Глава 1
КОРОЛЕВСКОЕ ЗАДАНИЕ
— Дожили! — уронив голову на руки, патетически воскликнул Савсен Савсенович. — И за что нам такое наказание?
— А за то, что лучшие, — хмуро ответствовал Фома.
— Нашли козлов отпущения! — это уже я добавила. — С таким заданием даже их элитное «Звездное агентство» не справилось. Почему выбрали нас?
— А потому что «Звездное агентство» — не справилось. Читай, что здесь написано: «Украден редчайший… — вчитайся! — редчайший золотой артефакт, имеющий уникальную способность предсказывать будущее. Без сего ценнейшего предмета не будет в королевстве прежнего процветания. А потому величайшим указом повелеваю отыскать, найти, вернуть! А не найдете — так голову с плеч!» Прочитала?
— Прочитала. Стандартная форма королевского указа.
— Учить тебя еще и учить подмечать важные мелочи. Стандартная форма — это когда точка в конце, а тут восклицательный знак. Стоило дожить до седых лет, чтобы сложить голову на дворцовой площади!
— Отчего же вы в меланхолию ударились? — Я всегда так: если уж спорить с начальником, то мне. Фомка много говорить не любит, он больше делом занимается, вот мне и приходится отдуваться за двоих. — Что же так сразу решили сложить голову на площади? Будто мало на нашем веку артефактов было! Да их за пять лет, что я в агентстве работаю, столько отыскалось — всю королевскую сокровищницу завалить можно.
— Можно, но никому они не нужны. На всю сокровищницу вот этот один и был. Его за семью замками держали! И увести никто не мог. Никто! А раз увели — плохо дело. Поняла теперь?
— Все я понимаю. Когда практику проходила, видела этот артефакт, так сказать, в действии. Не впечатлил особо.
— Хм… всех впечатляет, а ее не впечатлил.
— Именно. Наглющий, вредный, что говорит, никто разобрать не может. Загадки загадывает, а ты голову ломай.
— Сломала?
— Сломала, пока на свою загадку ответ искала. У нас полкурса на этом последнем экзамене срезалось. Говорю же, вредный артефакт. Еще и мания величия у него. Рассиялся своими золотыми волосами на весь зал, в воздухе парит, обнаженными телесами всех присутствующих смущает, на девчонок и вовсе столбняк наводит. И на меня пытался, а когда я не поддалась, дал самое каверзное задание.
— Так уж и самое?
— Самое.
— И ты отгадала загадку?
— Вы потому меня и взяли, что отгадала. Зачем спрашиваете?
— Я задаю наводящие вопросы. Чтобы доходчивей тебе объяснить, на кого в этом деле ляжет ответственность.
— Не-э-эт! Савсен Савсенович, не издевайтесь надо мной. Будь моя воля, и на пушечный выстрел к этому зловреде не приблизилась бы.
— А воля не твоя, сначала королевская, а потом моя. Значит, так: Фомка ассистирует, ты впрягаешься по полной. Вот бумаги, вот сопроводительные письма, вот показания очевидцев, вот все записи следительных кристаллов, вот ларец, в котором хранился артефакт… Все!
Начальник осмотрел нас, сверх всякой меры загруженных вещдоками, и довольно потер руки.
— До завтра разобрать материалы, а завтра выдать мне идеи относительно местонахождения артефакта. Вперед!
Нет, когда сказала, что артефакт не впечатлил, я, конечно, душой покривила. Так впечатлил, что все эти пять лет забыть не могу. Но хорошо, если обычным людям этакую ценность раз в пять лет удается увидеть. Многие и вообще ни разу не видели за всю жизнь, только слышали.
А со мной так получилось, что все вокруг восторженно ахали, а я общей атмосферой не прониклась и сразу спросила о задании, вот артефакт на меня и взъярился. Заставил попотеть — не просто найти ответ, а порыскать по самым пыльным закоулкам дворца в поисках отгадки.
А что делать? Окончить академию я хотела. Даже не так — я мечтала ее окончить. Там дольше трех лет самые стойкие продержаться не могли, а все из-за новейших методов воспитания сыщиков! Нет, а как бы вы себя чувствовали, например, на таком практическом занятии: ни в чем не повинного адепта запирают в темной комнате без окон и не выпускают, пока сам не найдет способа выбраться. Или во время обычного обеда в студенческой столовой подсунут вместо нормального блюда такое, от которого ты вместо посещения занятий будешь заседать в ближайшем туалете. И ведь сам виноват, что не распознал в пище невидимых добавок!
Мы в зал испытаний рвались как на праздник. Когда внесли ларец, сопровождаемый охраной, все затаили дыхание. Вот чего лично я не ожидала, так это явления этого нечто. Сначала откинулась крышка, и на бархатной подушке засверкал кусочек солнца, ослепил всех до рези в глазах, воспарил в центре зала, после чего вдруг обернулся мужчиной — самым что ни на есть настоящим. Красивенной мечтой каждой девушки, о чем и свидетельствовали приглушенные вздохи вокруг меня. Парней он, кажется, тоже поразил своими формами — как у Аполлона. Об этом говорили завистливые хмыканья. У духа-предсказателя верхняя и нижняя части тела были обнажены, а посередине — листик. Вот такое явление артефакта народу.
И пока все пребывали в ступоре и безмолвно взирали, я возьми и ляпни (громко получилось, в тишине-то!) на весь зал: «А когда задания раздавать начнут?»
Вот тогда меня еще и взглядом сразили, сразу — наповал. Парить Аполлон перестал, опустился на возвышение в центре, поиграл мышцами и кубиками на прессе и скривился в улыбке. Девушки снова завздыхали, а я сразу поняла: ничего хорошего мне эта ослепительная улыбочка не сулит.
Ну так и получилось. И ведь кто мог подумать, что, согнав семь потов и отыскав ответ на его вопрос, а потом окончив с триумфом академию, я построю чудесную карьеру, обрету любимую работу, заслужу хорошую репутацию, и в один прекрасный день все это будет поставлено на кон из-за… нет, такие слова не принято произносить вслух. Шеф услышит, наградит меня парой ласковых подзатыльников. Он считает, что девушкам не пристало ругаться, и это на нашей-то работе. Строгих он у меня взглядов, за то и люблю особенно трепетно. Таких вот мужчин старой закалки теперь днем с огнем не сыщешь, а вышли они из века рыцарей и охотников на драконов.
Я вздохнула и продолжила перебирать кипу различных бумаг и показаний очевидцев. Кристаллы уже посмотрела, ничего на них полезного не оказалось. Пришлось внимательно вчитываться в описания следов, найденных в сокровищнице. Вот здесь и началась головоломка. Они практически отсутствовали, остались только следы хранителя и самого короля, без присутствия которого даже хранитель не мог открыть сокровищницу.
Так-с. Без осмотра места преступления никуда мы не сдвинемся.
Схватила свою любимую лупу, волшебную, подарок отца к окончанию академии (она даже там помогает следы отыскать, где их никто увидеть не может), закинула на плечо сумку и заглянула в кабинет Фомы.
— Фом, славный мой, поехали в сокровищницу. У тебя найдется ордер на осмотр?
Напарник чем еще хорош — тем, что редко когда мне отказывает. Выдвинул ящик стола, достал ордер (ему начальник всегда по первой просьбе все выдает, не артачится, как со мной) и встал во весь свой огромный рост.
— Едем осматривать? — спросил коротко. Я кивнула в ответ.
Во дворце нас к вечеру не ждали, но, поскольку от самого короля был получен приказ оказывать сыщикам содействие, нас быстренько пропустили. Его величество соизволил спуститься. Конечно, и хранитель подоспел, отворили нам все семь дверей и пропустили в святая святых.
— Внимательно смотрите, — велел король, — ничего не упустите. Святыню нашу требуется возвратить до следующего полнолуния.
— Отчего так? — Я как сыщица имею право и королю вопросы задавать.
— Раз в сто лет могущественный дух принимает мужское обличье.
— Так он, кажется, всякий раз его принимает?
— Нет, девушка. Одно дело, когда дух просто обращается в мужчину, а другое, когда в единственную ночь за столетие становится настоящим смертным, но сильным магом. В эту ночь он может связать себя с женщиной и жить с ней как обычный мужчина, пока жизнь не закончится и не наступит следующее перерождение.
Похоже, король надумал женить свой артефакт! Чтобы, так сказать, из семьи не выпустить, а после перерождения впихнуть новый дух уже в новый артефакт.
— Принцесса ожидает возвращения своего суженого.
Ну так и есть, угадала. Да за такого мужа каждая вторая в королевстве убить готова, сильнейший маг-прорицатель, а если еще и детям передастся дар отца… Значит, дело еще хуже, чем думали, ищем не просто артефакт, а жениха принцессы.
— Осматривайте все внимательно, у вас осталось не так много времени на поиски. И о награде, и о каре вы уже знаете.
Так-с, о награде начальник умолчал, но ничего, выясним.
— Будет исполнено, ваше величество.
Нас оставили одних, закрыли все двери, и разбрелись мы с Фомкой в разные стороны этой огромной и абсолютно пустой сокровищницы. Умен король, ничего не скажешь. В хранилище — только колонны стоят и свод подпирают, а драгоценности спрятаны надежно, и не удивлюсь, если вокруг нас в тайниках, их ведь тут еще и сам дух-предсказатель хранил. Надежное укрытие. Я зашла за одну из колонн справа от постамента, где прежде стояла шкатулка, и достала свою лупу. Сначала стоило осмотреть те места, где мог прятаться злоумышленник. Хотя король ясно дал понять: никто посторонний в день похищения сокровищницу не посещал.
Я встала на колени, начала внимательно осматривать пол, и вдруг совсем рядом все осветилось золотистым сиянием. Вскинув глаза, увидела над собой потрясающего воображение мужчину, которого с первой встречи мечтала задушить.
— Прелесть, как я рад снова тебя видеть, — улыбнулся мерзкий дух.
Мои глаза сами собой прошлись по внушительному и все так же потрясающему воображение телу, не увидели на положенном месте листика, и это возмутило до глубины души.
— Нарядился бы во что-нибудь, чудо золотоволосое, прежде чем к девушке являться. Не стыдно тебе? Прикройся!
А он плечами пожал и еще слаще улыбнулся:
— Я не виноват, в чем похитили, в том и хожу.
Возмущенно хмыкнув, поднялась побыстрее, чтобы у ног этого раздетого Аполлона на коленях не стоять. Стянула куртку с плеча и бросила духу. Открыла рот — Фомку позвать, а куртка пролетела сквозь тело. На мои рот легла призрачная ладонь, которой я ощущать не могла, но казалось, что ощущаю.
— Правильно, сладкий десертик, что толку его звать. Я всего лишь проекция — почти плод твоего воображения — вон из той горошины, которую ты раздавила.
Взглянув под ноги, увидела пустую раздавленную оболочку.
— Как это понимать? — покачала лупой. — Мираж, а на вопросы отвечаешь?
— А я знаю все, что ты скажешь. — Аполлон снова искушающе заулыбался, еще и за подбородок попытался меня схватить.
— Руки не распускай, проекция.
— Не буду, — упер он руки в бока. Красовался, а я глаза ниже плеч не опускала.
Потом дух тряхнул своими золотыми волосами и вновь засмеялся:
— Так ты не рада меня видеть?
— Чему радоваться? Король обещал нас обезглавить, если я не отыщу его дорогого будущего зятя.
Дух скривился.
— Ох уж эти монархи! Во все времена безмерно грубы с милыми дамами. Ненаглядная, я ведь и явился, чтобы помочь. Специально горошину перед похищением оставил в том месте, где ты ее не заметишь и наступишь, а ты столь неприветлива.
Так я и поверила. Он — и помочь. Держи карман шире. Только от работы отвлекает.
— Ну давай, раз озаботился и все продумал заранее, говори, где ты?
— Не могу, ласковая.
Еще бы! Попытка вторая.
— Кто тебя украл?
— Прелесть моя, я связан клятвой, задавай правильные вопросы.
Нет, он нарочно подбросил сюда свою проекцию, чтобы довести меня до белого каления.
— Где искать улики?
— Перчинка, я всегда в тебя верил, — усмехнулся Аполлон и выразительно посмотрел прямо мне под ноги. Я проследила за взглядом, но ничего, кроме плит, не увидела.
Снова взглянула на духа, а не издевается ли? А это чудо сиятельное подмигнуло, воздушный поцелуй послало, одними губами прошептало: «На коленочках лучше!» — и растворилось в воздухе.
Ну артефакт!
И что здесь? Наклонилась с лупой к полу — да ничего, пусто, ни следов, ни отметин. Ладно, мы не гордые, особенно когда грозит остаться без головы. Встала на колени, склонилась совсем низко, провела пальцами по краю плиты. Абсолютно пусто, только почти незаметная щербинка в месте соединения с соседней плитой. Поднесла лупу — ровная такая щербинка, слишком уж ровная. А что, если… Поднялась и снова наступила на квадрат — ничего. Тогда подпрыгнула и приземлилась прямо на плиту. В тот же момент за колонной послышался вопль.
Я рванула туда, а там лежал Фомка.
— Фомушка, хороший, что с тобой?
Напарник сел, потер лоб, на котором наливалась здоровенная шишка.
— Ползал на карачках, искал хоть что-то, потом словно бы зацепился — и головой об пол, так, что даже искры из глаз.
Он снова потер лоб, а я, вооружившись лупой, уже колдовала над тем, за что он зацепился. Из узоров пола сплелась удивительная ажурная ручка: если смотреть сверху, то рисунок, а если к самой плите склониться и взглянуть сбоку, то видно — выступает над полом. Выехала откуда-то.
Вот что стоило этому сиятельному сказать: «Сразу не прыгай, пусть сначала твой друг проползет». Нарочно время рассчитал, чтобы подсказка поэффектнее обнаружилась, вредитель!
Стали рассматривать находку со всех сторон.
— Все эти плиты — шифр, — заговорил наконец напарник, — было бы больше времени, разгадали бы, где спрятаны сокровища, но чтобы с наскоку тайник отыскать — это нам повезло.
— Угу, — не стала я спорить, рассматривая завиточки.
Потом мы примерились и начали обнаруженную «ручку» дергать в разные стороны, нажимать, оттягивать, а все без толку. Не сдвинулась ажурная штуковина даже на миллиметр.
— Ручка — это ведь ручка? — уже отчаялась я.
— Ыхым, — глубокомысленно подтвердил Фома.
— Она не зря по форме именно ручку напоминает. А ставятся ручки на дверях.
— Точно.
— Двери должны открываться.
— Должны.
— Куда?
— Вперед и назад.
— Вперед, назад или… вбок!
Уперлась ногами прямо в эту самую ручку и толкнула изо всей силы в сторону — послышался шорох, плита сама крутанулась и отъехала, открыв углубление в полу.
— Это еще что? — Фомка выудил из неглубокой ямы второй ларец, точную копию того, который хранился у нас как вещдок. Ларец с золотым артефактом.
— Подделка?
Я пожала плечами.
— На экспертизу нужно. Только откроем сначала.
Глупо, конечно, но надежда в душе теплилась. Ввели шифр, подсказанный королем, откинулась крышка, открыла пустую бархатную подушку.
Да, если бы все было так просто… Ладно, погоди, золотой мой, голова мне еще дорога. Уж я тебя отыщу.
Когда мы выбрались за двери сокровищницы, собрав всю пыль и грязь, которые скопились на полу, король с хранителем уже ждали новостей. Его величество сразу увидел ларец в руках Фомы. На лице его мелькнула досада, но так быстро, что, не присматривайся я, ничего бы и не заметила.
— Это откуда? — Монарх сделал вид, что ничего не знает и не понимает.
— Из тайника, — сказала то, что и так было ясно как божий день, а его величество уже ручонки к нашей находке потянул.
— Со всем уважением, — я встала перед Фомой, — но ларчик идет как вещдок, мы забираем его на экспертизу.
— В своем дворце я решаю, что отдавать на вашу экспертизу, а что останется здесь.
Вот ведь нормальная постановка вопроса. Это как? Задачу озвучил — артефакт ему нужно из-под земли добыть, — а вещдоки отдавать не желает? Есть ли смысл говорить королю, что он мешает следствию? Где высшая монаршая справедливость?
Пока размышляла о справедливости, его величество забрал у Фомы ларец.
Паршиво! И ведь король, ничем его не прижмешь. Тоскливым взглядом проводила вещдок, который, ясное дело, не подделка, а самый настоящий, раз монарх так испереживался, и решила зайти с другого хода.
— Ваше величество, нам бы узнать подробнее о свойствах артефакта, это могло бы помочь в определении его местонахождения.
И снова король недовольно поморщился, а потом велел следовать за ним в библиотеку.
В огромной роскошной комнате нас с Фомкой передали еще одному хранителю, на сей раз библиотечному. Этот тип снабдил меня толстой книженцией и собирался тихонько испариться и раствориться в своем бумажном царстве, но я кивнула Фомке, и напарник быстренько пошел за возможным свидетелем.
Усевшись в кресло, раскрыла книгу и стала изучать оглавление, пытаясь отыскать сведения о вредном чуде.
— Сто сорок восьмая страница, — заставил меня подпрыгнуть знакомый голос.
Я как кошка зашипела на несносного болвана, который испугал меня до дрожи.
— Кис, кис, кис! — издевался золотоволосый гад, развалившись в кресле напротив и закинув ногу на подлокотник. — Кисонька, не фырчи.
— Да чтоб тебя эти похитители… — Дальше я использовала роскошный жаргон моего расчудесного шефа. Он мог ругаться как сапожник, когда думал, что я не слышу.
Аполлон приложил ладонь ко рту и сделал большие глаза.
— Какая же у тебя фантазия! — сдерживая смех, прокомментировал он мою речь, а я резко замолчала, заметив наконец, что на сей раз это чудо явилось в строгом светлом костюме.
— Еще и переоделся?
— Все как ты хотела. — Мужчина поставил локти на низкий столик, на который я только что сгрузила тяжеленную книгу, и наклонился ко мне. Мы почти столкнулись носами. Я бы могла, конечно, отодвинуться подальше, да и было такое желание, но — щас!
— Я тебя найду и побью, — торжественно пообещала, нацелив на него лупу. Насмешливый всезнающий взгляд янтарных глаз в непосредственной близости чем-то неуловимо смущал, и я все-таки отодвинулась подальше.
— За что? — Артефакт тоже откинулся на спинку кресла.
— За издевательства. Ты не помогаешь, а только загадываешь загадки. Ведь наверняка знал, что король отберет ларец?
— Но выводы ты уже сделала. — Дух улыбнулся медленно и очень-очень многообещающе, даже дыхание на миг перехватило.
— А как у тебя это получается? — Тряхнув головой, я обличающе указала на проекцию, удобно устроившуюся в соседнем кресле. — Когда ты умудрился сделать подобные записи, чтобы разговаривать со мной так, будто сам здесь сидишь?
— Почитай о способностях артефакта, — расплылся мужчина в широкой улыбке, — заранее подбросить горошины в строго определенные места не составило мне труда.
Тьфу, проекция. Я даже скривилась.
— Так ты озаришь меня в конце концов очередной подсказкой?
— Уже озарил.
— То есть?
— Я указал страницу.
— Но она есть в оглавлении. — Я даже подскочила от такой наглости. Ведь явился и подарил надежду, что скажет нечто путное, как в случае с ларцом, а он!
А он расхохотался, да еще так обидно, и на миг позабылось, что это всего лишь дурацкая запись. И когда артефакт подскочил из кресла, в притворном раскаянии вскинув руки, я не смогла отказать себе в удовольствии хоть как-то отомстить и прибить наглеца. Запустила в него тяжеленной книгой, злорадно улыбнувшись краткому выражению испуга, промелькнувшему на красивом лице, но обманчивая гримаса тут же растворилась в удовлетворенной ухмылке. Мираж рассеялся, когда книга пролетела сквозь него, а громкий вскрик моего напарника заглушил тихий, тающий в воздухе смех.
— Фомушка! — Мой несчастный помощник растянулся на полу, прижимая ладонь ко лбу, а рядом лежал толстенный фолиант.
Я упала рядом на колени, рассматривая новую шишку, появившуюся рядом со старой.
— Аленика, ты лучше сразу скажи, что я тебе такого сделал? — простонал парень.
Сразу захотелось повторно стукнуть напарника, но уже по собственной инициативе. Свое полное имя я терпеть не могу, однако именно так звали обожаемую мамину актрису. А мне по звучанию «Аленика» напоминала «оленину». Я всегда кривилась, когда меня так называли, и Фомка об этом знал, потому сокращал мое имя до «Аленки». А сейчас, видишь, обиделся.
— Не я это, — бережно придерживая парня за плечи, склонилась над его многострадальным лбом, — это все мерзкий артефакт подстраивает, он тебе вредит.
— Я думал, ты вредишь.
— Честное слово, не я. Мы же друзья — и у меня нет мотива.
— Есть.
— Это какой?
— Савсен Савсенович на тебя дело повесил из-за ваших личных отношений с артефактом.
— Каких это личных? — От возмущения я взмахнула руками, и без моей поддержки Фомка опять повалился на плиты. Охнул, потом приподнялся, уселся на полу, снова потер многострадальный лоб.
— Лучше сама мне расскажи, чего ты на него так взъелась?
— Личные отношения с артефактом сводятся к тому, что меня передергивает от созерцания этой сиятельной физиономии.
Я задышала глубже, чтобы пар из ушей не повалил.
— Дай больше деталей, как на самом деле все было?
— У-у-у, — выдала я, пытаясь совладать с острым приступом мужененавистничества, — ух. Ладно, слушай. Про выпускной экзамен я тебе говорила, про то, как это чудо там всех ослепило, тоже. Пока он красовался, я взяла и про задание спросила, а он в ответ стал меня изводить.
— Как?
— Намекал на выпускной бал.
Фомка брови изогнул, а я вздохнула, вспоминая.
— Мне очень нравился один одногруппник, я надеялась, он меня позовет на бал, ну прямо очень-очень надеялась, а мерзкий артефакт заявил при всех: «Девушка, что же вы торопитесь? Ваш пыл время до бала не сократит. Таким напором молодых людей не пленить, а только отпугнуть можно». — И улыбнулся, гад, своей ехидной всезнающей улыбочкой.
Я снова вздохнула, а Фомка сочувственно потрепал по плечу.
— И как ты ответила? Знаю же, что не промолчала.
— Да, — махнула рукой, — я усомнилась в его непредвзятости.
У Фомки глаза стали еще больше.
— Намекнула на то, что он видит будущее, а потому и задания раздает, исходя из собственных интересов. Кому захочет, даст такое, с которым человек справится, а другому — наоборот.
— Ого. Ну ты хватила через край.
Еще один вздох был ему ответом.
— Характер у тебя, Аленка, тот еще. Уела мужика, прямо по больному месту ударила — усомнилась в его драгоценных способностях. Ну сама посуди, заключили дух в оболочку, жить приходится в заточении, а призывают, лишь когда спросить что-то хотят. Единственное развлечение — всеобщее преклонение перед его даром, восславление артефакта. А ты возьми и скажи, что ему на слово верить не стоит.
Я голову опустила, а в легких уже воздуха не осталось, чтобы вздыхать.
— Ну а дальше что было?
— Он на мои слова улыбнулся и ответил, что люди выбирают собственный путь своими поступками, а он раздает задания, с которыми человек гипотетически в состоянии справиться. Потом добавил, что свою непредвзятость продемонстрирует прямо сейчас.
— Задания раздал?
— Раздал. Ну вот понимаешь, Фом, если бы он выбрал опасное задание, сопряженное с риском для жизни, я бы и слова не сказала, но ведь…
Я замолчала, вспоминая случившееся, и снова сделала глубокий вдох.
— Ведь что?
— След завел прямо в королевский отстойник.
Фомка скривился.
— Фу-у.
— И… — Вот гадство, даже вспоминать тошно! — И пришлось лезть.
— Э-э-э…
— Ну не могла я задание провалить, слишком хотела закончить академию. С заданием справилась, зато в зал вернулась такой… ну ты понял, всех сразила собственным ароматом. Группа тут же на другой конец зала перекочевала, а этот мерзавец, наоборот, ко мне подлетел, стал расхваливать, прям засыпал комплиментами и присудил мне первое место. А за первое место отличники в нашей группе готовы были убить, потому что лучшее место работы мог выбрать только первый. И Мик тоже об этом мечтал.
Фомка ободряюще похлопал меня по спине.
— Без артефакта ты бы к нам не попала. Савсен Савсеновичу сложно угодить.
— Знаю, что не попала бы. Я тогда спросила, в чем непредвзятость, а он пояснил: каждому дается задание по силам, но благодаря своим особенностям, свойствам характера, желанию, отвращению или просто, как он выразился, «если блажь в голову стукнет» человек может не справиться даже с простым вопросом. И я с одинаковым успехом могла выполнить задание, а могла провалить, но свое отвращение все же поборола.
Я подперла голову рукой и выдала грустно:
— А на бал Мик так и не позвал.
Фомка взлохматил мои волосы и посмотрел с сочувствием.
— Потом этот артефактишка склонился ко мне и проникновенно так спросил, удалось ли ему меня убедить.
— И? — настороженно поинтересовался напарник.
— Ответила, что нет.
Фомка шлепнул себя ладонью по лбу и громко ойкнул.
— Я зла была, вот и ляпнула. А он снова рассмеялся и пообещал показать настоящее предвзятое отношение, чтобы было с чем сравнить, но чуточку попозже. Пять лет выжидал, гад золотоволосый!
Фомка молчал, видать, находился под впечатлением.
— И что, прям полностью лезть пришлось?
Ах, это он все про отстойник? Вон как проняло.
— Не полностью. Я в сапогах была, примерно в таких, по колено. Вот по колено залезть и пришлось, ну и руки… В общем, есть у меня мечта этот артефакт туда же окунуть, и она день ото дня все навязчивей. А теперь давай, Фом, новые материалы дела изучать.
Я с чувством удовлетворения подняла с пола тяжеленный фолиант, судя по размеру, настоящий кладезь информации, и вернулась в кресло. Открыв книгу на нужной странице, приготовилась долго и внимательно изучать все, что написано про золотоволосое чудовище, даже те пометки, которые обычно идут мелким шрифтом. Через секунду глаза стали шире, чем у услышавшего мою брань артефакта.
— Да он издевается! — Это первое, что донеслось до моего напарника, уютно устроившегося в соседнем кресле.
— У-у-у! — Этот ужасный вой мог бы перепугать половину замка, если бы я его не приглушила.
— Что там? — подскочил Фомка.
— Придушу, придушу! А потом утоплю в королевской канализации. Ты только послушай!
«Артефакт предсказаний.
Пункт первый. Дух, который может предсказывать будущее.
Пункт второй. Предсказывает его вне зависимости от последовательности событий.
Пункт третий. Раз в сто лет обретает человеческий облик».
Все!
— Аленка, это… ты погоди пока книгу рвать. Может, пропустила и еще где-то какие-то сведения есть?
— Нет, — яростно листая оглавление, ответила напарнику. — Да здесь про жука-короеда, который заводится под деревянными панелями замка, и то больше написано. Артефакт — ты просто окончательный и бесповоротный мерзавец, и когда я тебя найду…
Фома некоторое время слушал, периодически одобрительно пощелкивал языком, потом покачал головой и поинтересовался:
— Думаешь, он тебя слышит?
— Да все равно, — махнула я рукой, — мне нужно высказаться. Фух, отпустило немного. Ладно, Фом, давай думать.
Я, постукивая лупой по столу и выбивая ритм, который сама обычно никогда не слышала, с головой погрузилась в размышления. Напарник говорил, что обычно я частой дробью выстукивала детские песенки, но не удивилась бы, обнаружив, что в данный момент звучала похоронная мелодия. Фомка, приготовившись ждать, откинулся в кресле и широко зевнул.
— Слуш-шай, — пятнадцать минут спустя изрекла свистящим шепотом, отчего напарник вздрогнул и открыл глаза, — нас, Фом, водят за нос, потому как мы имеем два ларца, один из которых настоящий. Для чего королю две одинаковые шкатулки?
— Запутать?
— Верно, запутать следы и подсунуть кому-то одну из шкатулок. Нам надо выяснить, кому и с какой целью. Когда выясним, это даст ответ на вопрос — как артефакт увели из сокровищницы, не вскрыв дверей и не оставив следов.
— Может, он сам? Надоело взаперти сидеть?
— Нет, его похитили. В пункте первом ясно сказано, что он дух, а значит, сам сделать ничего не может. Тут без вариантов — его похитили, но это не исключает его собственного участия. Через других это чудовище действует просто замечательно.
Я еще раз взглянула на две шишки на лбу напарника.
— Теперь, кстати, понятно, как этот солнечный наглец умудрился раскидать горошины. Он видит будущее и мог раскидывать записи в любое время, хоть год назад, хоть два — каждый раз, когда у него появлялся для этого шанс. И все его подсказки…
Тут я замолчала, схватила книгу и снова открыла ту же страницу. Поднеся лупу к краю листа, обнаружила то, о чем подумала, — хороший четкий отпечаток пальца рядом с номером.
— Фом, дай чистый лист.
Напарник достал свою записную книжку и протянул мне. С волшебным подарком отца переносить отпечатки труда не составляло, стоило только поднести лупу к чистому листу, чтобы след из книги скопировался.
— Вот еще одна улика, — торжественно показала я свою находку. — Савсен Савсенович раздобыл отпечатки пальцев?
— Как всегда, оперативно. Сняли у всех, кто не только здесь работает, но и просто заходил во дворец в день исчезновения.
— Нам необходимо все сверить и отыскать того человека, который интересовался свойствами артефакта и читал эту самую книжку.
Я с чувством захлопнула фолиант, когда Фомка слегка повел глазами в сторону, и едва заметно кивнула ему. Через минуту мы вновь заговорили как ни в чем не бывало.
— Заметила?
— Заметила. Он подслушивал нас еще с того момента, когда я упомянула ларец. Думаю, сам король велел, когда лично отводил нас в библиотеку. Очень уж его величество озабочен тем, чтобы мы не узнали ничего лишнего.
— Ты нарочно так громко рассуждала?
— Хочу понять, какими будут дальнейшие действия по отношению к нам. Давай подождем.
Минут через пять в библиотеку прибежал запыхавшийся дворецкий.
— Господа сыщики, — мы лениво кивнули, приняв самый загадочный и невозмутимый вид, — его величество распорядился отвести вам покои в замке, дабы было удобнее содействовать следствию. Пройдите за мной, я покажу ваши новые комнаты.
— Вот теперь нас из дворца просто так не выпустят, Фомка, — шепнула я на ухо напарнику, следуя за дворецким.
