В детском саду на новогодних утренниках я бывал не весел.

Я видел грустные потухшие глаза Деда Мороза, у которого мы на той последней декабрьской неделе были едва ли не сотые по счету, и понимал, что у праздника не могут быть такие печальные глаза.

В последнее время я порой ощущаю себя в нафталиновой шкуре того Деда Мороза.

Это случается, когда я возвращаюсь домой после работы желтый, как лимон, и такой же выжатый, а выспавшийся, сияющий и, хочется даже ляпнуть, свежевыбритый Артем бежит ко мне в коридор с требованием праздника.

И вот я в очередной раз танцую с ним под его любимые песенки, руками растягивая непослушный рот в улыбку, и, как та цирковая лошадь в анекдоте, бормочу про себя: «Когда же я сдохну…»