Глава 7
Матильда…
Она прибилась к нашей наемной банде рутьеров где-то на просторах Великой Римской империи, еще до кампании при Нейсе. Сейчас даже и не упомню, где точно… Со временем сблизилась со мной и перешла в разряд походно-полевых жен, а затем как-то незаметно смогла заполучить себе кусочек моего сердца. А в итоге стала матерью детей бастарда Жана VI конта Арманьяка и самым дорогим для него человеком. А вот законной женой стать не успела. Впрочем, и не могла…
Я всегда удивлялся тому, как Мати естественно смотрелась во всех своих ипостасях. Будучи маркитанткой, она не покладая рук обстирывала наемников, не пугалась и не чуралась крепкого словца и вполне уверенно обирала трупы на поле боя. Став походно-полевой женой, она искусно окружала меня столь необходимым для солдата уютом, ни на йоту не преступая пределы дозволенного, но тем не менее столь же искусно и уверенно использовала преимущества своего нового положения. Перейдя в разряд жены и госпожи, пусть даже неформальной, Матильда уже ничем не отличалась от дворянок, и даже самый дотошный знаток нравов не смог бы причислить ее к простолюдинке.
При этом она никогда у меня ничего не просила, умея поставить дело так, что я сам все давал…
Я неожиданно почувствовал резкую боль в ладони и обнаружил, что сжимаю в кулаке небольшой золотой медальон, до крови врезавшийся своими острыми углами в кожу.
Медальон… Раньше я его не видел, а нашел совершенно случайно, когда, снедаемый тоской, просматривал личные вещи Матильды. Медальон скрывал в себе миниатюрный портрет очень красивой женщины, несомненно дворянки, облаченной в строгий старинный наряд. И эта женщина на портрете была почти копией Матильды. Как понять эту загадку, я не знаю, могу только подозревать, что… что…
– Дьявол и преисподняя!!! – раздался позади меня рев Логана и грохот посуды. – Определенно, я отказываюсь вас понимать, ваше сиятельство!..
Я обернулся и увидел, как скотт разъяренно дырявит кинжалом серебряное блюдо с паштетом.
Тук убедился, что я обратил на него внимание, и зло прошипел:
– Думаю, нам самое время объясниться, монсьор…
Луиджи и Пьетро, привлеченные шумом, показались в каюте и, мгновенно оценив обстановку, исчезли. Парни на диво сообразительные и, скорее всего, стали на стражу подле двери, дабы не пропускать визитеров, нежеланных во время разборок господ.
– Говори… – Я присел на скамью напротив него и спокойно отхлебнул сидра из кубка.
Логан повысил на меня голос впервые за все время наших отношений, но с недавних пор я ждал этого. И никак не собираюсь пресекать этот демарш. Тук имеет на него право как благородный кабальеро, как мой вассал и просто как мой друг.
– Сир… – шотландец старался говорить спокойно, но все равно ярость и дикое недовольство прослеживались в каждом его слове, – я хочу знать, почему вы отдали эту сволочь в инквизицию, вместо того чтобы отправить его в ад своей рукой. Мало того! – Скотт не сдержался и двинул кулаком по столу, заставив разлететься по сторонам посуду. – Мало того – вы не дали сделать это мне! Черт побери, это мать ваших детей, да что там, эта женщина стала для меня как мать! А вы…
Логан замолчал, горько улыбнулся и твердо отчеканил:
– Сир, я служил вам верой и правдой, был с вами в жизни и на грани смерти, поэтому имею право знать…
– Имеешь…
– В таком случае я слушаю вас… – Тук закаменел лицом. Он уже влил в себя неимоверное количество вина, но выглядел абсолютно трезвым.
– Для начала я послушаю тебя. Яви мне свои соображения по поводу такого моего поступка.
– Нет у меня соображений… – угрюмо буркнул Логан. – Я только знаю, что тот человек, которого я встретил в лесу подле Лектура и с которым прошел долгий путь, ведомый его доблестью, отвагой и благородством, так бы не поступил.
– Ой ли, братец, ой ли… – искренне вздохнул я. Вот ни капли не изменился Логан. Хитрый и расчетливый, отъявленный храбрец, буйный кутила и рубака, верный мне до мозга костей… всем хорош, а вот дальше своего носа не видит и видеть не хочет. Но тут уже ничего не поделаешь…
– Что вы этим хотите сказать, сир?.. – настороженно поинтересовался скотт.
– Если ты думаешь, что я размяк и смалодушничал…
– Нет, но!.. – вскинулся Логан.
– Меня слушай!.. – процедил я слова прямо ему в лицо. – И запомни: брошенное по глупости слово уже можно и не вернуть. Кто убил мою жену и собирался убить моих детей? Отвечать!
– Корнелиус же, иуда, лжеавгустинец, еретик, сволочь, гореть ему в аду… – быстро перечислил Тук.
– Зачем он это сделал?
– Его наняли… – еще секунду назад пылающая праведным гневом физиономия шотландца стала отображать ожесточенный мыслительный процесс, – за деньги…
– Кто?
– Некий португалец Альфонс, но оный… оный… – в замешательстве пробормотал скотт. – Ваше сиятельство… ваше…
– Ты думаешь, этот Альфонс – настоящий заказчик?
– Нет… думаю, нет… – На лице шотландца начало проявляться виноватое выражение.
– Правильно, не он. И сам этот португалец тоже может быть посредником. Брат мой, поверь, решение оставить в живых эту сволочь – вынужденное и доставляет мне воистину адские муки. И будет доставлять всегда. Но убивать его пока нельзя. Никак нельзя; прежде надо вытащить на свет все их змеиное кубло, чтобы каждая сволочь ответила по заслугам. И это сделают церковники. Сам понимаешь, они сделают это гораздо лучше нас. И для нас. Посадить на кол отравителя легко, но тогда истинные виновные останутся безнаказанными и не успокоятся, пока не доведут свои черные замыслы до конца. Ты этого хочешь?
– Сир… – Логан понурил голову. – Сир, простите меня…
Я хотел сказать, что не виню его, но неожиданно всего меня поглотила просто дикая злоба. Ты смотри… любили все они, видите ли, Мадлен. И все поголовно осуждают меня. В открытую высказать только Логан решился, но я же не слепой, вижу кривые рожи и ощущаю косые взгляды, брошенные мне в спину. И хоть бы одна сука додумалась об истинных причинах такого моего поступка. Уроды, по-вашему, я не любил ее?! Да со смертью Мати из меня как будто душу вынули, извелся уже напрочь, четвертые сутки толком не сплю. Если бы не млятское посольство, я бы тот хренов Мехелен уже наизнанку вытряхивал. И этот дебил теперь с виноватой мордой сидит. Нагадил мне в душу – и сидит. Да я тебя…
Рука сама по себе нащупала за поясом рукоять кинжала. Ярость и злость повисли кровавым туманом в глазах, я почти перестал себя контролировать. Не знаю, что бы случилось, но совершенно неожиданно в каюте появилась Земфира, бросила на меня странный взгляд и молча прошла в спальный закуток…
– Братец… – Я осторожно выдохнул и почувствовал, как злоба потихоньку уходит. – Я не виню тебя…
– Сир… – Логан смахнул слезу с глаз. – Сир… я только сейчас понял, как больно вам сделал… Клянусь…
– Не надо клясться, все мы люди. У нас еще будет возможность поговорить. А пока оставь меня одного…
Шотландец встал и, сгорбившись, как столетний старик, вышел из каюты. Я проводил его взглядом и потянулся к фляге. Но сразу отдернул руку. В желании хоть как-то забыться я уже пробовал напиваться, но получилось еще хуже. Обойдусь…
Посидел немного и отправился к кровати. Земфира сидела в уголке, обняв колени и опустив голову, и была похожа на нахохлившегося воробушка. После того как мы отчалили из Гуттена, она старалась вести себя как можно незаметнее, превратившись в настоящую тень. И постоянно молчала. Впрочем, это ведь я сам не заговаривал с ней…
– Господин… – подняла на меня глаза сирийка.
– Да, воробушек…
– Вы любили ее?
– Да.
– Расскажите мне о ней… – Земфира положила голову мне на колени. – Я хочу понять, за что вы ее любили…
Я хотел ей ответить, но не успел. Скрипнула входная дверь в каюту…
– Монсьор, Веренвен докладывает, что мы достигли заданного места… – раздался осторожный голос Луиджи.
– Понял. – Я с трудом погасил в себе очередную вспышку гнева. Да что такое, совсем нервы не держат…
– Мой господин… – сирийка погладила меня по руке, – после того как вы возьмете чью-то кровь, станет легче. Так всегда бывает…
– Надеюсь.
– Господин?.. – Сирийка умоляюще посмотрела на меня.
– Разрешаю. – Я заставил себя улыбнуться.
– Яа-ху-у-у!!! – Девушка вскочила и радостно запрыгала на кровати. – Я обещаю, господин, что каждая моя стрела возьмет жизнь франка!
– Особо не радуйся: позже решу, как и где, но можешь уже экипироваться… – Я быстро нагнал на свое лицо суровое выражение и прошел к столику с картой. – Луиджи, Пьетро! Передайте команду: всем готовиться к бою, и через час у меня в каюте совет…
Хандра и печаль бесследно испарились. Некогда тосковать. Некогда…
Итак, мы стоим у острова Уэссан. Безлюдный клочок суши… но это сейчас совершенно неважный факт. Важно то, что эта груда скал расположилась как раз на входе из Бискайского залива в Английский канал, то бишь Ла-Манш. Посольский неф идет в Дувр, а это означает, что миновать Уэссан просто не сможет. Ну а мы уже тут как тут. Конечно, если франки каким-то фантастическим образом уже не в Ла-Манше. Что вряд ли: судя по расчетам, они вышли вчера из Ла-Рошели, совершили дневной переход, ночевали у острова Бель-Иль и сегодня к вечеру должны появиться у Уэссана… конечно, если разведданные верны. В любом случае – ждем.
План прост: налетаем, быстрый абордаж, получаем что нужно, и концы в воду. То есть топим посудину. Самое сложное из этого – правильно сманеврировать, чтобы прицепиться к нефу. Будем надеяться, что Веренвен не подведет: лично я подобными умениями не обладаю совсем.
Пока все козыри у меня на руках. Шебека гораздо маневренней и быстрей франкской калоши, да и вооружена гораздо лучше. Правда, перевес в людях на стороне французиков, но и мои архаровцы не лыком шиты. После артподготовки в первой волне пойдут профессиональные, специально обученные абордажники, не одну калошу взявшие на свое копье. Люди суровые, проверенные – все из числа моих кригскнехтов, то есть боевых холопов феодальной дружины. Их задача – проломить оборону и занять плацдарм на нефе. А вот второй волной пойдут люди уже из наемной дружины, под руководством Логана. Мало кто из них участвовал в абордажах, но как вояки они выше всяких похвал; думаю, справятся. Пока шли к месту, каждый день тренировались, так что теперь каждый знает свой маневр назубок. Да и ласточку мою я немного модернизировал, как раз для удобства занятия подобными делами.
Ладно, на совете все еще раз обговорим, а пока – экипироваться. Ох и не хочется мне над водой в железе скакать… но никуда не денешься, арбалетные болты еще никто не отменял. Так…
– Луиджи, Пьетро, где вы, бездельники? А помогать кто мне будет?
Через полчаса я уже стоял перед полированным листом металла и наблюдал в нем этакого среднестатистического русского витязя. Ну… это сравнительно, конечно. Шлем-иерихонка, наручи и поножи да юшман – как раз из этой оперы. Впрочем, тоже весьма примерно, ибо пришли на Русь с Востока. Вроде как…
А вот пистоли за кушаком и тяжелая марокканская сабля – нимша, подаренная мне Хоттабычем, из образа выбиваются, но тоже не сильно. Да и вообще, мне глубоко все равно. Главное – удобно. Хотя ежели приведется плюхнуться в воду – не дай бог, конечно, – на дно пойду не хуже свинцового грузила: весит все это железо немало. Но не будем о печальном…
Командный состав уже переминался с ноги на ногу подле моей каюты, и я наконец дал команду начинать. Тут есть один нюанс: никто из них, кроме Логана, пока не знает, кого мы собрались брать на копье. И для чего. Да и тот же Логан не до конца посвящен во все тонкости. Секретность, ёптыть…
– Это франки…
Народ одобрительно заворчал.
– Большой неф, людишек на нем с полторы сотни, не меньше…
Юпп Зельвегер, шеф абордажной команды, громадный и заросший аки медведь здоровяк, гулко кашлянул в кулак, привлекая мое внимание, и, дождавшись кивка, забасил:
– Эта… значица, господин шаутбенахт… повыше нашей, эта… франкская посудина будет. Надоть большой абордажный мостик ладить да помосты по баку и юту, для стрелков, значица. Ну и щиты по фальшбортам, ибо оне сверху пулять по нам будуть беспрепятственно…
– Обязательно… – еще раз кивнул я ему и обратился к обер-цейхвахтеру Симеоне: – Взгромоздишь на помосты четыре фальконета, чтобы палубу франка подмести?
– Да, пробовали уже, получилось… – коротко ответил ломбардец. – А что…
– Никаких бомб и гранат. Работают только верхние фальконеты и исключительно картечью. До моей особой команды франкская лоханка должна остаться на плаву. И не сгореть.
– А… самих… ентих?.. – опять громыхнул Юпп.
– Режем под корень. Всех без исключения. Пленных не брать, за исключением тех, на кого я укажу. Веренвен…
– Да, господин шаутбенахт… – Капитан оторвался взглядом от карты и вытянулся по строевой стойке.
– Скорее всего, они подле острова наладятся ночевать. Ты эти места знаешь – подумай, где франки могут стать. Ночью же они не пойдут дальше?
– Не… – замотал головой Тиль. – Не пойдут. А станут вот тутой, им способней тутой… – ткнул в карту палец капитана. – Бухта удобная, защищенная от ветра. А мы тутой, значица, с обратной стороны.
– Понятно. Пошлешь наблюдателей. И еще…
Где-то еще час я обсуждал с советом все нюансы, а потом скомандовал готовиться и вышел на палубу.
На ней уже вовсю шла работа. Из трюма достали детали разобранных помостов и абордажного мостика и теперь деловито стучали молотками, собирая их в рабочее состояние.
Моя придумка, как раз и проверим, как сработает. Древние римляне и иже с ними изобрели корвус, это такая хрень типа моста с крюком, которым он цеплялся за вражеский корапь, но на моей ласточке его притулить негде, особенно с носа, где он и предназначен стоять. Поэтому я его творчески переработал. Теперь он меньше размерами, разборный и находится посередине палубы, с возможностью откидываться по обеим сторонам.
Громоздкая и тяжелая, зараза, вместе со стрелковыми помостами и прочими конструкциями очень много места в трюме занимает, да и в собранном виде ограничивает работу грот-мачты, но зато по корвусу абордажной партии легко взобраться к врагу в гости. Опять же пока только теоретически, в деле его мы еще не пробовали…
– Мой господин, я готова… – подошла ко мне Земфира. Девушка опять приняла вид сарацинского воина и прихватила, помимо лука, еще и целых три колчана со стрелами. М-да… очередями, что ли, палить собралась? И куда же ее пристроить?..
– Сир… – Луиджи коротко мне поклонился. – Мы с братом можем присмотреть за госпожой Земфирой. На баке, где мостик для стрелков. Или на юте.
– Павезы возьмите да прикрывайте ее хорошенько… – Я внутренне улыбнулся хитрости своих пажей. Парни отлично знают, как заработать мое расположение. Впрочем, все равно это хрень. Земфира не представляет собой ровно никакой боевой ценности, причем для ее прикрытия я вынужден отвлекать пару уже вполне сформировавшихся бойцов. Больше такого не повторится: баба должна сидеть дома, нянчить детей и ублажать мужа. Ну да ладно…
Корабль потихоньку стал преображаться, превращаясь в жутко некрасивое сооружение. Что мне как серпом по яйцам – не люблю уродства. Одно утешение, что эти конструкции очень узкофункциональны по своей сути и после использования опять отправятся в трюм.
– Ну что, братец, отведаем франкской кровушки? – толкнул я локтем Логана. Скотт после нашего разговора совсем приуныл и стал похож на постящегося монаха.
– Сир…
– Не бери в голову…
– Я был не прав, монсьор… – криво улыбнулся скотт. – Приношу свои глубокие извинения…
– Принимаю. Как твои, готовы?
– Всегда! – отрапортовал шотландец и показал пальцем на палубу. Дружинники сидели кучкой в стороне от остальной команды, уже полностью готовые к бою, и спокойно травили байки. Что-то там про единорогов и девственниц.
– Вижу. Хочешь знать, что мы должны взять с нефа?
– Письма к кингу? – проявил догадливость Тук.
– И их тоже. Но главное… – я сделал паузу, чтобы посильнее заинтриговать скотта, – главное – в пяти сундуках. Золото, примерно на двести тысяч турских ливров.
– Сколько?! – Глаза Логана выкатились из орбит. – Да на эти деньги можно целую армию снарядить! Зачем их везут кингу? Паук сбрендил?
– Пятьдесят – это ежегодный пенсион Эдуарду от Паука. А остальное – как раз на армию. Луи предлагает этими деньгами оплатить вторжение бриттов в Бургундские Нидерланды. И вдобавок после победы обещает оставить за ним крепости по побережью. Да много чего обещает…
– А что мы с золотом сделаем?.. – с алчным выражением лица осторожненько поинтересовался Логан.
– Позже узнаешь, братец… – Я глянул на разочарованную морду шотландца и добавил: – Не кривись, наша доля от нас не уйдет…
– Вашсиятельство!!! – На мостик взобрался Питер ван Риис и протянул ко мне поднос. – Война войной, а пожрать вовремя завсегда надобно. Я блинцов с креветками и рублеными яйцами наделал. Отведайте, горяченькие еще. Когда еще супостат подойдет… к тому времени с дерьмом успеет выйти…
Я протянул руку к свернутым конвертиками блинам, но так их не взял. На скале возле берега показался юнга и, надсаживаясь, заорал:
– Иду-у-ут!!! Иду-у-ут!.. Вижу-у-у на горизонте!!! Два-а-а, два корабля…
Глаза абсолютно всех на судне сошлись на мне.
– Что застыли? – рявкнул я после паузы. – Продолжаем готовиться. Веренвен, прикажи спустить ялик. Сам хочу посмотреть… Логан, ты и твои эскудеро, Веренвен, Симеоне, со мной…
