Глава сорок восьмая

В онкодиспансере ты сначала ждешь у кабинета. Потом подходит твоя очередь, и ты заходишь внутрь. Доктор листает твою историю болезни. Туда уже вклеены какие-то новые бумажки: раньше их не было. Ты, конечно, нервничаешь. Доктор говорит: результаты по крови пришли, все отлично, лейкоциты в норме. Все хорошо. По опухоли, как я понимаю, тоже все хорошо: никаких признаков. В общем вы к нам теперь месяца через три, да? Ну да, где-то через три загляните. И ты говоришь: огромное вам спасибо. Да не за что, говорит доктор, главное, не болейте. Спасибо, опять говоришь ты, и до свиданья. И быстро, быстро уходишь — подальше от диагноза и болезни. Внутри тебя — подъем. Как будто в тебя накачали веселящего газа. Такой ком радости. Все кажется светлым и радужным. Выходишь из диспансера: весна, птицы поют, деревья все в зелени. И внутри подъем — как бесконечный космический столб, как звезды, как самое течение жизни. А люди идут навстречу тебе, мимо тебя, смотрят и улыбаются. А ты улыбаешься в ответ и думаешь: какие хорошие люди. Наверно, увидели, что я из онкологического диспансера выхожу, и поняли по моему лицу, что все хорошо. Что теперь аж через три месяца. Что я теперь свободен — на бесконечных три месяца. Какие отличные, просто замечательные люди. Какие прекрасные меня ждут три месяца. И ты идешь дальше в приподнятом настроении, шагаешь по этой улице, по этому городу, сквозь эту живую шумящую весну, мимо этих людей.

А на углу нечаянно смотришь вниз и видишь, что просто забыл снять бахилы.

Вот почему люди тебе улыбались.