60
То, что делает меня человеком, вылетело из моего истерзанного тела, расположилось на безопасном расстоянии и, сложив крылышки, наблюдает за происходящим в ожидании того дня, когда сможет вернуться обратно.
– Она просто отдыхает, – говорит отец. – Характерная окраска нижней стороны крылышек помогает ей оставаться незамеченной.
Мой охранник приходит по вечерам, принося каждый день новую дозу боли и раз в неделю чистый оранжевый комбинезон. Он отказывается давать мне нижнее белье. Но, по крайней мере, согласился приносить мне гигиенические прокладки (хотя месячные у меня практически прекратились).
Его сегодняшний визит начался, как и все остальные: после проверки отрывков, зазубренных мной накануне, он дал мне новые записи для заучивания на память.
«Тихий приют, Херефордшир, весенний триместр 2012 г.: Это последний день нашего инструктажа в Херефордшире. Сегодня вечером мы вернемся в наши колледжи приводить свои дела в порядок».
– Начнем приводить свои дела в порядок и… ждать, – закричал он. С ударением на «начнем» и «ждать»!
– Сегодня вечером мы вернемся в наши колледжи, начнем приводить свои дела в порядок и… ждать.
Он наказывает меня за ошибки, бьет и всячески оскорбляет. Но неужели общество любых самых бесчеловечных людей и даже присутствие этого жестокого человека лучше одиночества и изоляции, которые наступают с его уходом?
