– Сядьте! – Это была не просьба, не приглашение, а нетерпеливый окрик.

Опустившись в первое попавшееся кресло, что стояло возле камина, замерла, словно спицу проглотила. Грэйв на спешил приступать к обличительной речи, а у меня не было ни малейшего желания что-то ему объяснять или в чём-то оправдываться.

Жалела ли я о своём поступке? Нет. Совершенно. И если бы мне представилась ещё одна возможность сбежать, непременно бы ею воспользовалась.

Смотреть на высшего не хотелось, тем более встречаться с ним взглядом, который сейчас – я ощущала это каждой клеточкой своего тела – был прикован ко мне.

Пусть любуется, сколько влезет. Я же лучше поглазею на изображение её величества королевы. Над камином красовался портрет пышнотелой дамы в парчовом платье, с белыми буклями, увенчанными золотой короной. Похожая картина висела и в малой гостиной нашего пансиона. Всякий раз, когда верильцы обращали на неё свой взор, на их лицах проступал такой благоговейный трепет, словно они смотрели на икону самого Господа Бога.

В помещении, выдержанном в оливковых тонах, воздух был напитан запахами пыли и старой бумаги, что переплетались с едва уловимым ароматом сигар. Встроенные в стены стеллажи ломились от книг в кожаных переплётах, кое-где на полках просматривались непонятные штуковины: то ли какие-то приборы, то ли просто элементы декора, придававшие кабинету схожесть с обителью свихнувшегося учёного.

Кажется, это о мистере Грэйве Оливер рассказывал, как о создателе тех самых волшебных переходов. Вроде бы таких изобретателей в Верилии раз, два и обчёлся. А потому каждый – на вес золота.

В противоположной стороне, у самого окна, занавешенного шторами насыщенного болотного цвета, находился диван и небольшой резной секретер.

Наверное, следовало устроиться в той части кабинета. Потому как письменный стол, за который вернулся высший, выпроводив нежданных гостей за дверь, находился рядом с оккупированным мной креслом. Близость к магу заставляла нервничать, я не знала, куда себя деть. Невольно взгляд цеплялся то за серебряную чернильницу, из которой торчало седое пёрышко, то за бронзовое пресс-папье, инкрустированное малахитом, то за перетянутую кожей столешницу с громоздившейся на ней стопкой книг, разбросанными в творческом беспорядке конвертами и листами писчей бумаги.

Видать, до появления высших его светлость корпел над корреспонденцией.

– Занятная вещица, – первым нарушил затянувшееся молчание Грэйв и, выдвинув верхний ящик, положил на ворох листков мой эгрет. – Запросто могла убить. Или меня, или вас. Или идиота Реджинальда. Дураку повезло, что я так вовремя вмешался. Хотя, если б знал, что вы приготовили для своего будущего господина, с радостью всучил бы вас Мару.

Какой душевный мужчина.

Я молчала, не зная, что сказать. Да он ничего и не спрашивал, сам всё разложил по полочкам и теперь наслаждался своей безраздельной надо мной властью. Мне так и виделось, как маг лениво размышляет, куда поставить запятую в судьбоносной для меня фразе: «Казнить нельзя помиловать».

– Ива, посмотрите на меня, – ещё один приказ, которые, честно говоря, уже в печёнках сидели.

Голос у высшего глубокий, насыщенный, а уж когда он его повышал, что случалось до противного часто, мурашки начинали бежать по коже.

Хочешь не хочешь, а отрывать взгляд от узорчатого ковра всё-таки пришлось. Сейчас его светлость, очевидно, следуя примеру господина Мара, излучал такой холод, что даже удивительно, как это ещё окна не заиндевели. Суровый, немного надменный. Хотя какое там немного! Того и глядишь лопнет от осознания собственного превосходства над ничтожной пришлой.

Раз уж было велено смотреть, решила поизучать своего (хотя надеюсь, что всё-таки нет) господина. Высокие скулы мужчины покрывала лёгкая щетина. Широкие брови, как уже успела заметить, часто хмурились. А глубоко посаженные глаза то полыхали огнём нетерпения, то застывали айсбергами.

Волосы, как и вчера, были собраны в хвост, только сегодня он выглядел растрёпанным и каким-то небрежным, завязанным кое-как впопыхах. Одет высший был просто: в белую рубашку свободного кроя, расстёгнутую на верхние пуговицы, и тёмные брюки.

Закинув ногу на ногу, Грэйв задумчиво протянул:

– И что же мне с вами делать, горе-отравительница? Может, в полицию сдать?

Не скажу, что после такого заявления я испугалась. Наверное, просто устала бояться. Да и что-то мне подсказывало, что если бы хотел, уже давно бы сдал.

– Тогда почему до сих пор этого не сделали? – облекла я свои мысли в слова.

Губы у мага – тонкие, резко очерченные, зачастую кривились в усмешке. Вот как сейчас.

– Хотел прежде познакомиться с вами поближе и понять, что же толкнуло мисс Фелтон на столь отчаянное безрассудство.

– А чего здесь понимать? – буркнула я, снова отводя взгляд. Игра в гляделки у меня не получалась, высший явно вёл счёт. – Думаете, приятно быть чьей-то собственностью? Бесправной куклой, зависимой от прихотей другого человека.

– Хм, любопытно, – его светлость сосредоточенно потёр подбородок. – По идее, в пансионе за столько месяцев вас должны были уже выдрессировать, выбить из головы подобную дурь. Непонятно, за что я плачу такие деньги? Если б хотел дикарку, отправился бы к трапперу.

– Значит, вы… вернёте меня? – с надеждой спросила я. И затаила дыхание.

Хотелось ли мне оказаться от этого человека как можно дальше? Очень! А вот быть им раскрытой перед мадам Луари – нет. Узнай высшая правду сейчас, после побега Сары, и она с меня три шкуры спустит.

– Всё будет зависеть от вас и от вашего выбора, мисс Фелтон.

Наверное, что-то такое в тот момент отразилось на моём лице, что развеселило высшего. Впервые за время нашего знакомства он улыбнулся: весело, искренне.

– Выбор? В ваших устах это звучит, как шантаж.

– Не передёргивайте, мисс Фелтон, – закатил глаза маг. – Сначала выслушайте, а потом уже делайте выводы.

Пока Грэйв говорил, я несколько раз себя ущипнула. Сильно так, от души, из-за чего кожа на запястье даже покраснела.

Вся эта ситуация казалась ирреальной, созданной моим воспалённым, явно повредившимся из-за многочисленных потрясений мозгом. Высший, который предлагает рабыне… свободу. И что просит взамен? Сущую мелочь. Всего лишь в течение нескольких месяцев поработать для него автоматом по генерации положительных эмоций.

Отрицательные, как уже успела заметить, Грэйв на дух не переносил. Может, потому что сам только такие и умел испытывать?

– Что вы делаете? – От мага не укрылись мои манипуляции, и брови его снова сошлись на переносице.

Хмурится деспот. Оказывается, в этом доме даже и ущипнуть себя без его позволения нельзя.

– Пытаюсь проснуться, – призналась честно.

– И что же вас так удивило в моём предложении, мисс Фелтон, что вы отказываетесь мне верить? – недовольно фыркнул этот чудак. – Обещание свободы?

Видать, от меня ожидали несколько иной реакции: подпрыгивания от восторга, хлопанья в ладоши, может даже, благодарственных поцелуев в щёчки.

Как будто не ясно, почему я сомневаюсь в его искренности. Какой высший, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, будет обещать рабыне новую жизнь в плату за то, что она и так обязана ему предоставлять? Да никакой! Разве что отпетый лжец или полный псих. Оставалось понять, кем же является его белобрысая светлость.

Честно говоря, я разрывалась между обоими вариантами.

– Зря вы так, мисс Фелтон, – откинувшись на спинку кресла и скрестив перед собой руки, попробовал пристыдить меня маг. – Вам, так отчаянно стремящейся к независимости, радоваться надо, что судьба свела нас вместе, а не мучиться глупыми сомненьями.

– Вы просите слишком мало, чтобы это могло оказаться правдой, – выразила я вполне обоснованное недоверие.

– Не скажите, – с самым серьёзным видом покачал головой высший. Иронии в его глазах как ни бывало. – На протяжении всего того времени, что пробудете у меня, вам будут сопутствовать хроническая слабость, частые недомогания. Возможны даже кратковременные потери сознания.

Он что, собирается превратить меня в дойную корову? Сделать такой же, как те несчастные, что трудятся на верильских фабриках?

– Но при регулярной подпитке, – невольно поморщилась, в который раз осознав, насколько мне осточертело это слово, – магу достаточно небольшого количества эмоций. Разве что вы планируете подкармливать за мой счёт всех своих родственников.

Не успела я толком насладиться обществом вполне себе вменяемого Эшерли Грэйва, как его место снова занял злюка-Грэйв и принялся раздражённо цедить из себя каждое слово:

– О чём я только что говорил, мисс Фелтон? Никаких вопросов! Никакого проявления любопытства. Вам придётся делать всё, что прикажут. Молча. Повторяю, болезненных ощущений при этом испытывать не будете. А к слабости со временем привыкнете. И мы расстанемся с вами прежде, чем вашему здоровью будет нанесён непоправимый ущерб. Об интимной стороне отношений хозяина и рабыни тоже можете не беспокоиться. Как уже сказал, я не притронусь к вам, пока сами не попросите.

– Значит, никогда, – глубокомысленно заключила я.

На что его светлость многозначительно хмыкнул, как бы говоря: «Я бы на вашем месте, мисс Фелтон, не был столь категоричным».

Заметив, что меня всё ещё гложут сомнения, продолжил свои искушающие речи:

– Вы, Ива, не просто осуществите свою мечту, вы перестанете быть пришлой. Никто и никогда больше не посягнёт на вашу свободу. При желании могу даже подыскать вам мужа. Какого-нибудь скромного работягу из провинции, с которым заведёте детей и заживёте с ним душа в душу. Более того, я сделаю вам одолжение: вы навсегда забудете и обо мне, и о месяцах, проведённых в этом доме.

Думается, стирая память своим рабыням, услугу он оказывал не девушкам, а самому себе.

– И ещё, – после недолгой паузы добавил высший, – время от времени вам придётся сопровождать меня на разного рода светские мероприятия. Скоро открытие сезона, и хоть меня и утомляет посещение балов и театров, но от некоторых приглашений, увы, я не могу отказаться. Вот, в общем-то, и все ваши обязанности. Согласитесь, моё предложение заслуживает внимания. – Его светлость поднялся и, удостоив меня напоследок беглым взглядом, проговорил: – Подумайте над ним, мисс. Только не затягивайте с ответом. Терпение не входит в число моих добродетелей. Если всё же предпочтёте мне какого-нибудь другого джентльмена, вас сегодня же доставят обратно к мадам Луари. И да, не переживайте, я сохраню в тайне вашу бездарную попытку побега.

Высший ушёл, оставив меня один на один с безрадостными мыслями. Страхами и сомнениями. Бархат портьер, мебель из тёмного дерева, блеклые шпалеры – всё в этом месте наводило тоску. В моей душе было также сумрачно, как в кабинете Грэйва. На сердце кошки скребли.

Я бы многое отдала за возможность убедиться, что с Сарой всё в порядке, её приключение, в отличие от моего, закончилось благополучно, и теперь она недосягаема для верильской власти.

Что же касается моей собственной ситуации… Я была в растерянности. С одной стороны, хотелось рискнуть и довериться магу. С другой – я ведь совершенно не знаю этого Грэйва. Вдруг он врёт, как дышит?

Тишину нарушал шелест листвы, ластившейся к окнам. Должно быть, его светлость в душе был вампиром и предпочитал свету тьму. Я же, наоборот, как никогда нуждалась в ярких красках. Возможно, они помогут прогнать прочь сумрачное настроение, и ко мне вернутся силы, а главное, надежда. Без неё я просто не смогу двигаться дальше.

Распахнув шторы, звучно чихнула от запаха пыли, ударившего в нос. Зажмурилась на миг, ослеплённая ярким полуденным солнцем, игравшим бликами в окнах соседних домов, золотившим покатые крыши. А потом, забравшись на подоконник, какое-то время просто любовалась пейзажем: буйной зеленью, разбавленной пока ещё редкими пламенными мазками осени. Одного взгляда, брошенного на сад, было достаточно, чтобы понять: разросшихся кустарников и зачахших клумб давным-давно не касалась рука садовника. За невысокой кованой оградой, увитой диким плющом, простиралась улочка, чистенькая и тихая. С широкими тротуарами, чёрными пиками фонарей и мощёной камнем дорогой.

Ничего не скажешь, губа не дура. Его светлость облюбовал для себя один из самых престижных районов Морияра.

Испокон веков высшие в Верилии составляли элиту общества. В пансионе нас бегло познакомили с историей Эльмандина. Оказывается, в других королевствах с магией в последнее время дела обстояли неважно. Наделённые силой постепенно вырождались. А те, что ещё способны были управлять стихиями, воздействовать на живых и возвращать к некоему подобию существования мёртвых, были намного слабее потомков магов, когда-то заключивших союз с богами. Потому верильская знать так кичилась своими способностями, так цеплялась за своё наследие и радовалась, когда в детях проявлялась сила предков.

И вот я во власти одного из таких высших. Наделённого могуществом и богатством. А обладал ли Эшерли Грэйв честью и благородством – увы, ответ на этот вопрос был мне неизвестен.

Его светлости нужны исключительно положительные переживания. Для этого он вполне мог навешать мне лапшу на уши. И пока я буду витать в облаках, жить в ожидании чуда, маг станет вытягивать из меня то, что ему так нужно. А потом, выжав из меня все соки, выбросит на помойку. Но прежде надругается над моей памятью, как это уже случалось со мной не раз. А себе заведёт новый источник подпитки.

Я совсем не против на какое-то время превратиться в немощную девицу, регулярно лишающуюся чувств. И в прямом, и в переносном смысле. Мне абсолютно наплевать, как будет распоряжаться ими высший. Вот только где гарантия, что наградой станет свобода, а не комната в каком-нибудь дешёвом борделе или каторга на фабрике?

Послать Грэйва вместе с его предложением куда подальше? Тогда придётся возвращаться к мадам Луари, и та начнёт активно подыскивать его светлости замену. Вполне возможно, мне даже посчастливится встретить достойного человека. К которому я буду привязана до конца своей жизни. Стану его собственностью.

А может случиться и так, что фортуна снова повернётся ко мне задом, и я попаду в руки какому-нибудь извращенцу.

Грэйв хотя бы не требует развлекать его в постели. А если попробует принудить меня к сексу, фиг получит положительные эмоции! Будет кормиться исключительно ненавистью и презрением.

Его светлость вернулся даже быстрее, чем я предполагала. Значит, про отсутствие у себя терпения не соврал. Плюс ему в карму.

Маг вошёл бесшумно и застыл посреди комнаты в ожидании моего ответа.

Я никогда не любила рисковать, но в этом мире уже не раз доводилось мне идти ва-банк. И сейчас следовало или отступить, или сделать ещё один отчаянный шаг навстречу неизвестности.

– Я согласна, – коротенькая фраза, возможно, предрешившая мою судьбу.

Высший удовлетворённо кивнул, даже расщедрился на скупую улыбку.

– Осталось уладить некоторые формальности, мисс Фелтон, и можете идти отдыхать, – кивком головы указал на кресло, в котором я совсем недавно ёжилась под его цепким взглядом.

Не было нужды уточнять, что он там собрался улаживать. Я вспыхнула.

Как же тебе не терпится стать моим полновластным хозяином!

Внутренний голос вопил, умоляя остановиться. Но меня лишь хватило на слабое возражение:

– А без этого никак? Раз уж вы не планируете держать меня при себе вечно.

– Мисс Фелтон, я плачу за вас баснословные деньги. И не хочу, чтобы моя покупка сбежала, не выполнив своей части сделки. Метка убережёт меня от утраты ценного материала, а вас – от необдуманных поступков. Сядьте. – Сказав это, надавил мне на плечи, заставляя опуститься «ценный материал» в кресло. Убрал со спины волосы, скомкал невесомую ткань платья и дёрнул вниз. Рукав жалобно затрещал, я – мысленно выругалась. Обнажив плечо, высший прикоснулся ко мне, чертя на коже непонятные узоры, вызывая дрожь во всём моём теле. Желание вскочить и убежать. – Будет немного неприятно. Сидите смирно и не нойте. Терпеть не могу женские слёзы.

Быть заклеймённой – что может быть хуже для пришлой? Ничего. Разве что быть заклеймённой дважды. К счастью, воспоминания о прошлом сеансе магического воздействия почти не сохранились в памяти. Я смутно помнила боль, размытые лица полицейских и мага, что ставил печать.

Сейчас же в полной мере могла «насладиться» незабываемыми ощущениями. Не знаю, как сумела вытерпеть бесконечно долгие минуты мучения и не сорвалась с места. Сидела, до белых костяшек сжимая подлокотники кресла, кусала до крови губы, из последних сил сдерживая крик. Даже не позволила себе пискнуть.

Только бы не расстроить его белобрысую светлость.

Жар, исходящий от ладони высшего, опалял, словно не магия, а раскалённый металл оставлял на мне роковую метку. Я уже забыла, как дышать. Мебель перед глазами расплывалась, в ушах гудело.

Наверное, я бы всё-таки отключилась – Грэйв ведь предупреждал, что в его обществе это будет делом обычным, – но тут мужчина отнял руку и, явно довольный собой и проделанной работой, сказал:

– Ну вот и всё. Возвращайтесь к себе, мисс Фелтон. Отдохните, поспите. А я пока пошлю за вашими вещами. – Заботливо вернул рукав на положенное ему место, ободряюще похлопал меня по плечу; к счастью, не по тому, которое ещё секунду назад пылало. Кашлянул, намекая, что все формальности уже улажены и мне пора выметаться.

Стараясь не смотреть на высшего, поднялась. Смахнув слёзы, вдруг проступившие на глазах, рванула к выходу.

Поздравляю, Ива. То, чего ты так боялась, свершилось: теперь и ты обрела господина.