Сидел я как-то в очереди в поликлинике сдавать кровь.

Рядом со мной расположился довольно древний дедулька, со спутанными волосами и сознанием.

Он без остановки комментировал происходящее. Одет старичок был тоже соответствующе – во все цветастое, как попугай. «Ишь, пошла – толстая, ишь, худая, ишь, старая, ишь, молодая». Некоторые старички – как беспокойные маятники: никак не могут прийти в равновесие.

И тут на горизонте появляется нечто. Молодой человек, так скажем, если это вообще был человек. Потому что, судя по виду, очередной посетитель мог вполне оказаться вампиром. Настолько он был бледен и черноглаз. Юноша занял нашу очередь сдавать кровь. Хотя возникали определенные сомнения, а осталось ли в нем чего сдавать. Возможно, целью его визита была как раз обратная процедура – отхлебнуть из пробирок.

Вдобавок к готической внешности юный Дракула представлял собой икону стиля. Он был чудовищно моден. На нем, среди прочего, выделялись специфические штанишки шароварчиками с пожеванной мошной, свисающей между ног.

У дедульки рядом со мной аж крылья выросли, и вторая молодость пришла. Я схватился за голову в предвкушении. Дед еще молчал, а парня было уже жалко.

«Ишь, – знакомо прошипел старичок, – какие галифе».

Готствующий Дракула не расслышал реплики.

«Где лошадь-то потерял, буденовец?» – крикнул дед так, что на этот раз услышала вся поликлиника.

Все вокруг начали ржать, как та потерянная буденовцем лошадь, а Дракула мгновенно покраснел. Из чего я заключил, что кровь в нем еще осталась, и на анализы хватит.

Пока все вокруг хохотали, я загрустил.

Я подумал об Артеме.

Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы сынок никогда не подружился с модой так близко, как этот юный гот. Чтобы он всю жизнь прожил как я – тюфяком в безразмерном. Чтобы угги на босу ногу обошли его стороной.

Отцовская боль перехлестывает через границы мироздания. На отцовскую боль откликаются звезды. Когда я вернулся в тот день домой, Вселенная ответила на мой молчаливый вопль.

Артем вышел встречать меня в майке задом наперед, заправленной в памперс. На ногах у сына были разные носки.

«Тема сегодня сам одевался», – гордо сообщила жена.

Не Симачев, мягко говоря.

Отлегло.