Книга: Долина драконов. Книга первая. Магическая Практика

Елена Звездная
Долина драконов. Книга первая. Магическая Практика

В Горлумском лесу, среди исполинских деревьев, стволы которых не обхватить и вчетвером, по единственному в этих местах торговому тракту с утра до вечера снуют обозы, телеги, спешат всадники и проходят редкие одинокие путники, по каким-то печальным причинам не сумевшие присоединиться к торговому каравану и фактически обреченные на разбойное нападение. Но снуют они лишь с утра и до вечера – ночью никто не едет по тракту, и причина тому – Призрачный ямщик.

Теорий его появления, судя по сплетням и домыслам имелось множество, но чаще всех повторялась одна – провез он от границы королевства до самой до столицы советника короля, гнал так, что лошади на издыхании были, на большой куш надеялся, а как довез, советник и не расплатился, сказал мол «Благодарен будь, что королевству сумел помочь». А у ямщика лошади в тот же вечер пали обе загнанные, новых купить было не на что, он с горя и повесился, а по ночи помчался призраком по торговому тракту, неся страх и ужас и подвывая «Должок-с».

Но королевский советник не устыдился и обратился к магам, с требованием: «Устранить сию мелкую неприятность». Маги соответственно тут же назвали цену, цена оказалась весомая. Советник опечалился, однако вновь не растерялся, и гордо заявил, что так и быть, окажет величайшую милость магам, и уменьшит налог с них на десять медных в год, стало быть за сто лет сумма будет таким нетривиальным образом выплачена. Да, советник короля являлся не просто известным – легендарным скрягой. Вот только маги тоже. А потому, работу по устранению охваченной праведным гневом нежити они возложили на родную альма-матер, то есть на УМ. Глава Университета Магии с этим был не особо согласен, говоря откровенно он являлся единственным кто желанием сэкономить мог посоперничать с самим королевским советником. Магистр Аттинур попсиховал слегка, что вылилось в очередные гонения на степендиатов учебного заведения, но нашел выход из положения – труд студентов он в принципе бесплатен. И осталась у магистра всего одна проблема: студенты народ находчивый, могли расправиться с призрачным ямщиком раньше времени, а договор то на сто лет… Но и тут магическая смекалка не подвела и в результате, всем третьекурсникам в качестве практики по Призрачным явлениям, давалось задание добыть частичку от транспортного средства Призрачного Ямщика… Дело было двадцать лет назад, с той поры от калымаги ямщика осталось всего три четверти – то есть расчет у магов был верен, как раз за сто лет они и планировали с ним расправиться. Советник короля скрежетал зубами, маги ехидно усмехались, студенты каждый год коцали по кусочку от повозки, трудовой люд приспособился и по ночи по тракту не ездил, останавливаясь в тавернах, ямщик продолжал наводить ужас.

Хотя, как сказать ужас – сейчас, когда мы в мантиях и с пособиями по Призрачным явлениям и борьбе с ними сидели в таверне и пили теплый травяной чай, никакого ужаса я на лицах присутствующих не наблюдала. Более того – торговцы и купцы расселись поближе к окнам и, попивая вино со специями, с азартом поглядывали на дорогу. Поговаривали, что в полную луну призрачный ямщик особенно лютует… Мм, стоит ли говорить, что нас сюда отправили аккурат в полнолуние. Оно и не удивительно – кроме меня тут находились Тихомир, сын деревенского кузнеца, замеченный магистром Ворониром совершенно случайно, и магистр был так потрясен способностями парня, что приволок его в УМ и заставил магистра Аттинура взять нового студента на повышенную университетскую стипендию. Скандал, говорят, был знатный. Не знаю точно, но одно могу сказать – когда магистр Воронир приволок в университет меня, замызганную деревенскую девчонку, у которой в тот день бабка померла и горе мое было столь велико, что проснулся сильный магический дар, орал магистр Аттикус тоже знатно – стекла дрожали! Но дар у меня был, да такой, что посередь зимы вокруг нашей лесной избушки расцвели травы да деревья, вот на такой цветущей полянке магистр Воронир, примчавшийся на всплеск магического пространства, меня и нашел. И раз дар был, то магистр требовал принять меня в университет на полную магическую стипендию и немедленно. Директор Аттикус скрежетал зубами, когда подписывал приказ о моем зачислении и тихо ругался, когда выдавал мне годовую стипендию. Так вот я и попала в Университет Магии.

Поначалу счастливая была до невозможности. У нас по деревне говор ходил «Мало хотеть, надо УМ иметь», да в том значении, что в этой жизни все мечты только у магов и исполняются, а простому люду кое-как коротать век приходится. Так что попав в университет магии, я перво-наперво что подумала «Небось бабка за меня молилась, вот и сбылась мечта». Но это оказалось только первое и весьма ошибочное впечатление, уже опосля стало ясно – мне здесь, в суровом мрачном замке, вовсе не рады. Магистр Аттикус привечал тех, кто все обучение оплачивал да еще и пожертвования университету делал, вот им тут был почет и раздолье, послабления и помощь.

Остальным приходилось выживать.

Именно выживать. Нас, тех, кто не оплачивал обучение самостоятельно, сажали в конце аудиторий, сходу подчеркивая наше непрезентабельное положение. Наши работы проверялись с наибольшим чаянием. Нам нельзя было пропустить ни одной лекции, получить оценку ниже девяноста баллов из ста, появиться на территории университета после одиннадцати часов, оказаться в общежитии противоположного пола и еще сотни «нельзя», «недопустимо», «жестоко карается». Нас селили практически на чердаке, мотивируя это тем, что проживание в университете дорого, а мы и так на иждивении. Поэтому в моей комнате, которую я поначалу делила с четырьмя соседками, летом – днем было невозможно находиться, а зимой – ночью можно было фактически замерзнуть. К сожалению, на этом трудности не заканчивались, точнее даже только начинались. У трудностей были красивые, выправленные магически лица, спесь, оставленная поколениями прославленных предков, дорогие шубы и мантии, не чета нашим форменным, потрепанным и поношенным, что нехотя выдавал завхоз раз в году по осени, и непонятное лично мне желание истребить «отребье». Иначе они нас и не называли.

– Э, отребье, тебе не место в столовой!

И ты вынужден ходить есть раз в день, утром, пораньше, когда эти еще все спят.

– Давайте на отребье потренируемся!

И все приемы боевой магии отрабатывают на тебе.

– Эй, отребье, от тебя воняет!

И ты сидишь у приоткрытого окна, ледяной ветер продувает насквозь, зато господам «не пахнет».

Ничего удивительного, что к третьему курсу вся комната с кривым потолком досталась одной мне – девочки не выдержали и ушли из университета. И одной было так страшно ночевать, но зато теперь я могла сделать себе королевское ложе и укрыться сразу пятью одеялами… правда зимой не спасало и это.

И, вероятно, я бы тоже давно сдалась и ушла, да не просто ушла, а сбежала бы отсюда, но вся проблема в том, что бежать мне было некуда. Мать погибла родами, отец сгинул в лесах без вести, бабушка умерла, когда мне было шестнадцать, а в горе проснувшийся дар не оставил от нашей покосившейся избушки ничего, пригодного для жилья. Поэтому все, что у меня имелось – это вот эта комнатушка с кривыми покосившимися стенами и скошенным потолком. И мне частенько приходилось напоминать себе об этом, когда, сжавшись на подоконнике я захлебывалась рыданиями от очередной несправедливой обиды.

И вот то, что нас именно сегодня, в полнолуние, отправили на тракт выполнять практическую часть зачета – тоже было несправедливо. Основная часть нашей группы – двенадцать леди и двадцать лордов прошли это испытание неделей ранее, при них был преподаватель по Призрачным явлениям, а также в качестве сопровождения наличествовали двое аспирантов из боевых магов. И это в обычную ночь. Сегодня же полнолуние, а значит Призрачный Ямщик стал втрое сильнее, чем обычно. Вот и нас против него было всего трое – я, Тихомир и Славен. Все мы деревенские в прошлом, всех нас в университет приволок магистр Воронир, все находились на стипендии. Правда у меня она была повышенная, вследствие успехов в учебе, соответственно с меня спрос был больше – к примеру, руководство нашей группой самоубийц на меня же и возложили.

– Мы используем заклинание стазиса «Остенто», - тихо начала я.

Славен пил чай, убито глядя в свою кружку, его руки дрожали. Уйти ему из университета тоже было некуда – родители погибли в прошлом году. Тихомир как и я был заучкой, привыкшим слушать внимательно, не отвлекаясь на всякие мелочи, такие к примеру, как слова владельца таверны, зашедшего с улицы: «Ох, чую сегодня лютовать будет, на улице уж вода в колодце стынет». Подавальщицы тут же сноровисто дров в камин подбросили, посетители, кто к окнам придвинулся, а кто и привстал, подходя поближе – всем было интересно. Особенно интерес их подогревали наши ученические мантии… Мы как только вошли, так нам сразу и рассказали, что в прошлом году аккурат в полнолуние, здесь два студента сгинули… Потом всей таверной предлагали нам отсидеться внутри и не рисковать понапрасну, мол за столько лет то призрак уж силу набрал, сплошное безумие супротив него идти, но – у нас не было выбора. Просто не было. Кто не сдал этот зачет, тот вылетал из университета. Обязательный зачет… чтоб его.

– Мы начнем с заклинания стазиса, – повторила очень тихо, просто говорить громче была не в силах, – потом ударим боевым заклинанием.

– Эстаранус? – спросил Тихомир.

– Эстаранус слишком опасен для нас самих и бесполезен для призрака, – возразила я.

– Эгорто? – предложил Славен.

– Чем глубокие раны могут повредить призраку? – поинтересовалась устало.

Парни притихли. Они оба были боевыми магами, у боевиков количество заклинаний, которые можно использовать без применения артефактов-накопителей, крайне ограничено. Стоит ли говорить, что на нормальные накопители у нас просто не было денег…

– Используем Санхао, – предложила я.

– Чем ему помешает подземный вихрь? – спросил Тихомир.

– Призрак – эфир, эфир подвластен влиянию ветра, – объяснила свое предложение.

Парни переглянулись. Да, мне тоже похвастать было нечем в плане разнообразия подвластных заклинаний. Просто накопители стоили дорого, купить их себе могли позволить те, кому они даром были не нужны, но, к сожалению, не я.

– Пока призрак будет занят, хватаем по частичке повозки и возвращаемся в таверну, – проговорила, глядя на сокурсников.

По мне план был хорош, но тут выяснилось, что как бы тихо я ни говорила, нас все равно услышали.

– Дурная затея, – со знающим видом заявил стоящий над нашей троицей хозяин таверны, – не добежите вы до дверей.

– Это почему еще? – удивился Славен.

– Так никто не добегает, – пояснила одна из подавальщиц.

– Без магов, что сдерживают ямщика, никто, – подтвердил хозяин.

И в этот момент раздался отдаленный вой. Громкий, глубокий, пробирающий насквозь, такой, что чай в чашках пошел рябью.

– Начинается! – азартно воскликнул один из торговцев, сидящих у окна.

Мы все повернулись к окну – не знаю, что они ожидали там увидеть, но в данный момент толстое стекло стремительно покрывалось изморозью…

– Пора, – с ужасом сказала я.

И поднялась. Тихомир поднялся вместе со мной, а вот Славен, опустив голову, оставался сидеть.

– Идем, – позвал его Тихомир.

– Да бессмысленно это, – ответил он.

– Парень дело говорит, – поддержал его хозяин таверны.

Остальные присутствующие, а в зале присутствовало около ста человек, одобрительно загудели. Тихомир взялся было уговаривать друга, а я не стала – допив чай одним глотком, отправилась на дорогу. Я не собиралась сдаваться… в смысле у меня не было выхода, но я отчаянно маскировала это решимостью не сдаваться.

Выходить было страшно, но все же я толкнула дверь, покинула таверну, спустилась по ступеням, миновала широкий двор, вышла за ворота и вступила на торговый тракт, встав скраю.

Ослепительно ярко сияла луна. Ее призрачный ровный свет заливал путь Призрачного ямщика и верхушки деревьев, освещал даже казалось притаившиеся под сенью деревьев тени, серебрил таверну и хозяйственные пристройки.

Снова послышался вой.

Затем я ощутила, как подрагивает земля, а после…

По земле зазмеилась изморозь. Она смотрелась двумя живыми колючими ледяными змеями, изрывающими обе стороны дороги снежными молниями. И этот неестественный холод достигнув ног, вмиг выморозил все тепло, что сохранялось во мне от горячего чая, заставив содрогнуться и отступить на середину дороги – казалось здесь было безопаснее, да и не осталось сил стоять там, где с каждой секундой становилось все студенее.

Но лишь оказавшись посреди тракта, я осознала свою ошибку – теперь бежать было некуда. По сторонам дороги все заиндевело, казавшаяся живой изморозь извивалась жаждущими крови змеями, а гул приближающегося призрачного экипажа все нарастал. Внезапно появилась мысль, что меня снесут, но в общем даже не заметят…

А потом я увидела его!

Призрачный Ямщик в учебной литературе описывался как явление человеческого роста, восседающее на козлах призрачной кареты, управляемой двумя призрачными лошадьми обычного лошадиного размера.

Вероятно, так и было двадцать лет назад, но сейчас…

Вместо коней у огромного сутулого существа, изуродованного проросшими из его плоти шипами, вместо коней были монстры. Размером превосходящие лошадей втрое, с клыками вместо зубов, с неестественно длинными извивающимися как у змей шеями, с шипами вместо грив, с хвостами, усеянными острыми наростами…

Я оторопела от ужаса, глядя на несущуюся ко мне конструкцию призраков. Паника накрывала с головой, у меня было стойкое ощущение, что меня задавят и раздавят, хотелось развернуться и бежать прочь сломя голову, но исключительно по тракту вперед, потому как пересекать ледяное придорожье было жутко. И в какой-то миг я подумала, что вероятно все так и поступали – бежали прочь, не оглядываясь и не сворачивая с тракта. Призрак же, питаясь эманациями ужаса и страха, становился сильнее и настигая жертв, наносил последний удар… Впрочем, возможно и нет – люди, вероятно, гибли сами, не выдержав гонки со смертью.

Мне стало очень жаль тех, кто погиб.

А в следующую секунду стало жаль и себя – Тихомир не вышел. Он остановился на пороге таверны, мне был хорошо виден его освещенный светом силуэт, но сам парень остался стоять там, где стоял. Он держался руками за дверные косяки, словно удерживал себя от рокового шага. В этот миг позади него показалась массивная фигура владельца таверны, мужик, положив руку на плечо Тихомира, властно втащил его обратно и закрыл двери…

Я осталась совершенно одна на леденеющем тракте, на растерзание мчащемуся призрачному ямщику…

И никого вокруг, лишь безразличная луна, залившая все серебристым светом…

А подо мной тряслась земля, заставляя дрожать и меня. Заставляя развернуться и броситься прочь, в бесполезной попытке спастись. Заставляя цепенеть от ужаса…

Я не бросилась наутек, я не оцепенела, я обреченно ждала приближения самого жуткого призрака нашего королевства. И ямщик приближался, гораздо быстрее, чем мне хотелось бы. Вот он в ста метрах… вот в пятидесяти… удар сердца и заржали монстрообразные кони, поднятые ямщиком на дыбы в шаге от меня. Призрачные копыта замолотили по воздуху казалось перед самым моим носом и…

И тут я поняла две вещи – первое ямщик остановил свой жуткий экипаж, и второе – моего резерва хватит лишь на одно заклинание. Именно поэтому я инструктировала парней, каждый из нас мог произнести только одно из заклинаний, но они оба остались там, в таверне, прекрасно понимая, что я с одним заклинанием ничего не смогу противопоставить призраку.

У меня нет ни шанса.

Ни единого.

И вскинув голову, я смотрела на застывшего призрака, который, возвышаясь над жуткими монстрообразными лошадьми, вглядывался в меня. Следовало начинать атаку. Следовало применить заклинание. Следовало сделать хоть что-то… но я стояла и смотрела на озлобленного призрака, он с удивлением на меня. Кони на нас. Ледяные змеи, умчавшиеся по обочине далеко вперед, вернулись и тоже посмотрели на меня. Внезапно я поняла, что это давно уже не один призрак – их тут сотни неупокоенных душ, сотни!

– Самоубийца? – внезапно спросил меня призрачный ямщик.

– Студентка УМа, – прошептала я.

– Самоубийца! – сделал не далекий от истины вывод призрак, оглядывая мое одеяние.

Мантия была осенняя, но никак не пригодная для зимы, потертая, с многочисленными заплатками, зато чистая, я очень гордилась тем, что вывела на ней все пятна. Шапки на мне не имелось, перчатки с обрезанными пальцами тоже совершенно не годились для зимы… Ботинки… про ботинки говорить не хотелось вовсе, в начале зимы передо мной встал выбор – учебник по зельям противодействия, или новые ботинки, потому что на старых протерлась подошва… я выбрала учебник.

– Помнится, в прошлом году, трое таких же, в заплатках, сгинули, – тяжело вздохнул призрак, – хотел остановить, успокоить, да куда там, умер я в горести, горе и зло все ко мне стянулось, вот и гонит прочь путников, загоняет до смерти.

В его голосе послышалась грусть по тем, кто погибает, и это сильно удивило меня.

– Хорошо хоть ты стоишь, не шелохнешься. Бери уж часть повозки, да постой тут, пока мы дальше отъедем, опосля только возвращайся в таверну.

Он произнес это с такой трагической обреченностью, что я не могла не испытать сочувствия. Отбросив страх, взглянула на призрака как на жертву, такую же жертву богатых и наделенных властью, как я и многие подобные мне. Молча, стараясь не дрожать от холода, обошла призрачный экипаж, и отчетливо поняла – повозка держалась видимо только за счет призрачности… Ободранные края, сломанные рессоры, погнутые колеса – повозку медленно, но неумолимо разбирали на части, и это было чудовищно жестоко, потому как фактически это призрачного ямщика убивали медленно, изощренно и жестоко. И то, что он предложил мне взять кусочек своей пусть призрачной, но жизни, это… это…

– Ты поторопись, деточка, – попросил меня призрак, – все внутри гнетет, быстрее мчать требует.

Это понятно – при жизни действие осталось незавершенным, то есть он должен был доехать и получить деньги, но оплаты не произошло, что привело к гибели животных и самого ямщика, чье эмоциональное состояние было угнетено эффектом незавершенного действия. И вот теперь все в его душе требует завершения, а соответственно он испытывает постоянную потребность мчаться, мчаться и мчатся вперед. По дороге к гибели, потому как рано или поздно студенты магического университета, защищаемые преподавателями и охраной, разберут повозку на составные части, лишив призрака места привязки и соответственно способности существовать более-менее зримо и реально. Нет, он останется, но несчастной, беспомощной, неспособной ни к чему тенью, зависшей где-то здесь по дороге… Останется навечно.

Я подняла голову и посмотрела на призрачного ямщика, он устало взирал на меня, в его иллюзорных глазах застыла тоска, грусть и обреченность, он знал, что его путь – путь в никуда.

И тут у меня в голове что-то щелкнуло.

Все-таки в обстановке «выживания», практикуемой в УМе для меня, студентки-стипендиата, был один единственный, но несомненный плюс – я училась на порядок лучше всех одногруппников, и знания мои по всем предметам, были глубже, обширнее и детальнее, чем у кого бы то ни было из остальных обучающихся. Причина в том, что я должна была быть готова ответить на все, включая самые каверзные, вопросы преподавателей, а потому училась не только по учебникам, но так же изучала всю вспомогательную литературу – монографии, справочники, методички, хрестоматии.

И именно поэтому, у меня хватало знаний, чтобы произнести:

– Вам требуется переселение, и территория обитания достаточная для сглаживания эффекта незавершенного действия.

И задрожала, просто потому что было очень холодно, ну и еще все же в старых осенних ботинках в трескучий мороз не слишком приятно находиться.

– Переселение? – переспросил призрак.

Я кивнула, сосредоточенно размышляя, и продолжила:

– У вас очень широкий эмоциональный спектр, чего видимо никто из магов даже не мог предположить, иначе вас бы давно уничтожили. Видите ли, уважаемый, если призрак охвачен одним единственным эмоциональным состоянием – он стабилен, в этом случае он полностью привязан к одному конкретному месту и действию, где для любого достаточно сильного мага не составит труда его уничтожить. Но наличие двух, трех и более состояний приводят к статичности призрака, то есть к ситуации, когда он не привязан к связке «место-действие-предмет содержания», и остается всего лишь одна привязка – тот самый предмет содержания. Вот в данном случае это ваша повозка, но, если учесть, что вы демонстрируете столь редкое эмоциональное состояние как сочувствие, можно смело утверждать, что при наличии определенных знаний, вы сумеете сменить предмет содержания.

Призрачный ямщик, который до того внимательно меня слушал, переспросил странным голосом:

– При наличии определенных знаний?!

– Уважаемый, – я улыбнулась, что было не просто, учитывая, что у меня зуб на зуб не попадал, – у вас есть я, а значит те самые – определенные знания.

Он воззрился на меня с неимоверным изумлением.

Я же, дрожа всем телом, продолжила размышлять вслух:

– Причем это может быть абсолютно любой предмет, место его нахождения фактически не будет ограничивать территорию ваших перемещений, таким образом вы сумеете отыскать должника, вытребовать у него соизмеримый причиненному ущербу долг и завершить незавершенное действие. Но… – тут я несколько задумалась, – но проблема в том, что если за дело возьмется любой достаточно сильный магистр, а ваш обидчик вероятнее всего, опасаясь за свое психическое здоровье, привлечет специалиста пусть и сумма его услуг будет внушительна, опытный маг сумеет отыскать предмет содержания и уничтожить его, обрекая вас на теневое состояние…

Я посмотрела на ямщика, тот с надеждой глядел на меня, явно ожидая очередного моего прозрения, но его не случилось. Более того, я вдруг ощутила жутчайшую потребность поспать, что было явным признаком моего замерзания.

– В таверну беги, погрейся, обожду, – предложил Призрачный ямщик.

Мне было не до реверансов, и потому кивнув, я опрометью бросилась в спасительное тепло. Миновала дорогу, дрожа всем телом добрела до таверны, распахнула дверь и…

– За студентку! Помянем! – восклицал в момент моего появления трактирщик, стоя собственно у двери, спиной ко входу и вошедшей мне.

Тост никто не поддержал – все присутствующие уставились на трясущуюся и стучащую зубами от холода меня, соответственно хозяин таверны остался не понят и не поддержан. Осознав, что что-то идет не так, он обернулся, узрел меня и громко испуганно икнул.

В его руках находилась кружка с дымящимся напитком. Не имея возможности ждать пока мне чай принесут, я протянула руку, забрала у несопротивляющегося трактирщика его напиток, а затем быстро, жадно глотая, махом все выпила. Осознание, что это было горячее вино со специями, накрыло уже после того, как вино радостно согрело мой желудок.

– Милада! – раздался возглас Славена.

Тихомир сгорбившись, молчал.

– Милада, ты… ты жива! – парень подбежал ко мне.

В его руке тоже была кружка с чем-то, от чего шел густой пар. Пусть даже и вино, главное, что теплое.

– Ссспасибо, – проговорила я, и отобрав у него кружку, и опрометью бросилась обратно.

Просто я уже знала, что времени мало, очень мало, на меня алкоголь убийственно действует – просто валит с ног, так что нужно спешить. Но к тому моменту, как я домчалась до ждущего Призрачного ямщика, вино уже начало действовать, и все мое существо оказалось охвачено бравым ощущением собственного могущества, а чувство самосохранения полностью исчезло за алкогольной дымкой. Как иначе объяснить, мое безумное предложение, выпаленное едва я добежала до призрака:

– Корона!

Ямщик промолчал, вот монстрообразные призрачные скакуны загоготали. Но хмельной мне это было нипочем.

– Корона, – торжествующе повторила я. – Это родовой артефакт, неуничтожимый! Да никто и пытаться не будет, ведь монарший венец является не просто символом власти, но и сильнейшим артефактом, контролирующим чистоту крови правящей династии. Мы переселим вас в корону! И да, у короны есть защита, но что такое какая-то архаичная защита, в сравнении с вашей настойчивостью и моими знаниями?

На этом моя память постыдно обрывалась….

* * *

Утреннее пробуждение началось с дикой головной боли. Голова не просто болела – она раскалывалась! И если бы только одна она – неимоверно саднило горло, ломило все тело, меня морозило так, что хотелось забраться куда-нибудь в огонь и раствориться там. В общем и целом стало ясно, что я заболела, и сейчас в лихорадке от высокой температуры. Это я отчетливо понимала своей разумной частью сознания, все остальное мое существо было охвачено желанием свернуться клубочком, закутаться посильнее и скуля от жалости к самой себе, лежать тут, в постельке, не двигаясь и безуспешно пытаясь согреться. И как всегда, каждый раз, когда заболевала, вспомнилось, как бабушка лечила меня, как прикладывала сухую ладонь к горячему лбу, как ладонь сменяли губы, то ли проверяя насколько силен жар, то ли целуя, но мне становилось легче и уже хватало сил сесть и выпить лечебный отвар трав, заботливо сваренный для меня… Стало невыносимо жалко себя, настолько, что не удержавшись, тихо заревела и дала себе всего минутку на слезы. А потом, пошатываясь, встала. Обо мне больше заботится некому! Я теперь одна, совсем одна, и нет никого, кто мог бы сварить лечебный отвар и не дать мне загнуться от высокой температуры. И в этой ситуации либо через силу, со слезами на глазах и шатаясь от слабости встанешь, либо сгоришь – выбор не велик. Так что я встала, не скажу чтобы ровно, шатало из стороны в сторону, да и выпрямиться полностью сил не было, вот только встать это пол дела, требовалось еще заставить себя проделать путь, и не малый.

Я выглянула в окно – начиналась метель, небо все было затянуто тучами, деревья гнулись и стонали от ветра, снег еще пока не стеной, но уже основательно валил. Естественно, на дворе университета никого не было, оно и понятно – в такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит. Но то хозяин, и его собака, она хозяину нужна, а до меня дела никому нет, да и выхода особого тоже нет – для того, чтобы сейчас не загнуться, нужно применить магию. Делать это здесь я не могу – сразу засекут духи-хранители и донесут магистру Аттинуру, а тот с радостью вышвырнет меня из Ума, так что остается только один вариант, это пересечь двор и часть парка, и войти в развалины древней часовни, от нее так фонит магией, что мою попросту никто не заметит. Осталась одна проблема – дойти.

Я и пошла, волоча за собой пуховый, такой как был у бабушки, платок. Купила его на первом курсе, на куртку денег не хватало, так и проходила всю зиму в платке, благо тот теплый очень и я его берегла. А сейчас волочу по полу, потому что поднять сил нет, до слез обессилила, да и жарко стало от очередного скачка температуры, но как обратно идти буду, он мне понадобится, иначе по второму кругу болезнь пойдет.

Из комнаты выходила долго, постояла, держась за косяк, затем скорее падая, чем переступая, схватилась за лестничные перила. И так же на грани падения, начала спускаться. Перед глазами все плыло, казалось, что лестница подо мной шатается… Хотелось упасть и просто поплакать от жалости к себе, но я продолжала идти, уже усвоив урок – для жалости в УМе места нет. Для таких как я – нет тоже.

Спуск по лестнице прошел как в тумане, радовало, что это ход для прислуги, так что я ни с кем не столкнулась. От перил отцепилась с трудом, шатаясь, прошла вперед, дошла до двери, распахнула створку. И весь охватывающий меня жар смело единым порывом ледяного ветра. Содрогнувшись, я кое-как натянула платок на плечи и шагнула в снежный буран. Тысячи ледяных снежинок мгновенно впились в кожу, холод пробрал до костей, мир словно шатался, ветер сбивал с ног…

А затем вдруг реальность словно треснула и осыпалась осколками.

Они упали с небес, три огромных дракона – серебристый, угольно черный и снежно-белый, и на миг их крылья заслонили университетский двор от непогоды, словно накрыв его пологом тишины. На один краткий миг, а затем на устланный снежным покровом двор последовательно спрыгнули трое мужчин в строгих серебристых костюмах. Они не пошатнулись от порывов ледяного ветра, не поморщились даже от ударивших в лицо морозных иголок острых снежинок, они словно и не замечали непогоды, когда решительно направились к главному входу в университет. И как-то совершенно запоздало я поняла – легендарные драконы. Это были драконы! Что драконы делают в столице Любережи?

Я была настолько потрясена увиденным, что добрела до развалин древнего капища, подзабыв о собственном состоянии… а может все дело в драконьей магии, которая невольно задела и меня, отгоняя болезнь прочь. Как бы то ни было, оказавшись под прикрытием фонящих магией стен, я рухнула на пол, посидела немного, собираясь с силами, а затем, сложив ладони, произнесла:

– Имаджентеро!

Теплая целительная магия зеленовато-изумрудным сиянием потекла от ладоней по телу, изгоняя болезнь и жар, ломоту в костях и мышцах, согревая, излечивая, придавая сил. Но отвлекаться было нельзя, и я продолжала фокусировать взгляд на крохотном изумрудном камешке, сверкающем между моими сложенными ладонями. Магия исцеления пятая ступень, уровень магистрата. Запрещено к использованию студентами, ввиду их безопасности. Запрещено к использованию на не магах ввиду их безопасности. В целом использовать не рекомендуется даже магистрам. Причина – контроль. Для «Имаджентеро» требуется железный контроль. Отведешь взгляд от сосредоточия энергии на долю секунды – и последствия будут фатальны. Именно поэтому одно из самых действенных заклинаний целительной магии практически никогда не используют – слишком опасно. Слишком велик риск потерять контроль. Именно поэтому его обычно все избегают, но только не я. Когда несколько лет учишься концентрироваться на обучении, какой бы голод не терзал, и как бы сильно не было холодно, с концентрацией внимания проблем не остается. Вот и сейчас я контролировала сосредоточение энергии легко и даже не напрягаясь, привычно игнорируя холод, ветер, трепавший волосы, завывания бурана, и даже раздавшийся над университетом глас секретаря магистра Аттинура: «Студентка Милада Радович, немедленно зайдите в кабинет главы УМа».

После подобного, следовало бросить все дела и отправиться к директору, но я не могла. Очень уж это было не вовремя, мне требовалось еще около десятка минут. Мне требовалось…

– Это плохая игрушка, – раздался вдруг совсем рядом со мной властный голос.

А в следующее мгновение чья-то рука, затянутая в белоснежную перчатку, самым неимоверным образом коснулась сосредоточения энергии, сжала изумрудный энергетический кристалл пальцами и тот с тихим хлопком исчез.

Исчез!

Имаджентеро нельзя уничтожить таким образом! Нельзя! Не…

– Поднимайтесь, – приказал тот, кто уничтожил сложнейшее заклинание одним касанием. – Поднимайтесь, немедленно.

Он ухватил за руку, рывком поднял.

И я как в кошмарном сне, скользнув взглядом по серебристо-стальному костюму, запрокинула голову и увидела того, кто, вмешавшись в мою волшбу, сейчас отдавал приказы властным, не скрывающим глухое раздражение голосом.

Это был дракон.

Именно дракон, столь хищные черты смуглого лица могли принадлежать лишь представителю его расы. И он, сын самого жестокого народа в мире, скривившись при виде моего потрясенного лица, скомандовал:

– Ступайте в здание. Мне искренне жаль, что я вмешался в момент вашего изощренного самоубийства, но на мой неискушенный в данном вопросе взгляд, гораздо менее болезненнее было бы использовать иные способы – к примеру можете прыгнуть с башни. И действеннее, и для окружающих безопаснее. Ступайте в здание, немедленно!

И я безропотно подчинилась, торопливо и не оглядываясь, зашагав в здание университета. Лишь когда дошла до дверей, вдруг осознала, что перепугалась настолько, что мне кажется будто буран не воет, ветер стих, словно замер, а снежинки словно застыли в воздухе. Обернулась и поняла – не показалось. Буран действительно застыл, снежинки недвижимо повисли в воздухе – прикоснись они не шевельнуться, ветер, гудел в небе, шевелил верхушки деревьев, но тут, во дворе его не было…

– В здание! – повторно скомандовал дракон.

И спустил стихию с цепи – вновь завыл ветер, заметался снег, завьюжило.

Я шагнула в дверной проем, вошла, закрыла двери и прижавшись к ней спиной, с ужасом подумала о том, какой же силой нужно обладать, чтобы контролировать непогоду. Заставить снег застыть в воздухе в момент падения. Ограничить ветер… Как?

Как же это?

И в этот миг над университетом повторно раздалось:

«Милада Радович!»

Я сорвалась с места даже не задумываясь, помчалась по лестнице вверх, поднялась на второй этаж, оттуда свернув в боковой проход, выскочила в парадную часть университета, и привычно вжав голову в плечи, поспешила к кабинету магистра Аттинура. Только сейчас вспомнила о том, что со вчерашнего дня не переоделась даже, в результате мантия моя мятая, на ногах ботинки, а не туфли как требуется в здании университета, на голове воронье гнездо из слипшихся спутанных волос, а еще после экстренного применения целительской магии безумно хочется есть, настолько, что желудок сводит, но нужно спешить и времени на еду нет.

Я дошла до кабинета, по пути услышав немало шуточек на счет того, что отребье совсем распоясалось и напоминает не студента УМа, а бродягу подорожную. Остановилась перед дверью в приемную, постучала, обождала отсчитывая про себя до трех, осторожно приоткрыла дверь и спросила:

– Можно.

– Входите, Радович, – неприязненно произнес сэр Овандори, бессменный секретарь магистра Аттинура.

Я вошла, прикрыла за собой дверь, постояла, опустив голову, выдерживая изучающий полный отвращения взгляд Овандори. Педантичный до крайности секретарь, сверкал начищенными туфлями, сверкающими отполированными пуговицами и отличался идеальной, волосок к волоску прической. В его глазах я была пугалом, бесправно позорящим столь претенциозное заведение как Университет Магии.

– От-вра-ти-тель-но, – отчеканил сэр Овандори.

Я и сама это понимала, мне следовало как минимум вымыть волосы и переодеться в другую, менее теплую, но и более целую мантию. И туфли надеть. И умыться. А так, с влажными спутанными волосами после температуры и вчерашнего похода за… Ох! Часть повозки призрачного ямщика! Я забыла! Я не взяла! Я… боже, что делать?! Что мне делать?! Меня затрясло от ужаса. Если я не принесла часть повозки – зачета не будет. Меня отчислят. Буквально вышвырнут на улицу без гроша в кармане и даже верхней одежды, потому как все мантии хозяйственный сэр Файро непременно отберет как имущество, принадлежащее университету. В такую погоду мне грозит смерть от замерзания в первую же ночь! Чем я думала? Чем?! Я должна была принести вчера зачетный материал! Должна была. И Тихомир и Славен. Я…

– Надеюсь, сегодня я имею неудовольствие видеть вас в последний раз, Радович, – ехидно произнес сэр Овандори.

На моем лице видимо отразился весь ужас осознания ситуации.

– К слову, – продолжил секретарь, – вам ведь известно, что студенты, отчисленные из УМа лишаются всех магических сил, во избежание дальнейших эксцессов.

Что же делать? Что делать? Сегодня день свободный от занятий, для нас, стипендиатов, единственный перед ночным зачетом, для обучающихся на платной основе свободной была вся неделя, но это к делу не относится, я не буду сейчас в очередной раз сокрушаться из-за существующей несправедливости. Нужно думать, что делать, что делать? По правилам меня не могут сейчас отчислить, не могут до наступления времени зачета, до него еще как минимум шесть часов. Что я могу сделать за шесть часов? У меня есть сбережения, их хватит, чтобы нанять извозчика, домчаться до торгового тракта и подождать призрачного ямщика. Как раз шесть часов до полуночи, но после мне нужно успеть вернуться до окончания зачета. На дорогу уйдет два часа… не успеваю! Что делать?!

– Прекратите трястись, Радович, – брезгливо скривился сэр Овандори, – удары судьбы нужно принимать стойко.

Глянула на него с откровенной ненавистью – удары судьбы, говорите? Да что вы можете вообще знать об ударах судьбы, вам даже голодать не приходилось ни разу в жизни! Не говоря о том, чтобы замерзать настолько, что от холода не можешь заснуть и дрожишь всю ночь напролет, а утром снова нужно идти на лекции, и не дай Сила пропустить хоть одно слово, допустить хоть одну ошибку, не выучить хоть один параграф…

– Спасибо, я учту ваш совет, – произнесла нейтральным тоном.

Высказывать свое мнение? Ну что вы, на это у меня права нет.

И в этот момент в приемной раздался голос магистра Аттинура:

– Радович явилась?

– Да, магистр, – почтительно ответил сэр Овандори.

– Пусть войдет.

Секретарь указал мне на дверь в кабинет главы университета. Сказать, что я двинулась к нему на дрожащих ногах – не сказать ничего. Меня колотило как в ознобе, я с ужасом думала о том, что нужно мчаться на торговый тракт и добыть часть повозки призрачного ямщика, у меня нет, совершенно нет времени на магистра Аттинура, а он, он ведь словно почувствует это и будет тянуть, тянуть и тянуть…

Но выбора не было, я постучала в дверь, досчитала про себя до пяти, приоткрыла створку и не поднимая головы спросила:

– Вы позволите?

– Входи, – елейным голосом произнес магистр Аттинур.

Я уже хорошо изучила его, и знала что так он говорит лишь с теми, кого собирается раздавить с превеликим удовольствием, Что же случилось? Неужели он уже знает о провале зачетного задания?

Но на мучительные переживания времени не было – все так же с опущенной головой я вошла, прикрыв за собой дверь, по знакомому маршруту прошла до стола магистра, и лишь подойдя заметила, что в кабинете мы не одни. Глянула осторожно и увидела стоящих как и я с опущенной головой Тихомира и Славена. На диване, расположенном у стены, закинув ногу на ногу и вальяжно развалившись, восседал магистр Сарантус – лучший друг ректора Магического Университета, королевский маг, блестящий специалист и совершенно мерзкий напыщенный тип. Отличался он тем, что в отличие от всех остальных, я ему… нравилась. Далеко не как студентка. Его любимой поговоркой было «Радович, тебя отмыть, приодеть, и можно употребить по назначению». Причем Сарантус не гнушался рассказывать мне о том, как именно хотел бы «употреблять», он вообще мало чего гнушался.

– Ра-а-адович, – издевательски протянул магистр, окидывая меня цепким плотоядным взглядом, – я вижу, ночь у вас действительно была бурной, ваши «друзья» не солгали. Как голова с похмелья?

Я посмотрела на него с искренним удивлением, не понимая, что именно мне так не понравилось в его фразе, а потом осознала – «Ваши „друзья“ не солгали…» В каком смысле? Что значит, не солгали???

– Прости, – донеслось едва слышное от Тихомира.

Славен и вовсе молчал, не просто опустив голову, а словно отвернувшись от меня. Что они наговорили? В том, что все что угодно, лишь бы выпутаться самим, это я понимала, в УМе каждый сам за себя, но… но все равно не верилось, я же им столько раз помогала… И тут вспомнилось, что они меня и вчера бросили. Одну бросили, понимая, что в одиночку у меня нет ни шанса на выживание.

– Радович, – привлекая мое внимание, произнес магистр Аттинур.

Пришлось, развернувшись к нему, со всем тщанием изображать внимание, и сдерживать треклятые слезы.

– Накануне, – начал глава Ума, – в королевском дворце произошел эксцесс!

Магистр Аттинур допустил драматическую паузу, пристально глядя на меня. Я же все еще мучительно переживала осознание подлости своих «друзей» и потому никаких ожидаемых магистром эмоций не проявила.

– Во дворце, – продолжил директор, – в два часа ночи раздалось жуткое завывание, за которым последовал грохот парадной королевской кареты, мчащейся по галереям дворца, Радович. И вы, вероятно, будете удивлены, но управлял ею никто иной, как безусловно известный вам призрачный ямщик. Призрачный ямщик, Радович. Тот самый, чью повозку целиком и полностью вы имели наглость приволочь магистру Заруфу в качестве выполненного зачетного задания.

То есть я сдала зачет?! Ох, гора с плеч!

– Не улыбайся! – внезапно заорал магистр Аттинур.

Содрогнувшись, я испуганно воззрилась на него. А директор продолжил:

– Вы! Сообщили! Призраку! Недопустимую информацию, Радович! Вы осознаете всю глубину вашего проступка?!

Я вздрагивала от каждого его слова, продолжая все так же испуганно смотреть. Я сообщила информацию?.. Может и сообщила, какие-то обрывочные воспоминания всплыли в памяти, я…

– Не кричи, – внезапно вмешался магистр Сарантус. После чего елейным голосом вопросил: – Милада, крошка, просто скажи папочке, где предмет содержания призрака?

«Королевский венец» – промелькнуло вдруг в сознании.

И я побледнела.

Кровь рывком отхлынула от лица, едва я вспомнила, что посоветовала призраку избрать в качестве предмета содержания. А после как объяснила ему, как обойти защиту артефакта, и в целом способы защиты от магических атак. Я рассказала ему все! Более того, слова необходимые для якорения субличности написала на листке и передала призраку, чтобы не забыл и все произнес правильно.

– Ну же, милая, – липким мерзким тоном продолжил Сарантус, – ты же понимаешь, что наличие призрака в королевском дворце, как минимум недопустимо. Король в ярости, королевский советник лорд Карагет смещен с поста и лишен всех регалий и привилегий, невинный человек пострадал совершенно ни за что, Милада.

Невинный? Его жадность привела к тому, что погиб человек и двое прекрасных лошадей, а когда возникла проблема с призраком, он попросту решил ее за счет Магического Университета. И погибли люди, погибло много прекрасных людей, которым призрачный ямщик вовсе не желал смерти, и чью гибель мучительно переживал раз за разом, но даже в этой ситуации «невинному» человеку было совершенно плевать на тех несчастных, что теряли жизни на торговом тракте.

Так вот, теперь я очень даже рада, что обиженный на власть призрак, наконец до власть имущих добрался!

– Предмет содержания? – переспросила тихим голосом. – А разве не его мы с моими «друзьями», - я глянула на парней, – доставили накануне в качестве материала, необходимого для сдачи зачета?

Тихомир и Славен сжались, но мне почему-то жалко их больше не было – кто-то ведь рассказал магистру Аттинуру, что я разговаривала с призрачным ямщиком, именно разговаривала, и это были не простые посетители таверны, те носа на улицу не показывали, а вот Тихомир и Славен пошли со мной, правда остановились не ступив на дорогу. Но они были единственными, кто видел. Кто мог взять и сдать меня Аттинуру.

– Радович, – магистр подался чуть вперед, нависая над своим столом и вперив в меня пристальный изучающий взгляд, – прекратите изображать невинную овцу! Вы беседовали с призраком, у нас имеются двое свидетелей, вы…

– Я не беседовала, – перебила Аттинура, что было совершенно недопустимо, – я читала заклинание стазиса Серпентоса, как вам, несомненно, известно, оно требует постоянной магической подпитки для удержания призрака столь внушительной силы, коей обладает призрачный ямщик.

Лгала я виртуозно, потому как уже не в первый раз – иначе здесь было не выжить. Ну а заклинание Серпентоса действительно требует постоянной вербальной подпитки, а парни стояли слишком далеко, чтобы разобрать конкретно какие слова были произнесены, соответственно придраться не к чему.

– Что? – переспросил магистр.

– Заклинание стазиса, – уверенно повторила я.

– Серьезно? – язвительно переспросил Аттинур. – А после, значит, вы взяли повозку, причем всю, а не часть ее как было затребованно, и вернулись в университет?

– Вероятно, именно так все и было, но буду откровенна – я не помню ни обратную дорогу, ни то, как вернулась в свою комнату. Полагаю, что во всем виновато подогретое вино со специями, которое я была вынуждена выпить, чтобы согреться.

Полуправда лучший способ сделать так, чтобы сказанное выглядело непогрешимой истинной. И высказав все, я посмотрела в глаза магистра Аттинура прямо и честно, абсолютно точно зная, что придраться ему не к чему. Зачетное задание выполнено? Выполнено. Доказательства того, что я передала ямщику знания есть? Нет. А факт того, что я действительно выпила чтобы согреться парни подтвердят, у них выхода нет – не они подтвердят, так это сделает вся таверна, а магистр Аттинур, и я в этом уверена, все перепроверить трижды. И он и Сарантус.

– Радович, – медленно протянул магистр, – поверьте, в вашем случае лучше во всем сознаться, только в этом случае я искренне и изо всех сил постараюсь помочь вам.

Уже поверила. Прямо сейчас и всей душой.

– Я не понимаю, в чем сознаться? – спросила, все так же честно и преданно глядя в глаза Аттинура. – Я уже рассказала как все было. Уверена, мои «друзья» не опровергнут, мною сказанное.

Магистр резко повернув голову воззрился на парней.

И вот тут и Славен и Тихомир были вынуждены признать:

– Мы не слышали, о чем конкретно она говорила с призраком.

Проблема в том, что даже если бы они и хотели солгать, особо возможности у них не было – дойдет дело до суда, им придется давать присягу, а клясться в том, в чем сто процентов не уверен, никто не будет.

В кабинете главы УМа повисла тишина. Напряженная, тяжелая тишина. Видимо оба магистра осознавали, что я признаваться ни в чем не намерена. И предъявить им было совершенно нечего. И давить на меня нечем.

Ну я так думала.

– Отдай ее мне, – внезапно произнес Сарантус.

– Не могу, – с нескрываемой досадой ответил Аттинур, – если Воронир узнает…

Договаривать он не стал. Вновь посмотрев на меня, заскрежетал зубами, не скрывая ни ненависти, ни безумного желания избавиться от меня, и выговорил:

– Ступайте, студентка Радович.

Склонив голову, я развернулась и вышла, стараясь сдержать победную улыбку – я справилась, сдала зачет, я молодец!

И вдруг в приемную распахнулись двери и я увидела входящих драконов. Как во сне время вдруг замедлилось, в воздухе, казалось, застыли пылинки, сэр Овандори замер с открытым ртом, а я предусмотрительно юркнула в сторону, понимая, что такие важные люди как сами драконы, приемной не ограничатся. И была права – все трое не удосужив секретаря и взглядом, направились к магистру Аттинуру. Взмах руки первого дракона и двери распахнулись перед ними сами…

Дальнейшее мне было неизвестно, так как внезапно подал голос мой живот, требуя хоть какой-то пищи и мне пришлось поспешить прочь.

* * *

– Драконы! Настоящие драконы в университете.

– Говорят, сэр Овандори в панике.

– Прибыли лично к магистру Сарантусу.

– Да не лично, а по его душу!

– А Радович, слыхали, приволокла всю колымагу призрачного ямщика.

– Как и всегда – выпендриться решила.

От последнего ложка в моей руке замерла, так и не донеся похлебку до рта. «Как и всегда – выпендриться решила»?! Они серьезно?

– Ты кушай, кушай, не обращай внимания, – посоветовала, проходя, миссис Иванна.

Эта добрая женщина единственная за все прошедшие годы проявила ко мне участие, и выбила мне место на кухне, в закутке, отделенном от общего обеденного зала фанерной перегородкой. Так что теперь я могла заходить никем не замеченная через кухню, и есть так же невидимая студентами. И это было замечательно. Пусть на кухне чадило, и нередко от запаха свеженарезанного лука слезились глаза, но по крайней мере никто ничего «совершенно случайно» не выливал на меня, я, торопливо евшая, не становилась предметом всеобщих насмешек и веселья, и в целом только сейчас я могла есть нормально.

– Аттинур ее теперь по стенке размажет, – произнес мужской голос, – и будет совершенно прав.

Я его узнала – Айван Горски, один из самых красивых студентов УМа. Он отличался высоким ростом, темными волосами до плеч и совершенно колдовскими темно-зелеными глазами. А еще он отличался тем, что всегда вступался за меня… наверное поэтому, я не сразу поверила в то, что вышеуказанную фразу произнес он.

– Да, он добрые процентов двадцать налогов списывал под «старательное уничижение опаснейшего призрачного явления учащимися Университета Магии».

И этот голос мне тоже был знаком – Николас Винкевич, потомок древнего шляхерского рода, ведущего свое начало от ныне канувшего в Лету вампирского семейства, и вот он как раз возглавлял то многочисленное собрание, что обожало поднимать себе настроение за счет меня. Да и кличка «отребье» его рук дело.

– Жаль, – продолжил Айван, – мне нравилось развлекаться за счет бедняжки.

Сжала ломоть хлеба, и покусывая губы, попыталась подумать о чем-нибудь хорошем. Например о том, что теперь в королевском дворце поселился призрак, и его устранение явно поручили Сарантусу, раз он примчался в УМ ни свет ни заря. Честно говоря, напакостить магистру Сарантусу было откровенно приятно. Еще было приятно осознавать, что зачет я все-таки сдала. На этом приятности заканчивались и начинались неприятности – Аттинур мне подобного не простит, тут Айван и Николас правы, но с другой стороны он мне вообще в принципе не простил собственно само появление в университете, да еще и вытребованную Ворониром повышенную стипендию, так что… Я снова начала есть похлебку. Ее тут готовили не для студентов, а для преподавателей – густая, с морской рыбой, сливками, мясом креветок и крабов. Сытная, вкусная, с содержанием легко усвояемого белка, что было несомненным плюсом для магов – питаясь таким образом было проще генерировать заклинания. К слову преподаватели, будучи превосходно осведомлены об этом, придерживались строго выверенного рациона, для студентов так же готовили правильно подобранное меню, а таких как я, стипендиатов, кормили едой для прислуги, от которой не было никакой пользы. Я долго не могла понять, почему сложные заклинания сходу получаются у тех, кто учился спустя рукава, и никак не выходят у меня-заучки, потом выяснила, прочитав в хрестоматии «Магические потоки» об этой особенности питания магов.

– Кстати, я не понял, – продолжил Айван, – чем Сарантус провинился перед драконами, что они заявились по его душу целой делегацией?

Мне тоже стало интересно.

– Я слышала, – заговорила Иэнна Дамерс, дочь министра внешней политики, – ну так, совершенно случайно оказавшись под дверью папеньки… – она хихикнула, – что в долине драконов кто-то провел опасный ритуал… были жертвы среди жителей долины…

Я чуть не подавилась. Жертвы среди драконов? Они в принципе не убиваемы.

– И сейчас, – продолжила Иэнна разглашать секретную явно информацию, – драконы затребовали по магу от каждой магической конфессии, для того чтобы определить по остаточному уровню фона тех, кто повинен в случившемся и заодно затребовали возвращение всех магов, которые в прошлом году по каким-либо причинам находились на территории долины.

Вот после такого я и вовсе есть перестала. «Определить по остаточному уровню фона тех, кто повинен в случившемся» – это фактически заставить мага выложиться, чтобы на основе расщепления отделить присущую его альма-матер энергетику. Для большинства магов подобное означает фактическое выгорание. Но даже не сомневаюсь, что все магические университеты, мастераты и храмы согласятся на требование драконов, просто выхода у них нет. Естественно, попытаются отделаться отдав самых слабых и не подающих надежды, но даже этих индивидов драконам будет достаточно, чтобы определить какая именно конфессия причастна к преступлению… И тем, кого отправят в их долину, сильно, очень сильно не повезет.

И тут мне вдруг стало очень нехорошо.

Несложно догадаться, что одного мага от УМа Аттинур обязан будет отдать. И естественно, что это будет не Сарантус, тот всеми силами попытается отказаться от сомнительной чести рискнуть выгоранием ради драконьего расследования, а значит крылатому народу выдадут кого-то, от кого магистр давно мечтает избавиться. К примеру, меня!

И как набатом над университетом прозвучало:

«Студентка Радович, в кабинет к ректору. Немедленно!»

Я замерла, и начала быстро размышлять. Причем очень быстро – драконы явились полным составом, им требуется Сарантус и кто-то из Университета Магии из обучающихся в нем. Этот кто-то требуется сейчас, сию минуту. Потому что драконы ждать не будут. Нет, крылатый народ отличается терпением, но не в отношении же жалких людишек, соответственно…

«Радович, немедленно в кабинет ректора!» – судя по тону, сэр Овандори изрядно нервничал.

Я подскочила, схватила со стола булочку и чай, благодарно кивнув миссис Иванне, бросилась к дверям. А вот уже в коридоре для прислуги, торопливо свернула к лестнице, ведущей в подвал. Потому как я сегодня совершенно не обязана была находиться на территории УМа. А если нет меня, то и на приказ явиться отвечать не обязана. В любом случае максимум, что мне влепят за неявку, это выговор (ничего, отработаю мытьем пола в лаборатории, не в первой), а вот если приду – отдадут на растерзание драконам, а это с превеликой вероятностью девяносто процентное выгорание, потому как я еще не полноценный маг и защититься вообще не смогу.

Свернув на лестницу, сбежала по ступеням вниз, от входа в кладовую свернула к выходу через полуподвальную галерею, в которой хранились корнеплоды, и вышла на задний двор. Там, попивая чай, в который падали снежинки, прошлась под стеной, так чтобы из окон не было видно, окна ректоровского кабинета как раз выходили сюда и…

И чуть не врезалась в Сарантуса.

Магистр Сарантус, держась обеими рукам и за толстый магический канат, осторожно сползал наземь, пристально глядя на находящиеся выше окна. Из них из всех открыто было лишь одно – то маленькое, что освещало ректоровскую уборную. Я знала об этом, так как мне доводилось не раз убираться у ректора, в качестве очередного несения очередной повинности, и собственно мне стала ясна картина – Сарантус видимо отпросился по нужде, что никого не удивило, драконы вселяют страх и ужас, а уже оттуда явно пытается удрать. Ну-ну.

Нет, говорить я ему ничего не собиралась, как и злорадствовать – мы все же в разных весовых категориях, кто я и кто он, так что я хотела просто осторожненько обойти сползающего по веревке магистра и удалиться в том направлении, в котором планировала, но…

Окно ректоровского кабинета распахнулось в тот самый миг, когда я по дуге обходила старательно безмолвствующего при виде меня Сарантуса, оттуда высунулся собственно магистр Аттинур. Глава университета при виде меня побагровел, так как на него снизу уставились две пары глаз – мои и Сарантуса, с шумом, даже мы услышали, выдохнул, и громко сообщил:

– Сэр Овандори, вы ошиблись, студентки Радович тут нет!

Мне сразу очень понравилось его заявление, и изобразив полушутливый реверанс, я, жуя булочку и попивая стремительно остывающий чай, попыталась скрыться.

Увы, сэр Овандори иногда был крайне туп.

– Да вот же она! – раздался его вопль. – Вот она и… ох, магистр Сарантус, зачем же по веревке, там ведь тайный ход имеется.

Именно в этот момент мне стало ясно, что избежать незавидной участи не удастся.

Так и вышло:

– Это Радович? – раздался холодный голос.

Я запрокинула голову. На меня смотрели серебристо-стальные глаза с едва приметным зеленоватым оттенком. В них едва ли промелькнул проблеск узнавания, но зато я узнала того, кто с легкостью уничтожил сегодня одно из сложнейших целительских заклинаний.

– Я не сбегал! – тут же затараторил Сарантус. – Девчонка сбегала, я хотел ее остановить я…

Вспышка.

В следующую секунду я оказалась стоящей в ректоровском кабинете, на миг зависшая надо мной снежинка, перенесенная сюда столь же неожиданно как и я, спланировала в чашку и растворилась в остывшем чае. Я сглотнула, подняла взгляд и увидела бледнеющего Сарантуса, причем он с такой ненавистью смотрел на меня, что становилось совершенно очевидно, кто по его мнению виновен в срыве побега. Сэр Овандори, втянув голову в плечи, закрывал окно. Нервный ректор Аттинур вновь сел на свое место, трое драконов вольготно устроились на диване и двух креслах, хозяевами положения здесь были они.

– Вы уверены, что именно эта студентка должна отбыть с нами? – ледяным тоном спросил сидящий на диване дракон с теми самыми серебристо-изумрудными глазами.

– А… Дд-да, да, – закивал метр Аттинур.

Дракон шевельнул указательным пальцем и в то же мгновение на моем запястье материализовался монолитный, словно вытесанный из единого слитка руды браслет, вмиг оттянув руку. Рядом едва не взвыл магистр Сарантус, точнее взвыл, но оборвал этот вой на начальной ноте.

– На закате, – поднимаясь, сообщил представитель крылатого народа.

Его сопровождающие поднялись столь же слаженно и все они ушли, не прощаясь, чтобы спустя несколько десятков ударов моего испуганного сердца за окном воспарить тремя прекрасными драконами и исчезнуть в сумраке воющей метели.

А я продолжала стоять, держа надкусанную булочку и уже остывший чай… Как-то разом накатило понимание того, что за браслет на меня надели – одноразовый телепорт. Такой, конечно, снять можно, но только вместе с рукой. И то не факт – он вполне способен материализоваться на второй, целой.

Потрясенная случившимся, я впала в какую-то прострацию, и не обратила даже внимания на потасовку, в которой Сарантус молотил заклинаниями сэра Овандори, а магистр Аттинур пытался это остановить. Спокойствие в ректорском кабинете восстановилось лишь когда дымящийся в буквальном смысле секретарь выбежал за двери, после удалился в туалетную комнату магистр Сарантус.

И вот едва разобравшись с этими двумя, глава университета обернулся ко мне и произнес:

– Радович, немедленно сдайте мантию и все остальные полученные, а так же приобретенные на стипендию вещи завскладу миссис Орски.

– Что? – переспросила, не сразу поняв, о чем он.

Магистр любезно пояснил:

– У драконов вы выгорите, Радович, следовательно, перестанете быть магом, соответственно держать вас здесь я более не обязан. То есть – немедленно сдайте мантию и все остальные полученные, а так же приобретенные на стипендию вещи завскладу миссис Орски.

На глаза навернулись слезы, но что это я – разве узнала что-то новое об отношении магистра Аттинура ко мне и моему нахождению в УМе?

– Я еще не выгорела, – отчеканила, стараясь скрыть слезы всеми возможными способами, не хотелось, чтобы ректор все поняла.

– Радович! – возвращаясь на свое место, прошипел он. – Вы же умная девушка, все понимаете.

Я понимала, да я понимала, что это конец…

Хотя стоп!

Какой конец?! Нет никакого конца, есть проблема. Одна большая проблема – кто-то совершил ритуал у драконов и из-за этого они пострадали. Надо найти этого кого-то, и тогда драконы не станут проводить срез по сечению магического излучения у меня! Точно!

– Я не буду ничего сдавать, – выговорила, напряженно думая.

– Ррррадович, – Аттинур вскочил со своего места.

– Более того, – продолжила я, – вы сейчас, немедленно и при мне, выдадите мне направление на прохождение практики в Драконьей долине, чтобы впоследствии не отчислили за прогулы в университете – с вас станется.

Ректор прищурился, хмыкнул и протянул:

– А ты не такая уж и тихоня, Радович. Никаких направлений! Либо ты все сдаешь сейчас, либо я вышвырну тебя из университета за прогулы по возвращению, благодарю за подсказку!

Только бы не заплакать… Не придумала ничего лучше, чем медленно сделать большой глоток остывшего чая, откусить от булки, прожевать, сглотнуть и…

И решиться на шантаж.

– Это, – я указала на медный браслетик на руке, не той на которой кандалами висел браслет драконов, – артефакт записывающий речь. Только что я записала все ваши слова, и в случае необходимости передам браслет магистру Ворониру!

Это была ложь. Грандиозная ложь, медный браслетик мне бабушка подарила на пятнадцатилетие, это было моим единственным украшением. Уже потертый, тусклый, ценой в несколько грошей всего, он был неимоверной ценностью для меня, но… Но никаким артефактом конечно не являлся. Правда Аттинур боевой маг, в таких тонкостях как артефакторика не разбирается скорее всего, соответственно я понадеялась, что прокатит.

– Записывающий речь… – протянул магистр. – Так вот почему у тебя неизменно прекрасные баллы, мошенница!

Кажется, мой блеф удался. В любом случае сочла за нужное утвердительно кивнуть.

Магистр Аттинур скривился, рухнул обратно на свое место, посидел, прицокивая языком, потом хитро глянул на меня поверх очков, и протянул:

– Допустим… только допустим, я соглашусь, и вы получите направление на учебную практику в Долину драконов, но… – пауза, – в обмен на ваш артефакт! Меня вовсе на радует шантаж со стороны студентов!

Мысль расстаться с браслетиком меня не обрадовала, но мысль оказаться исключенной из университета откровенно пугала.

– Хорошо, – мой голос даже не дрогнул.

– Овандори! – заорал магистр Аттинур.

Все время пока секретарь нервно писал под диктовку направление на прохождение внеочередной и бессрочной практики для меня, я стояла и все еще старалась сдерживать эмоции. Было очень жаль браслет, все же единственное что осталось от бабушки, и было очень тяжело осознать уровень циничности магистра, который даже не пытался скрыть, что отправляет меня фактически на гибель, для мага выгореть равнозначно гибели. Причем в том, что мне конец, магистр даже не сомневается.

– Все, – сообщил мне магистр Аттинур.

Я сняла браслетик и подошла к столу – протянула его магистру, тот протянул мне направление на прохождение практики… Вырвал из моих пальцев браслет и попытался не отдать бумаги, но тут уж я поторопилась отобрать их.

– Вон из моего кабинета, – напутствовал меня ректор, усаживаясь на свое место и со всем тщанием начав разглядывать браслет.

Если мне повезет, о том, что это пустышка он узнает в течение пары часов и выбросит его. Скорее всего из окна. Так что я сейчас быстренько соберусь, и под окном ректора подожду отбытия к драконам, есть шанс, что мой браслет ко мне еще вернется.

– До свидания, – попрощалась я, выходя из кабинета ректора.

Вслед мне понеслось что-то не особо цензурное, но это уже не имело значения – нужно было быстро, причем очень быстро собираться, и я не о личных вещах, у меня их практически не было, мне нужны книги. Причем я имею полное право брать учебные пособия направляясь на учебную практику, так что за воровство книг никто из университета не выгонит.

* * *

«Драконоведение» – семисотый год издания.

Я, сидевшая на верхней ступеньке приставной лестницы, открыла учебник, пробежалась взглядом по строкам. Семисотые – темное время, время, когда инквизиция старательно боролась с магами, ведьмами, в целом с прогрессом. И вероятно сейчас читать умели бы лишь монахи в глухих горных монастырях, но в дело вмешались драконы. Вмешались сурово и основательно и церковный произвол был прекращен, а по всем королевствам пылали монастыри, а не костры с ведьмами. Маги же отплатили драконам черной неблагодарностью, и орден Безумных организовал нападение на нескольких молодых драконов, находящихся в академии Огня в Братиславере, куда прилетели учиться на общих основаниях. Драконы погибли, но сделать из их кожи и волос декокты маги не успели – были заняты медленным сгоранием в течение нескольких суток. Большинство их них сошли с ума прежде, чем погибли. Но этот случай стал уроком для всего крылатого народа, и драконы запретили своему молодняку покидать драконью долину до наступления зрелости, периода, после которого любой дракон становился практически неуязвим. Сама же Драконья долина была закрыта для всех народов, и в целом с тех самых пор о драконах толком никому и ничего не было известно. Ну а люди предпочитают «забывать» о тех ситуациях, в которых были сильно не правы, так что книга, которую я держала в своих руках, фактически была последней монографией о крылатом племени. Нам, студентам, о них преподавали лишь краткую историческую справку и еще они упоминались в разделе виды пламени, и на этом все. Так что когда я час назад пришла с просьбой о выдаче материала про драконов, мне лишь неопределенно махнули в направлении библиотечного хранилища. Первые три учебника «Драконология», «История крылатого племени» и «Драконье пламя» я обнаружила в разделе древних книг, и не удивительно, они датировались сотым и трехсотыми годами, даже написаны были на старом языке, а вот «Драконоведение» нашла совершенно случайно – дракончик, выведенный золотой краской на корешке, привлек внимание, сверкнув среди массы застарелых покрытых пылью изданий. И вот я тут, листаю новенькие, словно нечитанные страницы, со странной записью «Акона десскаета лимна, лимерине».

Дверь в хранилище открылась, я услышала звук шагов, а затем голос Тихомира:

– Милада?

Отвечать не спешила. Все понимаю, но все же предательства простить не могу. Раз я притащила всю повозку, значит и им часть досталась. А они меня бросили вчера, и предали сегодня. За что?

– Милада, прости, – Тихомир нерешительно топтался у входа.

Отсюда, а я практически под потолком сидела, была видна его огромная несуразная фигура, гораздо более подошедшая бы кузнецу, чем магу.

– Милада…

Провела ладонью по переплету книги, успокаиваясь, дракончик на переплете сверкнул червонным золотом… что странно. Огляделась в поисках источников света, не нашла ничего, что могло бы вызвать этот отблеск.

– Я знаю, что ты здесь, – заговорил вдруг Тихомир. – Ты не отвечаешь, я понимаю, мне нечем оправдываться, просто… прости.

Легко сказать прости, предав дважды.

– Милада, когда ты… вернешься, я с отцом говорил… давно уже, ты это… тебе в нашем доме место всегда найдется.

Место кого?

– Это ты меня замуж зовешь, Тихомир? – поинтересовалась я.

При звуке моего голоса вздрогнул, отрицательно замотал головой, остановился и:

– Ну, ты же понимаешь, женой не могу, я, когда стану магом, я… – оборвал себя на полуслове.

Ну да, «когда он станет магом» вот тогда весь мир у его ног будет и куча женщин тоже, к чему ему обременять себя.

– Спасибо, Тихомир, – сказала я с горькой усмешкой.

– Милада, ты… ты не подумай, дело не в тебе, – начал было он.

– Дверь сзади! – отрезала я, пряча монографию в сумку, которая была перекинута через плечо и уже содержала в себе шесть книг.

Тяжеловато было. Все остальные мои вещи находились тут же в библиотеке, и это была вторая сумка. Значительно легче этой.

– Милада, я же от чистого сердца.

– Тихомир, от сердца или нет, я приживалкой ни у кого не буду, – этот разговор начинал злить.

– Так не приживалкой же, – упорствовал парень. – Ты… ты мне нравишься, Милада, ты…

Чуть с лестницы не сверзилась. То есть не просто приживалка, а еще и с определенными обязанностями?!

– Ты же знаешь, я в городе комнату снимаю, – продолжил сын кузнеца, – ты… ты мне пока будешь помогать, с заданиями, и так чем сможешь, а уже потом, когда жену найду, в отцов дом переедешь.

Замечательная перспектива предложенная прямо от чистого сердца!

– Милада, ты не отказывайся, не руби сгоряча, ты ж вернешься выгоревшая, ты ж никому не нужна будешь, сама понимаешь.

– Иди, Тихомир, просто иди, – устало попросила я.

Он потоптался еще немного, развернулся и вышел. Дверь за ним закрылась. И я запоздало поняла, что она захлопнулась! Захлопнулась!

Нет, теоретически не проблема, мне часа полтора до заката осталось, а там браслет перенесет, но – все мои вещи остались в библиотеке, в основной ее части!

– Тихомир! – я слетела с лестницы. – Тихомир, стой, вернись!

Добежала до двери, заколотила в нее руками. Тишина. Наш библиотекарь глуховат, других посетителей в библиотеке вечером не было, но не мог же Тихомир так быстро уйти.

– Тихомир!!! – закричала я.

В ответ тишина.

Я замерла, тяжело дыша и понимая, что это уже все. Библиотекарь, конечно, перед закрытием пройдет по всем залам, выискивая оставшихся, но это будет в десять вечера, закат в шесть! Там, в основном зале под столом, который я для себя выбрала, осталась сумка со сменным бельем, туфлями, моим вторым платьем, помимо того в которое я облачилась сейчас. Хорошо, что деньги у меня были с собой, но это все мои деньги, тратить их на одежду я не планировала.

Покричала еще, надеясь, что хоть кто-то услышит, но совершенно зря. Дико расстроившись, отправилась искать другие книги о драконах, очень недобрыми словами поминая Тихомира.

Но найти толком больше ничего не удалось, я посмотрела в окно – стремительно темнело. Времени больше не оставалось. Остановившись, оглядела еще раз хранилище. Сожалеть и унывать я больше не могла себе позволить, надо было думать и действовать.

Я и подумала – ритуалы, которые нанесли вред драконам, что это могут быть за ритуалы? В принципе, если размышлять логически, то только ритуалы с жертвоприношениями. Так, где у нас такие? Метнулась к стеллажам с запрещенными книгами, привычно деактивировала систему защиты, не в первый раз уже, еще на первом курсе код подобрала, торопливо выбрала учебник «Черномагические ритуалы», затем еще и «Ритуалы с применением крови энергетически сильных рас», она вообще была со своей встроенной защитой, но ничего, справлюсь. Кроме этого подобрала несколько методичек по истории черных ритуалов, и вот когда брала одну из них, из сумки, которая так и была на мне, вдруг выпала книга с дракончиком. Нагнувшись, чтобы поднять Драконоведение, я вдруг заметила странную книгу, выделяющуюся среди других тем, что на ее корешке не было вообще никаких записей. Достав, обнаружила большую толстую тетрадь с кожаным переплетом. Она вся была исписана нервным бисерным почерком, но слова прочесть сходу не удалось – видимо использовался какой-то шифр.

И в этот момент мой браслет начал стремительно нагреваться!

* * *

Перемещение оказалось невероятно быстрым. Меня словно протащило сквозь время и пространство по облачно-туманному небу, а в следующее мгновение раздался истерический женский крик. Следом еще один, и даже завывание, кажется мужское.

Постояв несколько секунд с зажмуренными глазами, очень медленно и осторожно разомкнула веки. Я и остальные «счастливчики» находились в очень светлом круглом зале метров двести в диаметре, вытесанном из бежевого камня, если конкретнее – в его центре. Таких умных как я, то есть уже знавших о том, что такое разовые порталы, оказалось до обидного мало, остальные открыли глаза слишком рано и теперь демонстрировали всем что успели съесть на обед или ужин. Те, кого не выворачивало, либо стояли в ужасе, либо не скрываясь рыдали. Особенно в этом деле усердствовали хрупкая девушка в круглых очках, и стоящая неподалеку тоненькая блондинка. Из женщин в компании отданных драконам на растерзание были лишь мы, в остальном присутствовало около двадцати парней и один высокий дедушка с длинной белой бородой в темно-синей мантии. Его лицо показалось мне смутно знакомым… как впрочем, и остальным, потому как на него не только я косилась заинтересованно.

И в этот момент появился дракон.

Один единственный, он вышел из неприметной ниши, и, читая какой-то список, который держал в руках, направился к нам. На драконе не было никаких доспехов – свободная кремовая рубашка с развязанным воротом, черные кожаные брюки и высокие черные сапоги. Пепельные волосы небрежно собраны в хвост на затылке, одна прядь длинной до подбородка, пересекала лицо, но похоже ему совершенно не мешала. Дракон остановился метрах в двадцати от нас, скривился, ощутив запах рвотных масс, поднял голову, осмотрел всех нас, а вот на длиннобородом старичке взгляд его застыл, и он удивленно переспросил:

– Магистр Валентайн? Что вы здесь делаете?

И вот тогда я поняла, почему его лицо показалось знакомым – это был ректор университета Стихийных сил. Сам ректор университета стихийников, престижнейшего во всех королевствах. Да и магистр – одиозная личность, величайший маг современности.

– Я нахожусь здесь по вашему требованию, – ровным голосом произнес магистр Валентайн.

– По-нашему? – переспросил дракон. – Но позвольте, мы просили неликвидных студентов, худших, тех кого было бы не жаль отдать.

И тут я, да и все остальные, осознали к какой категории мы относимся.

Магистр Валентайн усмехнулся и с достоинством ответил:

– Мне жаль всех моих студентов. И я твердо убежден, что каждый из них достоин лучшей участи, чем стать расходным материалом в драконьем расследовании.

– Я уважаю вашу позицию, – совершенно серьезно произнес дракон. – Но сомневаюсь, что ее разделит Владыка. Ему будет доложено. Всем остальным хотелось бы сообщить, что использование вас, как «расходного материала» мы оставим на самый крайний случай. На время расследования вы будете размещены в столице, без права перемещения за ее пределы. Следуйте за мной и добро пожаловать в долину.

С этими словами дракон пристально оглядел всех нас, после чего развернулся, собственно предлагая следовать за ним. Мы подхватили вещи, у кого что было, кое-кто и вовсе без ничего переместился, и поплелись следом за представителем крылатого народа.

Оказалось, что телепорт-приемник был расположен едва ли не по среди города. Причем на редкость чистого белокаменного города. Все здесь было большим, светлым и надежным, а крыши домов плоскими, что, в общем-то не удивляло – то там, то здесь, с неба пикировали драконы, оборачиваясь людьми сразу после приземления на эти самые крыши. Такого оборота, который продемонстрировали те три дракона, что явились на территорию УМа, то есть оборота прямо в воздухе, не демонстрировал больше никто. Драконы сначала садились, потом оборачивались.

Все это я отмечала, торопливо шагая за драконом, который двигался вроде размеренно и сосредоточенно читал все тот же список, что держал в руках, но при этом поспевать за ним было сложно, а отстать страшно. Все же город драконов, место несколько пугающее. А потом я заметила, что в отличие от остальных, магистр Валентайн идет все медленнее и медленнее, видимо сказывался возраст. Я несколько раз оглядывалась, замечая что он отстает все сильнее, в итоге не выдержала, развернулась и направилась к нему.

Магистр встретил меня хитрым прищуром глаз и едва заметной усмешкой.

– Все ли хорошо, милая? – спросил, едва подошла.

– Да, – я улыбнулась. – Магистр Валентайн, вам помочь?

Он вопросительно выгнул белую бровь.

– Вы идете все медленнее, – объяснила я, – что вполне объясняется возрастом. И ваша сумка, – я честно говоря только сейчас заметила, что внушительная дорожная сумка оттягивает его левое плечо, – она, наверное, тяжелая, давайте я понесу.

– Деточка, – магистр тихо и по-доброму рассмеялся, – ты едва не сгибаешься под тяжестью своей.

– Это ничего, – поспешила я заверить его, – знаете, я очень сильная и к тому же значительно младше вас. Давайте сумку, иначе мы отстанем и…

Ректор университета стихий смеясь отрицательно покачал головой, затем остановился, окинул взглядом пейзаж вокруг, вдохнул всей грудью и произнес:

– Я безумно скучал по этому городу. Именно здесь, в Аркалоне, прошли лучшие мои годы.

– Вы бывали здесь раньше? – удивленно переспросила.

– Да, – подтвердил магистр Валентайн, – давным-давно, когда небо было голубее, а деревья значительно выше и зеленей.

– Ваше детство прошло здесь?! – я искренне изумилась.

– Молодость, – весело подмигнул мне он.

Эм, последний раз здесь наши маги были в семисотые годы, сейчас на дворе тысяча двадцать пятый год, это ему уже… ему уже явно не стоит носить тяжести.

– Так, отдавайте сумку! – потребовала я.

Но магистр Валентайн, похлопав меня по плечу столь основательно, что я едва удержалась на ногах, чем продемонстрировал, что все еще похвально крепок, и успокоил:

– Я знаю этот город, дитя, и куда нас ведут мне так же известно. Здесь есть лишь одна гостиница, которая принимает человеческих особей – «Тинникаль».

– Тинникаль? – потирая плечо, и подстраиваясь под его неторопливый шаг, спросила я.

– Весенняя капель, – перевел магистр. – Это очень приятное место, место, где всегда слышно, как капает вода, а легкий ветерок доносит аромат цветущих персиков, смешанный с запахом яблоневых садов в период цветения…

Он прикрыл глаза, щурясь от предвкушения, и втянув воздух, произнес:

– Осталось шагов пятьсот, не более. – И тут же перевел тему: – Я смотрю кроме книг, вы более ничего не захватили с собой?

Внимательно посмотрев на него, пришла к выводу, что:

– Вы, кажется, тоже только книги взяли.

Магистр шутливо погрозил пальцем, после чего подмигнул и сказал:

– Без вещей можно и обойтись, а вот без знаний в этом деле никак. – Обвел взглядом улицу и задумчиво добавил: – Не знал, что в таком возрасте придется тряхнуть стариной, да видимо иначе никак.

И тут я поняла, что мне кажется сильно повезло. Но решила все же уточнить:

– Вы собираетесь расследовать это дело, до того как драконы начнут делать по нам срез магического сечения?

Проницательный взгляд, неожиданно ясных, а вовсе не старческих глаз, на миг остановился на мне, и после нескольких секунд молчаливого изучения меня, магистр Валентайн кивнул и сообщил:

– Хорошо, ты в команде. Мне и правда понадобится помощник.

Радоваться было страшно. Нет, я действительно обрадовалась, и это было замечательно, но почему-то все внутри мысленно сжалось и ждало какого-нибудь подвоха.

Но его не было, вместо этого магистр начал… меня экзаменовать.

– Заклинание «Эсперату», - произнес он учительским тоном.

– Охранительная магия, подраздел щитовые плетения, время действия сорок секунд, уровень вливания энергии максимальный, – отчиталась я.

Магистр Валентайн удовлетворенно кивнул, и добавил:

– Держи наготове. Постоянно. Кроме него старайся более ничего не использовать – это Долина драконов, остальные заклинания они могут воспринять угрозой. Угрозу здесь уничтожают.

– А кто? – тут же спросила я.

Но вместо ответа магистр указал куда-то в небо. Там, по направлению к нам летел огромный черный дракон. Он был больше всех, кто сейчас находился в небе, да и летел иначе – резко, стремительно, уверенно. И все разлетались в стороны, освобождая путь для него.

И через менее чем тридцать секунд дракон, распахнув крылья, завис над нами на мгновение, а спрыгнул уже высоким смуглым человеком с хищными чертами надменного лица. В трех шагах от нас.

И это оказался тот самый дракон, кто уничтожил не напрягаясь мое целительское заклинание! Он скользнул по мне безразличным взглядом, после чего, мрачно глядя на ректора университета стихий, хмуро осведомился:

– Что вы здесь делаете, магистр Валентайн?!

– Владыка, – магистр склонился в поклоне.

Я постояв столбом пару мгновений, решила что правильно будет последовать его примеру и тоже поклонилась. Кое-кто заскрежетал зубами. Затем дракон произнес:

– Вы покидаете Аркалорн, магистр Валентайн. Немедленно.

И в подтверждение его слов, на запястье руководителя стихийной академии материализовался тяжелый железный браслет. Магистр Валентайн выпрямился и попытался было возразить, но на это получил безапелляционное:

– И без возражений.

Тон у Владыки крылатого народа был не просто ледяным – вымораживающим, и магистр спорить поостерегся, понимая, что при любых возражениях его попросту вышвырнут прочь активировав портал.

Зато он решился на нечто другое и крайне странное:

– Прости, деточка, – произнес он, снимая с плеча свою сумку, и вешая ее на мое плечо.

Причем вес у сумки был такой, что меня тут же перекосило.

– Уж хотел помочь тебе, донести суму твою, – слово «твою» он выделил интонацией и выразительно посмотрел на меня, – да не выйдет.

С этими словами, старик меня крепко обнял, шепнув «Изучи блокнот», похлопал по спине так, что если не синяк, по покраснение мне точно грозило и болезненность дня на три, после чего отпустил, развернулся, посмотрел на Владыку и произнес:

– А жаль.

Браслет сработал в то же мгновение, магистр Валентайн обратился в свет, а после исчез во вспышке. Я осталась с трудом держась на ногах и основательно притягиваемая к земле двумя сумками. Местный Властелин, смерив меня неприязненным взглядом, сообщил и так мне известное:

– Вы отстали от группы, Радович.

Перепуганная я нервно выдала:

– Спасибо, Владыка.

И уже собиралась обойти его, как дракон соизволил поинтересоваться:

– За что?

И тут я тоже подумала – а действительно за что?! Подняла голову, несколько ошарашено посмотрела на него, пожала плечами и выдала:

– А просто так. – Дальше было нервное: – Вам когда-нибудь говорили «спасибо» просто так?

– Что-то не припоминаю, – ледяным тоном отозвался он.

– Я буду первая, – весело заключила я.

И подняпрягшись, сделала первый шаг, второй… на третьем меня пошатнуло и я остановилась. Но так как Владыка следил за мной с несколько удивленным выражением лица, мне стало совестно показывать, насколько тяжела ноша, и потому, чуть отставив ногу, я сделала вид, что бесконечно любуюсь пейзажем, и даже позволила себе замечание:

– Хорошая сегодня погода, солнечно.

– Это Аркалорн, здесь практически всегда солнечно, – отрезал повелитель этого самого Аркалорна.

– Да? Ну вот и хорошо, – отозвалась я, искренне мечтая, чтобы он уже ушел… ушагал… ладно, улетел в конце концов.

Но вместо этого дракон следил за мной так, словно я какая-то диковинная зверушка, и выражение лица у него при этом было непроницаемое, так что было неясно что он на самом деле обо мне думает, и вообще – напряжен, насторожен или просто издевается. И от этого делалось крайне неуютно. И вот я бы ушла, но есть опасение, что заметив насколько мне тяжело дается нести сумку магистра, Владыка обо всем догадается и вот тогда меня препарировать явно первую будут, причем незамедлительно.

Нужно было срочно что-то делать.

– А знаете, вы уже можете лететь, – ненавязчиво сообщила я.

Дракон, который стоял, повернув ко мне только голову, после этих слов развернулся весь, всем телом, сложил руки на груди и мрачно уставился на меня, демонстрируя, что никуда улетать не собирается. Осознав это, я выпрямилась, чувствуя, как тянет все мышцы на спине, улыбнулась и преувеличенно бодро выдала:

– Красота-то какая, да?

Дракон промолчал.

– Город такой… белокаменный.

Дракон подозрительно прищурил глаза.

– А у вас, наверное, дел государственных невпроворот? – попробовала я зайти с другой стороны.

Нахмурился. Видимо дел действительно имелось по горло.

– Так вы летите, – я была сама доброта, – а то мне прямо неудобно, задерживаю вас тут…

Владыка глянул вновь на меня, усмехнулся и… и мало мне было двух тяжелых сумок, так на моей руке еще и тяжеленный браслет материализовался. Я даже вскрикнуть не успела, как дракон активировал портал, и в следующее мгновение я оказалась где-то, где не в такт шумела капель.

Естественно ученая я глаза открыла не сразу, постояла, давая телу привыкнуть к перемещению, потом осторожненько приоткрыла ресницы – я стояла посреди двора небольшой уютной гостиницы в драконьем стиле, то есть с плоскими крышами-пагодами, с которых в заботливо подставленные мисочки повсюду капала вода, наполняя двор мелодичным звоном. А чуть в стороне обнаружились столпившиеся «везунчики», такие как и я, и явно до моего появления слушавшие какую-то драконницу в длинном черном кадосу. Драконница же теперь молчала и вместе со всеми удивленно смотрела на меня, а я… я…

– А хорошая сегодня погода, – сказала я, – солнечно.

Почему-то со мной никто не согласился.

– И город красивый…

Ответом мне снова была тишина.

– Знаете, удивительное дело, но я испытываю непреодолимое желание сделать запись в блокноте, – почему-то объявила продолжающим напряженно молчать.

И поковыляла к ближайшей скамье. Далось мне это не просто, все же сумка магистра Валентайна оказалась неимоверно тяжелой, но я дошла, обронила собственно сумку на выложенный камешками двор, рухнула на скамью, отдышалась, и осознала, что на меня все продолжают внимательно смотреть. Нервно улыбнулась наблюдающим – смотреть перестали. Наклонившись, полезла осматривать содержимое сумки магистра в поисках указанного блокнота. И поняла от чего сумка была столь тяжеленной – в ней находились книги. Множество книг – не менее двух десятков тяжелых рукописных магических изданий, в кожаном переплете и с магическими замками крепителями, которые были железными, и потому весили немало. Еще тут имелся кошель с деньгами, который я естественно даже не тронула, и собственно обнаружился небольшой в переплете из потертой кожи блокнот с крепившимся к нему замысловатым карандашом. Вот блокнот я из сумки достала, открыла и обнаружила, что он совершенно пуст. Девственно чистый блокнотик, с не менее чем сотней разлинованных абсолютно пустых страниц!

И стало совершенно непонятно, к чему были слова магистра «Изучи блокнот». Тут же нет ничего! Абсолютно ничего!

Я вновь перевернула на первую страничку, недоуменно глядя на пустой лист и…

И вдруг на нем появилась надпись, едва не вынудившая меня выронить собственно блокнот.

«Здравствуй, милое дитя».

Я испуганно огляделась, обнаружила, что толпа магов-неудачников все так же получает инструктаж от драконницы, и да – продолжает поглядывать на меня. Тут же сделала невозмутимое лицо, и вернулась к чтению одной единственной надписи. Хотя нет, не одной, надписей уже стало две.

«Все что ты напишешь здесь этим карандашом, я смогу увидеть, написанное чем-либо иным – нет.»

Молча взяла карандаш, повертела в руках – по деревянному стержню имелась странная роспись в виде морского дракона. Написать что-либо почему-то не решилась.

«Сейчас вас будут распределять по комнатам, – продолжил писать витиеватым почерком магистр Валентайн, – не дожидайся распределения, иди в главный вход, там, у начала лестницы, первая комната справа – выбери ее. Это позволит тебе не спускаться и не подниматься по лестнице, что не даст Камели возможности отслеживать твои перемещения. Иди. Немедленно!»

Легко сказать.

У меня уже болела спина и руки, а ведь я не более пятнадцати шагов с этой сумкой сделала. Но делать нечего. Поднявшись со скамьи и вновь привлекая всеобщее внимание, я встала, перекинула через плечо свою сумку, кривясь и стеная подняла сумку магистра, и поволокла ее к главному входу в гостиницу.

– Девушка, вы куда? – понеслось вслед от драконницы.

– Спать, – отозвалась я. – Устала очень сил нет.

Силы в принципе были, но через несколько метров их не стало. И до входа в гостиницу я доковыляла с большим трудом, а вот уже там, уронив сумку магистра Валентайна, потащила ее волоком. Неприметную дверь у лестницы приметить оказалось действительно непросто, но я знала, где искать и потому нашла. Отворила, вставленной в замок пластиной, вошла, втащила суму, дотащила с трудом до стола, запихала под стол, рухнула на стул и осмотрелась – комнатка была маленькая, уютная, без окон. Свет здесь излучало мерцание, исходящее от потолка, и оно стало ярче, едва я вошла.

Тяжело дыша, открыла блокнот.

«Вселилась?» – спросил магистр.

«Да», – написала я ответ карандашом.

«Хорошо, – написали мне в ответ. – Вероятно, Владыка оплатил комнату каждого из нас, ты заняла помещение для прислуги, нанимаемой в случае необходимости, так что можешь договориться с Камели о том, чтобы часть денег она вернула тебе. Тебе ведь нужны деньги, насколько я понимаю?»

Щекотливая такая тема. Но посмотрев на свою обувь, край платья, выглядывавшего из-под мантии, я была вынуждена признать, что:

«Нужны».

«Мои, как я понял уже, ты не возьмешь», - продолжил магистр Валентайн.

Никогда не брала чужого и брать не буду. Так что даже отвечать на этот вопрос я не стала.

«Зря, но бывает. Деньги за разницу в комнатах так же не возьмешь?».

«Нет» – торопливо написала я.

Магистр некоторое время ничего не писал, но затем в блокноте появилась запись:

«Что ты умеешь? Не как маг».

Я подумав несколько секунд, честно написала:

«Все».

«Хорошо, – написал магистр Валентайн, – отдыхай».

Отдых был определенно нужен, так что я прошла и, сняв мантию, рухнула на постель.

Именно в этот самый момент в двери постучали, а затем в каморку вошла драконница. С большим трудом я нашла в себе силы встать, но как оказалось зря.

– Вы лежите-лежите, – успокоила меня, – отдохните, отдышитесь и давайте подниматься наверх, ваша комната там.

Сев, а практически рухнув на постель, я спросила:

– Я вам здесь мешаю?

Драконница замялась с ответом, отвела взгляд и сообщила:

– Это комната для прислуги, для гостей номера наверху, вы мой гость. И к тому же комнаты наверху больше, просторнее, светлее, с видом на город.

Звучало заманчиво, но… но если выбирать комфортное время препровождение до момента потери магии, и некомфортное в борьбе за свое будущее – я предпочитаю второе.

– Спасибо, мне здесь очень нравится, – заверила я драконницу. И тут же спросила: – Простите, вы не знаете, где можно очень недорого купить одежду, к сожалению, я не успела захватить сумку с вещами.

Смерив меня внимательным взглядом с ног до головы, драконница явно сделала определенные выводы и произнесла:

– У меня осталась некоторая одежда от старшей дочери, я думаю, вам подойдет.

С одной стороны это было неплохо, с другой все-таки я гордый человек, даже если и не признаю это.

– Знаете, я… – начала осторожно.

– Я подготовила несколько платьев к ее возвращению, – перебила меня женщина, – но из школы она вернулась выше на голову, чем мы ожидали, так что наряды остались просто ненужными и их ни разу не надевали. Сейчас принесу.

С этими словами она вышла, оставляя меня в растерянности.

И вернулась гораздо быстрее, чем я ожидала – видимо кладовка с одеждой была где-то здесь же, под лестницей. Баул, внесенный женщиной, оказался с нее ростом, но никакого видимого напряжения драконница не демонстрировала: легко внесла тщательно упакованный тюк, поставила на пол, поглядела на него долю секунды, а затем… ногтем подцепив тонкий шелковый шнур, легко разрезала его. Туго натянутая нить опала на пол, драконница расстегнула квадратный баул, и вытащила на свет рубашку. Она была длинной, до середины бедра мне, белоснежной, искусно вышитой.

– Великовата, – критически осмотрев меня, решила драконница, – но в качестве ночной рубашки сойдет.

Я рот открыла, чтобы возразить, но та, кого магистр Валентайн назвал Камали, махнув на меня рукой, весело сказала:

– Дитя, фактически я должна тебе доплатить разницу в стоимости комнат, так что мы квиты. К тому же дешевой одежды по своему размеру тебе так просто не найти, ты же кроха совсем. Сколько тебе?

– Двадцать скоро уж, – ответила, несколько задумавшись.

– Молоденькая, – тоже задумчиво сказала Камали.

И началось.

– Это подойдет, – на кровать упало маленькое черное платье.

В драконьем стиле – из плотной парчи, с высоким воротничком стоечкой застегивающимся под самую шею, с запахом на правую сторону, застежками-петлями и прямым силуэтом. Длиной оно было до колен, едва ли больше, по бокам аккуратные разрезы.

– И это, – еще одно платье в таком же стиле, но на этот раз длиной до пола и расшитое яркими красными цветами.

– Это, это и вот это, – темно-зеленое, алое, персиковое, – вышитое птицами тебе нельзя, – еще одно полетело в сторону.

– А… почему нельзя? – исключительно из любопытства спросила я.

Камали посмотрела на меня, улыбнулась и пояснила:

– У нас по вышивке на платье можно сказать очень многое, к примеру для кого поет девушка. Если на ее одежде птиц нет, значит она еще свободна, если есть – помолвлена, если платье расшито перьями – замужем.

А потом Камели задумалась, посмотрела на меня и спросила:

– А какая для тебя разница?

– Никакой, – согласилась я.

И тут же стала обладательницей десятка нарядов, расшитых птицами. Помимо платьев, были еще длинные рубашки, надевающиеся с узкими тонкими брюками, и перематывающиеся в талии широкими поясами.

– Я для Иллиты готовила, – начала все доставая и доставая одежду рассказывать драконница, – как только помолвку заключили, но она так выросла за год, что большинство нарядов ей просто не подошли. Что-то мы перешили, что-то раздали, а часть так и осталась никому не нужна. Мне будет приятно видеть их на тебе.

Я смутилась. Драконница, не обратив на это и малейшего внимания, сообщила кое-что действительно важное:

– Вы тут как минимум на двадцать дней, может и дольше.

Двадцать дней! Я сразу духом воспрянула – двадцать дней это отлично! Это шанс! Это значит я точно должна успеть и расследовать это дело.

– Ну а теперь, давай примерять! – закончила драконница.

Часа три кряду мы надевали на меня одежду – что-то Камали сразу отрицала, что-то попыталась забрать на ушивание, но я сказала, что и сама с иглой дружу. Потом драконница принесла сумку с обувью и мне подошли только самые маленькие местные туфельки – мягкие, обнимающие стопу, легкие.

Возились долго, Камали увлеклась тем, что одевала меня как куклу, и отвлекла ее только зашедшая после стука служанка, сообщив, что обед готов и поинтересовавшись где накрывать на стол. А так же упомянула, что гостей много, а прислужниц всего двое.

– Так я есть, – отозвалась, пытаясь расстегнуть рубашку, которая со штанами шла.

– А чего раздеваешься? – возмутилась Камали. – Оставь, хорошо тебе так. А раз помочь хочешь, не откажусь.

* * *

Новая одежда оказалась на удивление удобной, а кухня в «Весенней капели», на удивление чистой, светлой и просторной. Царил здесь дракон, невысокий по местным меркам, в теле, с усиками и в платке, завязанной на пиратский манер. Меня он встретил удивленным:

– Магиня?

– Она самая, – ответила я, отправляясь к раковине и старательно моя руки.

Мой жест оценили, и повар произнес:

– Это правильное дело, это верно.

После чего вернулся к шипящим и бурлящим сковородам и кастрюлям.

Столы для постояльцев накрывали на первом этаже, на террасе в цветущем вишневом саду, и накрывали по драконьей традиции – три основных блюда в подогревающихся супницах, множество соусов в отдельно-стоящих пиалах, обилие специй.

Так что побегать пришлось изрядно, но я не жаловалась, особенно, когда по возвращении дракон указал мне на столик стоящий на кухне у окна – там дымилась приготовленная лично для меня на пару рыба.

– Это мне? – я даже не поверила.

– Тебе-тебе, – улыбнулся Хтамор, его имя мне уже Люс и Нари сообщили, две драконницы работающие здесь, – по особому рецепту, самое то для мага.

Нари как-раз добавила еще тарелку на столик, и приборы на вторую персону, и пока я снова мыла руки, ко мне присоединилась Камали. Хозяйка гостиницы рыбу предпочитала есть в сыром виде и используя массу соусов, для меня же Хтамор добавил тарелку с зеленью, два соуса к рыбе, салат с мясом моллюсков и графин с соком. Стаканы себе и Камали взяла я.

А едва села, драконница задумчиво произнесла:

– Так значит тебе нужна работа?

Я не видела смысла скрывать, что конкретно мне нужно, и поэтому откровенно призналась присутствующим:

– Мне нужно узнать, что конкретно случилось здесь, что за ритуал был проведен и кем, найти этого кого-то, сдать его вашему главному дракону, и тем самым спасти свой магический дар от выгорания, потому как если я перестану быть магом, это будет… конец.

Камали после моих слов переглянулась с Хтамором. Лица у них стали сурово-сосредоточенные, затем все посмотрели на меня. Хтамор подошел, взяв стул сел рядом со столом, постучал когтем по поварешке и сказал:

– Это будет сложно.

– А что в жизни бывает просто? – улыбнулась я.

– Очень сложно, – подтвердила Камали. И добавила: – Уж если даже я об этом ничего не знаю…

– Но о чем-то мы догадывались, – произнес Хтамор.

– После того как в лестнице установили фиксирующий передвижение гостей артефакт? Да, догадывались, – усмехнулась Камали.

Я же из всего этого поняла, что все действительно будет крайне не просто. И еще – что магистр Валентайн это предусмотрел.

– Хорошо, что ты поселилась в комнате для прислуги, – подтверждая мою мысль сказала Камали. – Не становись на лестницу вовсе, если не хочешь, чтобы и тебя артефакт начал отслеживать.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

Драконница кивнула, а затем, чуть прищурившись, протянула:

– Курьера у меня нет, посыльного в смысле. Столько всего разнести нужно, письма, сообщения, конверты с поздравлениями, а вот посыльного совершенно нет…

И посмотрела на меня.

– Хорошая идея, – согласился Хтамор. – Может девочке и удастся что-нибудь выяснить, а Властителю всегда можно сказать, что помогли девочке с работой…

– Миладе сейчас отдохнуть стоит, – Камали подмигнула мне, – а вот завтра с утра и примешься за работу.

Я просияла улыбкой, кивнула и принялась за еду, только сейчас поняв, насколько была голодна. Рыба под сливочным соусом показалась мне самой вкусной в жизни, салат я уплетала слушая рассуждения Камали и ее мужа Хтамора по поводу того, куда бы меня лучше послать. Нет, обычно предпочитаю вообще не быть посланной, но в данной ситуации мечтала чтобы меня послали куда-нибудь подальше и посерьезнее, в идеале вообще к месту событий. Но собственно о месте событий никто не знал, а я после сытного обеда с трудом встала из-за стола.

– Иди ложись, – сказала Камали, – столы уберут Люс и Нари.

Я поблагодарила, ушла к себе в каморку и завалилась на кровать, едва успев разуться. Спала сном младенца.

* * *

А вот сон мне приснился удивительный. Снилось, что иду я по дворцу, судя по портретам на стенах дворцу нашего короля, и кругом темень, стражники стоят, все благоговейно и чинно и вдруг… И вдруг по стенам искажая обои и картины пронеслись две уже знакомые мне призрачно-жуткие змеи, затем визжа и ругаясь по коридору промчался наш… король, его ночной колпак смешно дергался, ноги мелькали под длинной ночной рубашкой, а позади него, на новенькой призрачной королевской карете мчал Призрачный ямщик и злобно хохоча вопил замогильным голосом:

«Изведи взяточников! Изведиииииии!»

* * *

С раннего утра меня подняла Камали, и пока я торопливо завтракала на кухне странно пахнущим рыбным супом, ее муж рисовал для меня карту Аркалона, а сама она писала письма. Чай я допивала, уже стоя возле нее.

– Так, – это письмо для халоне Говара, ты его вывеску сразу заметишь – алое на синем, издали видна. Он же готовит для шамона охрая.

– Шамон охрая, кто это? – тут же спросила я.

Драконница хихикнула, и поправила:

– Не кто, а что – это канцелярия Владыки.

– Канцелярия Владыки носит название шамон охрая, – тут же повторила я, заучивая.

– Нет, не совсем, – Камали призадумалась, прикусив кончик писчего пера, ее зеленые глаза словно подернулись поволокой, – понимаешь в чем суть, шамон охрая – это отделение работающее непосредственно с населением, как привратники на воротах, место к которому еще есть доступ у простых жителей долины. В нем всем известные работники, еду вот как видишь они заказывают из ресторана, а что касается остального… никому не ведомо кто работает в самой канцелярии Владыки.

И она выразительно посмотрела на меня.

Стало ясно, что выяснять придется мне. И залезть в святая святых тоже мне.

– Сложно будет, – подтвердила мои мысли Камали.

– Не сложнее, чем остаться без магии, – ответила я.

И получила стопку писем.

Прибежав в свою каморку, открыла блокнот магистра Валентайна, торопливо написала:

«Сегодня буду работать курьером, изучу город».

Ответ пришел мгновенно:

«Надень платье с птицами».

Ну я так поняла это то, что недвусмысленно всем намекнет, на мое уже несвободное положение. Собственно тут я с магистром была полностью согласна – проблем будет меньше. Пока одевалась, он как выяснилось стремительно писал:

«Постарайся избегать применения магии и никаких особых действий как минимум дня три, за тобой будут следить».

«Точно будут?» – не поверила я.

«Абсолютно!» – ответил магистр Валентайн.

Ну, старших нужно слушать.

И я занялась работой.

* * *

За первый день я разнесла шестнадцать писем, четыре свертка, и десяток маленьких подарков родственникам Камали – драконница снабдила бы меня еще двадцатью подарками, не меньше, но к концу первого дня работы курьером у меня стерлись туфельки. Мне было их очень жаль, они оказались замечательными, по моей ноге как раз и пожалуй самой удобной обувью в моей не балующей меня радостями жизни.

За истекший день я практически полностью изучила восточную часть Аркалона, не добравшись разве что до порта. И собственно никуда больше не добравшись – просто партнеры и родственники Камали проживали в основном именно в восточной, то есть торговой части города. Она была наиболее компактная и с удобными улочками, улицами, площадями и скверами. И да – действительно самая маленькая.

Вечером, сидя на стуле с опущенными в теплую маслянистую воду ногами, я корпела над картой, отмечая места, которые сегодня посетила и запомнила. Больше всего, к слову, запомнила огромный фонтан в сквере у главной площади, там было изумительно и раз в двадцать минут примерно, поднимался прохладный туман, наполненный мириадами крохотных капелек воды и дающий отдых уставшим от жары и зноя отдыхающим, ну и мимо пробегающим, то есть мне, тоже. На втором месте был огромный магазин халоне Симмара – три этажа со стеклянными витринами в которых сверкали и переливались роскошнейшие наряды для драконниц. На третьем месте в перечне самых запомнившихся была кулинария халоне Тойа. От нее исходил одуряющий аромат ванили, корицы, лимона, мяты и испеченного до подрумяненной корочки сдобного теста… А на внушительной витрине радовали взгляд явно хрустящие трубочки с кремом… Увидев их я споткнулась, едва не свалилась и тут же посмотрела на цену. Цена оказалась неподъемная, пришлось бежать дальше, мечтая о том, что вот когда-нибудь однажды я…

В целом карта нарисованная Хатором была отличной, но какой-то слишком схематичной и несколько устаревшей. Когда я сообщила ему, что прохода между улицами Вишневая и Сан-Энжи уже нет, там построили отделение банка, он честно признался, что в последний раз летал нал городом двенадцать лет назад, с тех пор не доводилось, все как-то недосуг был. После чего почему-то посмотрел на Камали, подошел к ней, галантно поклонился и пригласил на свидание.

В общем, они улетели любоваться звездами, бросив ужин и гостей на двух служанок, которым я помочь не могла совершенно – Камали сказала, если я не высижу в этой воде как минимум трех часов, ноги не восстановятся, и завтра каждый шаг станет для меня крайне болезненным.

Зато ближе к десяти вечера, написал магистр Валентайн, сообщим мне загадочное:

«Магистра Сарантуса арестовали»

Я, державшая блокнот рядом на столе раскрытым, потянулась, схватила его и написала:

«Как арестовали?»

«Официально».

Затем магистр же и продолжил:

«Следовательно, он имеет ко всему этому отношение, а значит вас, вероятно отпустят и вернут по домам. Если я прав, ждите сегодня вечером. Если нет… посмотрим. В любом случае есть зацепка».

Слова магистра Валентайна меня взбудоражили и в то же время вызвал некое сожаление факт скорого возвращения в УМ. Меня очаровали Аркаллон, и Камали с мужем, и эта гостиница Весенняя капель, в которой постоянно слышался перезвон падающих капелек воды… Но с другой стороны мне нужна моя магия, а значит будет хорошо, если все это прекратится.

И я ждала. Действительно ждала.

Прислушиваясь к каждому шороху, каждому скрипу, ко всему…

В итоге заснула прямо там, где сидела, устроив голову на столе, и с ногами в тазу.

На главную: Предисловие

Елена Звездная Долина драконов. Книга первая. Магическая Практика

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Елена Звездная
Долина драконов. Книга первая. Магическая Практика