– Ты выглядишь уставшим, – сказала Эми, отпивая кофе.

Повидавшись с Карлом, Джар сначала вернулся проверить свою квартиру и гараж, опасаясь новой кражи со взломом (опасения оказались ложными), а потом направился на свидание с Эми в кафе в Гринвичском парке (не оспаривая ее выбор). Прошла ровно неделя с их встречи в Кромере. И снова у Джара появилось подозрение о слежке: один мужчина в дальнем конце вагона в Доклендском легком метро слишком часто посматривал в его сторону. Поэтому Джар вышел на станции Мадшут, прошел по тоннелю под Темзой до «Катти Сарка» и направился к парку пешком.

– Я так и не поблагодарил тебя за Розин дневник, – проговорил Джар, усаживаясь за столик. И осмотрел кафе, пока Эми наливала ему кофе из кофейника. Рука у нее дрожала.

На какой-то миг Джару померещилось, будто мужчина, заказавший чай за стойкой бара, – тот же самый человек, что сел в его вагон поезда на станции Канэри-Уорф.

– Ты все еще продолжаешь посещать своего американского психотерапевта? – спросила Эми, пропустив мимо ушей его упоминание о дневнике.

– Я получил пару сеансов на ее кушетке, – ответил Джар, еще раз бросая взгляд на мужчину за стойкой, а потом перевел его снова на Эми.

Джар не знал – рассказывать ли ей о Кирстен и его теории о том, что она и есть та самая женщина, что консультировала Розу в Кембридже.

– Как поживаешь? – поинтересовался он у Эми.

– Сохраняю надежду на то, что терапия действует. Я потихоньку снижаю дозу своих лекарств.

– Это здорово. Ну, а что там с Мартином?

– Полицейские отпустили его, как только получили то, что хотели, – сказала Эми. – Их обвинение было смешным, и они знают это.

– И как он? Держится?

Эми опустила глаза. Джар заметил саднящую кутикулу на ее указательном пальце. Он вспомнил, что Роза лишь однажды обмолвилась о браке своей тети, намекнув на нездоровый дисбаланс в ее отношениях с мужем.

– Он все еще злится на меня за то, что я позволила постороннему человеку залезть в свой компьютер. И за то, что его арестовали, – призналась Эми. – И продолжает твердить, что я должна была попросить его починить комп. Но ведь он всегда так сильно занят…

– В своем сарае?

Эми кивнула и отвернулась. Побывав не раз в Кромере Джар хорошо помнил их домашнее хозяйство: большой викторианский дом на окраине города, «сарай» Мартина в глубине сада, кабинет, на обустройство которого он явно не поскупился и в котором он, похоже, дневал и ночевал, работая над своим большим романом, когда не катался на велосипеде.

– А я ведь тоже был арестован – после консультации у психотерапевта на Харли-стрит. Рискованное дело – эта психотерапия. В полицейском участке на Савил-роу меня расспрашивал о жестком диске парень по имени Майлз Като. Ты когда-нибудь слышала о нем?

Эми замотала головой. Похоже, она совсем не удивлена тому, что его арестовывали. Как будто ожидала такого развития событий. И Джару от этого еще больше стало не по себе.

– Он что-нибудь спрашивал о Мартине? – поинтересовалась Эми.

– Он подозревает его в хранении непристойных снимков – четвертого уровня.

– Тогда почему они не предъявили ему обвинения? – Эми откинулась на спинку стула.

Джар не мог понять, действительно ли Эми была уверена в невиновности Мартина или все-таки сомневается:

– Они полагают, что все улики на жестком диске. Думаю, они еще не смогли получить к нему доступ.

Эми внезапно оживилась; в ее глазах впервые за все время их разговора загорелся интерес. Она наклонилась к Джару – точно так же, как это когда-то делала Роза.

– Ты ведь понимаешь, что все это никак не связано с какими-то похабными изображениями, да, Джар? Арест Мартина, твой арест, этот Майлз Като. Это все из-за Розы, из-за ее исчезновения, – сообщила Эми. – Должно быть, в ее дневнике есть что-то такое, что для них очень важно.

Эми задала наводящий вопрос в отчаянной попытке узнать больше. Но Джар не знал, с чего начать. Пока ему не начали приходить отрывки из Розиного дневника, все еще оставался шанс, что он заблуждался, что интерес полиции к жесткому диску никак не был связан с Розой. Но записи дневника все изменили.

Джар начал с рассказа о докторе Лэнсе и его заботе о Розе и только потом описал встречу Розы с Карен, колледжным психоаналитиком. Но не упоминул о ее сходстве с американкой Кирстен, его психотерапевтом. Пока еще рано делать какие-то конкретные выводы. В его ушах до сих пор звенели слова Карла: «Это всего лишь совпадение, Джар». Но он не хотел разрушать свою версию. Эми, наклонившись, слушала.

Джар рассказывал о поездке Розы в приют в Херефордшире, о подписании ею Закона о неразглашении государственных тайн, о предложенном ей втором шансе в жизни. А затем упомянул о статье Макса Иди в даркнете и ее потрясающих аналогиях с Розиным дневником.

– Я проверял в Сети, – продолжал Джар. – Седжал, ее соседка по комнате в Херефордшире, «умерла» через несколько недель после гибели Розы, и ее тела тоже не нашли.

– Будь осторожен, Джар, – сказала Эми, положив ему на руку свою руку. Джар отвел взгляд, осматривая кафе, и затем снова повернулся к Эми, встретившись с ней глазами.

– Можно мне тебя спросить кое о чем?

– Что такое?

– Роза тебе когда-нибудь рассказывала о нас как о паре?

– Конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Быть может, во мне говорит тщеславие, – начал Джар, пытаясь держать себя в руках. – Но она не пишет о нас много. В своем дневнике. Конечно, там есть записи о том, как мы познакомились, но она никогда…

– Джар, она любила тебя, – стараясь его успокоить, Эми взяла его обе руки в свои. – Любила всем сердцем.

– Очень любезно с твоей стороны так говорить, но…

– Я помню, как она сказала мне однажды, еще до учебы в Кембридже, что надеется встретить там человека, с которым проведет всю оставшуюся жизнь. Как встретил там свою половинку ее отец – Джим ведь тоже сошелся с ее матерью во время учебы в Кембридже. Это произошло не сразу – Роза все еще слишком сильно тосковала по отцу. Но как-то раз, приехав в Кромер в летний триместр, она отвела меня в сторону и, задыхаясь от возбуждения, призналась, что встретила такого человека. Мы тогда долго обнимались и даже немного поплакали. Ну, и посмеялись, конечно, не без этого. И я настояла, чтобы в следующий свой приезд в Кромер она привезла с собой «того счастливчика». Так мы с тобой и познакомились.