Глава сорок третья
Rадужная Lажа
(понедельник, 02 часа 46 минут)
Как я еще не умер от бессонницы… Наверное, только потому, что и так уже мертв. Часик или даже меньше того и прикорнул на диванчике, когда его благородие со своим расследованием носился. И щас бы поспать лечь, но настолько яркие чувства мене распирают, што не уснуть – все-таки очередное мощное преступление раскрыл. Все лавры, по традиции, опять господину Калашникову достанутся… но я не в обиде, мы люди скромные. Его благородие, конешно, опять пыжится: изображает, что он без меня до всего догадался – вот и щас вызвал Сурена и в углу с ним сурово шепчется, так, что бедняга аж дрожит. Никак штабс-капитан успокоиться не может, все пытается выяснить – кто ж такой RL2. Охрану нам теперича сняли – главную террористку заарканили, так што опасаться нечего. Еще раньше его благородие тоже шепотом Варфоломею какие-то вопросы в том же углу задавал. Тот отвечал што-то, но невпопад: видать, здорово расстроен, что близкая подруга его по Содому киллером оказалась. Поручкался он с господином Калашниковым и на базу уехал, осунулся весь, краше в гроб кладут. А чего расстраиваться, чего кровь себе портить? Что касается баб, вот хотите верьте, хотите нет: я с первой же секундочки это подозревал – нутром чуял. Женщина, она ведь што каркадил нильский, ей палец в рот не клади. Скажем, вот у нас в станице в избе у околицы жила эдакая невзрачная Устинья. Не баба, а настоящий локатор, хоть сейчас ее в Министерство обороны забирай. Как к ней в гости ни зайдешь – зыркнет, аж мороз по коже, и с точностью до грамма скажет, сколько ты самогону сегодня выпил, и не отвертишься, насквозь видит. А еще Евсеевна была – ууууу, змея подколодная. Бабе сорок лет, кривая – глаз ишшо в детстве в лесу сучком выколола, ни рожи, ни кожи. Так ить что удумала, стервь: она своим единственным оком как поведет – и мужики к ней на коленях ползут, словно народ Моисеев к золотому тельцу. Бабы наши станичные гуртом собрались да ходили бить ее дрекольем за такие дела, но потом у двоих коровы на рассвете сдохли – они связываться с Евсеевной зареклись: с нечистым знается. Хотя и не факт. Спросил я уже потом, в Городе у Шефа, то бишь у нечистого, про Евсеевну, а он и знать не знает, кто она такая. Во многих бабах сама по себе бесовская сила сидит, а вовсе не потому, что ее по энергетическим каналам из Ада присылают. Так вот, сначала все запутались – куда ж эту злобную снайпершу девать. Тюрем в Небесной Канцелярии спокон веку не было, разместить арестованную негде: отобрали у нее меч да заперли в спортзале на тренировочной базе – приедет Голос и самолично решит, что с ней дальше делать. Варфоломей с ребятами ее охранять отбыл – так что сидим мы тут одинешеньки, время с Суреном коротаем. А совсем скоро господин Калашников должен на встречу с женой поехать, которую не видел девяносто лет. Странное у господ пристрастие: у меня тоже до войны были девки да бабы (жениться собирался, да ить не успел), но ни с кем из них я шуры-муры в загробном мире крутить не желаю. Особенно с той, что во время кадрили мне рожу расцарапала: подумаешь, ущипнул разок – а нечего сиськи такие отращивать, чтоб казака в грех вводить. Очень, конечно, хотелось на Голос вживую посмотреть, но он по протоколу никак не может с городскими жителями общаться. Поэтому встретится господин Калашников с супругой, посидят они чинно (тьфу ты, политес один – толком даже не побалуешься), а утром отведут нас на фирменный райский поезд под белые ручки, да и понесемся обратно в транзитный зал. Вот пишу я все это, а мыслишка одна подлая изнутри меня все гложет и гложет: а, в самом деле, кто такой все-таки этот RL2? Как он расшифровывается? Пес его знает. Кроме как «Rожа Lампадная», ничего на ум не приходит, хучь голову себе сломай. И почему цифра «два» в конце стоит? Ничегошеньки не понятно.
Калашников не обращал внимания на Малинина, который строчил каракули с реактивной скоростью, ручка брызгалась чернилами. Проводив Сурена, он вернулся к дивану, достал из нагрудного кармана блокнот, вытащил из-за уха карандаш и погрузился в сложные вычисления: что-то шепча себе под нос, зачеркивал написанные цифры и вписывал новые.
В отличие от Габриэля, царевича Дмитрия и Варфоломея, Калашников с самого начала не сомневался в том, что заговорщицам помогал глубоко законспирированный «крот» из Небесной Канцелярии. Это легко было вычислить даже и без покушения с помощью бокала святой воды. Слишком гладко преступники проводили все операции, назубок зная распорядок дня жертв, слишком виртуозно уходили из-под носа и слишком уверенно себя вели. Они даже не очень-то секретничали, считая, что с наличием такого высокого покровителя успех и без того у них в кармане. Запаниковали лишь под конец, когда заставили Алевтину написать Калашникову письмо с требованием увести расследование в другую сторону, назвать другого человека вдохновителем всех убийств. Вообще, на этого человека столько указывало, что именно это натолкнуло Калашникова на серьезное сомнение: зачем он так подставляется? Специально, что ли? А может быть, напротив – кто-то пытается его подставить? Эта парадоксальная мысль заставила Калашникова рассмотреть второй вариант, казавшийся невероятным, но в то же время, насколько он знал по земному опыту, вполне возможным. В любом случае – «свой» в Небесной Канцелярии у девиц был с самого начала: он, используя жаждущих мести киллерш, вел собственную игру – надев их на руку, как перчатку, и поворачивая в нужную сторону.
Тот, кому выгодно смещение Габриэля.
Подозрение, пришедшее Калашникову в голову уже на второй день после пребывания в Раю, после мимолетного разговора с Малининым постепенно обрастало все новыми доказательствами. RL2 забавлялся с киллершами-амазонками, как кошка с мышью, сделав девушек слепыми орудиями своей сложной игры. А потом, достигнув результата, влегкую сдал их, сохранив инкогнито и благоразумно оставшись в тени. Нет, секретарша Калипсо его не выдумала. Он действительно существовал – умный, расчетливый, искушенный в высоких придворных интригах. Тщательно записывая каждую несостыковку в расследовании, Калашников составлял его портрет как флорентийскую мозаику – аккуратно приклеивая по кусочку. Никакой мистики, все прозаично и даже обыденно – дворцовый заговор, придуманный и осуществленный с аристократическим вкусом.
Относительно секретарши Калашников был уверен – ее убили. Он не стал указывать на свою догадку присутствующим. Но тут не надо и быть пророком, такие улики в их полицейском участке нашел бы и стажер. Раздавленные каблуком часы, на столешнице свежие царапины, полировка стола в еле заметных, но все-таки трещинах, на ковре – сорванные кусочки искусственной кожи с туфель: явные следы борьбы. Компьютер с подозрительно кстати открытым почтовым ящиком тоже наводит на мысль: кто-то заранее в нем покопался. Похищать секретаршу RL2 ни к чему, да и держать ее негде – более чем очевидно, что он запланировал убрать девушку изначально: она знала о нем больше всех. Для рафинированного, практически искусственно созданного райского общества, где никогда не было никаких преступлений, RL2 сработал довольно неплохо. Однако многие вещи у него были недодуманы, недотянуты и непростительны для земного профессионала. Чувствуется, что у RL2 не было под рукой карманного издания «Как организовать заговор в Раю и перебить всех коллег: руководство для “чайников”», поэтому пришлось воспользоваться шпионскими романами и дамскими детективами. Тут он дал явную промашку, специально оставив на столе включенный компьютер с открытым почтовым ящиком: нате, кушайте, вот вам на блюдечке. Хотя кто знает, может специально торопился… к скорому появлению Голоса?
Увы, теперь ему этого уже не узнать. Габриэль сообщил, что завтра-то Голос уж точно приедет, а во время его пребывания в Небесной Канцелярии адские гости считаются персонами «нон-грата» – таковы правила. Жаль, потому что паззл практически сложился, осталось заполнить последнюю ячейку, чтобы решить, кто из двух подозреваемых виновен. Почти все улики, в том числе записка Алевтины, вроде бы указывают на него, но в паззле не хватает одного-единственного элемента… КАКИМ ОБРАЗОМ могла быть убита секретарша? Она ведь тоже стандартный ангел со всеми причитающимися атрибутами, включая крылья, но убили ее явно не с помощью вируса птичьего гриппа. Получается – существует еще одна такая штука, с помощью которой можно запросто уничтожить ангела в Раю. Только вот что она собой представляет? Откуда она у RL2 вообще? Если только… …ЕСЛИ ТОЛЬКО ОН НЕ УБИВАЛ ДО ЭТОГО ДРУГИХ АНГЕЛОВ…
Лихорадочно перелистывая скомканные листки блокнота, Калашников быстро нашел искомый рисунок, который он заранее скопировал – тот самый, из апокрифа Енофа. Алексей еще раз просмотрел многократно, вдоль и поперек изученную им карандашную картинку – крыло и луч. Неясно поднимаясь откуда-то из самой дальней глубины, в голове сначала размыто и расплывчато, а потом отчетливо возникла колеблющаяся «картинка»: то, что он уже видел в Небесной Канцелярии, видел в ПЕРВЫЙ ЖЕ день. Страшная догадка обожгла ему виски, как крутой кипяток. Ну конечно…
Паззл в калашниковской голове щелкнул, аккуратно вставая на место – рисунок был закончен, и картина ослепила его яркой вспышкой. Этот человек действительно с самого начала был с ними, знал о каждом их шаге и наблюдал за поведением, как лаборант за подопытной крысой. Как, должно быть, ему это было забавно. А RL2… теперь ясно, что такое RL2. Он специально придумал ник настолько простой… все будут морщить мозг, пытаясь догадаться, что ж это такое… а на самом деле – проще пареной репы.
Калашников закрыл блокнот, положив сверху карандаш. Ну и как ему теперь поступить? Парадоксально, но лучший выход из ситуации – вообще ничего не делать. Встретиться с Алевтиной, после чего – исчезнуть навсегда. Когда он озвучит Габриэлю свою догадку, помогать ему не будут, а вот помешать найдется миллион желающих. Но получается, что тогда Алевтина остается здесь как вечная заложница. А если RL2 через какое-то время сообразит, что он обо всем догадался – какова будет судьба Алевтины в этом случае? Нда… похоже, что ничего не остается, кроме как пойти и разобраться с RL раз и навсегда. Повезет ли Калашникову? Неизвестно: капля святой воды, удар серебряным мечом – и он труп. Причем второй раз, что в некоторой степени, согласитесь, даже обидно.
Не замечая мысленных терзаний начальства, сидевший за письменным столом Малинин тонул в экзотических версиях, перебирая все возможные варианты. Он давно забросил дневник и сидел, положив руки на затылок, как будто его взяли в заложники. Мозг, перегревшись, как автомобильный двигатель, десятками извергал из своих недр новые открытия. «Rадужная Lажа»? «Roдитель Lаски»? «Rаскованная Lибералка»? И внезапно его осенило.
А почему, в сущности, он думает только про какие-то совпадения, созвучия и комбинации ников? Это может лежать на поверхности, может быть придумано на ходу в ту секунду, когда этот человек решил связаться с секретаршей по сети… Пораженный внезапным открытием, Малинин оттолкнулся от стола руками: правда, эффектно отъехать не получилось – он забыл, что кресло было без колесиков. Ножка запнулась за одну из бамбуковых половиц, и Малинин с грохотом свалился на пол. Пытаясь удержаться, он ухватился за край стола – это привело к тому, что сверху на него упал сам стол.
Привлеченный шумом, Калашников поднял глаза от блокнота. На полу, беспомощно махая руками и ногами, лежал Малинин. Алексей собрался засмеяться, но передумал. Подойдя, он мощным пинком сбросил тяжелый стол с малининского туловища. Унтер-офицер поднялся на ноги устрашающе молча, без полагающейся в таком случае серии бипов.
– ВаRфоLомей, – произнес он хрипло, показывая Алексею на выход.
– Да, – без сомнения согласился Калашников. – Я тоже так думаю.
Оба помолчали пару секунд, как бы переваривая то, что только что узнали, и, не сговариваясь, направились в сторону пляжа с пальмами.
– А разборка-то хоть крутая будет? – поинтересовался напоследок Малинин.
– Спрашиваешь! – твердо пообещал Калашников.
Они не стали закрывать за собой дверь.
