Глава 6

Артем сидел за обедом у конта в новой рубахе и штанах серого цвета. Поверх рубашки была надета зеленая жилетка из шерстяной ткани. Зеркала, чтобы посмотреть на себя со стороны, у него не было, и он довольствовался восхищением новообретенной то ли дочери, то ли еще кого. Помня похождения Артама, он не старался углубляться в возникшие родственные отношения.

Сидел он скованно под любопытными взглядами троих людей. Конт, его жена и отец Ермолай рассматривали его, как заморскую диковинку. Он был выбрит, чист и скромен. Артем не без содрогания вспоминал момент бритья.

Чу пришла с горячим тазом воды, какой-то травой и ножом, напоминавшим сапожный. Траву она замочила в горячей воде. Все это происходило после мытья в загаженном внутреннем пруду, откуда брали воду в случае пожара. А такое здесь, оказывается, случалось. Так вот, девочка уже вовсю освоилась как родственница и тоном, не терпящим возражений, приказала:

– Суй голову в таз.

– Ты что, сдурела? Я не Иван-дурак, чтобы лезть мордой в кипяток и не свариться.

Оказалось на поверку, что Иван. Чу решительно нагнула его голову, и он не успел даже среагировать, как окунулся в глубокий таз по самую макушку. У кривоногой худышки оказалась хватка бульдога. Она повозила его рожей в тазу и вытащила ошарашенного таким поступком землянина. Достала пучок распаренной травы, размяла его, и в ее руках появилась густая пена. Этой пеной она намазала ему щеки и шею и приступила к бритью.

– Вы, господин маг, сегодня не в мантии. Что случилось? – улыбаясь, спросил конт. – Решили поменять поприще служения его величеству? – и засмеялся, вспомнив приключения мага на хозяйственном подворье.

– Нет, досточтимый риньер. Моя одежда стала грязной и поизносилась изрядно. Я не захотел оскорблять ваши благородные взгляды такой одеждой и купил ту, что позволили мои скромные средства. – Он изобразил поклон движением головы.

Жена конта с удивлением посмотрела на молодого человека.

– Удивительно, господин маг, а вы, оказывается, хорошо воспитаны и знакомы с манерами. Я этого раньше за вами не замечала.

– Еще бы, – засмеялся конт. – После того, как его ударил покойник, парень здорово изменился. Оказывается, существование между жизнью и смертью благотворно влияет на человека.

– Вы ошибаетесь, господин конт. Я изменился после того, как прикоснулся к истине, – совершенно спокойно ответил маг.

Конт положил ложку на стол, сложил руки в замок и с еще большим интересом в упор посмотрел на Артема.

– Может, и нас просветите по поводу ваших открытий?

– Это не ко мне, риньер, а к святому отцу. Я у него сегодня был на исповеди. Там мне открылась тайна большой любви к нам, людям, господина нашего Хранителя.

– Интересно! – протянул хозяин замка и, прищурившись, посмотрел на отца Ермолая. Тот уже был изрядно под хмельком и, собрав глаза в кучу, важно кивнул.

– И о чем же вы ему исповедались? – с улыбкой спросил конт.

– О пьянстве. О том, как вместе с…

– Остановись, сын мой! – громовым голосом вскричал инквизитор. Сам же подумал: сейчас этот дурак расскажет, как он пил с ним, стыда не оберешься. – Таинство исповеди священно. То промеж тобой, мной и Хранителем.

– Я сегодня получил благодать от нашего господина и поделился ею с другими, – продолжил как ни в чем не бывало Артем.

– Да, да, я видел, – заржал уже в полный голос конт, вспоминая, как он делился ею с поварихой. Увидев осуждающий взгляд жены, прикрыл рот. – Простите, это я свое вспомнил, – извинился он перед женой. – Так чем вы и с кем поделились?

– Я сегодня стал родителем! – радостно огорошил он сидящих.

Хозяйка залилась краской. Отец Ермолай вместо одного глотка настойки выдул одним махом весь стакан и, став красным, как вареный рак, тоже уставился на студента. Конт поморгал и задумался. Расклад неплохой: если у дворни родится мальчик, он может унаследовать магические способности отца. Его можно обучить в школе, и тогда у него будет свой маг.

– И кого из моих служанок вы осчастливили, что от вас понесла, юноша? – спросил он. – А вы, оказывается, шустрый. Попрыгунчик. Раз, два – и сразу дети.

– Вы меня неправильно поняли, досточтимый риньер, я не делал детей со служанками. Я увидел девочку баску, проповедовал ей о Хранителе, и она уверовала. Она готова пойти на исповедь к отцу Ермолаю, и завтра я ее к нему отведу.

– Что? – сразу протрезвел инквизитор. – Богохульник! Что ты знаешь о нашем Хранителе, чтобы делиться с другими? – Казалось, он сейчас загорится, таким красным стал. – Никогда для идолопоклонников я не открою двери исповедальней комнаты!

– Я знаю немного, – спокойно ответил Артем.

Такие научные споры ему приходилось вести и в институте, так что предмет он знал. А у этой ящерицы, что все звали Хранителем, была та же паства, что и у других богов. И лопала она ту же самую лапшу, что и все.

– У нас на всех одно небо над головой, одна земля под ногами. Нас всех создал один Творец и дал нам одного Хранителя. И если кто-то заблудился во тьме веков и забыл своего Создателя, наш долг помочь ему найти верный путь. Не это ли вы мне говорили, святой отец? Или вы считаете, что Хранитель отверг их? Отверг творение Создателя?

– Юноша прав, – заявила контесса. – Именно так меня учит мой духовник. Мы должны нести свет заблудшим. А вы, отец Ермолай, настоящий подвижник веры. Я не думаю, что есть еще такие инквизиторы, которые сумели магу и баске открыть свет истины. Вы герой веры, святой отец. – В глазах женщины горел огонь фанатизма.

Отец Ермолай после пылкой речи риньеры надолго задумался. Черт его знает. Может, этот дурень и прав. Если все это подать под таким соусом, как преподнесла контесса… То это может быть хорошим стартом наверх. Все вернутся и будут рассказывать, сколько еретиков среди крестьян они сожгли. Сколько денег от проданного имущества сожженных они принесли в кассу ордена. А он скромно скажет, что, кроме этого, привел к истине мага и баску. Затуманенный настойкой мозг инквизитора стал рисовать картины одну приятнее другой.

– Хорошо! Пусть приходит! – решительно заявил он.

Конт мельком глянул на инквизитора. Надо мага отправлять побыстрее, иначе они с этим святым пропойцей заварят мне такую кашу, которую я буду расхлебывать очень долго. Верно говорят, что дурням законы не писаны. Маг оказался особенным – то голым бегает по двору, то на исповедь идет. Он отпил глоток вина, улыбнулся жене и посмотрел на юношу. Тот сидел благочинно, ел опрятно.

– Скажите, Артам, за что вы ударили моего начальника стражи? – поинтересовался конт. Он был сильно удивлен тем, что маг смог отправить в беспамятство такого бойца. И при случае хотел расспросить самого ученика. По дворне ходили слухи, что он трусоват, но конт как-то этого не заметил за юношей.

– Он сам об этом попросил, досточтимый риньер, – с достоинством ответил маг.

– Сам? – удивился конт. – Вот так взял и сказал «ударь меня»?

– Совершенно верно, примерно такими словами он и сказал, – невозмутимо ответил парень. Отложил кусок мяса, что грыз перед этим, и его зубам мог позавидовать замковый волкодав. – Я и ударил его сначала между ног, а потом в челюсть.

– Как некрасиво, юноша, бить по такому месту, – выразила свое мнение контесса и при этом еще сильнее покраснела.

– Совершенно верно, уважаемая контесса, бить по такому месту не очень красиво, – охотно согласился Артем и, сделав простодушное лицо, продолжил свою мысль: – Зато поучительно.

– Это как? – удивился отец Ермолай, который краем уха слушал беседу за столом и отдавал все свое внимание настойке и перепелкам, перемалывая их вместе с костями. Но услышав, что маг подрался с начальником стражи, изрядно заинтересовался. Его толстое лицо с измазанными жиром щеками смотрело в сторону мага, а глаза косили в вырез платья контессы, которая нагнулась, скрывая смущение при такой деликатной теме, и поправляла складки платья.

– А вот если на замок нападут враги, он уже будет знать, что его могут треснуть не только мечом по голове, но и между ног тоже, и, будь он трижды в броне, его это не спасет, – с важным видом ответил Артем.

– Да уж, интересный вывод, – проговорил конт и подумал, каких же дураков рожают нынче женщины. И вроде говорит правильные слова, но если вдуматься, они полнейшая чушь. В бою Вильмар сам кому хочешь яйца отобьет.

– Артам, – заговорил по-простому и с добрыми нотками в голосе конт. – Отец Ермолай хочет забрать вас пожить в монастыре преподобного Брока. – Конт почесал мочку уха и, делая рассеянный вид, внимательно смотрел на реакцию парня. Но тот и ухом не повел, показывая всем своим видом, что ничего странного в этом предложении для него нет.

«Ну, точно мертвяк отбил ему мозги, если не полностью, то наполовину», – сделал вывод хозяин замка и уже увереннее продолжил:

– Чтобы вы могли набраться там мудрости и благочестия. Я не против, так как свою работу вы сделали, и я с вами отправлю письмо начальнику школы с положительными отзывами.

– Я буду только рад, – степенно ответил маг.

– Ну, вот и договорились! Мой ключник передаст вам пять серебряных руклей за труды. – Конт успокоился и больше не обращал на мага внимания.

Артем этому обрадовался – наконец-то от него отстали – и больше думал о переезде и чем ему это может грозить. Заточением в подземельях? Костром или вербовкой в агенты инквизиции? Но, хорошо раскинув мозгами, он пришел к выводу, что опасаться ему нечего. Он выставил себя полным идиотом и магом, который потерял память. Кроме того, он в какой-то степени находился под покровительством инквизитора. Поэтому успокоился и опять вгрызся в мясо.

После сытного обеда он вышел во двор. Голова практически не болела. Он покрутился во внутреннем дворе, но здесь, кроме лошадей и пары часовых на воротах, ничего интересного не было. Он решил расширить горизонты известного ему мира и направился за пределы замка. Благо ему ничего не запрещали и не ограничивали его свободы. Да еще не обременяли какой-нибудь работой. Просто валяться на соломе ему было скучно, а общаться с курами и свиньями на хоздворе он не считал возможным после известных событий.

Стражники хмуро посмотрели на скучающего мага, но промолчали, проводив того взглядами в спину и завершив обряд плевками в землю.

За стенами замка, который стоял на высоком холме, действительно был небольшой рынок. Лавка и несколько прилавков, за которыми скучали женщины, отмахиваясь от налетающих мух. Справа было что-то вроде тренировочного поля, где лениво разминались воины, стуча деревянными мечами. В тени сидел тот самый воин, что получил по морде. Он увидел Артема и встал. Артем отвернулся и стал дальше обозревать окрестности. У подножия холма раскинулось большое селение. Оно растянулось вдоль довольно широкой реки, огибающей холм большой петлей. В стороне и за рекой желтели нивы. Больше ничего интересного не было. Артем повернулся к тренирующимся воинам и направился к ним.

К его удивлению, воин смотрел на него без злобы, с легкой насмешкой.

– Здорово, маг, позаниматься пришел? – спросил он и положил руку на эфес меча.

– Я не умею сражаться на мечах, вот если копьями, я бы попробовал, – ответил Артем.

Он, в отличие от других, вовсю отрабатывал в армии штыковой бой и вообще любил холодное оружие. Метал ножи и тренировался в ножевом бою. Хотя никакой специальной техники для ножей не было. Преподаватель в институте всегда ему говорил:

– Артем, ножевой бой – это блажь и показуха для кино. Если противник с ножом, беги или бери палку потолще. Любой сопля с ножом эффективнее борца. Но если ты взял нож в руки, то не старайся пырнуть им в тело. Используй его для ударов по рукам и ногам, если тебя ими бьют. Лучше отрабатывай бой с палками и камнями, они всегда под рукой, и за них тебя не посадят за превышение мер необходимой самообороны. Я бы тебе посоветовал вообще убегать и не ввязываться в драку, но ты другой, ты живешь боем. Тебе, идиоту, нужен адреналин в крови. Тогда ты счастлив.

Поэтому Артем не мог пропустить такого момента, как спарринг.

– Выбирай, – показал широким жестом воин на короткие копья, стоявшие прислоненными к перекладине ограждения.

Артем подошел и взял первое попавшееся. Что там выбирать? Они все как братья-близнецы: толстое древко из ясеня, листовидное лезвие длиной сантиметров двадцать и обратная сторона, окованная железом: хочешь – коли, хочешь – бей. В умелых руках смертоносное оружие.

– Надеюсь, не насмерть? – спросил Артем, и все, услышав его вопрос, громко рассмеялись. Дольше всех хохотал тот самый воин в кольчуге.

– Нет, штудент, пока не сдашься или не потеряешь оружие. Но тут есть одно условие. Проигравший становится к нам задом, и каждый бьет его по заднице копьем, для вразумления и старания осваивать воинское искусство. Ты как, согласен на такие условия?

– Если не бьют лезвием и тупым концом, то да, – согласился Артем и повертел в руках копье. Килограмма два с половиной или даже три весит, подумал он и спросил ухмыляющегося воина: – Какие правила?

– Простые. Лезвием не колоть, пяткой в лицо не бить. Готов?

– Думаю, готов, – немного сомневаясь, ответил Артем.

– Ну тогда иди на середину площадки. Мург, бери копье, – приказал воин кому-то из бойцов, – и выходи супротив господина мага. Только не сильно калечь.

Из строя вышел крепкий усатый воин, взял копье и уверенно вышел на середину.

– Он так и будет в кожаном доспехе? – спросил Артем.

– А тут, маг, кто с чем пришел, тот в том и сражается. Приходи и ты в доспехе, будешь сражаться в доспехе, – довольно оскалился воин.

«Ну точно, решил отомстить за свой позор», – поглядел на него Артем, и в глазах парня заиграли чертики.

– Ну, коли так, то «мобиле перпетуум», – весело проговорил он и, не выпуская копья, сплел плетение двумя руками.

Он сразу почувствовал, что лишился всей Эртаны. Ее оставалось очень мало, и заклинание могло не сработать, но кто его знает, подумал Артем А боец напротив стал медленно надуваться. Выпучил глаза и заорал в испуге.

– Держите его! А то улетит! – смеясь крикнул Артем, и орава солдат, окружив бедного соперника, вцепилась в Мурга со всех сторон. Землянин, смеясь, ткнул пяткой копья в живот бедолаги.

Сначала раздался продолжительный звук, а следом по ристалищу стал распространяться противный вонючий запах. Воины отпустили копейщика и, зажимая носы, отошли подальше. Мург с выпученными глазами развернулся и со всех ног бросился вниз, к реке. Позади его штанов был виден большой, колышащийся при беге надутый пузырь.

Начальник замковой стражи пришел в себя и, выхватив меч, с руганью стал наступать на Артема.

– Ты что творишь, вошь магическая, – ругаясь, размахивал он клинком.

Артем не отступал – когда воин приблизился, он кистевым движением отбил клинок, и мгновенно лезвие копья уперлось в кадык воина.

– Я действовал согласно твоим правилам, воин, – ответил Артем и убрал копье. – Кто с чем пришел, то и использовал. Пяткой в лицо не бил, лезвием не колол. Какие претензии?

Воин отступил на шаг и потрогал шею.

– Давай следующего! – Артем был доволен.

Тот посмотрел на пятящихся стражников и зло бросил:

– Не будут они с тобой сражаться, маг. Ты невменяемый!

– Жаль! – огорчился землянин и поставил аккуратно копье на место. – Тогда я пошел, – сказал он и под молчаливые недружелюбные взгляды направился к реке.

Увидев медленно текущую реку, он захотел искупаться. Мытье в замковом пруду, несмотря на то что Чу остервенело натирала его мыльной травой, особой радости ему не принесло. В нем плавали утки, на бережку, вывалявшись в грязи, лежали свиньи, а сам пруд был полон головастиков.

Артем, разглядывая берег, заросший тростником и кустарником, решил уйти подальше от поселка и уже в одиночестве, пока никто не мешает, искупаться.

– Он куда идет? – спросила Агнесса.

– Не знаю, может, искупаться, я бы тоже не хотел быть облитым помоями. Но каждому своя мера воздаяния. Зачем он второй раз отправил гремлуна в полет? Потом покалечил конюха, он теперь месяц ни сидеть, ни стоять не сможет… Эх, люди, когда они поймут, что за свои поступки придется отвечать!

– Ведь в мире все закономерно. «Зло, излученное тобой, к тебе вернется непременно…» – продекламировал Арингил.

– Как красиво! – восхитилась простодушная тифлинг. – Это ты сочинил?

– Нет, не я. Какой-то поэт из людей. Я не знаю, но ему что-то угрожает на этой реке. Может, ты знаешь что? – посмотрел он на девушку.

– А чего тут знать? Он идет в сторону ведьминого омута, и если надумает искупаться, его под воду утащит водяной.

– А это кто? Рыба?

– Сам ты рыба! Магическое существо! Хозяин реки! – грубовато ответила Агнесса. Она напряженно смотрела на парня, который целенаправленно шел именно к омуту.

– Арингил, останови его, он утонет, а нас призовет забвение. Я не хочу раствориться в эфире.

– Сейчас я вмешиваться не могу. Подождем, – рассудительно, но с ноткой волнения ответил ангел. – Может, просто посидит на берегу, подумает.

– О чем он будет думать? – разъярилась тифлинг. – Он думать не способен, это же видно по нему. Подраться? Да, пожалуйста. А подумать? Это не к нему. Ты подумай за него. – Она стала нервно потирать руки.

Артем меж тем нашел песчаный пляж, разделся и стал осторожно входить в воду. Ему она показалась холодной, но он все равно решил искупаться: плавал он отменно, а также нырял на глубину, мог под водой пробыть минуту двадцать секунд и делал это на спор. Мог бы и дольше, но не хотел. Войдя по пояс, нырнул и поплыл кролем, делая большие гребки руками. Выплыл на середину реки, лег на спину и уставился в небо.

– Давай, помогай ему, остолоп, – нервничала тифлинг, – сейчас водяной его увидит и утащит под воду.

– Рано, может, еще и обойдется, – ответил Арингил, – мы с тобой в таком положении, что книгу судьбы Артема писать наперед не можем. Этого права нас лишил Хранитель. Да и не совершил он смертного деяния.

В это время под Артемом в глубине реки промелькнула большая и быстрая тень.

– Давай, вытаскивай его из воды! – завопила во все горло Агнесса. – Видишь, хозяин реки его увидел, – показала она пальцем на кружившийся в толще воды темный силуэт.

– Говорю же – рано… – хотел сказать Арингил. Но тут из воды показалась голова человека, такая огромная, что Арингил не договорил, удивленно раскрыв рот. Вместо волос и бороды у нее были водоросли, под водой угадывалось туловище, как у большой рыбы или тритона с хвостом и лапами. Голова посмотрела на Артема. Тот посмотрел на нее и, широко раскрыв глаза, истошно заорал:

– Мама-а-а!

Не думая нырнул, и это его на время спасло. Оглохший от крика водяной поморщился и протянул лапы, чтобы схватить крикуна. Но опоздал: его лапы загребли воздух, а человек был уже под водой и удирал к берегу.

– Быстрее, Артем! – закричала Агнесса, подпрыгивая на месте и заламывая руки. – Быстрее! А ты не стой столбом, – повернулась она к Арингилу, – помогай ему.

– Поздно, – потерянно проговорил ангел. В этот момент водяной догнал парня и схватил его за ногу.

Так быстро Артем еще никогда на плавал. Из его головы вылетели все мысли, кроме одной: быстрее к берегу! Быстрее! Он чувствовал смерть за своей спиной и старался, как мог, выжимая из мышц Артама все, что можно.

– Что произошло? – раздался у него голос в голове. – Артем, почему ты кричишь? И почему так беспокойно мое сердце? – Это Артам проснулся от бешеного выброса в кровь адреналина.

Отвечать вечно спящему хозяину тела землянину было некогда, он почувствовал набегающую волну и сделал рывок из последних сил. Но вдруг сильные пальцы обхватили его ногу и рванули вниз, в глубину. Артем успел сделать глубокий вдох и погрузился с головой. Его кто-то тащил вглубь с невероятной скоростью. И так же быстро, как тащил, внезапно остановился. Перед лицом Артема висел раздувшийся утопленник. От его ног вниз шла веревка, а в груди торчал нож. Не думая, что он делает, Артем попытался выхватить нож, но немного не доставал. Он изо всех сил вытянулся, хватая пальцами в каком-то сантиметре от ножа, но все никак не мог до него дотянуться. Затем его дернули вниз, и он оказался в полуметре от утопленника. Отчаяние захлестнуло Артема, кровь прилила в голову, от удушья стучало в висках и сдавило грудь. Но тут утопленник вынул из своей груди нож и протянул его Артему. Не думая о странностях, происходящих в воде, землянин выхватил из мертвых рук клинок, извернулся и оказался лицом к лицу со здоровенной мордой. Со всей силы он вогнал в выпученный глаз нож, провернул и тут же вонзил в другой. Чудище отпустило его, ударило хвостом, и Артем, отлетев к утопленнику, вместе с ним в обнимку устремился вверх, к спасительной поверхности.

– А-а! А-а! – засипел он, часто дыша и набирая в легкие побольше воздуха. На глубину он не смотрел и, не выпуская из рук ножа, быстро погреб к берегу.

Казалось, он плывет вечность, мышцы задеревенели, а голова была пуста от всех мыслей. Почувствовав дно под ногами, Артем огромными скачками, высоко поднимая ноги, подвывая от страха, бросился как можно быстрее к такому заманчивому пляжу.

Арингил был зеленым, как тина, и непрерывно блевал.

– Чтобы… чтобы… – силился он что-то сказать. – Я… Я… – Его душил сильнейший спазм, и внутренности выворачивало наружу. – Еще… раз… залез в пок… ойника! Да я лушше удуду в забв… брр-р… Э-э…

Над ним стояла плачущая Агнесса и гладила его по голове.

– Не надо, Арингильчик, не говори. Потерпи. Все хорошо, – пыталась она успокоить ангела.

Когда Артема потащили вниз, она увидела, что осталась одна. Арингила нигде не было, а потом она увидела его в утопленнике: он достал нож и передал его Артему. Парень не растерялся и совершил невозможное: ранил водяного, невосприимчивого к простому оружию. Что это был за нож, она не разобрала. Но теперь парень валялся и блевал на песке, а Арингил делал то же самое на его плече.

– Чтобы… Я… бр-р… Тьфу, какая гадость, – отплевывался Артем, которого скрутила тошнота. – Залез в эти реки!

Отправив весь обед у конта на речной песок, он вытер рот. Потом долго сидел, отдыхая, с ненавистью глядя на реку. К пляжу прибило утопленника, и он колыхался от набегающей речной волны. Артем долго смотрел на покойника, не решаясь к нему подойти. Потом пересилил себя, встал и вытащил разбухшее тело на пляж. Ноги его были связаны, и на них болтался обрывок веревки.

Артем без сил опустился рядом.

– Спасибо, брат, ты мне помог! – сказал он утопленнику.

– Не за что, – ответил Арингил. – Но это в последний раз. – Что в последний раз, он уточнять не стал.

– Я тебя по-человечески похороню, брат, – рассматривая надувшийся труп, сказал Артем. – Ты после смерти поступил как настоящий друг и брат, не бросил меня в беде. Такое, знаешь, не забывается.

Он поднялся с колен и увидел, как к берегу прибило и нож, который он потерял в реке при паническом бегстве. Подобрав его и с интересом рассматривая, Артем удивился. Сам клинок был очень искусно выточен из кости. Немного изогнутое лезвие с односторонней заточкой сантиметров на пятнадцать. На его взгляд, острие было как у бритвы, и потрогать его он не решился. Ручка была сделана в виде змеи, обхватившей своим телом рукоять. А навершие изображало голову той же змеи, только уже скелета с большими глазами, в которые был вставлены два бледно-голубых полупрозрачных камня. «Красивая вещь, – подумал он, вертя нож перед глазами, – и, наверное, очень опасная». Он это чувствовал седьмым или восьмым своим скрытым чувством. Преподаватель физподготовки института называл это интуицией.

– Доверяй ей, Артем, – внушал он. – Пусть она не подтвердится десять раз, но поверь – на одиннадцатый она тебя спасет. – Потом посмотрел на улыбающегося студента и вздохнул. – Хотя тебя, обалдуя, вряд ли.

Артем этому правилу не следовал, но всегда помнил.

Кроме этого ножа у него не было ничего, чем можно было бы копать. Он шмыгнул носом, подбирая выступившие сопли, и пошел искать подходящее место для захоронения.

Убитого он считал братом по оружию. А то, что его убили, не подвергалось сомнению. Его прирезали и, привязав камень к ногам, бросили на корм мальку-переростку. Вспомнив головастика величиной с акулу, Артем содрогнулся.

– Какая же лягушка из него должна вырасти? – пробормотал он. – Нет, от этих рек надо держаться подальше.

Он раздвигал кусты, а толстые ветви перерубал лезвием ножа. Клинок ударялся о кустарник и разрубал его, словно хорошо наточенная коса траву. Только края срезов моментально чернели, но на это Артем не обращал внимания. Мало ли какие свойства у местной флоры. Вон есть же мыльная трава. Она и мыло, она и мочалка. Два в одном.

– Как и мы с Артамом, – тихо, со смешком произнес вслух свои мысли землянин. – Ты как там, Артам, поживаешь? – спросил он, спускаясь в небольшой овражек.

– Уже нормально. Что случилось-то? – проявился напарник, осторожно спрашивая товарища. – Я думал, мое сердце выскочит из груди, так оно рвалось наружу.

– Ну, нас чуть не съели, – с нервным смешком поделился новостями Артем. И, не ожидая наводящих вопросов, продолжил информировать скрытника-напарника по судьбе: – Я решил искупаться в реке, а тут, представляешь, из воды вылезает огромная человеческая голова с бородой и волосами на башке из водорослей и смотрит на меня. Я тебе скажу, друг, никому не пожелаю увидеть подобное. Голова человеческая, а туловище – как у головастика лягушки, с лапами. Жуть!

Он нашел нужное место, встал на колени и стал ножом рыхлить землю. Почва поддавалась легко, и, достаточно разрыхлив, он руками выгребал ее.

Артам долго не подавал признаков жизни, и Артем уже забыл, что он есть, просто разговаривая с невидимым собеседником, как сам с собой.

– Если в ваших реках водятся такие головастики, то какие же лягушки из них вырастают? Брр-р, – вновь передернулся землянин от нахлынувших в образах воспоминаний. Яма росла на глазах.

– Мы живы? – раздался несмелый, дрожащим блеющим голосом, вопрос.

– А как же! Конечно живы! – успокоил его Артем, весь погруженный в работу. – Вон могилу рою.

– Нам?

– Зачем нам. Утопленнику. Нам, друг Артам, другие выроют. – Человек усердно расширял могилу.

– Так, значит, мы мертвы? – Голосок был слабым и безжизненным.

– Пока нет, скорее живы, чем мертвы, – поднявшись с колен и измеряя глубину ямы, ответил Артем. Критически осмотрел приготовленную могилку и решил сделать глубже.

– Ты знаешь, кого встретил? – Это вновь Артам набрался смелости и продолжил разговор из своего левого желудочка. – Похож на огромного головастика, только с человеческим лицом.

– Это хозяин реки. Водяной. Все, кто с ним встретился, утонули.

– Ну, как видишь, не все. Я не утонул, – ответил Артем.

В это время ему под руку попалась кость. Он вытащил ее, отряхнул от земли. Большая берцовая кость человека. Он покапал костью, и из земли стали проявляться останки скелета.

– Однако! – удивленно произнес Артем. – Не один я присмотрел это местечко. Ну ничего, двоим им будет не скучно, – сказал он и, выбросив несколько пригоршней земли, решил – хватит. На него смотрел пустыми глазницами череп с проломленным лбом.

«И этого убили! – удивленно подумал землянин. – Тут, если копнуть, настоящая земля смерти. – Он еще раз копнул костью и вытащил истлевшую сумку. – О, трофей!» – удивился и обрадовался одновременно.

Отряхнул от земли находку, открыл клапан и заглянул внутрь. Там была только небольшая книга в кожаном переплете. Сохранилась она хорошо, не истлела, так как страницы были сделаны из пергамента.

– «Практика некромантии мага третьего круга Вилона Арнадуса», – прочитал Артем название книги, тисненное золотом на коричневой коже. – Интересно! Мужика убили и вместе с ним положили книгу. Почему? – Он уселся в могилу и задумался. – Артам! – позвал он товарища. – Ты еще жив? Или перевариваешься в желудке водяного?

– А! Что! В желудке! Я! – Артам был в панике.

– Да шучу я, шучу! Чудо пугливое! Я книгу нашел.

– Какую книгу? Что за глупость! Нас переваривают, а ты мне про какую-то книгу говоришь. Он сожрал кого-то с книгой, и все.

– Не паникуй, мы не в желудке этой твари. На земле мы. Я тут могилу другу копал и скелет нашел, при нем книга была. «Практика некромантии мага третьего круга Вилона Арнадуса». Вот как она называется.

– Выброси ее, опасная книга, маги изучают магию только до второго круга. Знания о третьем круге запрещены законом. Тем более о некромантии. Найдут ее у тебя – и сожгут нас вместе с ней.

Артем задумался.

– Пожалуй, ты прав, дружище. Повременим мы таскать такую книжку, но почитать ее стоит.

Он уселся поудобнее и открыл первую страницу. На то, что книга написана не на русском, он как-то не обратил внимания. Просто стал читать, как читал бы у себя дома справочник или учебник.

К его удивлению, маг рассказывал не столько о заклинаниях третьего круга, сколько о сути некромантии. Книга была страниц на двадцать, с красиво нарисованными картинками и пояснениями. Из всего, что он прочитал, Артем понял, что мертвые поднимаются только в том случае, если некроэнергии скопилось много и она проникает в верхние слои нижнего мира. Тогда слабые духи, которых называют «юшпи», напитавшись ею, получают силу подняться к земле и вселиться в тело мертвого. Это форма их псевдожизни. Но пригодны только неразложившиеся тела. Юшпи полуразумны и способны подчиняться приказам некроманта. Они консервируют тела мертвых, и для продолжения существования им нужна любая белковая пища. Тела людей, животных или падаль. Из нее юшпи извлекают нужную им энергию.

Существуют заклинания первого уровня – вызвать юшпи или изгнать. Или управлять ими.

Оказывается, мертвецов использовали во время войн и после них, чтобы обрабатывать землю, разбирать завалы. И выполнять тяжелые работы. Когда мужчин не хватало и в селах оставались женщины, дети и старики.

Более углубленно изучать книгу у него не было сил и желания, его ждал друг, которому нужно отдать последние почести.

Нарезав ножом ветки, он соорудил волокушу наподобие той, что сделал в свое время отец Алексей, и, перевалив на нее разбухшее тело утопленника, потащил его в овраг. Там покойник не удержался на ветках и покатился вниз, прямиком в могилу, и очень ровно и аккуратно в нее упал.

– Спасибо, брат, ты и тут на высоте, сам лег, – прокомментировал Артем и стал спускаться сам. Подошел к могилке, где покойник лежал, раскинув руки, и сказал: – Непорядок, брат. – Взял его руки и сложил на груди.

Хотел подняться, но неожиданно покойник цепко ухватил его за предплечье и посмотрел ожившими мутными глазами. У Артема дыбом поднялись волосы на голове. Друг ожил и тащит его с собой в могилу. Он рванулся назад и приподнял убитого. Тот сел, и рукав его куртки или камзола, уже не разберешь, чем это было раньше, затрещал и порвался. Из рваного края торчал свернутый тонкий лист пергамента. Артем почувствовал, как наполнился Эртаной, а рука его отпустила. Тело, издав хрустящий звук, упало на скелет, и взор почти живых глаз медленно затух.

– Вот оно что, брат, – вытирая вспотевший лоб тыльной, чистой стороной ладони, проговорил Артем. – Ты сделал меня наследником своей тайны. Ну что же, долг платежом красен. Сделаю, что смогу.

Он вытащил из прорехи свернутый листок, и следом выпал маленький мешочек, внутри которого было с десяток маленьких прозрачных камней.

– Подарок тоже принимаю! – И отсалютовал кулаком, неожиданно добавив: – Но пасаран!

Покойник после этих слов стал сдуваться, и из его рта со свистом вырвалось похожее на «Нохо паасаараахн». Тело сдулось, по воздуху разлилась вонь, а руки покойника, потеряв опору, сами сложились на груди.

– Батюшки, свет мой Хранитель! – прижала к щекам руки тифлинг. – Какой дурак! Ну кто его просил произносить посмертную клятву. Каким надо быть остолопом, чтобы поверить в помощь мертвого утопленника. Воздать ему почести и обещать помочь в его деле. Он и там был такой ненормальный? – Она пораженно смотрела на человека.

– Но пасаран! – произнес человек и отсалютовал кулаком.

– Ведь это ты ему передал нож! – не умолкала тифлинг.

– Нет. – Арингил задумчиво смотрел на парня. – Я не успел. Это сделал мертвец и вышвырнул меня сразу же из тела.

В это время покойник произнес со свистом ответное приветствие, и в небесах застучали барабаны. И не смолкали, пока человек не засыпал могилу. Человек постоял, склонив голову, и пошел прочь.

– Ари! – сократив имя ангела, осторожно спросила тифлинг. – Это что сейчас было? Еще одна мера благословения? Или, наоборот, ухудшилась карма?

– Даже не знаю. Так били барабаны, когда Артем с товарищами провожали убитого лейтенанта. Он из народа, которые от природы пахари и воины. Трусы среди них тоже есть, да и сам народ неповоротливый, медленный. Но коли встанет, да возьмет в руки оглоблю, полстраны горит. А уж враг будет разбит начисто. Потом опять засыпает, до следующих великих передряг. Словно медведь, уходящий на зиму в спячку. Мне их трудно понять. Воины, трудяги, честными быть хотят, но вечно отдают страну кому-то в управление и смотрят в рот тем, кто умеет говорить красиво. Вот точно как прирученный медведь у цыган. Его ведут на поводке, он послушно и шлепает следом. Говорят «танцуй» – танцует, говорят «лежи, спи» – спит. Не мог он поступить по-другому, так принято у них – обязательно исполнить последнюю просьбу умирающего.