Глава 15
Капеллана найти будет нетрудно. Захар прошерстит своих врагов, найдет среди его людей человека, который служил в Афгане с восемьдесят седьмого по восьмой год, вычислит Капеллана. А через него и человека, на которого работает Соус. И на пацанов может выйти — на Фикуса, на остальных. А потом убьет его самого. Сначала опустит, а потом убьет. И Фикус тогда умрет «петухом» и предателем. И умирать будет мразью, и умрет, как падаль.
Нет, нельзя так. Нужно исправлять свой косяк. Если умирать, то с музыкой… А может, и не умрет Соус? Может, у него еще есть шанс?
Соус сидел на дальней шконке и угрюмо смотрел на избранных. Захар за столом, смотрящий Халам, с ними еще трое из блаткомитета. Пацаны там на вид неслабые, но зеленые. Для них блатная романтика не более, чем способ подняться над толпой. Вряд ли они готовы умирать за воровские идеалы. А Капеллан мог бы предложить им выбор. Мужик он здоровый, драться и убивать умеет. Сначала Захара нужно сделать, затем Халама. А остальных можно будет подчинить своей воле. Главное, жути нагнать, а Соус знал, как это делать.
А Захара убить нетрудно. Соус видел, как мужик с соседней шконки перекладывал из одного носка в другой ложку с заточенной ручкой. Сиделец этот ни с кем не конфликтует, по ночам должен спать крепко, надо бы одолжить у него заточку. А ночь уже близка, скоро отбой.
Первым из-за стола поднялся Захар. Его слегка повело в сторону, Халам подал ему руку, но Захар отказался от его помощи. Он вышел из-за стола и остановил свой взгляд на Соусе.
Взгляд у Захара спокойный, незлой, и Соус легко мог бы выдержать его. Но нельзя этого делать, Захар может увидеть вызов в нем.
Захар ничем не выдал своих мыслей или даже приговора насчет Соуса. Он вернулся на свою шконку, лег, закрыл глаза. А к Соусу подошел скуласто-мосластый Малахол.
— Марафет в хате наведешь, — небрежно сказал он. — Тряпка на параше.
Малахол сплюнул на пол и растер плевок ногой. Соус уныло кивнул, соглашаясь, а после отбоя взялся за тряпку.
Но прежде чем вымыть полы, ему пришлось вычистить загаженный толчок. Он возился с дерьмом и представлял себя в роли обиженного. Если его опустят, дерьмо будет в его жизни на завтрак, обед и ужин. Да и не жизнь это будет… Лучше умереть. А еще лучше завоевать себе право на достойную жизнь.
Сосед уже спал, когда он вернулся на шконку. И в блатном углу жизнь улеглась, затихла. Табачный дым постепенно оседал на пол, как влага из воздуха — росой на траву.
Но Соус не торопился. Он лежал на шконке и ждал. А время шло, веки тяжелели. Но Соус держался, не засыпал. Потому и дождался, когда Захар поднимется и сам подойдет к нему.
А в руке у Соуса заточка. И он готов к удару.
Захар совсем близко. Соус резко поднялся, вынес вперед руку, но Захар вдруг куда-то исчез. Нет перед ним никого. Только сонная пелена перед глазами. Спит камера. И Захар спокойно лежит на своей шконке. Идти до него совсем чуть-чуть.
Сосед даже не почувствовал, как Соус забрал у него заточку. И никто не заметил, как он подошел к спящему Захару. Горло у него открыто… А рядом лежит Хабал. Сначала Захар, а затем он…
Три — число счастливое. Два раза Соусу не повезло, но третья попытка будет удачной. На этот раз рыба с крючка не сорвется.
Соус замахнулся для удара. И на мгновение замер. На самом деле он покушался на Захара трижды. Сначала похитил его, хотя должен был пристрелить, потом гонялся за ним по горам. На третий раз он ударил его арматуриной по голове. И что? Захар жив и даже угрожает ему…
Что, если Захар заговоренный? Может, он его, Соуса, проклятие?.. Но поздно уже бояться. Рука уже на замахе, заточка в ней держится крепко, еще одно мгновение и все.
Но рука вдруг оказалась в жестком захвате. И лицо Захара — перед самыми глазами, близко, близко. А в живот больно входит что-то обжигающе острое. И боль не простая, парализующая.
— Спокойно, спокойно…
Одной рукой Захар держал Соуса за руку, а другой проворачивал в его животе заточку. И шептал, шептал. Так приговаривают, когда режут любимого кабанчика.
— Все хорошо, все хорошо…
Захар умиротворял Соуса, настраивал его на спокойную встречу с вечностью. Но умирать так не хотелось. А руки уже не слушались, ноги немели. Но еще не умер голос.
— Будь ты проклят, — закрывая глаза, пробормотал Соус.
— Не злись, ты сам виноват…
Соус оставался в проходе между шконками с ножом в животе, но сознание покидало его тело, погружаясь в гудящую темноту. А вслед за ним плыл и голос Захара. Как прощальное напутствие перед дальней дорогой.
* * *
Сначала Соус появился во сне. С заточкой, с диким выражением лица. А потом он пришел убивать в реальности. Те же крадущиеся движения, то же легкое замешательство перед ударом. И взгляд лютый.
Захар его уже ждал. И не просто заточка у него была в руках, а финский нож с длинным и широким лезвием, которое не гнулось, проворачиваясь в теле.
Но вряд ли перед нападением Захару снился вещий сон. Нет, он не ясновидец, просто у Соуса еще осталась совесть. И гордость. Как чувствовал Захар, что это в нем взыграет.
— Ох, ни! — Халам озадаченно скреб щеку, глядя на мертвое тело.
— Сам нарвался, — спокойно сказал Захар.
Он не считал себя жестоким, кровожадным, избегал крайних мер, прибегая к ним только в случаях острой необходимости. Но в таких вот моментах, как сейчас, всегда действовал решительно и без всякой жалости. Может быть, поэтому до сих пор был жив.
— В смысле, упал? — Халам повел рукой сверху вниз.
— В смысле, наехал.
— С кровати он упал… Ну, чего встали! — Халам глянул на своих дружков. — На место его давай!
Соуса отнесли к его шконке, уложили на пол. Нож так и остался в теле.
Халам обошел всех, предупредил каждого. Не было ничего такого в камере, а Соус на нож напоролся сам. Держал его в руке, с ним упал на пол — и привет. Захар все это время спокойно лежал на шконке. Как будто ему было все равно, отмажут его или нет. Но долго лежать ему Халам не дал. Захару пришлось вымыть руки, сменить одежду, испачканную кровью. Пришлось надеть чистую футболку из своих запасов, а кто-то подогнал вроде бы не грязный, но стремный на вид свитер. В этой дерюге хорошо было милостыню на паперти просить. И Захар ее надел. Да, он убил человека, но загружаться из-за него на десять-пятнадцать лет не хотелось. А могли дать все двадцать.
Вертухаи прозевали движение в камере, труп обнаружили только после подъема. А затем начались допросы, выдернули к следователю и Захара. Признаваться он не стал, но в камеру его не вернули. Оказывается, его ждал этап в суд. Срочное заседание грозило таким же срочным решением.
Но его тревога оказалась напрасной. Суд рассматривал всего лишь один вопрос: изменение меры пресечения. В зале суда были только следователь Сажков, адвокат Захара и Жанна, которая все это и организовала. Ни Жака, ни Рапса. Ни Зойки…
Судья не вредничал: заслушал следователя, адвоката и принял решение. В связи с резким ухудшением здоровья Захара освободили из-под стражи под залог. Сняли наручники и показали на все четыре стороны. Но не далее, чем за пределы города.
Он ничего не спрашивал у Жанны, и она не задавала ему вопросы. Хотя косо смотрела на свитер, в котором его привезли.
Жанна была с охраной, но в машину за руль села сама. Ее телохранители заняли место в джипе сопровождения.
— Что это у тебя за свитер такой? Махнул не глядя?
— Чистый, и ладно.
— Где ж он чистый? — Жанна брезгливо провела по свитеру пальцем.
— Крови нет.
— А на твоем костюме?
— Расскажу.
Жанна уже перевела рычаг скоростей в положение «D», когда появился Жак. Он стукнул кулаком по стеклу, и она сняла блокировку с дверей.
Но в машину Жак сесть не смог. Телохранители Жанны схватили его, чтобы оттащить назад. Захару пришлось выходить, успокаивать ситуацию. Вышла и Жанна.
Не успел Захар поздороваться с Жаком, как тот набросился на Жанну.
— А мне позвонить не могла? — с обидой спросил он.
— Давай в машину!
Жанна вернулась за руль, а Жак и Захар умостились на заднее сиденье.
— Сказать, говорю, не могла?
— А может, я тебя подозреваю? — Жанна резко глянула в зеркало заднего вида.
— В чем?
— Жанна шутит, — сказал Захар.
Он и сам хотел знать ответ на вопрос, который задал Жак. Но у него болела и кружилась голова, ему трудно было разговаривать, вникать в ситуацию. Трудно было, но приходилось.
— Почему я шучу? Я реально подозревала Жака… А вдруг он из-за Зойки воду мутит?
— Жанна, ты много на себя берешь! — вздыбился Жак.
— Ну, теперь-то я знаю, что это не так…
— А как?
— Сначала я хотела поговорить с Захаром… Короче, Зойка не при делах… И Жак тоже…
— Конкретно говори, — потребовал Захар.
— Я нашла человека, который пытался тебя убить. И опустить мой банк.
— Кто?
Жанна взяла паузу, но затягивать ее не стала.
— Шантан.
— Шантан… — в раздумье проговорил Захар.
— Откуда информация? — спросил Жак.
— Я нашла человека, который обломал твоего свидетеля. И поставил подножку Захару. Этот человек работал на Шантана.
— Зачем Шантану валить Захара?
— Этого я не знаю… Знаю только, что Шантан пошел против Захара. И помог ему попасть за решетку.
— Шантан, Шантан… Он, кажется, в Афгане служил.
— Служил, — кивнул Жак.
— Нам до его заслуг дела нет, — усмехнулась Жанна. — Это ему не поможет.
— К нам вчера такой же афганец заехал… — сказал Захар. — Герой. Голову мне проломил…
— Не понял, кто тебе голову проломил? — встрепенулся Жак.
— Соус его кличка. Он на Капеллана работал, который и навел его на казино… Он и казино ограбил, и на меня наехал… И Коломийцева убил… У них там одна банда была, Соус, Капеллан, Коломийцев. Капеллан у них за старшего, у Соуса своя бригада, Коломийцев окучивал Жанну. Я ему помешал, меня решили убрать…
— И этот Соус воевал в Афгане, — в раздумье проговорил Жак.
— Вместе с Капелланом… Про Шантана он ничего не сказал. На Шантана можно только через Капеллана выйти. Но тот факт, что Шантан такой же «афганец», как и эти двое, о многом говорит…
— И меня на него навели, — сказала Жанна. — Одно к одному выходит…
— Зачем Шантану все это? — спросил Жак.
— Я думаю, он нацелился на мой банк… — пожала плечами Жанна.
— На твой банк, — кивнул Захар. — Коломийцев сначала подъехал к Варваре, думал, она в курсе… Шантан думал… Но Варя не бум-бум, поэтому переключились на Жанну. Коломийцев за ней аж в Москву поехал…
— А ты спутал ему карты, — то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Жак.
— И в дело включился Соус со своей бригадой.
— И где эта бригада?
— Не знаю… Думали, он дозреет, все скажет, а он вчера с ножом на меня бросился.
— Он?! На тебя?! — всколыхнулась Жанна.
— Когда с койки поднимался, споткнулся, упал. И на нож.
— Сколько раз? — ухмыльнулся Жак.
— Одного раза хватило…
— А что это за свитер на тебе?
— Так вот ты почему… — Жанна запнулась и бросила взгляд в зеркало заднего вида.
Она догадалась, кто убил Соуса, но не хотела, чтобы Жак об этом узнал. Как будто он мог сдать Захара ментам.
— И что теперь? — спросил Жак.
— А что теперь?.. Я же говорю, он сам упал. И это все видели.
— Я не об этом… Как-то надо на Капеллана этого выходить. На бригаду, которой Соус рулил.
— Выйдем. Караван уже работает.
— Караван?
— А кто, по-твоему, Соуса вычислил… Кто его ко мне на хату забросил?
— Ты лучше скажи, кто тебе свитер этот отдал?
— Между прочим, от всей души.
— М-да…
Жанна вдруг взяла вправо и припарковала машину к магазину, над входом в который красовалась вывеска: «Одежда».
— Раздевайся!
— Совсем?
— Шутить будешь, когда блохи из головы полезут!.. Или вши!.. Тьфу ты!
Захар снял свитер, Жанна протянула к нему руку, но взять не решилась. Поморщилась, качнула головой и открыла водительскую дверь.
— Сам выбросишь.
Жанна вышла из машины, Захар за ней. Жак потянулся за ними.
— Куда ты? — спросил Захар. — Я сейчас.
Он собирался выбросить свитер в мусорную урну и вернуться.
— Сейчас! — передразнил его Жак. — Ты на себя глянь, лица нет, бледный как поганка. Сиди…
Он забрал у него свитер, и в это время неподалеку от них остановилась «девятка». Захар краем глаза увидел, как опускается стекло. Заметил он и ствол автомата.
— Ложись! — крикнул он.
Жанна уже обошла машину и была совсем рядом. Ее и Жака телохранители только подтягивались к месту. Зато Захар мог дотянуться до нее. И дотянулся. Снес ее, уложил на землю. В этот момент и послышался стук автоматной очереди. Пуля выбила искру из тротуарной плитки в каких-то сантиметрах от его лица.
Он помнил, как их однажды обстрелял отмороженный Дорофей. Он тогда был, Зойка, Жанна… Заметив опасность, Захар сбил с ног и накрыл своим телом Зойку. Жанна тогда очень обиделась на него. И сейчас пусть обижается. За то, что сбила коленку или локоть.
Телохранители открыли огонь, «девятка» сорвалась с места.
— Кузя, давай за ними! — крикнул Жак.
Глянув на Захара, он сам рванул к своей машине.
— Эй! — Захар увидел дырку в его брючине.
Жак обернулся, и он похлопал себя по правой ноге. Жак нагнулся, осмотрел штанину. Там действительно было пулевое отверстие. Но саму ногу не задело.
— Нормально все!
Жак рванул к своей машине, которая уже стронулась с места, остановил ее, сел. А Захар усадил Жанну в ее «Мерседес», на заднее сиденье. Один из ее телохранителей занял место за баранкой.
— Давай домой! — распорядилась Жанна.
Захар кивнул. Сначала нужно было обезопасить себя, а потом уже принимать решение.
— Что это было? — спросила она.
— Когда ты узнала про Шантана? — вопросом на вопрос ответил Захар.
— Вчера.
— Кому говорила?
— Так в том-то и дело, что никому… Тебе хотела сказать… Даже отцу не говорила…
— А Шантан мог узнать?
— Через Диконова… Надо было удавить эту гниду!
Жанна кривилась, разглядывая разбитую коленку. Для этого ей пришлось разодрать порванные при падении колготки.
— Ничего, до свадьбы заживет.
— Да, ты спас меня, — кивнула она.
— Это ты к чему?
— А к тому, что теперь ты должен на мне жениться!
Жанна повернулась к нему, обняла.
— Пообещай мне, что с нами ничего страшного не случится.
— Пока не поженимся, ничего страшного не случится, — усмехнулся он.
— А после того, как поженимся?
— А что может быть еще страшней?
— Да ну тебя к черту!
Жанна поцеловала его в губы жадно, глубоко. Она хотела снять стресс, развеять страх, поэтому ей нужны были сейчас сильные ощущения. А Захар просто ее хотел. А страха не было. Он вдруг понял, что его просто невозможно убить. Спасибо Соусу за то, что он в очередной раз проклял его…
* * *
«Девятка» шла по проселку на полной скорости. Дорога хорошая, с мелкими колдобинами, но покрытие — известняковый щебень, отсюда пыль. Густые клубы дыма. Но Жмот водитель опытный, его такой мелочью с толку не сбить. Он тоже гнал как сумасшедший. Гнал и нагонял.
— Вот они!.. — заорал Кузя, показывая на «девятку», которая показалась из пыльной завеси. И тут же: — Тормози!
Оказывается, «девятка» уже почти остановилась. Жак заметил, как открылась одна дверь, затем вторая. А джип останавливался почему-то ну очень медленно.
С ним три бойца, и у всех оружие. Но автоматов нет, одни только пистолеты. И у него служебно-боевой «Иж», мухобойка по сравнению с «АКМ».
А у киллеров автомат точно был. Если они откроют огонь до того, как остановится джип.
Но время тянулось медленно не только для Жака. Киллеры выходили из машины, казалось, неторопливо. Также не спеша вскидывали автоматы… Три человека, два автомата.
Жак служил в Чечне, он умел стрелять, убивать. И сейчас его мастерство должно было спасти ему жизнь. Лишь бы только успеть. Дверь уже открыта, а машина еще едет. Нет, уже остановилась.
Он выстрелил, едва только поставил на землю одну ногу. Но машина, как оказалось, остановилась еще не совсем. Скорость едва-едва, но Жак все же не смог удержать равновесие. И упал. В этот миг ударил автомат. Пули прошли над головой, одна-две стукнули по двери.
А второй автомат молчал. Некому было из него стрелять. Смешно это или нет, но первая же пуля нашла цель.
Жак выстрелил снова, но первый автомат не умолкал. Более того, к первой «скрипке» присоединилась и вторая. Телохранители тоже стреляли, но Жак увидел, как упал, хватаясь за живот, Кузя.
— Суки! — заорал он.
Был у него случай, «чехи» наседали, огню в режиме перестрелки не хватало интенсивности. Нужно было подниматься в полный рост и рубить во весь мах. И он поднялся, и одной очередью уложил сразу двоих. Пацаны подхватили, добавили жару… Победа тогда осталась за ними.
И сейчас он рванул на врага, не опуская головы. И уложил одного. Но другой выстрелил в него, Жак почувствовал толчок в грудь и проникающую боль в правом легком. Но он продолжал стрелять, пока не закончились патроны. Его бойцы шли в атаку с тем же отчаянием. Солод упал, хватаясь за простреленную коленку, но Жмот уложил последнего киллера.
Жмот вошел в раж. Заменив на ходу обойму, он разрядил ее в парня, который лежал на земле, обжимая ладонью шею, из которой фонтанировала кровь.
— Ты что делаешь? — крикнул Жак.
Но было уже поздно. Жмот добил одного и тут же второго. А Жак удивился самому себе. Пуля у него в груди, а он стоит, покачиваясь на ветру. Правая рука уже висит плетью, пистолет валяется где-то на земле. А он стоит. И голова почему-то поднимается вверх. Неужели это душа ищет кратчайший путь к небу?..
Голова закружилась, в глазах потемнело, и земля ушла из-под ног. Неужели все?..
* * *
Без головы тело не живет. А если живет, то недолго. Голова — это Соус. Тело — его бригада. Соуса грохнули сегодня утром, его люди погибли чуть позже. Остался только Фикус. Но это растение без корней долго не протянет. Если его не убьют захаровские, то это сделает сам Капеллан. Не нужен ему этот паренек, да и опасен он — слишком уж много знает.
Но пока что Фикус нужен ему. Он и стрелять умеет, и злости в нем хоть отбавляй. Можно будет натравить на Захара. Если, конечно, Шантан не даст команду ложиться на дно. Волну он поднял, но цели не добился. В таких ситуациях Шантан обычно сматывал удочки.
— Не надо было гнать коней, — сказал Фикус. — Подготовиться надо было…
— Зачем готовиться? На цель я вас без всякой подготовки вывел… Стрелять надо было точней, — поморщился Капеллан.
Он видел, как Горбун, Синай и Кошмар открыли огонь. Нужно было валить всех, но никого даже не зацепило. Захар вовремя увидел опасность, сбил Жанну с ног, а ее телохранители открыли огонь. Дрогнул Горбун, ретировался. А Жак за ним.
Капеллан шел за Жаком. Издалека, через бинокль он видел, как его люди расстреливали соусовских пацанов. И Фикус видел. Поэтому он и страдал. И надо было бы помочь своим дружкам, но возможности не было. Вернее, Капеллан не захотел рисковать своей головой. Зачем, когда есть люди, готовые таскать каштаны из огня. Каштаны для Шантана.
— Ну, не все же снайпера, — огрызнулся Фикус.
— В жизни как в футболе: не забил ты, забили тебе… Сразу надо было валить Захара, а вы его зачем-то с собой забрали.
— Так вы же сами говорили, нету трупа — нету дела, — уныло буркнул Фикус.
Капеллан бросил взгляд в зеркало заднего вида. Машина стремительно шла по шоссе, погони вроде бы не было, но вдруг появится.
— Нету трупа.
— Кто ж знал, что на братву нарвемся…
— Кто ж знал, что Соус на ментов нарвется. А он нарвался… Сначала на ментов, потом на Захара…
У Шантана связи везде, поэтому Капеллан владел информацией. И знал, к кому в камеру попал Соус. И догадывался, кто мог его «сделать».
— Грохнул его Захар… И тебя грохнет…
— Не знаю, — вздохнул Фикус.
— Что ты не знаешь?
— Не надо было Алку мочить…
— А кто тебе сказал?
— Да ладно, а то я не знаю, — скривился Фикус.
— А кто на нее залез, не знаешь?
— Так ты же сказал…
Капеллан хищно глянул на Фикуса. Это был первый случай, когда этот перец обратился к нему на «ты»… Однозначно нужно с ним решать. И чем скорее, тем лучше. А с Захаром разберутся другие. Есть у Капеллана люди, которых он не хотел бы светить. Но Шантан скажет «надо», Капеллан в очередной раз докажет ему свою преданность.
— Я сказал, ты сделал… А Соус к тебе всегда хорошо относился.
— А ты его телку грохнул.
С Аллой Капеллан решил самолично. Вывез ее за город, заставил исполнить свой последний долг перед клиентом и… Шея у нее нежная, хрящи мягкие, так что мучилась она недолго.
Но, как оказалось, грех на душу он взял зря. Бригада все равно развалилась. Более того, он и запустил процесс распада… Ну да ладно, найдет он себе другую левую команду. Обучит ее, настроит, оснастит… Только вот сможет ли он нанести удар по «Алтанай-банку»? Жанна уже обо всем догадалась, и Захар знает, откуда дует ветер. Врасплох их уже не застанешь.
А ведь так все хорошо начиналось. Илью в дело ввели, помощников ему нашли. А как Соус отработал по казино — комар носа не подточит. Илья смог раскрутить Жанну, забрался к ней в постель. Он мог пробить через нее все, вплоть до шифра от главного банковского сейфа. И еще Шантана интересовали пароли от счетов. Соус бы помог им уничтожить «Алтанай-банк», а вместе с ним и самого Ставра, который душил своими навязчивыми услугами…
Так все хорошо было, и тут появился Захар, а Илья остался не у дел…
У Капеллана зазвонил телефон. Он глянул на дисплей. Снова Шантан. Обычно в таких экстренных ситуациях, как сейчас, они не общались напрямую. Но, видно, под ногами у Шантана горит земля.
— Как дела?
— Плохо. И Соуса… И его людей… Один только пацан остался… — глянув на Фикуса, сказал Капеллан.
— Жак накрыл?
— Ему и самому досталось… Сам видел, как он упал…
— Жак нам не нужен был…
— Ну, лишний труп в морге не помеха…
— А сейчас всех надо… Ты говорил, что пацан с тобой?
— Со мной.
Капеллан снова глянул на Фикуса. Ну вот, сейчас приговор по его душу будет вынесен. И надо будет думать, как закончить с ним.
— Еще кто?
— Никого.
— Делай, что хочешь, но с Захаром надо закончить.
— Ну, есть у меня люди…
— Не надо. Им не надо знать… А тебе я могу довериться… Есть одно место, там Захара и возьмешь. А этого, который с тобой… Его в расход. Но потом…
— А что за место?
— Сейчас не скажу, все потом…
В трубке послышались короткие гудки. То ли Шантан сам бросил трубку, то ли ему помешали. Что, если это пуля оборвала разговор? Так же, как и саму жизнь… Но это вряд ли. Шантан отличался удивительной способностью выходить сухим даже из самой мокрой воды. И в этот раз с ним ничего страшного не случится. Он еще поднимет знамя победы.
Но пока что положение дрянь. Против них весь город. Ставр со своей сучкой дочерью, Захар со всей «Горохраной», Караван… В такой ситуации Шантан просто обязан был исчезнуть. Возможно, он уже упаковал чемоданы.
Шантан мужик богатый, у него есть запасной аэродром за границей, там он и спрячется со всеми своими миллионами. А Капеллану придется таскать для него каштаны из огня. Но так он готов к этому. За грязную работу ему и платят.
Капеллан весело улыбнулся, глянув на своего нового помощника.
— Что такое? — покосился на него Фикус.
— Все нормально. С Жаком решили и с остальными решим. Все будет хорошо. А ты у меня на подхвате останешься.
— У тебя на подхвате?
— Десять тысяч долларов в месяц.
— Сколько?
— А сколько ты думал?.. За серьезные дела — серьезные деньги…
— Серьезные дела?
— Сам ты мочить никого не будешь. Это уже не твой уровень. Поэтому будешь получать только зарплату. У меня пятьдесят штук, а тебе будет всего десять. Но придет время, и ты займешь мое место…
— Вы это серьезно?
Капеллан усмехнулся в сторону. Сумел он задеть Фикуса за живое, если тот снова на «вы» перешел.
— Если бы мы шутки здесь шутили, Соус бы не погиб. И твои друзья жили бы дальше…
— И Алка, — кивнул Фикус.
— Далась она тебе…
— Вы все правильно сделали. Нельзя ей было с нами оставаться… Из-за нее вся система посыпалась.
— Ну вот видишь.
— Система прежде всего.
— А система у нас очень серьезная. Сейчас мы решим вопрос с Захаром, заработаем на этом миллионы долларов.
— Миллионы? Как?
— А вот это уже не твое дело, — нахмурился Капеллан. — Твое дело с Захаром решить… Я знаю, ты сможешь… Поэтому и выбрал тебя…
— Десять тысяч долларов в месяц?
— И за друзей своих отомстишь.
— Ну да, и за них тоже… Я согласен!
— Ствол я тебе дам, транспортом обеспечу…
Капеллан задумался. Интересно, что это за место, о котором говорил Шантан. Почему о нем нельзя никому знать? Почему Фикуса нужно будет потом устранить?.. Что, если Шантан собирается зачистить и самого Капеллана?
