Пропаганда войны 1812 года и планы Сталина перед Второй мировой войной

Возможно, эта глава будет в чем-то важнее, острее прочих. Почти детективная история, касающаяся одной из главных и зловещих тайн двадцатого века, а именно: обстоятельств начала Второй мировой войны и вторжения армии Германии в СССР.

Мне всегда было интересно разобраться во множестве странностей и несообразностей в поведении И. Сталина в предвоенные годы, а затем в первые дни войны, зашедшей в июне 1941 года на территорию Советов (напомню, до этого момента И. Сталин и А. Гитлер были союзниками и даже провели совместный армейский парад, официальная пресса СССР поздравляла Гитлера со взятием Парижа). Я прекрасно понимаю, что сегодня и в ближайшие годы все еще невозможно будет ни получить доступ к секретным документам правительства СССР, ни вообще создать описание Второй мировой войны в чисто научных формулировках: в России самые важные документы до сих пор (что очень пагубно для общества) остаются секретными, а в мире вообще никто пока не готов услышать полною правду про ту эпоху без мифов и комфортных, «политкорректных» штампов.

Вместе с тем можно предположить, что и при открытии всех секретных архивов эпохи сталинщины мы не найдем документов, которые бы полностью ответили на наши вопросы: таковые могли быть давно (или перед открытием архива) уничтожены, или вообще важнейшие темы могли обсуждаться Сталиным и его ближайшими подчиненными только в устной форме. Отчасти это напоминает ситуацию с изучением планов Александра I перед войной 1812 года: царь «темнил», секретничал, не сообщал даже приближенным своих истинных намерений — поэтому в данном случае самое верное для ученого есть анализ а) личности монарха, б) его базовых стратегических намерений и вообще сути господствующей системы.

Суть господствующей при Сталине системы и ее внешнеполитических интенций, по моему мнению, верно понял В.Б. Суворов (Резун).¹ Советская система экономики и модель общества были монструозными и не могли уживаться с нормальными обществами, следовательно, экспансия и попытка захвата нормальных стран была жизненно необходима. То есть, я бы добавил, или одно — или другое: сосуществование невозможно. Однако карты спутало появление Гитлера (кстати, напомню: приход к власти его партии — одно из прямых следствий испуга европейцев перед большевизмом). Однако и эту «карту» Сталин вполне мог использовать в качестве «ледокола» против стран с «нормальной» системой. То есть речь идет о том, что вождь советских планировал войну наступательную.

Для того чтобы доказать подобные намерения Сталина (которые вытекали из всей логики деятельности большевиков и идеологии Коминтерна, а затем и реанимированной традиционной имперской стилистики), Суворов и его последователи провели большую работу, нашли множество косвенных доказательств. Вроде бы все логично и понятно, но, да — нужны фактические вещи, доказательства! Поэтому изучали тип гусениц танков, которые сбрасывались, и бронемашины могли быстро двигаться по дорогам (а где у нас, вернее, не у нас хорошие дороги?), затем — невероятное, огромное количество военной техники (здесь Суворову вторит и Марк Солонин, который также внес очень ценный вклад в дело изучения Второй мировой²), заготовленной советским правительством перед войной. Демонстрировалось фактически наступательное развертывание частей Красной армии в июне 1941 года, авторы акцентировали внимание на массовом обучении парашютистов (как армейских, так и гражданских), на неожиданной выдаче новой обуви (что характерно перед переходом в наступление) — одним словом, косвенных фактов было выявлено предостаточно.

Важнейший дар ученых разных дисциплин — это интуиция: так вот она подсказывает и мне, и моим коллегам идею наступательных проектов Сталина (причем — с самыми кошмарными перспективами захвата всей Европы, превратившейся бы в таком случае в один большой ГУЛАГ). Но у нас не было доказательства не косвенного, а именно прямого. Так сказать, письменного подтверждения от самого Сталина. Понятное дело: ни советскому, ни другому, сами понимаете, какому правительству, подобные документы публиковать невыгодно — это сразу бы выбило удобнейший рычаг пропаганды и обоснования самых нелицеприятных действий.

Еще раз: я весьма высоко ценю интеллектуальные усилия Суворова и Солонина, прекрасно понимаю и вижу ряд недочетов и технических неточностей в их публикациях (но без таковых не обходится ни один — даже самый «академический» ученый), однако в главном они, по всей видимости, на правильном пути. Не буду скрывать: благодаря своему имени и связям, я в последние годы смог посмотреть несколько до сих пор секретных документов — и совершенно понятно, почему их публикация была бы пятном на имидже режима (зато оздоровила бы общество и мировую науку), но и эти материалы никак не помогают в деле понимания истинных планов Сталина в июне 1941 года.

Сегодня я считаю возможным сказать, что искомое письменное официальное доказательство я нашел.

Для объяснения самых разнообразных процессов и явлений в жизни страны, где от фигуры царя или «вождя» зависит гораздо больше, чем в здоровых и цивилизованных обществах, необходимо внимательно изучить именно личность, повадки, химеры, болезни, игры «хозяина» (именно «хозяином» называли Сталина многие функционеры). Сталин, этот хитрый, начитанный, энергичный параноик был склонен к драматургии, к театральным мизансценам в делах партии, в репрессиях, в самом театре (как и кино, театр был важным элементом пропаганды). Он любил и умел действовать текстами, статьями, речами. Он знал, что каждые его полслова будут усвоены и транслированы сотнями тысяч мелких функционеров. В этом деле у него были и подручные. Некоторые действовали просто по его личному указанию, некоторые были «марионетками» или «актерами», которым оставлена минимальная свобода действий для имитации естественности. И в этой патологичной игре важнейшим элементом были статьи в главных газетах, а также специальные брошюры (секретные или, наоборот, многотиражные). Именно в одной из таких статей Сталин и оставил искомую «улику», которую пока не обнаружил никто из моих коллег: все сидят по «своим болотам», соседними темами истории интересоваться глубоко не успевают.

Я — известный эстет, но монографическая коллекция предполагает собирательство всего, связанного с темой (в моем случае — 1812 года и Наполеона): даже не столь привлекательного, как, предположим, Севрский фарфор эпохи Марии-Антуанетты (хотя и он присутствует). Так у меня в руках оказалась тончайшая брошюра неприятной газетной, «совдеповской» бумаги — с еще более вульгарным титулом:

Автором текста оказался маститый историк, академик Евгений Викторович Тарле — этот привычно милый, несколько барственный, но домашний по образу, оставшемуся в памяти сторонней аудитории, старичок, чья написанная легким стилем книжка о Наполеоне была популярна у отечественной интеллигенции.

Казалось бы: до войны Германии с СССР еще три года, Тарле еще не начал свою откровенно пропагандистскую деятельность (в период 1941–1945 гг. он стал автором многочисленных не научных, а примитивно пропагандистских статей в советской периодике, также произносил соответствующие публичные речи). 1938 год: вроде бы мир и покой; судя по всем документам, Гитлер еще около двух лет не имел оперативных соображений о войне с СССР. Юбилей 1812 года прошел год назад, да и сам технический уровень современной войны поменялся — и события далекого прошлого уже не так интересны кадровым военным. Значит, задача текста была вовсе не профессионального свойства: в финале статьи (последняя страница брошюры, 16-я) содержалось четкое объяснение конкретного политического намерения. Вот оно (курсив — как в подлиннике):

«Русский народ и все народы нашей великой социалистической родины разгромят своих врагов, ибо война СССР против агрессоров будет самой справедливой из всех справедливых войн, какие знает человечество.

Доктрина обороны социалистического отечества означает — решительным наступлением громи и уничтожай врага на его территории. В отличие от войны 1812 года, когда враг был разбит на территории России, в войне против фашистских агрессоров Красная Армия переступит рубежи и нанесет смертельное поражение империалистическим разбойникам».

Поразительно! Если отбросить необходимость медицинского освидетельствования автора этих шизофренических строк, а оставить лишь зомбирующий посыл для аудитории, мы понимаем, что советское командование готовило наступательную войну колоссального масштаба! Причем объект агрессии — отнюдь не только маленькая Германия, но все «империалистические разбойники» (а, исходя из советских догм — это все крупные развитые страны…). И «фашизм» был не только в Германии: этот термин, прежде всего, касался политического режима в Италии и Испании, кроме того, советские газеты часто кликушествовали о подобном явлении в Англии, во Франции и в США. Для чего сделан такой упор на «справедливость» советской агрессии-наступления? Подобный ветхозаветный (вспоминаем место обучения тов. Сталина) ракурс подводит читателя к теме экуменической борьбы «добра» со «злом» (где «зло» — это все, что не «мы»).

Подчеркну: процитированный отрывок — не просто заявления в скучной «доктрине», которая и у неагрессивных небольших стран может иметь наступательные тезисы — это пропагандистское орудие! Обращает на себя внимание и следующее (это мы узнаем из выходных данных обложки): текст был сдан в производство 14 декабря 1938 года — и в тот же день подписан в печать. Более того — на первой странице есть примечание о публикации статьи Тарле в газете «Красная звезда» (№ 285 за тот же день — 14 декабря 1938 года)! И все это без возможности быстрой пересылки материалов через интернет! К чему подобная «спецоперация»?! К чему такие призывы к собственной армии, если никто не собирается нападать? Повторю: Гитлер в упомянутый декабрьский день не имел никаких оперативных планов нападения на СССР.

Прочтя брошюру (я мог бы подобную пошлую макулатуру и не читать, но сказались мои профессиональные навыки и интуиция), я отправился по архивам и библиотекам. Пару раз я встречал упоминание о ней в картотеках, но самой брошюры уже давно не хранилось! Еще больше меня насторожил первый взятый мною экземпляр газеты — статья академика Тарле была ВЫРЕЗАНА ножницами! Я продолжил «турне» по библиотекам — один экземпляр оказался целым, другой весь ободранный — и еще один с подобным же изъятием материала Тарле. Любопытно, что тираж брошюры на обложке не упомянут (хотя у изученных мною многих подобных же брошюр тираж везде указан — и это десятки тысяч экземпляров).

Все это было бы лишь крайне странным, если бы не следующие обстоятельства.

Что мы знаем о «милом и домашнем старичке» — авторе брошюры? Уверен: многие даже специалисты по войне 1812 года не знают следующего.

8 августа 1931 года Евгений Викторович (наст. Григорий Вигдорович) Тарле решением ОГПУ (в рамках разбирательства по надуманному «Академическому делу») был сослан в Алма-Ату (это очень мягкий вариант — могли и расстрелять). Знакомые ставили на его биографии «крест», сам он был в плохом психологическом состоянии. Однако вскоре Тарле был неожиданно прощен. В начале октября 1932 г. по телеграмме председателя политического Красного Креста Е.П. Пешковой его срочно вызвали в Москву, где от имени Президиума ВЦИК СССР ему было объявлено о помиловании. Более того: на приеме у наркома просвещения РСФСР А.С. Бубнова Е.В. Тарле наконец-то услышал: «Такая силища, как Тарле, — якобы заявил тот, — должен с нами работать».³ Тарле моментально вернули его роскошную квартиру на Дворцовой набережной в Ленинграде (дом 39, кв. 4 — бывшие апартаменты самого графа С.Ю. Витте!). Деканом исторического факультета ЛГУ тогда был заклятый враг Тарле — Г.С. Зайдель: однако он был вынужден (!) принять Тарле на кафедру. Причем записка-заявление о приеме на работу, поступившая от Тарле, была чудовищно наглой по форме и по сути: «Желая работать на Истфаке, прошу предоставить мне это. Е. Тарле. 1 сентября 1934».⁴

Для меня совершенно очевидно, что подобные сказочные прощения и подарки не могли не быть инспирированы лично Сталиным (или хотя бы с его ведома). Дальнейшие события это подтверждают. Показательно письмо С.А. Жебелева к Д.М. Петрушевскому от 18 января 1933 года: «Метаморфоза с Тарле меня нимало не удивляет: он хороший жонглер. Но какою ценою метаморфоза куплена? Вероятно, недешево, и это наводит на размышления».⁵ Кстати, вскоре недруг Тарле (Зайдель) был арестован…

Тарле получает массу возможностей для работы (везде, где он хочет), ему дают редакторствовать над важнейшими идеологическими публикациями по истории. Теперь внимание — то, о чем не пишут в разделах «историография войны 1812 года»: в 1934 году Тарле становится одним из главных создателей московского пропагандистского еженедельника «Journal de Moscou» (ориентированного на французскую аудиторию).⁶ Я полагаю, что не позднее этого момента Тарле стал ретранслятором тезисов лично Сталина.

Затем он приступает к написанию «Наполеона» (для серии «ЖЗЛ», продолженной по инициативе М. Горького — также состоявшего в общении со Сталиным). Вождь следит за работой историка и ждет книгу. Тарле понимает, чего от него ждут — и создает портрет, который льстиво объяснял многие поступки авторитарного лидера (подобная же работа, как известно, была проведена другим писателем и кинорежиссером по мотивам биографии Ивана Грозного). При этом, безусловно, сказывается талант и мастерство Тарле — он умудрился и вождю польстить, и создать талантливое литературное произведение.

26 апреля 1936 года заведующий редакцией «ЖЗЛ» А.Н. Тихонов-Серебряков писал Горькому: «На днях посылаю Вам книжку Тарле „Наполеон“ из серии „ЖЗЛ“. Очень прошу посмотреть. Работали мы над этим автором четыре месяца. Хозяин сказал, что он будет ее первым читателем. А вдруг не понравится?!».⁷ «Хозяин» — это, естественно, тов. Сталин. Вот такие разговоры велись в «свободной» стране Советов: подобного позора и кошмара не было даже в годы царской России при А.Х. Бенкендорфе и К.П. Победоносцеве. Кстати, «Наполеон» стал последней книгой, которую Горький читал перед смертью.⁸

Что произошло далее — хорошо известно: Сталин разыграл очередную свою «мизансцену» для устрашения и без того покорного слуги. 10 июня 1937 года (в самый разгар большого террора) одновременно в «Правде» и в «Известиях» (опять-таки — одновременно, как и позднее статья с брошюрой самого Тарле: «почерк» похожий!) вышла разгромная рецензия (за подписью никому не известных авторов), где книга «Наполеон» называлась «вражеской вылазкой» (после такого можно было и под расстрел, и в ГУЛАГ). Но затем Тарле получил собственноручное (!) письмо вождя, где ему давался карт-бланш на все ответные действия, заверение не беспокоиться!⁹ В дальнейшем историк был в активной переписке с вождем, желание Тарле лебезить не может не отталкивать — но такова реальность. Чего стоит сам стиль обращения к «хозяину»: «Глубокоуважаемый и дорогой Иосиф Виссарионович! …Сердечно Вас любящий и преданный Вам. Евг. Тарле».¹⁰

Евгений Викторович стал не только пропагандистом, ретранслятором идей Сталина, но и фактически одним из «опричников» на «историческом фронте». Среди прочего, на его совести навсегда останется травля многих коллег из так называемой «исторической школы М.Н. Покровского» (речь идет о последователях концепции выдающегося ученого-историка Михаила Николаевича Покровского, 1868–1932 гг.).¹¹ Людей лишали работы, отправляли в ссылки, в ГУЛАГ, некоторые погибли, но Тарле только получал награды и богател. В ближайшие несколько лет он станет лауреатом трех Сталинских премий, получит три ордена Ленина и два ордена Трудового Красного Знамени, он поселится в правительственном Доме на набережной (квартира № 188) и получит в подарок от Сталина роскошную подмосковную дачу.

Тарле был не только историком на фронте пропаганды, но получал назначения в комиссии при правительстве. Например, 4 сентября 1943 г. по решению Политбюро ЦК ВКП(б) он был включен в Комиссию по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства при Наркомате иностранных дел СССР под председательством М.М. Литвинова.¹²

Теперь, проведя это документальное расследование, мы понимаем, от кого академик Тарле получил финальный и главный тезис своей статьи 1938 года. Когда я все это выяснил, я решил проделать еще больший труд — и изучить все заметки Тарле за 1937–1941 год, которые не вошли (!) в известные тома его сочинений. В его статье еще от 3 июля 1937 года в «Известиях» мы читаем поразительное: «Времена и все материальные условия войны меняются. Теперь оборона России может вестись и будет вестись уже не на русской территории, а на той, откуда враг попытается вторгнуться в наши пределы». Итак, «материальные условия меняются» — это ли не десантники и танки, у которых сбрасываются гусеницы?! К чему академику писать заметку в несколько крохотных абзацев и тратить время на подобные россказни про непонятные угрозы? Это можно объяснить только целенаправленным зомбированием аудитории тезисом, исходящим от «хозяина». Именно в 1936–1937 годах начинается усиленная милитаризация наступательных ресурсов.

Но я не остановился на анализе деятельности только лишь Тарле. Я рассуждал так: если Сталин обозначил свое намерение в одном жанре — значит, будет и другой. Ведь помимо объяснения того, почему надо нападать — необходимо еще и научить это делать! И снова все доказательства у нас были перед глазами изначально — и НИКТО этого не видел в упор!

В 1936 году огромным тиражом выходит перевод знаменитой военно-исторической книги Альфреда фон Шлиффена (1833–1913) «Канны». Кто такой фон Шлиффен? Граф, прусский генерал-фельдмаршал (с 1 января 1911 г.), начальник германского Генерального штаба с 1891 по 1905 год, как и Наполеон — кавалер ордена Святого Александра Невского (с 13 января 1897 г.). Он получил большую известность в качестве разработчика плана по разгрому Третьей французской республики и Российской империи. В чем была основная идея и суть его концепции: им планировалась только и категорически молниеносная наступательная война с глубочайшим продвижением по территории страны-противника!¹³ Подчеркну: в 1938 году выходит сразу второе издание книги (с приложением карт и схем). Могло ли подобное издание в ситуации жесточайшей цензуры не быть инспирировано лично Сталиным?

Итак, теперь мы видим, как Сталин УЧИЛ своих офицеров исключительно войне наступательной! Никакого «ордена Кутузова» в 1930-е гг. не существовало! Ни одной биографии Кутузова или Барклая де Толли издано не было! Тактика отступления даже не рассматривалась. Орден Кутузова и оправдание тактики отступления виновато появились уже в ходе Второй мировой войны — после кошмарных поражений и вынужденного отступления (кто не сдался в плен) Красной армии в 1941 году. Они стали попыткой сделать хорошую мину при плохой игре.

Продолжаю: дальше — больше! В СССР в срочном порядке переводятся и издаются все книги знаменитого военного теоретика, историка и участника наполеоновских войн Карла Филиппа Готтлиба фон Клаузевица (1780–1831)!¹⁴ Все они посвящены наступательным войнам Наполеона (и наступательным же Суворова), в них повествуется о том, что только превентивная тактика выгодна и оправдана:

Клаузевиц К.Ф. 1799 год. / Пер. с нем. — М.: Воениздат. 1938.

Клаузевиц К.Ф. 1799 год. / Пер. с нем. — М.: Воениздат. 1939.

Клаузевиц К.Ф. 1806 год. / Пер. с нем. — М.: Воениздат. 1937.

Клаузевиц К.Ф. 1806 год. / Пер. с нем. — М.: Воениздат. 1939.

Клаузевиц К.Ф. 1812 год. — М.: Мысль. 1995.

Клаузевиц К.Ф. 1812 год. / Пер. с нем. — М.: Воениздат. 1937.

Клаузевиц К.Ф. Итальянский поход Наполеона Бонапарта 1796 года. / Пер. с нем. — М.: Воениздат. 1939.

Клаузевиц К.Ф. Швейцарский поход Суворова. / Пер. с нем. — М.: Воениздат. 1939.

Обратите внимание: книги выпускаются не академическим, а именно военным издательством (профильным для прочтения командным составом) — и при весьма значительных тиражах есть и переиздания.

Продолжаем (вернее, продолжает…). В 1939 году вышла ныне всеми забытая (ее умудрились не заметить буквально все отечественные исследователи темы) книга И.А. Кассирского «Ж.Д. Ларрей и скорая помощь на войне», посвященная Главному хирургу армии Наполеона (она также есть в моей личной коллекции).

В 1941 году в Военном издательстве Народного комиссариата Обороны Союза ССР выходит первый том «Избранных произведений» самого Наполеона. Он посвящен знаменитой Итальянской кампании генерала Бонапарта, суть которой также сводилась к внезапной войне с глубоким проникновением на территорию противника. Этот том был издан весьма эстетски: роскошный (для СССР…) «сталинско-ампирного» стиля переплет с золотистого цвета надписью на обложке, увеличенный формат, гравюры с изображением молодого гения и множество карт… Чтобы все это сделать на уровне, работа продолжалась долго: книга была сдана в производство 28.04.1939 г., а подписана в печать 25.06.1940 г.

В любой другой стране (в нормальной системе) даже и подобные цитаты, и издания казались бы лишь косвенными доказательствами агрессивных интенций главы государства — но в СССР периода сталинского режима они есть прямое выражение идей и намерений «хозяина».

Таким образом, все доказательства наступательных планов Сталина всегда были у нас перед глазами! В самых несекретных документах Сталин разоблачил себя полностью. Просто мои предшественники не видели этого в упор! Выше мы наблюдали описание еще одной игры нездорового, но деятельного сознания «Кобы». Теперь она разоблачена.

В истории все взаимосвязано, она столь же сложна и противоречива, как, к примеру, квантовая физика. У нее есть своя физиология и генетика, свои болезни и смена настроений. Историю нельзя обдумывать линейно и одномерно. Все гораздо сложнее, чем полагает большинство моих коллег. Так и война 1812 года не начинается и не заканчивается в 1812 году. Равно так же и Вторую мировую надо начинать изучать ранее 1939 года (и уж тем более 1941-го).

«Странные сближения» — любимая рифма истории. Так, Гитлер из почтения к памяти императора Наполеона и, желая сделать реверанс перед французами, распорядился перенести в Париж, в Дом инвалидов прах сына Наполеона (Наполеона Франсуа Жозефа Шарля Бонапарта, короля Римского, герцога Рейхштадтского, 1811–1832), Орленка: и сегодня отец и сын находятся рядом. Это произошло в ночь с 14 на 15 декабря 1940 года (ровно через сто лет после перенесения в Париж с о. Св. Елены праха Наполеона).

«А герцога Рейхштадтского, к<оторо>го я люблю больше всех и всего на свете, я не только не забываю ни на минуту, но даже часто чувствую желание умереть, чтобы встретиться с ним», — писала великая поэтесса Марина Цветаева Петру Юркевичу.¹⁵

Чей-то белый силуэт

Над столом поникнул ниже.

Снова вздохи, снова бред:

«Марсельеза! Трон!.. В Париже…»

Это строки из стихотворения Цветаевой «В Шенбрунне» (24 марта 1916 года), посвященному сыну Наполеона. Она мечтала побывать на могиле Орленка. Сама же гениальная русская поэтесса, нищая, оболганная, затравленная чекистами, 31 августа 1941 года повесилась в Елабуге, куда вместе с сыном была определена на постой. Ее убила античеловеческая система — та ненормальная система, о которой я говорил в начале статьи. И этот ад мог распространиться до Парижа, до Рима и Мадрида…

¹ См. подробнее любое из изданий его «Ледокола» (1968–1981; новое, дополненное и переработанное издание вышло в 2014 году).

² См. подробнее: Солонин М.С. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война? М., 2007.

³ Чапкевич Е.И. Страницы биографии академика Е.В. Тарле. // Новая и новейшая история. 1990, № 4, с. 45.

⁴ ЦГА СПб. Ф. 7240. Оп. 12. Д. 234. Л. 8.

⁵ Архив РАН. Ф. 493. Оп. 3. Д. 78. Л. 11.

⁶ Об этом подробнее: Дюллен С. Сталин и его дипломаты: Советский Союз и Европа. 1930–1939 гг. М., 2009.

⁷ Каганович Б.С. Евгений Викторович Тарле. Историк и время. СПб., 2014, с.185.

⁸ Летопись жизни и творчества А.М. Горького. М., 1960, вып. 4, с. 595.

⁹ Каганович Б.С. Указ. соч., с. 187–188.

¹⁰ Академик Е.В. Тарле и власть. Письма историка И.В. Сталину и Г.М. Маленкову. 1937–1950 гг. Публ. И.А. Шеина. // Исторический архив, 2001, № 3, с. 105–106.

¹¹ О нем подробнее: Чернобаев А.А. Михаил Николаевич Покровский. Историки России. Биографии М.: РОССПЭН, 2001.

¹² Каганович Б.С. Указ. соч., с. 234.

¹³ Об этом подробнее: Zuber T. Inventing the Schlieffen Plan: German War Planning, 1871–1914. New York, 2002.

¹⁴ О нем подробнее: Фабиан Ф. Перо и меч. Карл Клаузевиц и его время. М.: Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, 1956.

¹⁵ Подробнее о любви Цветаевой к Наполеону и его сыну: Нива Ж. Миф об Орленке. По материалам женевских архивов, связанных с Мариной Цветаевой. // Звезда, 1992, № 10, с. 139–143.