Глава 8
Эстель
Ее жизнь уже много раз делала резкий разворот. Но лишиться мечты, уже почти почувствовав ее вкус, было слишком. Эстель успокоилась, поднявшись на борт корабля, который шел во Францию. Казалось, что в составе целого каравана судов можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Ну кто мог подумать, что пираты захватят корабль изнутри?
Для Эстель было довольно странно осознать, что она совершенно не знает де Боленса. Что нежный и чуткий любовник неожиданно может стать прагматичным и жестким пиратом, который способен задавить свои чувства в угоду интересам команды. Эстель столько раз меняла имена и маски, столько врала, что уже почти не различала грани между выдуманным и реальным миром. Перейдя на сторону д,Артиньи, она даже не подумала о том, что кого-то предает. Ей это выгодно? Выгодно. В результате ее действий никто не пострадал? Не пострадал. Ну и в чем проблема? Однако у капитана де Боленса, как оказалось, был совершенно другой взгляд на происходящее. Он не прощал подобных вещей. И Эстель оказалась в тюрьме.
Пожалуй, это было одно из самых тяжелых испытаний в ее жизни. Как оказалось, Серж умел быть жестоким. И умел учиться на собственных ошибках. После того, как она оказалась в каюте под стражей, де Боленс даже не пожелал с ней встретиться! Ни встретиться, ни поговорить, ни попытаться объясниться. Только насущная необходимость заставила его назначить встречу.
Как Эстель ни вглядывалась, к сожалению, она не могла заметить даже тени былых чувств. Де Боленс был собран, хладнокровен и решителен. И если бы не попытался первым делом выяснить причины ее поступков, Эстель решила бы, что он вообще не испытывает никаких эмоций. Однако в его вопросах звучала застарелая боль. Разумеется, было глупо не воспользоваться ситуацией. Эстель приложила все усилия, чтобы вновь очаровать де Боленса. Вот только Серж никак не реагировал на ее авансы. Разумеется, сидение в тюрьме сказалось на ее внешности не самым лучшим образом, но Эстель по-прежнему была хороша собой.
Жаль, но Серж был слишком сдержан. Он умел сосредоточиться на главном и идти к цели. Казалось, что у де Боленса нет вообще никаких слабостей. Ром? Серж был равнодушен к спиртному, хоть и мог выпить за компанию. Дорогие вещи? Вообще не вариант. Серж любил хорошую одежду, но не до фанатизма. И никогда не трясся при виде золота и драгоценностей. Он коллекционировал какие-то вещи индейцев (большинство которых не стоило и гроша) и некоторые виды оружия, но даже к этому был не слишком привязан.
Большинство пиратов, знавших де Боленса лично, считали его чуть ли не аскетом. Он не таскал с собой оркестры и не устраивал театральные представления, как некоторые собратья по профессии. Не одобрял излишней жестокости и всегда держал свое слово. У де Боленса просто была совершенно другая система ценностей.
Эстель долго думала, зачем вообще ее держат на корабле. Если бы пираты желали ее убить - давно убили бы. И она не могла понять, чего же Серж хочет добиться своими действиями. Надо ли говорить, как обрадовалась Эстель, когда де Боленс захотел с ней встретиться? Но вот когда он поведал ей о своих планах... у нее по спине пробежал холодок.
Серж, ни больше, ни меньше, хотел, чтобы она избавилась от д,Ожерона. Он обещал организовать на Тортуге волнения, чтобы Эстель сумела подобраться к губернатору незаметно. В обмен на это ей готовы были вернуть документы, снабдить деньгами и отправить во Францию, если уж ей так хочется вернуться на историческую родину.
Эстель, разумеется, попыталась увильнуть от столь опасного мероприятия, но выбор у нее был небольшой. Либо убить д,Ожерона, либо закончить свою жизнь на рее, как и положено за предательство. А чтобы ей вдруг не пришло в голову еще раз обмануть де Боленса, за ее спиной будут следить специально приставленные люди.
- Должен же кто-то помочь тебе "бежать" с моего корабля? - пояснил свое решение Серж.
- Полагаешь, д,Ожерон в это поверит?
- Если сыграешь хорошо, то поверит, - отрезал де Боленс. - Ты же не сразу начнешь действовать. Сначала мои люди организуют небольшие волнения, а затем на сцене появишься ты. Губернатор будет слишком озабочен происходящим, чтобы обращать внимание на мелочи. А уж после того, как беспорядки усилятся, д,Ожерону и вовсе будет ни до чего. Тебе понадобится только выбрать нужный момент.
- А что будет потом? После того, как я избавлюсь от губернатора?
- Тебя доставят туда, куда ты укажешь. Деньги и документы ты получишь в торговом доме Ван Баата. Там и у тебя есть вложения, если я не ошибаюсь? Следующий караван во Францию будет через несколько месяцев, но зато в Англию корабли отправляются через пару недель. От Лондона куда ближе до Парижа, чем от Тортуги.
- Хорошо, - выдохнула Эстель. - Когда отправляемся?
- Пары дней тебе хватит, чтобы привести себя в порядок? - уточнил де Боленс. - Ну и прекрасно. И помни, что за тобой присматривают. Не совершай глупостей. Второй раз тебе может не повезти, и пираты тебя все-таки вздернут.
Эстель сердито поджала губы. Да какой смысл бежать? И главное - как? От Пти-Гоава до Тортуги еще добраться нужно. А без документов, на которые она так рассчитывала, это бесполезно. Эстель не собиралась прозябать в колониях всю оставшуюся жизнь. С ее внешностью, на материке можно было добиться гораздо большего. Подтверждение происхождения, удачный брак, и Эстель вполне может пробиться к королевскому двору. Так что если между ней и ее документами стоит д,Ожерон, ему же хуже.
Шесть самых надежных головорезов де Боленса ждали ее на борту одного из пиратских кораблей. Серж даже не соизволил проститься с Эстель. Видимо, он окончательно вычеркнул ее из своей жизни и изо всех сил старался вообще забыть о ее существовании. Ну, это и к лучшему. Де Боленс, конечно, был чертовски хорош собой, но Эстель считала, что достойна большего. Ну что за партия такая - удачливый пират? Да пусть даже высокого происхождения? Просто смешно! Удачный брак мог дать Эстель громкий титул и большие возможности. Так что выбор даже не стоял.
Единственное, о чем сожалела Эстель - ей так и не удалось очаровать де Боленса настолько, чтобы он вернул ей документы безо всяких условий. А очаровывать его головорезов было бесполезно. Они были абсолютно преданы своему капитану, и не спускали с нее глаз. Эстель спиной чувствовала, что ее постоянно провожает чужой тяжелый, недобрый взгляд. Впрочем, свое дело люди Сержа тоже хорошо знали. Волнения вспыхнули легко.
Да и то сказать - всегда и везде можно найти недовольных властью. А уж сподвигнуть их на действия - дело техники. У людей де Боленса все великолепно получилось. Озабоченный происходящим губернатор действительно не стал слишком уж вникать в детали рассказа Эстель. Волнения переросли практически в бунт. Не первый, кстати. Слишком уж народ был недоволен монополией Вест-Индской компании. Да и действия самого д,Ожерона, который пытался сделать из Тортуги прибыльную колонию всеми возможными способами, тоже не все одобряли. Часть колонистов уже уехала на другие острова Вест-Индии, а некоторые занялись охотой или примкнули к флибустьерам.
Словом, причин для волнений было предостаточно. И когда полыхнуло, никто особо не удивился происходящему. Д,Ожерон носился по острову, как подстреленный, пытаясь договориться и навести порядок. Однако удавалось ему это с трудом. И потому не было ничего странного в том, что однажды, пытаясь усмирить толпу, губернатор словил случайную пулю. Этого и следовало ожидать, если учесть, что на Тортуге хорошо вооружен каждый первый. И кто там будет разбираться, откуда на самом деле вылетела пуля? Переодетая Эстель с легкостью затерялась в толпе.
К счастью, головорезы де Боленса ее действительно ждали. Серж не обманул. А то Эстель все-таки побаивалась, что в наказание за предательство ее так и бросят на Тортуге. Однако сразу, как только смерть губернатора подтвердилась, Эстель получила свои документы. Вместе с приличной суммой денег.
- Уезжай отсюда, - посоветовал ей один из головорезов. - Уезжай как можно быстрее и как можно дальше. Наш капитан - добрейшей души человек. Он даже такую стерву, как ты, не пожелал отправить на рею. Наши ребята могут оказаться не столь благодушны. Они ненавидят тебя не только за то, что ты нас предала, но и за то, что ты бросила капитана. Так что постарайся замаскироваться, как ты умеешь. И не светись.
Эстель кивнула, развернулась и скрылась в толпе. Пират проводил ее взглядом, сплюнул, и скомандовал своим ребятам возвращаться. Будь его воля - он свернул бы Эстель ее тонкую шейку. Однако приказ капитана есть приказ. Остается только надеяться, что Эстель действительно уберется на материк. И что де Боленс не пожалеет о своем благородстве.
Сергей Оболин
Окончательно забыть Эстель можно было только одним способом, который называется "клин клином". Поскольку публичные дома и женщины общего пользования меня никогда не привлекали, я стал подыскивать себе подходящую любовницу среди местных. Пока безрезультатно. Дамы либо были замужем, либо не нравились мне чисто визуально, либо придерживались строгих моральных принципов, даже овдовев. То бишь замуж хотели. А я, после всего произошедшего, жениться совершенно не желал.
- Может ты к Абигейл вернешься? - поинтересовался Бульон, принявший мою проблему близко к сердцу. - Если хочешь, я сам с ней поговорю. Перевезем ее на Пти-Гоав.
- Ты что, вообще охренел? - подскочил я. - Даже не вздумай!
Еще чего не хватало! Мне и так сложно было с ней расстаться, а уж возвращаться к женщине, которую сам бросил? Да ну на фиг. По жизни у нее во всем виноват будешь. Зачем мне это нужно? Да если совсем приспичит, лучше я присмотрюсь к негритянкам. Хотя не хотелось бы. Вроде бы, расизмом не страдает ни одна из двух моих сущностей, а вот не воспринимаю я этих дам. Дело в том, что большая их часть прибыла прямиком из Африки, не успела смешать кровь и не выглядит привлекательно с европейской точки зрения. Приплюснутые носы, полные губы и широкие скулы лично мне вообще не нравятся.
Играет свою роль и то, что от жены хотелось бы несколько большего, чем просто постель. Ладно, та же Абигейл. Я навещал ее в короткий промежуток времени, пока был на берегу, и не успевал уставать. К тому же, Абигейл нравилась мне своей рациональностью и здравым смыслом. Но жить с ней день за днем, всю оставшуюся жизнь? Не уверен, что потянул бы. С Эстель в этом плане было намного интереснее. Нам всегда было, о чем поговорить. Словом, поставил я своим вербовщикам задачу - найти мне даму, получившую приличное воспитание. Лучше всего белую, но можно и полукровку. Среди них такие красотки встречаются... ух!
***
И почему, как только моя жизнь налаживается, Фортуна вновь крутит свое колесо? Правда, в этот раз поворот вышел настолько крутой, что я даже растерялся. Ну о чем я мог подумать, когда мне передали письмо от дона Мартинеса, который желал со мной встретиться? Отпустил я его без выкупа, как и его спутников, и что? Я больше на репутацию работал и неприятности хотел д,Ожерону доставить. Слил информацию, кто являлся главным организатором похода на Маракайбо.
Но теперь, когда д,Ожерон мертв, это не играет никакой роли. И я вообще не понимаю, зачем испанцу потребовалось со мной встречаться. Да еще и намекать, что у него есть ко мне разговор, который изменит мою жизнь. Не хочу я ничего менять, я и так на вершине. У нас с Бульоном под началом семь кораблей, да еще и прибыльное дело на Пти-Гоаве. Игорный бизнес приносит не меньше денег, чем торговля и контрабанда.
Если бы я хотя бы мог предположить, чем закончится эта встреча, я бы остался сидеть на Пти-Гоаве. Но любопытство буквально сжирало. Продолжить знакомство со столь влиятельным испанцем может оказаться не лишним. Никогда не знаешь, кто пригодится по жизни. Да и вообще. Не пора ли нам с Бульоном выходить на новый уровень? Нам постепенно становится тесно в рамках нашего бизнеса. Хотелось бы еще что-нибудь попробовать.
Встреча была назначена на Малом Каймане. И к тому моменту, как я туда прибыл, дон Мартинес меня уже ждал. И пригласил на борт своего корабля. Ну, если бы меня хотели убить, вряд ли стали бы делать это столь экзотическим образом. Есть способы попроще. И еще более сомнительно, что такой высокопоставленный тип, как дон Мартинес, будет пускаться в мелкие авантюры. В конце концов, кто я такой? Всего лишь удачливый пират, который отошел от дел и больше не представляет для Испании никакой угрозы.
- Я рад видеть вас на борту своего корабля, - поприветствовал меня дон Мартинес, буквально впиваясь в меня испытующим взглядом. Да уж... этот человек с жесткой складкой губ, военной выправкой и холодным взглядом ощущался опасным противником.
- Я тоже рад видеть вас в добром здравии, - вежливо ответил я. Чего он меня так разглядывает? Ромашки на мне не растут.
Мы расположились за пышно сервированным столом, и потекла положенная по этикету светская беседа о погоде и природе. Только минут через пятнадцать дон Мартинес задал, наконец, первый интересующий его вопрос.
- Скажите, верны ли мои сведения, что де Боленс - это не настоящая ваша фамилия?
- Это действительно так. Мою настоящую фамилию оказалось трудно выговорить, и я позволил де Бульвилю переиначить мое имя так, как ему удобно будет произносить.
- А вы не могли бы сказать свое настоящее имя?
- Князь Сергей Оболенский, из Тартарии.
- Так далеко наш покойный король не путешествовал. Но возможно, ваши родители посещали Европу? - продолжал допрос настырный дон Мартинес
- Если это и так, то мне об этом неизвестно. Я слишком рано лишился родителей, - открестился я. - Но к чему все эти вопросы?
- Пойдемте со мной, - поднялся из-за стола дон Мартинес. - Я специально пригласил вас на свой корабль, чтобы кое-что показать. Вот смотрите.
И что? Мы остановились перед портретом какого-то незнакомого мужика. Поняв, что от меня ждут какой-то реакции, я рассмотрел его подробнее. Рыжеватый, долговязый, с небольшими усиками, кончики которых торчали вверх, длинным носом и маленькими глазками. И что я должен тут увидеть? Похож на богатого англичанина. Или голландца. Хотя что тогда его портрет делает на испанском корабле? Да еще и на парадном месте?
- Простите, дон Мартинес. Очевидно, я слеп, но я не понимаю, что вы хотите мне сказать, показывая этот портрет, - признал я.
- Да вы же полная его копия!
- Я?!
В каком, блин, месте? Собственное отражение я видел сегодня утром. И из зеркала на меня смотрел широкоплечий синеглазый брюнет, причем довольно симпатичный. Ничего общего с этим постным тараканом. И кто это такой вообще?!
- Наш покойный король Филипп IV питал к женщинам слабость. У него много внебрачных детей. Но если им нужно как-то доказывать свое происхождение, то вам - нет. Оно написано у вас на лице. Увидев вас, никто не усомнится в том, что вы Габсбург.
- Я усомнюсь, - отрезал я, тихо охре... офи... удивившись, что меня посчитали незаконным сыном испанского короля.
Нет, дон Мартинес что, серьезно это говорит?! Бастард короля?! Я?! Да ладно вам... Однако дон Мартинес на шутника никак не был похож. На афериста тоже. Вот на прожженного политика - это да, это без вопросов. Но в какую игру он меня втягивает?
- Вы серьезно? - переспросил я, не веря своим ушам. Если честно, то я даже не понимал, как на такое заявление нужно реагировать. - Вы считаете, что я - сын Филиппа IV?
- У меня нет в этом никаких сомнений. Поэтому я и веду с вами этот разговор. Вы нужны Испании! - пафосно провозгласил дон Мартинес, по-отечески сжав мое плечо. - Но давайте вернемся за стол. И я поведаю вам нынешнюю политическую обстановку. Тогда вы поймете, что должны вмешаться. Что ваша кровь призывает вас!
Бокал вина оказался как никогда кстати. Такое предположение следовало запить. Я невольно потянулся к носу, чтобы проверить, не появилась ли там бородавка, ибо искренне чувствовал себя Гришкой Отрепьевым, которого вербуют поляки. Интересно, с чего дон Мартинес решил, что я бастард испанского короля Филиппа IV? Он издевается, или действительно в это верит? Или там такая авантюра, для которой срочно нужен самозванец?
Дон Мартинес обрисовал политическую обстановку в Испании так, что прямо хотелось бежать и строить там баррикады. Хотя по здравому размышлению ничего сверхужасного там не творилось. На начало нынешнего 1669 года королем там числился малолетний (всего 7 лет) Карлос II, а правила за него властная мамаша Марианна Австрийская. Причем, судя по ее поведению в отношении собственного сына, власть она не собиралась отдавать никогда.
Мало того, что Карлос II изначально родился больным, так его еще и добивали, постоянно проводя "экзорцизмы" (даже знать не хочу, как это выглядело). Обращались с ним, как с младенцем, и абсолютно ничему не обучали. От такого и совершенно нормальный ребенок в идиота может превратиться. И разумеется, дон Мартинес возмущался данным положением вещей, и хотел все изменить. Во благо короля и короны, разумеется.
Ага. Знаю я это благо. И благодетелей подобных встречал. Карлос II не самостоятельный правитель, и никогда таковым не будет. И какая разница Испании, кто будет ее грабить, прикрываясь немощью короля? Подумаешь, правит Марианна Австрийская, опираясь на фаворитов, а не на Правительственную хунту, выбранную покойным королем. Еще неизвестно, что хуже. Филипп IV, прямо скажем, невеликого ума был правитель. И кого он там выбрал в эту самую хунту, еще посмотреть нужно. Ну а то, что по слухам королева еще и спит кое с кем из своих фаворитов, так ее тоже понять можно. Ей всего 34 года!
Но самое главное, я совершенно не понимал, каким образом могу вписаться в данную картину. Пусть даже меня признают бастардом короля (хотя я в этом сомневаюсь, тем более, что сам Филипп IV благополучно помер). Где я и где испанский трон? Однако дон Мартинес гнул свою линию. Мол, во мне с первого взгляда видно королевскую кровь. Ну, это он преувеличил, конечно. Парень, в которого я попал, явно породистый, но не до такой же степени! Ну и потом... кто меня ждет в этой Испании? Дон Мартинес, конечно, не последний человек, но вряд ли он сможет убедить остальных в своей правоте.
Однако оказалось, что я буду вовсе не единственным бастардом, сражающимся за правое дело. У испанцев имелся еще и некий Хуан Хосе Австрийский*, которого король даже успел признать. После смерти Филиппа IV его супруга задвинула столь неудобную персону куда подальше, но это можно было изменить!
*Во избежание возможной путаницы поясняю. В Испании было два дона Хуана Австрийских. Старший 1547-78г.г. и Младший 1629-79г.г. Оба бастарды (первый - Карла V, второй - Филиппа IV), оба талантливые флотоводцы, оба бессердечные бабники и оба совершенно неожиданно умерли "от неизвестной болезни" (первый в 31 год, второй в 50).
По моему глубокому убеждению, в борьбе за корону бастард по своей значимости был величиной если и отличной от нуля то ненамного. Однако оказывается, я серьезно заблуждался, ибо некоторые испанцы всерьез рассматривали дона Хуана Хосе в качестве претендента на престол, если законный король детей не оставит. И в целом отзывы об этом человеке били неплохие, но... всегда есть но. Испанские гранды (особенно те, которые 1-го класса) были не уверены, что сумеют дона Хуана Хосе контролировать. А делиться властью не хотелось.
В общем, как я понял из витиеватых рассуждений дона Мартинеса, на троне Испании им нужна была декоративная, зависимая от них фигура. Карлос II был оптимальным вариантом, если отстранить от дел Марианну Австрийскую. Но поскольку не было уверенности, что болезненный король долго проживет, иметь запасной вариант не помешает. И я в этом плане был предпочтительнее дона Хуана Хосе. Во-первых, потому, что в полномочиях испанских грандов было как признать меня, так и не признать. Во-вторых, меня в Испании никто не знал, и мое положение будет зависеть все от тех же грандов.
Несмотря на все далеко идущие намеки дона Мартинеса, я осознавал, что испанской короны мне не видать, как своих ушей. В конце концов, я слишком здравомыслящий человек, чтобы не понимать таких элементарных вещей. Меня разыграют, как козырную карту, когда придет время делить власть. Но чем все закончится, предсказать несложно. Дон Мартинес с сотоварищами откажется сажать меня на трон в обмен на какие-нибудь плюшки со стороны противника. Так стоит ли соглашаться?
С одной стороны, ввязываться в данную авантюру смертельно опасно. С другой стороны - это шанс хорошо устроиться в Европе. Сколько можно прозябать в колониях? Здесь мы уже достигли своего потолка. А дон Мартинес мне предлагает сделать новый рывок. Так почему бы этим не воспользоваться? Только на своих условиях? Никто же не думает, что ослепленный блеском короны, я понесусь свершать благие дела во славу Испании, не подстелив соломки себе, любимому?
По-хорошему бы, конечно, предложение ввязаться в высокую политику нужно хорошенько обдумать. Вот только времени в обрез. Дон Мартинес же намекнул, что в ближайшем будущем планируется политическая акция, где я должен засветиться. Да и потом... он уже сделал мне одолжение, прибыв на эту встречу. Кто я и кто дон Мартинес? Бывший пират против высокопоставленного испанского гранда... не смешно даже. Ну и... подобные предложения дважды не делают. И раз подвернулся шанс, нужно его хватать.
Дон Мартинес же вряд ли ждет, что я стану его козырной картой безо всяких гарантий? Раз уж меня толкают в самозванцы, я мог бы с этого хоть что-то получить. И лучше всего, если это будет территория, где я смогу развернуться. Не в Испании, разумеется. Там, во-первых, все давно поделено, а во-вторых, слишком велик шанс, что отравят нафиг. Но у испанцев есть Сицилия! Причем делами острова никто особо не занимается. Что довольно странно, учитывая ее выгодное расположение и бонусы, которые можно поиметь, если в нее немного вложиться.
Есть еще Сардиния с Корсикой, но Сицилия по своему расположению мне нравится больше. Подальше от трона - подальше от связанных с ними проблем. И контролировать лишний раз никто не полезет. А уж я сумею там окопаться как следует. Сицилия может стать неплохой базой - можно будет приглашать специалистов со всей Европы, организовать производство чего-нибудь ценного (лучше всего оружия) и грабить турецких пиратов! Между прочим, остров Мальта, если я правильно помню, находится в подчинении у испанского вице-короля Сицилии. А Мальтийский орден имеет на мусульман большой зуб. Причем еще со времен крестовых походов.
Ну и потом... это же Европа, а не далекие колонии! Перспектив в разы больше! Мы с Бульоном думали, чтобы в эту самую Европу слинять, но у нас не было нужных связей. А без них никакие деньги не помогут. Ибо, властью короля, сегодня у тебя есть состояние, а завтра нет. Мы раздумывали, какому королю предложить свою шпагу, но ни один из правителей не показался нам приемлемым.
С Францией, после д,Ожерона, связываться было небезопасно, да и Луи XIV непредсказуем со своими капризами. В Англии тоже особых перспектив нет. Тем более, если учесть, что очнулся я в этом мире в трюме именно английского корабля, среди ирландских бунтовщиков. Голландия уже не так сильна, как раньше. А в Россию мне, с моими липовыми документами, лучше вообще не соваться. Ну и кому служить?
А тут... такой поворот. Понятно, что грабя испанские корабли, Испанию, как страну проживания, мы никогда не рассматривали. И я, кстати, поинтересовался у дона Мартинеса, как мне аукнется мое пиратское прошлое. Я ведь не только корабли грабил, но и города. Однако меня уверили, что этот вопрос решаем. И перейти служить от одной страны к другой не считается чем-то предосудительным даже среди высокопоставленных чиновников.
- Что ж... ваше предложение кажется мне интересным, - кивнул я дону Мартинесу. - Но скажу честно. Я не верю в то, что я внебрачный сын Филиппа IV. Внешняя схожесть, которой, кстати, я тоже не заметил, может быть всего лишь совпадением.
- А манеры? Жесты? Да даже почерк! Я близко общался с его величеством, имел честь быть приглашенным на охоту в числе немногих гостей, и видел короля в различных ситуациях. Так что можете мне верить. Сходство несомненно. И оно столь велико, что не может быть случайным. То, как вы кладете руку на эфес шпаги, поворачиваете голову, держите спину...ни у кого из тех, кто знал Филиппа IV лично, не возникнет сомнений.
- Хорошо. Тогда еще несколько уточнений. Вы ставите перед собой задачу отстранить от трона Марианну Австрийскую? Или убрать ее фаворитов?
- На первых порах, будет вполне достаточно, если удастся отстранить от власти Великого инквизитора Нитарда. Он даже не испанец! Подумать только, какой-то немецкий иезуит влияет на королеву! Про них ходят слухи, порочащие честь вдовы короля!
- Полагаю, что удалить Нитарда удастся. Но после этого я не хотел бы оставаться в Испании. Меня вполне устроил бы титул вице-короля Сицилии.
- Сицилии?! - поразился дон Мартинес. - Но это же совершеннейшая дыра!
- Зато никто из испанских грандов не будет завидовать. И обвинять меня во вмешательстве в политику страны. И пытаться меня уничтожить, чтобы убрать лишнюю фигуру с политической доски Испании. А превратить дыру в доходное место я сумею.
- Что ж... вы выдвигаете весьма скромное требование.
- Просто оно не единственное. Я хотел бы, чтобы бастардом меня признали тайно. Чтобы о моем происхождении знал очень узкий круг людей.
- Но это невозможно! - вскинулся дон Мартинес. - Вас же представят ко двору. И любой, кто знал Филиппа IV, догадается, что вы его бастард.
- Одно дело догадываться, и совсем другое - точно знать, что испанские гранды официально признали меня королевским бастардом.
- Для бывшего пирата это немыслимая честь! - надулся дон Мартинес.
- Но не для князя Оболенского, - возразил я, лихорадочно придумывая какую-нибудь историю, которая могла бы оправдать мое нежелание светиться в роли официального бастарда.
Влезать в интриги испанского королевского двора? Я еще не сошел с ума. Помочь дону Хуану и получить в качестве вознаграждения Сицилию - это одно. А постоянно крутиться в этом террариуме? Чувствовать себя жирным карасем среди крокодилов и акул? Нет уж, лучше сныкаться в густой траве, и потихоньку отращивать и панцирь, и зубы. К образу жизни королевского двора нужно привыкать с детства. Но не буду же я говорить дону Мартинесу, что тупо беспокоюсь за свою безопасность? А насчет подходящей истории, оправдывающей мое нежелание официально стать бастардом,... в голове что-то щелкнуло, и я начал вдохновенно врать.
- Понимаете, дон Мартинес... Дело в том, что я родился и вырос в Тартарии, в весьма знатном семействе, и после ранней смерти моих родителей, родственники, ставшие моими опекунами, планировали женить меня на одной из дочерей нынешнего царя Московии. До переговоров дело не дошло, но я хочу выполнить их волю.
- Продолжайте, - напрягся дон Мартинес.
- Я не уверен, что царь согласится. Ведь я практически все потерял. И он может посчитать вице-короля Сицилии недостойным. Но если официально будет объявлено, что я бастард, не будет вообще никаких шансов.
Врал я уверенно и с апломбом. Мне было жизненно необходимо, чтобы дон Мартинес поверил. И причина у всего этого была одна - я желал подстраховаться, чтобы суметь вовремя спрыгнуть с этого паровоза, если его понесет не туда. Титул бастарда может аукнуться в самый неподходящий момент. Так что пусть лучше пока останется на уровне слухов.
- Московиты, конечно, варвары, но царская кровь... И посол их сейчас в Мадриде.* Под такое дело торговлю можно расширить. И англичан подвинуть с голландцами, - пробормотал дон Мартинес.
* Реальная история. Русский посол П.И. Потемкин в 1667-1668 г.г. возглавлял посольства в габсбургской Испании и Франции. Дон Мартинес, находясь в колониях, просто не в курсе, что в 1669г. посол уже покинул столицу Испании.
- Для всех я могу быть тем, кем являюсь по документам. Иностранным дворянином Сергеем Оболенским, решившим помочь Испании.
- Ваше имя действительно трудно выговорить, - поморщился дон Мартинес. - Но и французская фамилия не годится, вы правы. Дон Серджио де Боленос звучит куда лучше.
Я только махнул рукой. Хотя... у испанцев же тоже положено давать много имен. Как я там полностью представился Бульону при первой встрече? Только адаптировать к испанскому произношению...
- Дон Серджио Николас Сильвен Андрес де Боленос, - произнес на пробу я. Имя Селиван в испанскую версию не превращалось никак.
- Документы на это имя будут составлены немедленно! Но у меня невольно возник вопрос... вы католик?
- К сожалению, нет, - признался я.
- Это недопустимо! - взвился дон Мартинес. - Вам придется принять католичество. Я пришлю подходящего священника.
Идея постоянного посещения католической церкви с обязаловкой исповедания меня не вдохновляла. И терпеть рядом с собой иезуитов, которые станут пристально следить за каждым моим шагом, я тоже не желал. Но понятно, что в данном случае выбора у меня не было. И мне пришлось согласиться.
- Хорошо.
- Я планирую отправиться в Испанию через неделю. У вас есть время передумать, - испытующе прищурился дон Мартинес.
- Я не передумаю.
Чего уж тут передумывать? Мы уже обо всем договорились, даже о цене. Куда отступать? Да и зачем? Единственное, что нужно сделать - это переговорить с Бульоном, и поставить его в известность о моем решении. Нет, втягивать его в свою авантюру я пока не собирался. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что за моей спиной есть база, куда можно отступить и человек, на которого можно положиться. А вот если мне удастся стать вице-королем Сицилии, тогда будет смысл тащить Бульона к себе. Вот как только он отнесется к идее перейти на сторону испанцев?
Арман де Бульвиль
Ну вот зачем испанскому гранду встречаться с де Боленсом? Неужели Серж задумал новую авантюру? Но они же договорились, что бросают каперский промысел. Или дело в другом? Арман весь издергался, пока дождался своего друга. А Серж потащил его в кают-компанию "Фортуны". Значит, разговор предстоял серьезный. Не для посторонних ушей. И когда Серж выложил, о чем беседовал с доном Мартинесом, Арман невольно впал в ступор.
- Так ты принц? - неверяще переспросил де Бульвиль.
- Незаконнорожденный, - уточнил Серж. - И если честно, мне самому сложно поверить во всю эту историю.
- Но зачем дону Мартинесу такое придумывать?
- Вот и я не понимаю. Он сказал, что у испанского короля Филиппа IV было почти три десятка бастардов. И я сомневаюсь, что во всей Испании не нашлось нужного человека, похожего на его величество. Почему я?
- Корабли и сокровища? - напомнил Арман.
- Возможно. С этой точки зрения я на проблему не смотрел. Дона Хуана Хосе признали, потому что он оказался полезен стране... Но я же не идиот, чтобы выкладывать сразу все свои козыри! В Испанию я двинусь только на "Фортуне". И ценностей возьму ровно столько, чтобы прилично выглядеть при Мадридском дворе и, в случае необходимости, всучить взятку.
- Значит, переберешься в Испанию... - расстроенно вздохнул де Боленс. Понятно, что от такого шанса не отказываются, но расставаться с другом было жаль.
- Нет, моя цель не Испания. Я выторговал себе титул вице-короля Сицилии, и хочу обосноваться именно там. Если мне это удастся, я пришлю тебе весточку. А ты подумай, чего хочешь. Пожелаешь - переселяйся ко мне. На Сицилии мы найдем применение нашим сокровищам и увеличим их количество. Не захочешь - останешься на Пти-Гоаве. Как разделить наши капиталы и корабли - мы договоримся.
- Сицилия - большой остров, - мечтательно закатил глаза Арман.
- И возможностей там больше. Ты даже сможешь навещать свою семью, не ограничиваясь посылкой им денег и обменом двумя-тремя письмами в год. Даже если мой статус изменится... мы по-прежнему будем равными компаньонами. Надежные друзья встречаются слишком редко, чтобы ими разбрасываться. Я доверял тебе свои деньги и свою жизнь, и ты ни разу меня не подвел.
Арман смущенно отвернулся. Он никак не мог привыкнуть к такому открытому признанию собственных заслуг. Серж действительно был благороден. И это сказывалось на его словах и поступках.
- Сколько народа возьмешь с собой? - деловито уточнил де Бульвиль, справившись со смущением.
- Думаю, человек 50. Я предварительно переговорил с людьми. Кое-кто не прочь завязать с пиратским ремеслом и осесть в Европе. Если все пройдет удачно, я смогу так их наградить, как им и не снилось.
- Пожалуй, эта авантюра будет самой опасной, - признал Арман. - Но я с тобой! Какой смысл прозябать в Пти-Гоаве, если можно вернуться в Европу? Наши богатства и положение помогут нам найти подходящих невест. А ты наверняка понимаешь, какие двери может распахнуть удачная женитьба!
- И расположена Сицилия исключительно удачно, - хмыкнул Серж. - Если что-то пойдет не так с испанцами, мы можем без проблем скрыться в Италии или во Франции. Словом, это шанс, которым я собираюсь воспользоваться.
- Удачи! - искренне пожелал Арман.
Сергей Оболин
Дорога в Испанию оказалась спокойной и даже скучной. Учитывая, сколько кораблей было в эскадре, это неудивительно. Только полный отморозок решился бы напасть на целый флот. Причем очень хорошо вооруженный. А с погодой нам повезло. Так что я мог спокойно учиться, знакомясь с нравами испанского двора. Для этого ко мне был приставлен слуга - Педро Саррес, который долгое время работал у дона Мартинеса.
Понятно, что он следил за мной в пользу своего босса, но ничего удивительного в этом не было. И ничего страшного тоже, поскольку я не собирался ни нарушать своих обязательств, ни рассказывать кому бы то ни было свою реальную историю. Мне нужно было до автоматизма отработать манеры, запомнить, к кому как обращаться и выучить хотя бы пару придворных танцев. Последнее оказалось сложнее всего. Тело, привыкшее к резким, стремительным движениям, с трудом воспринимало неторопливую плавность той же паваны.
Судя по рассказам Педро, возле трона кипели нешуточный страсти. Гранды буквально выгрызали друг у друга власть, не гнушаясь никакими способами. Впрочем, меня это не особо удивило. В любой стране придворные удавить друг друга готовы за близость к короне. И не мне тягаться с этими зубрами. Впрочем, в Мадрид я в ближайшее время и не собираюсь. (Да век бы его не видеть!) Мой путь лежит в Каталонию*, где я должен встретиться с доном Хуаном Хосе Австрийским и принять участие в планируемом вооруженном восстании.
* В википедии указано, что Хуан Хосе находился в Консуэгре, однако согласно книге Рафаэля Альтамира-и-Кревеа "История Испании", дону Хуану было велено удалиться в свои владения в Консуэгре, но он сбежал в Каталонию. Учитывая близость Консуэгры к Мадриду и обострившиеся отношения между королевой и доном Хуаном, вторая версия кажется мне более вероятной.
В прошлой жизни 21 века я пару раз бывал в Испании. Красивая страна. Даже любопытно, как она выглядит в 17 веке. Пусть это и не пик ее могущества, но и не полный упадок. И на Каталонию интересно посмотреть. Там вечно антиправительственные настроения витают. На месте дона Хуана я бы не сильно обольщался, рассчитывая на поддержку каталонцев. Пока он в оппозиции, ему сочувствуют, но как только он дорвется до власти, сразу пополнит список врагов.
Пройдя Гибралтар, я чувствовал себя как перешедший Рубикон Цезарь. Пути назад так и так не было, но теперь это ощущалось как-то особенно отчетливо. Передо мной был берег Испании. Марбелья, Малага, Мотриль, Альмерия, Картахена... Последняя ассоциировалась у меня исключительно с пиратами и грабежами, но Картахена в колонии и на материке - это две очень большие разницы. Здесь располагалась база для королевских галер и военный анклав, что превращало город в точку военного и политического влияния испанских королей на Средиземноморье.
Чем ближе была цель нашего путешествия, тем больше я нервничал. Дон Мартинес был щедр на обещания, но поддержат ли его в Испании его сторонники? Понравится ли им идея с запасным бастардом? Если на титул князя у меня есть хотя бы липовые документы, то свою родственную связь с королем я не смогу доказать никаким образом. До умения определять родственные связи по ДНК еще три с половиной сотни лет. Уж не знаю, на счастье или на несчастье.
По большому счету, мог ли я утверждать, что точно не являюсь сыном Филиппа IV? Я же представления не имею, кому принадлежало тело, в которое я попал. Памяти прежнего носителя не осталось. И то, что его транспортировали вместе с ирландскими повстанцами и даже продали в рабство, абсолютно ни о чем не говорит. Мало ли, кто и зачем хотел избавиться от мальчишки? Дон Мартинес, конечно, тот еще жук, но мне показалось, что он был правдив, когда убеждал меня в несомненной схожести с королем. Слишком уж горячился и упоминал совершенно неожиданные детали.
К тому моменту, как мы прибыли в Барселону, я уже успел прикинуть несколько вариантов событий. Блин, как жаль, что я не знаю историю Испании! Но кто ж мог предположить, что она мне когда-нибудь пригодиться? Из двух туристических поездок я вынес разве что разрозненные сведения, и те со временем подзабылись. Ну, слышал я про дона Хуана Хосе Австрийского. Но деталей не помнил! Одно ясно - раз впоследствии началась война за испанское наследство, значит, Карл II детей не оставил, а дон Хуан куда-то делся.
Вопрос в том - куда? И когда? Уж не в результате ли намечающегося вооруженного восстания? Под раздачу попасть не хотелось. Впрочем, пути отступления я продумал заранее. К счастью, я уже не раз имел возможность убедиться, что уверенно держусь в седле. Так что нужно выбрать коня получше, и не лезть в гущу битвы. Тогда, если что, можно будет вовремя сделать ноги. Ну... я на это надеюсь. Потому как погибать во славу Великой Испании как-то совершенно не хотелось. Хотелось жить! Причем долго и счастливо.
На мою удачу, меня не поволокли сразу же в повстанческий лагерь. Для начала меня полагалось приодеть. Испанская мода хоть и была консервативнее французской, но попадала под ее влияние и довольно часто менялась. Так что пока мне не сошьют достойный меня наряд, я останусь на "Фортуне". Хотя было у меня подозрение, что дело не только в костюме. Похоже, дон Мартинес и сам не был уверен, как его союзники воспримут его неожиданную инициативу со вторым бастардом, и прощупывал почву.
В тот день, когда костюм (предсказуемо черного цвета) мне все-таки доставили, я понял, что авантюра началась. Поздней весной 1669 года я все-таки ступил на землю Испании, и с этой минуты начался отсчет моей жизни в новом статусе. Мы с доном Мартинесом сели в карету, и ближе к вечеру я оказался на огромной вилле, где собрались заговорщики. Не в каждом музее увидишь такую красоту! Скульптуры, картины, гобелены, позолота, высокие расписные потолки, изысканная мебель... все вокруг просто подавляло роскошью.
Дона Хуана внутри не оказалось. Зато присутствовали четверо весьма почтенных испанских грандов. С сединой на висках и с бородками клинышками, одетые во все черное и очень властные. Цепкие взгляды осмотрели меня с ног до головы, и, похоже, сочли годным. Во всяком случае, мне предложили присесть. Ну а затем, после долгих и нудных переговоров, признали-таки бастардом испанского короля Филиппа IV. Причем все четверо, как и дон Мартинес, утверждали, что я очень похож на его величество. Ну... им видней. Это было пока еще не признание на официальном уровне, скорее, договор о намерениях, но первый, самый сложный шаг уже сделан.
После встречи с этими акулами испанской политики я ощущал себя, как выжатый лимон. И даже после того, как прекрасно выспался в роскошной постели, чувствовал себя не лучшим образом. Однако дон Мартинес был неумолим, и мы снова двинулись в дорогу. Теперь мне предстояло встретиться с доном Хуаном Хосе Австрийским, и дальше мы уже будем действовать вместе.
Ну, что ж. Надеюсь, два бастарда смогут договориться.
А.О Эксквемелин
"Пираты Америки"
Москва, 2012г., изд-во "Авантюра"
...На том заканчивается история пирата де Боленса и начинается история испанского гранда, королевского бастарда и вице-короля Испании дона Серджио Николаса Сильвена Андреса де Боленоса. Пожалуй, никто из пиратов не взлетал так высоко, не оказывался так близко к трону. Впрочем, и не каждый бастард был признан. Поэтому довольно интересна встреча де Боленоса с доном Хуаном Хосе, еще одним бастардом Филиппа IV.
Де Боленос участвовал в восстании, которое возглавлял дон Хуан в 1669 году. И пусть итоги этого восстания были не слишком впечатляющими, вины дона Серджио здесь не было. Дон Хуан предпочел уступить, удовольствовавшись тем, что королева отправила в отставку своего фаворита, Великого инквизитора Нитарда. Только что прибывший в Испанию, де Боленос вряд ли мог оказать серьезное влияние на ход событий.
Дон Хуан и Марианна Австрийская примирились. А де Боленос получил титул вице-короля Сицилии. И прекрасно справился с управлением острова. Он принимал участие еще в двух восстаниях под началом дона Хуана, и, в конечном итоге, помог тому единолично встать у королевского трона, направляя Карлоса II, и верша высокую политику...*
*По одной из версий, Эксквемелин - псевдоним, под которым укрылся живший в Америке голландский писатель Хендрик Смеекс (1643-1721). Но даже если придерживаться классической версии, Эксквемелин дожил до 1707г., мог узнать о судьбе ГГ и оставить заметки, которые были позже включены в основную книгу, которая множество раз переиздавалась.
