Половину дороги Калашников молчал, свесив голову и прислушиваясь к дробному цокоту лошадиных копыт. Генерал-ангел Варфоломей хмурился, бесцельно созерцая золотистый кирпич, которым щедро мостили проспекты на просторах Небесной Канцелярии. Царевич Дмитрий играл кнопками нового мобильного телефона, пытаясь одержать победу в расстреле инопланетных тарелок. Малинин тревожно переводил глаза с одного персонажа на другой. Мимо промелькнул красочный указатель, сделанный в виде витиеватых, стилизованных под средневековье башенок; пристань со сказочными корабликами, курсирующими до острова – «Диснейленда» – они также были сделаны в форме романтических бригантин и каравелл. На проспектах было совершенно безлюдно. За все время им встретилось лишь три колесницы – никакого сравнения с городскими пробками. После того как они проехали фешенебельное здание торгового центра, где все товары раздавались даром, стало ясно – кто-то должен заговорить первым.

– В принципе я даже рад, что так получилось, – прервал молчание Алексей.

– Рад? – засомневался царевич Дмитрий. – Хороша радость. Ведь еще один ангел исчез. Габриэлю не сегодня-завтра психотерапевт понадобится.

– Отчасти, – пояснил Калашников. – Ты запись слышал? Это лучше, чем вообще ничего. Тем более что времени у нас все меньше и меньше. Завтра из отпуска приедет Голос и раскатает нас всех, как каток асфальт. Мне-то ничего, обратно в Ад депортируют. А вот вам и дальше тут продолжать жить.

Присутствующие, исключая казака, заметно приуныли.

– Как-то это все прошлое расследование напоминает, – пробормотал Малинин. – Почему всегда так? Сначала убивают одного за другим кучу народу, а потом преступников ловят. Нет, чтобы наоборот.

– Если бы наоборот было, братец, все детективы состояли бы из одной страницы, – сказал Калашников. – Но, безусловно, мы застряли. Бегаем, обшариваем виллы, изучаем доказательства, а толку ни на грош. Можно считать за дикое везение, что проснувшийся Вениамин, шаря на столе в поисках телефона, сослепу включил автоответчик, и происходившее записалось на цифровуху, причем очень качественно. Послушаем снова?

Не сговариваясь, все кивнули – включая кучера Сурена. Калашников извлек из кармана служебный цифровой диктофон и нажал кнопку. Все услышали шорох, хруст, шуршанье крыльев и шлепанье босых ног по полу. Потом раздался удивленный голос:

– Кто вы? Что вы здесь делаете?

После этого послышалось шипение, хрип, и наконец – звук, как будто упало что-то тяжелое. Далее запись шла еще целых десять минут, но на ней уже фиксировалось исключительно зловещее гробовое молчание.

Дисплей диктофона перестал светиться и потух.

– Надо ли удивляться, что видеокамера опять ничего не показала? – сухо произнес Алексей. – И как я должен к этому относиться? Ведь судя по этой записи, в здании виллы находился как минимум один посторонний человек. Столкнулся ли он с Вениамином специально, или тот застал его врасплох – я, в общем-то, не понял. Никаких черных ходов, туннелей, по которым таинственный незнакомец мог проникнуть к Вениамину, в его вилле не существует. Поэтому я уже высказал вашему боссу свое мнение.

– Я в это не верю, – отрезал царевич Дмитрий. – С чего бы такому быть?

– С того, детка, – назидательно заметил Калашников, – что эта аудиозапись вкупе с видеозаписью ясно доказывает: Вениамина никто не посещал. А его так называемое исчезновение – талантливая инсценировка. Я не знаю, что у вас там ангелы с Голосом или конкретно с Габриэлем не поделили, но налицо такой вероятный вариант: целая группа ангелов под прикрытием спланированной легенды во время отпуска Голоса решила слинять из Рая в неизвестном направлении. Может, Габриэлю стоит напрячь своих агентов в представительствах на Земле? Я бы не удивился, если б вся эта теплая компания в итоге обнаружилась в зале игральных автоматов Лас-Вегаса. Из общего контекста выбивается лишь следующее: ангелы настолько боятся быть найденными, что один из потенциальных беглецов попытался травануть меня с Малининым святой водой прямо в кабинете начальства.

…Наступившую паузу нарушало лишь недовольное фырканье лошадей. Копыта цокали по площади, украшенной помпезными фонтанами, где в мраморных чашах танцевали разноцветные струи разной длины, и вода, с невероятным напором устремляясь вверх, окутывала небо облаком брызг. Неподалеку стояли две столкнувшиеся колесницы: движение никто не регулировал, и попасть в аварию было легко даже при таком замечательном трафике. Степенные владельцы транспортных средств осматривали поврежденное копыто лошади и вежливо разговаривали друг с другом без посредства привычных в Городе монтировок, поминутно цитируя Вергилия и Шекспира. Малинин ощутил тошноту при виде этой слащавой сцены.

– Сам ты детка! – прорвало вдруг царевича. – Я, между прочим, на триста лет тебя старше… Что касается ангелов – знаешь, у нас не тюрьма. Любой может, если ему так не нравится руководство, взять и в одночасье свалить. Кроме того, визиты на Землю не запрещены, это практикуется часто.

– Я это подтверждаю, брат, – сказал неулыбчивый ангел Варфоломей.

– Наверное, в наших рядах нет ангела, который не побывал бы на Земле, у нас там всегда много работы. Если есть такое горячее желание, то Лас-Вегас тоже можно посетить – никто за тобой специально не следит. Да хоть романы с девочками крути – слова не скажут. Многие на самом деле так и поступали.

– Ангелы ездят в Лас-Вегас и играют в азартные игры? – поразился Малинин. – Знаешь, может, я чего-то и не понимаю… но это же настоящий грех!

Варфоломей запнулся и потерял невозмутимость. Теперь спокойствие сохранял только Сурен, напевавший сквозь зубы песню «Серум» и разговор игнорировавший.

– Нууууу, – застенчиво проблеял Варфоломей. – Видишь ли, нам же требуется осматривать территорию врага – надо знать, что он замышляет. А где взять секретные сведения, если не проникнуть внутрь гнезда порока? Тактический шпионаж ведь никто не отменял. Именно благодаря тому, что у нас хорошо работает разведка, мы предотвращаем многие планы темных сил на Земле. Можно, конечно, бывать только в благочестивых местах, но там не соберешь никакой информации – это я, к сожалению, могу тебе гарантировать.

– Ежели так, тогда конечно, – согласился Малинин. – Самопожертвование – святое дело. Кстати, если вам понадобится диверсант на опасное задание в публичный дом, на водочный завод или стриптиз-клуб, то я вполне мог бы…

Малининской мечте не суждено было сбыться, так как Варфоломей не успел ответить – лошади остановились возле базы ангельского спецназа. Сурен остался и далее мурлыкать песню, остальные четверо вылезли из кареты и направились к входу, который, как оказалось, никто не охранял.

– А где охрана? – удивленно спросил Калашников.

– А от кого? – в тон ему спросил Варфоломей. – Это все-таки Рай, а не плодоовощное хранилище. Не праведников же нам опасаться.

Модерновое здание из стекла и бетона отливало серебряно-голубым светом. Прозрачная крыша была сделана в китайском стиле – с загнутыми углами, где вили гнезда стаи ласточек. «Так захотел дизайнер», – пояснил царевич. Компания прошла на первый этаж со стеклянным полом, под которым величаво плавали крупные золотые рыбки. Справа и слева находились два просторных зала для тренировок в области боевых искусств: с кимоно, манекенами, нунчаками и катанами. Оба зала были абсолютно пусты, хотя по отсутствию пыли замечалось, что их тщательно убирают. Чуть дальше располагался тир для обучения владению стрелковым оружием, комнаты для фехтования, компактный центр ядерных исследований и обширная лаборатория для работы с электричеством, чтобы в случае чего в нужный момент обрушить на голову соперника молнию. Поскольку эти залы так же были удручающе пусты, коллеги не стали в них долго задерживаться и поднялись сразу на третий этаж, где располагались кабинеты для умственного отдыха персонала. Из окон открывался впечатляющий вид на блестяще выполненные, гигантские тренировочные макеты двух современных мегаполисов: Нью-Йорка и Парижа, как основных вместилищ современного сексуального и финансового порока. Все соответствовало оригиналам до последних мелочей: например, башен-близнецов на Манхэттене уже не было. Если напрячь глаза, то можно было даже разглядеть, как на плац Пигаль в юбках, вполне находящихся в рамках приличия, десятками стоят манекены раскрашенных проституток. Алексей оценил полет дизайнерской мысли – ведь после каждой тренировки по стиранию городов с лица Земли этот полигон приходилось строить заново.

– И где все? – полюбопытствовал Калашников, обозревая Эйфелеву башню.

– В шахматы играют, – сообщил Варфоломей. – Работы-то нет никакой.

Действительно, в просторном помещении как раз проводился сеанс одновременной шахматной игры – словно в «Двенадцати стульях». Ангелы сидели за досками в ряд, а один из них ходил вдоль шеренги и лениво переставлял фигуры. Кто-то откровенно зевал, кто-то бесцельно листал глянцевые журналы. В воздухе повисла атмосфера всеобщей скуки.

– Своеобразный у вас спецназ, – прокомментировал Калашников.

– Пять тысяч лет назад кардинально сменилась тактика, – посетовал Варфоломей. – Теперь нельзя уничтожать населенные пункты. Народ десятками тысяч тоже мочить запрещено. Даже точечных ликвидаций не стало, как раньше – дал супостату молнией по башке, и привет. Так что тренируем только новеньких, старичкам-то зачем все по новой проходить.

– У меня в соседней хате кума молнией убило, когда он после бани самогонку пил, – задумался Малинин. – И в чем это он перед вами провинился, а? Ну, допустим, было у него пару раз с козой… так ведь и то по пьяни.

– Чувак, будь добр – не путай природное электричество и погодные катаклизмы с высшей карой, – отмахнулся Варфоломей. – Кому он нужен, твой кум? Его самого в Городе уже наверняка давно в козу превратили.

Малинин испуганно отшатнулся.

– Признаться, я думал, что здесь-то собака и зарыта, – почесал в затылке Калашников, оглядывая скучных, заспанных ангелов. – Даже не верится, что вот эти существа по пустяковому поводу угробили два города. Если потенциальный киллер среди них – найти его будет крайне трудно.

– По пустяковому поводу? – обиделся Варфоломей. – Одним из этих существ, если ты не забыл, был я сам. И я бы посмотрел, как бы ты выглядел, если б тебя за здорово живешь собрался трахнуть целый город! Мы с коллегой мирно путешествовали под видом странников, попросились в Содоме у одного божьего одуванчика по имени Лот переночевать. Спим спокойно, как вдруг шум, гам – у порога собралась толпа, все возбуждены не по-детски. «А ну, говорят, дедушка, где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам, мы познаем их». Меня такой расклад сразу не устроил, о чем я деду откровенно сказал. Он человек гостеприимный, сначала хотел со всей шоблой разобраться по-хорошему: вот, мол, у меня есть две дочери-девственницы, выведу я их к вам. Такой душевный мужик! Так нет, эти гопники не согласились – ну и надоело мне с дураками миндальничать, пришлось их слепотой поразить, так что они измучились, ища выхода.

– А куда они хотели выйти? – полюбопытствовал Калашников.

– А неважно, – подвел черту Варфоломей. – В любом случае пережить атаку целого города, состоящего из одних гомосеков, – это тебе не фунт изюму.

– Я одного не пойму, – упорствовал Калашников. – Без обид, но ты внешностью вовсе не напоминаешь Аполлона. Чтобы все мужчины города до единого вдруг поднялись и срочно прибежали к дому Лота с единственной мыслью: как бы поскорее тебя трахнуть, – уму непостижимо. Почему?

– Это ты у них спроси, почему, – огрызнулся Варфоломей. – Знаешь, у меня не было времени философию разводить, когда эти бешеные самцы со слюной на губах дом окружали. Пришлось показать им, с кем имеют дело.

– Да я читал, – блеснул эрудицией Калашников. – «И пролил он на них с небес огонь и серу». Думаю, было просто потрясающее зрелище.

– Даже не сомневайся, – подтвердил Варфоломей. – Спецэффекты такие – Голливуд отдыхает. Но, увы – шоу можно было смотреть только избранным. Лота с семьей заранее эвакуировали, но строго предупредили – не оглядываться. Так ведь им же что в лоб, что по лбу – только отошли на безопасное расстояние, как жена Лота обернулась, и привет, превратилась в соляной столп. Она стала первой, но не единственной женщиной в мире, которую убило любопытство. Результат оказался круче, чем от Хиросимы, поэтому с тех пор подобные акции не практикуются. Иначе сейчас половину городов в мире пришлось бы уничтожать, и Сан-Франциско – в первую очередь.

– Меня давно один момент интересовал, – шелковым голосом осведомился Калашников. – А зачем потом дочери Лота напоили его вином и с ним переспали? Они так огорчились, что толпа самцов их проигнорировала?

– О, я до сих пор в шоке, – побагровел Варфоломей. – Эти дочери своему поступку логичного объяснения не дали. Дескать, мы сделали это, чтобы восстановить род человеческий. Можно подумать, Содом и Гоморра были последними городами на Земле! Налицо случай нимфомании и инцеста, но пришлось записать их показания в том виде, в каком они были даны. Тем не менее мое начальство их экстравагантный поступок не одобрило.

…«Крутые были времена, – вздохнул прислушивавшийся к разговору Малинин. – Хорошо, что больше у ангелов таких полномочий нет. Ладно еще – гомосеки… а если ты выпил на праздник и дал приезжему коробейнику в рыло, так что ж – за это на всю твою станицу огонь и серу? Кошмар».

Внезапно Варфоломей прервался на полуслове: завидев кого-то вдали, он приветственно махнул крылом, после чего дернул царевича Дмитрия за рукав хитона, извинился и сказал, что отойдет – «всего на одну минутку». Оба мгновенно исчезли в толпе ангелов. Воспользовавшись паузой, Калашников подмигнул Малинину, который сразу приблизился к начальству на столь близкое расстояние, что при разговоре шепотом их не могли бы услышать.

– Ты с Суреном обо всем договорился? – тихо спросил Калашников, приблизив губы к малининскому уху. – Он сделает, как нам надо?

– Так точно, вашбродь, – ответил шепотом Малинин. – Я передал ему эту штуку – он заверил, что проблем не будет. Армяне как всегда – один свалит в хлебное место на разбитой тачке «бомбить», а дома вся семья на это бабло питается. Поэтому в Городе у него родственников – хренова туча. Я, с вашего позволения, обещал, что, в случае удачи, их на новые квартиры переселят.

– Обещать – не жениться, – цинично заверил Калашников. – Мне вон с самого начала обещали, что я Алевтину увижу, – и где она? Один и тот же ответ: «завтра, сейчас надо работать, времени нет». Оказывается, и в Раю существуют вечные отмазки. Но в целом ты правильно сделал. Главное, чтобы это послание как можно быстрее достигло адресата, и Сурен-джан никому лишнему не вякнул о подробностях нашей скромной просьбы.

– Ему ж неохота, чтоб его родичей на сковородки потащили, – хмыкнул Малинин. – Шеф это в пять минут обеспечит, если Сурен нас «кинет». Мамой поклялся, что через сутки будет результат. Вы ж сами знаете, вашбродь: у кавказской диаспоры везде отличные связи. Зуб даю – не подведет.

…Ангелы вокруг, казалось, все также были поглощены игрой в шахматы и к шепчущимся не проявляли никакого интереса.

Послышался голос Варфоломея – он приближался в сопровождении некоей стройной фигуры.

– По поводу Шефа у меня как раз сомнения, – быстро сказал Малинин. – За все время расследования он ни разу не вышел на связь. Это показывает, что либо ему эта бодяга в принципе неинтересна, либо…

Он резко замолчал, повернувшись к подошедшему Варфоломею.

– Давно хотел тебя спросить, – обратился к ангелу Калашников, продолжая прерванную тему. – Ведь к Лоту в Содоме явились двое. Кем был второй ангел, о котором ты не упомянул?

– Вот как раз с ней я и хотел тебя познакомить, – панибратски подмигнул Варфоломей. – Надеюсь, после этого ты не будешь задавать вопросы, почему к дому Лота толпой сбежались самцы. Смотри, голову не потеряй, а то придется потом тебя колбасить огнем и серой – флиртовать у нас запрещено.

«Как и все остальное», – злобно подумал Малинин, отходя в сторону.

В лицо Калашникову жестко, без улыбки смотрела девушка лет двадцати пяти. По ее плечам мягко рассыпались длинные платиновые волосы.

– Меня зовут Лаэли, – сказала она, сверля его пристальным взглядом…