Эпилог

Селим провел расследование, и полетели головы, а многие оказались в опале. Двоих сыновей Костаса пяти и восьми лет отправили в закрытую школу, но титулов не лишили. Его жена и шелани тоже в опале. По поводу его самого до сих пор идут споры с Землей – они его не выдают.

При нашей встрече Селим меня поразил – он обнял меня и попросил прощения за то, что не уберег. Видя потрясенное лицо Ворана, я догадалась, что такое проявление чувств Селиму несвойственно. Все же он действительно привязался ко мне и относится как к дочери.

Меня поразил один момент: почему Костас сам покушался на меня на Земле, зачем было светиться? Я не преминула задать этот вопрос. «Он хотел действовать быстро, – предположил Воран, – и после провала первого покушения решил взять все в свои руки. Он был в это время на Земле с дипломатической миссией и имел возможность, а владея силой, был уверен в своем успехе и безнаказанности».

Когда мы вернулись домой, то встречать меня вышла вся прислуга. Они выразили свою радость по поводу того, что со мной все хорошо и я жива и здорова. После того как я раздала браслеты, все мои распоряжения выполняются мгновенно и у меня нет более преданных людей. Глядя же на нас с Вораном, на лицах женщин появляются такие умильные выражения.

Крэг тоже чувствовал свою вину за то, что не усмотрел за мной на балу. То, что ни я, ни Воран его не винили, значения для него не имело. Не выдержав его извинений, я психанула и предложила ему сделать харакири. Это предложение отвлекло его от «посыпания головы пеплом», и он заинтересовался, что же я такого ему посоветовала. Ну, я в красках ему и описала. Судя по тому, как заинтересованно заблестели его глаза, у шарианцев скоро появится новый обычай, отвечающий их чувству долга и чести.

«Надо бы подкинуть ему литературу про самураев, – отметила я, – его это точно заинтересует».

Отношения Крэга с Марайей зашли в тупик. Она не уступала, а он не знал, как сделать ее шарианкой. При этом глаза обоих были полны любви и грусти. Не выдержав картины того, как они оба маются, я предложила им обменяться кровью. «Тогда никто не сможет возразить, что в ней нет ни капли шарианской крови», – заявила я. По тому, как ошарашенно посмотрел на меня Крэг, эта идея в его светлую голову не приходила.

В нашем с Вораном присутствии он попросил разрешения за ней ухаживать. Марайя против кандидатуры Крэга ничего не имела, а мы и подавно. Она дала согласие на обряд. В торжественной обстановке, при нас и своих людях, он обменялся с ней кровью, и Марайя стала шарианкой.

Вот только для того, чтобы иметь возможность жениться на ней, он должен передать власть своему брату, так как глава рода должен жениться лишь на чистокровной женщине из не менее родовитой семьи, но Крэга это не страшит. Как он объяснил свое решение Ворану, произошедшее со мной показало ему, как на самом деле хрупко счастье и как легко потерять любимую. На мой взгляд, он сделал правильный выбор.

Вспомнив слова Марайи о том, что, когда училась, она была под защитой, и как были благодарны наши женщины, получив браслеты, я долго думала и загорелась идеей. Пришлось даже заручиться поддержкой Селима. С его подачи я выступила в Совете, где в красках расписывала необходимость увеличения числа школ и повышения уровня образования и культуры потенциальных шелани. «В вашу семью в любой момент может войти женщина из более низкого сословия, ведь шелани может стать любая, и лишь от вас зависит, чтобы эта девушка была умна и прекрасно образованна!» – вещала я.

Я говорила в течение часа, расписывая все преимущества такого решения, и удивлялась, почему они не побеспокоились об этом раньше. В конце концов решение о выделении средств было принято почти единогласно. Жена Селима Морана присутствовала на этом заседании. Странно, но меня поразил ее взгляд, полный ненависти. Может, показалось – она очень быстро отвела глаза. Но даже если и так, это не испортило моего ликующего настроения.

Вы думаете, я на этом успокоилась? Как бы не так! Мне этого было мало. А как быть с женщинами, которые уже не так молоды, чтобы идти в школы? Я придумала полугодичные курсы разных направлений. Преподавать там могли недавние выпускники, такие как Марайя, а зарплата и защита им гарантировались. Для этого я решила создать фонд. Я посещала все более-менее родовитые семьи и искала спонсоров.

Да я даже пошла на крайние меры и попросила помощи у Аманды. Вот тут и пригодился ее опыт работы в благотворительных организациях и организаторские способности. Она оказалась в своей стихии. Сначала кто-то из лордов высказывал свое неудовольствие тем, что землянка занимается этим, но разговоры быстро пресеклись, когда я заявила, что это бабушка принцессы. «Кто-то имеет что-то против?» Желающих возмущаться больше не обнаружилось.

Бабушка принцессы. Аманде понравились эти слова, и она даже стала намекать мне, что, может, и ей пора пожаловать хоть какой-то титул. Вот не понимаю я ее преклонения перед титулами, но обещала поговорить с Селимом. Он, кстати, с меня пылинки сдувает и нарадоваться не может, что я так беспокоюсь о людях. Он еще не подозревает, что скоро до мужчин дойдет, сколько женщин находится под защитой, и я стану не самой популярной личностью среди них. А пока я спокойно делаю свое дело и все организовываю, благо беременность протекает нормально и у меня даже токсикоза нет.

Кстати, о беременности – Айрин забеременела, и у них свадьба с Томом. Выходить за него раньше она категорически отказывалась. После этого она сообщила семье о своем местонахождении. Возник небывалый скандал: ведь она единственная наследница, а Том – землянин. Но, как и предсказывал Воран, поделать уже было ничего нельзя и отцу Айрин пришлось смириться. Он настаивает на свадьбе и проживании молодых на Зеймахе. Так что скоро у нас появятся замечательные соседи. Том и Зеймах! У меня это до сих пор в голове не укладывается. Уж он наведет порядок у них.

Кстати, женщины, воодушевленные примером Айрин, благосклонно смотрят на землян. Быть и шелани, и супругой прельщает многих. А то, какой свободой и правами пользуются женщины нашей страны, заставляет мечтательным блеском сверкать глаза женщин Зеймаха.

Деймон не мог скрыть своего ликования после прочтения донесений. Он столько к этому шел, и теперь успех близок. Годы политических игр и хитросплетений приносят свои плоды. Все идет по плану – по его плану! Чувство торжества и самолюбования прервал Дарр, ворвавшийся в кабинет без стука.

– Деймон, нам пора поговорить! – заявил он.

– Говори, – благодушно разрешил Деймон. Какая будет тема разговора, он догадывался, но собирался дать брату возможность высказаться.

– Деймон, я положился на тебя, я терпеливо ждал, но мое терпение иссякло! – выплеснул Дарр свое возмущение и нервно заходил по кабинету. – Я устал получать донесения, сообщающие, как они счастливы и любят друг друга. Да еще эта история с Костасом, – взмахнул он рукой. – Он ее отметил! – и столько ярости было в этих словах. – Сколько еще мне ждать и не сметь приближаться к своей женщине?!

Деймон внешне спокойно наблюдал за метаниями брата, лишь чуть прищурил глаза.

– Все сказал? – поинтересовался он. Дарр замер и требовательно смотрел на брата. – А теперь сядь! – приказал тот, и Дарр подчинился.

– Ты меня поражаешь! Неужели ты так ничему у меня и не научился?! – спокойно вопрошал Деймон. – Ты когда начнешь думать? Запомни, главное – терпение! – он сложил перед собой руки домиком и посмотрел на брата. – Если бы сразу после дуэли, устроенной тобой, пропала беременная шелани, был бы скандал и лишняя шумиха на темной стороне. Это нам надо? – он припечатал Дарра взглядом. – А вот если после родов исчезнет жена Ворана, ну, например, при несчастном случае, все будут скорбеть, но утешатся наследником. – Деймон развел руки и посмотрел на брата.

– Я устал ждать! – раздраженно заявил Дарр.

– Почему бы тебе не полететь на Землю? Я не могу пока отлучаться, а вот тебе бы не мешало поближе познакомиться с землянами. Вернее, землянками, – уточнил он.

– Я не хочу других, мне нужна она!

– Дарр, – начал терять терпение Деймон, – ты летишь на Землю, и это не обсуждается!

Смотря в ледяные глаза брата, Дарру ничего не оставалось, как поклониться и покинуть кабинет. Сцепив зубы, он шел по коридорам дворца, а перед глазами были зеленые глаза, которые снились ночами. Счастливое лицо землянки с доверчивой улыбкой врезалось в память и не отпускало. А ее изумрудные глаза, в которых отразилась его сила… Дарр заскрежетал зубами.

Он понимал доводы брата, но его терпение истощилось. Знание, что она счастлива с другим, доводило его до белого каления, заставляя крушить все вокруг. Он подчинится приказу и посетит Землю, но вот когда вернется… он начнет действовать сам, а Деймон ничего не сможет сделать, когда она окажется на светлой стороне, и, как всегда, прикроет брата. А в том, что Деймон изворотливый сукин сын, Дарр уже не единожды убеждался.

Придя к такому решению, он успокоился, и на его губах расцвела искрящаяся улыбка, которая заставила встретившуюся служанку замереть в восхищении. Дарр не сомневался, что все удастся.

Вот только он не был бы так в себе уверен, если бы увидел в этот момент брата. Его благодушное настроение испарилось, а жесткий взгляд испугал бы кого угодно. Не вовремя Дарр напомнил о ней. Перед ним тоже предстали бесстрашные зеленые глаза и вспомнилось насмешливое: «Светлейший».

– Счастлива, говоришь, – повторил он, а на лице расцвела улыбка.

Секретарь, открывший дверь и увидевший выражение лица господина, тут же испарился, но Деймон даже не заметил его появления. Ничто не могло оторвать его от раздумий.

– Поиграем, – произнесли великолепно очерченные губы, а глаза засверкали в предвкушении.

Ворану позвонил Димитриус и взволнованно сообщил, что у него очень важные новости и им надо встретиться. Впервые он видел своего спокойного и уравновешенного друга в таком состоянии. «Ты можешь сказать, в чем дело? Почему не по диску?» – удивился он. «Ты все поймешь!» – загадочно ответил тот и отключился.

Кристина, узнав, что к ним приедет Димитриус, сказала, что у нее дела, и срочно засобиралась в город. Она так и не простила ему тот сеанс, и лишь то, что он помог тогда Эрин, хоть как-то мирило ее с его существованием. Воран с нежностью поцеловал ее и провел рукой по немного округлившемуся животу, отпуская и не настаивая, чтобы она осталась.

Вскоре прилетел Димитриус, и они прошли в кабинет.

– Включи защиту, – попросил психолог, и удивленный Воран сделал это.

– Теперь ты скажешь, в чем дело? – напряженно спросил он.

Димитриус расхаживал по кабинету, заложив руки за спину, и был взволнован.

– Я долго думал, кого мне напоминает твоя шелани, – наконец произнес он, и Воран окаменел.

– Ты думал о моей шелани?! – удивился он, и этот факт ему не понравился.

– Признай, она необычна!

– Она моя супруга, и я бы не хотел ее обсуждать!

– Воран, она невосприимчива к нам, тебе это ничего не напоминает? Вспомни историю!

– О чем ты? – Воран был сбит с толку.

– Альтарис! – Димитриус произнес лишь одно слово, и все замерло у Ворана в груди.

– Это невозможно!

– Так ли уж? – Димитриус пронзительно посмотрел на друга. – Прошло уже много лет, но вспомни их! Наши виды как инь и ян. Эти женщины были невосприимчивы к нам и сами обладали силой. Помнится, тогда еще молодой Селим посещал их планету. Ходили слухи, что он хотел взять в жены одну из них, но у него уже была шелани, и он получил из-за этого отказ. Не это ли стало одной из причин возникшего конфликта?

Воран взволнованно вспоминал все, что он изучал об этом.

– Вспомни, что они сделали, когда Совет не оставил им выбора и заставил подчиниться? – он внимательно посмотрел на Ворана. – А что сделала твоя шелани, когда узнала, что ты не оставил ей выбора и она должна остаться на Зеймахе?

– Это еще ни о чем не говорит!

– Воран, очнись! Она не подвержена нашему влиянию – единственная из землянок, что я встречал. Ее способность чувствовать воздействие проявилась лишь тогда, когда ты воспользовался принуждением! Свобода и независимость – это ее внутренний стержень. А Эрин?

– А что Эрин?

– Вспомни, я тоже не мог к ней пробиться, пока она сама не пустила меня!

– Но у Кристины нет никаких способностей, – выдвинул Воран аргумент.

– То, что она смогла выстоять перед Селимом тебе ни о чем не говорит? – насмешливо спросил тот. – И заметь, они учились управлять своими способностями с детства, а у нее способности были скрыты до встречи с тобой.

– Это невозможно, – не хотел верить Воран, – как бы она оказалась на Земле?

Димитриус лишь улыбнулся, понимая, что Воран хватается за соломинку.

– Вспомни, ходили слухи, что они умели перемещаться между мирами, – он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. – Воран, она приемная дочь, и ее родители неизвестны. Готов поспорить, что удочерившая ее семья ни к чему ее не принуждала.

– Родители Кристины очень сильно любили ее, – признал Воран.

– Я бы чего-нибудь выпил, – сказал Димитриус, и Воран понял, что ему это тоже необходимо.

Налив другу чистого виски, он и себе плеснул прилично.

– За твоего ребенка! – хохотнул Димитриус и поднял бокал. – Будут проблемы с воспитанием – звони.

– Альтарис, – потрясенно произнес Воран. – Хотя, зная ее, следовало чего-то подобного и ожидать, – усмехнулся он и выпил до дна, не ощутив вкуса.