчин от влияния драконьего обаяния. Назовем это так. В другой ситуации я бы отругал вас за такую торопливость.
– Значит, все хорошо? – робко уточнила Илзе.
– Значит, все очень плохо, – хмыкнул милорд Гарвести. – Он не просто назвал тебя своей предназначенной, я правильно понимаю? Он твердит, что ты встанешь на крыло. А пара дракона сама драконом не становилась никогда. Человек оставался человеком, элл эллом. Значит, либо он врет, либо пойдет на все, чтобы сотворить из тебя дракона.
– Поэтому я и хочу поговорить с ним, – Кэс выделил голосом последнее слово и милорд нахмурился.
– Сначала с ним поговорю я. Дорогая, прикажи слугам приготовить покои для детей.
Уже в коридоре Илзе прошептала:
– Я не хочу здесь оставаться!
– Я тоже, но это ненадолго.
До покоев их вела высокая, немного полноватая элла. Она тепло улыбнулась Гарвести и полностью проигнорировала Илзе.
– Здесь общая гостиная и две спальни, – спокойно произнесла служанка. – Если юный лорд желает, его покои будут подготовлены.
– Благодарю, мне будет уютнее в гостевых. Прикажи подать что-нибудь мясное.
Илзе бегло осмотрелась. Узкое окно, несколько осветительных шаров. Интерьер в светлых тонах. Несколько ярких пятен – алая ваза, корзина спелых яблок и черная скульптура девушки. Аромат листании в комнате сильней, проветривали.
– А ведь комнату подготовили заранее. Раньше чем распорядился милорд, – задумчиво произнесла Эртайн.
– Как всегда, отец думает наперед.
– Объясни про отлучение? И приход незваным, – Илзе грациозно опустилась в кресло и взяла яблоко.
– Моя служба в армии поставила род в не лучшее политическое положение. И отец был вынужден от меня отказаться. Не отречься, но наказать отлучением от семьи, – Кассиан пожал плечами. – Я не сразу это заметил. Когда приезжал на побывку времени было мало. Да я только ночевал дома. А ходил через черный ход.
– Тогда в чем смысл?
– Умаслить общественность. На мой день рожденья, выпавший на побывку, – Гарвести блекло улыбнулся, – стало ясно. Отсутствие поздравлений не только от семьи но и от друзей. Я стал Гарвести лишь по фамилии. Через пару лет я купил квартиру в Бирготе и мать смертельно на меня обиделась.
Илзе прикусила губу. Смертельно обиделась на то, что отлученный от семьи ребенок стал жить отдельно. Действительно, какой негодяй.
– Так что как-то так. Моя работа в институте должна была совместить в себе столько смыслов, – Кассиан сделал страшные глаза, – два тайных, и один семейный. Ведь сын преподаватель куда достойней сына бесчестного убийцы. К дню рождения отец бы прислал мне официальное приглашение на празднование. Это стало бы официальным примирением.
– Бы?
– Думаю, сегодняшней эскапады мне не простят еще долго, – Кэс сморщил нос. – Прости, что притащил тебя так. Но я просто хотел, чтобы они познакомились с той тобой, с которой знаком и я. Смелая, гордая, немного пугливая Илзе. Я уверен, ты могла бы быть такой же холодной и отстраненной как моя мать.
– Но вместо этого мы притащились к ним как два…
– Два сапога в паре. Так ведь говорят на Земле?
– Смешно, когда у меня это спрашивают, – фыркнула Илзе. – Мне было шесть лет когда меня забрали. Я помню кукол барби, их домик и посудку. Несколько парадов, очень смутно отца и как кто-то отобрал у меня пирожок. Вкусный. С повидлом. Обидно, но пирожок я помню лучше всего.
– Значит, чтобы ты меня запомнила получше, мне нужно съесть твою порцию вкусностей?
– Я уже на тебя достаточно сердита, – Илзе прикусила губу. – Мне было неприятно оказаться здесь в таком виде. В таком обличье. Я пришла за помощью к тебе. А ты поступил не слишком красиво, Кэс.
– Я поступил как порывистый юнец, – серьезно ответил капитан. – Как мальчишка у которого есть сокровище и оно только его. И оттого так нестерпимо хочется его всем-всем показать. Настоящее сокровище.
Илзе вздохнула. Ну как на него сердиться? Мальчишка, внутри каждого мужчины есть этот самый «мальчишка». Желающий хвастаться. И наверное это хорошо, что именно ей, Илзе, удалось пробудить этого внутреннего проказника. Все же приятно быть особенной в глазах любимого мужчины.
– Что мы будем делать до вечера? – сменила тему Эртайн.
– Я могу показать тебе дом, – неуверенно пожал плечами Гарвести. – Ничего особо интересного.
– Покажи библиотеку, – покачала головой Илзе. – Что-нибудь по растениям. Хочу отдохнуть. У меня внутри будто струна натянута. Хочется плакать, смеяться, разбить что-нибудь и лечь спать.
– Увлекательная программа.
Илзе смущенно пожала плечами. Вот только библиотеку ей в тот день посмотреть так и не удалось. Позвонил ректор и на громкой связи пришлось участвовать в совещании. После которого Эртайн пришлось скачивать на линк документы и работать до самого ужина, минуя обед.
И только приятный, пряный запах мясной запеканки заставил куратора отвлечься от работы.
– Отличная модель, – Гарвести кивнул на линк, который серьезно увеличился в размерах и занял половину стола. – Не думал, что у тебя столько обязанностей. Поешь.
– Это дивная разница между преподавателем и куратором, – Илзе повела плечами. – Уже не просто преподаватель, но еще не декан.
– У травников есть декан?
– Говорят, да, – Эртайн пожала плечами. – Какая-то выдуманная личность, проходящая по документам. Да мне все равно, кто поставит грязнокровку деканом? Куратор мой потолок. У вас принято ужинать в комнатах?
– Нас сегодня не хотят видеть за столом.
– Нас? Или меня?
– Меня, – хмыкнул Гарвести. – Мне еще предстоит нудное объяснение с отцом. Кушай.
– И ты.
Поели быстро. Кэс успел нагулять аппетит, Илзе наметила себе обязательно спросить его как он провел день – ведь близкие люди интересуются друг другом. И, поспешно допив морс, вернулась в мир отчетов и таблиц.
Гарвести собрал тарелки на поднос, оставил кувшин с морсом и вышел, прикрыв дверь. Погруженная в работу Эртайн только угукнула – ей показалось, что он ее о чем-то спросил. И она поспешила согласиться, ведь плохого Кэс не предложит.
