Как Дэйс и обещал, через час он зашел за мной. К этому моменту я успела помыть-перепеленать Вовку, обмыться водой из любезно приготовленного таза сама и даже вымыть волосы. Переодевшись в свежую одежду, я снова почувствовала себя человеком и даже немного женщиной. А еще я впервые надела полный комплект украшений: кольца, изящное колье, тонкий витой браслет. Серьги уже были на мне. Я должна произвести хорошее впечатление. Показать себя не какой-то безродной простушкой, а принцессой, с кем все-таки нужно считаться. И при этом проявить открытость и готовность к сотрудничеству. Непростая задача. Жаль, что курсы актерского мастерства я не посещала, тогда бы улыбаться всем этим фанатикам, у которых существует лишь бредовая цель, оправдывающая для них любые средства, стало бы гораздо проще.

Когда после стука наш похититель зашел в комнату, тоже переодетый и свежевыбритый, я подхватила корзинку с сыном и сделала шаг навстречу.

— Оставь ребенка, — кивнул на корзинку Дэйс, — ему здесь ничего не угрожает. Если хочешь, можем прислать здешних женщин присмотреть за ним.

Я, ощетинившись, изо всех сил вцепилась в корзинку теперь уже двумя руками. Доверять здесь кому-либо единственно дорогое, что у меня осталось в этой жизни, я не намерена.

— Нет, — четко сказала я, — ребенка я возьму с собой.

— Как хочешь, — пожал плечами мужчина, открывая мне дверь и пропуская вперед.

Мы спустились на первый этаж и прошли в огромную трапезную, в которой навскидку сидело полторы сотни человек, большинство — мужчины, но и женщины присутствовали.

Стоило войти, как все разом повернулись к нам, и Дэйс, остановившийся чуть позади, крикнул: «Склонитесь перед будущим великим чародеем, избранным нами Новым богом, и его прекрасной матерью!»

Других слов не потребовалось. Все быстро и без колебаний встали из-за стола, опустились перед нами на колени и склонили головы, уперевшись руками в пол.

Я обескураженно обернулась, но Дэйс стоял на коленях в такой же позе, что и остальные. В голове пронеслась мысль, что найти здесь союзников или помощников будет нелегко.

— Приветствуем тебя, мать великого, и твоего сына, пусть еще слишком неразумного, дабы осознать свое величие, — пронесся раскатистый голос.

Да куда уж нам. Даже я, видимо, слишком неразумная, чтобы осознать величие сына и свое заодно.

Я встретилась взглядом с высоким мужчиной неопределенного возраста. Ему было за сорок, но точнее трудно было сказать. Густые темные вьющиеся волосы чуть выше плеч, кустистые, сросшиеся на переносице брови, короткая густая борода, крепкое телосложение. Суровый, даже брутальный образ. И что сказать ему в ответ, я совершенно не представляла.

— Не стесняйся, садись за любой стол. Для любого из нас станет честью разделить с тобой трапезу, — пригласил он. Наверное, на правах хозяина дома или как минимум главного чародея.

Я пошла вперед, выискивая лавочку, на которой нам с сыном было бы достаточно места. Нашлась такая ближе к концу. Стоило мне приблизиться и показать свое намерение сесть, как люди быстро встали с колен и начали судорожно отодвигать свои тарелки подальше к другому краю, освободив нам добрую половину лавочки. Нет, я, конечно, могу поесть и в гордом одиночестве, чего уж там, но в мои планы входило знакомство с местными обитателями, налаживание отношений и прощупывание почвы. Прощупать и наладить на расстоянии трех метров достаточно проблематично, и что-то подсказывало, что, если я придвинусь к ним поближе, люди, скорее всего, разбегутся, оставив тарелки, нежели пойдут на контакт.

Ладно, надо поесть, силы мне еще понадобятся. Где здесь раздача блюд?

Проблема с едой решилась неожиданно. Тот самый мужчина, первым приветствовавший нас, подошел с простым, грубо сделанным деревянным подносом, на котором разместились тарелка с супом, добрый ломоть ароматного хлеба, местная рыба и напиток в кособокой глиняной кружке.

— Чем богаты, — улыбнулся он.

— Спасибо, — поблагодарила я, подвигая к себе поднос.

— Могу я присесть? — Мужчина кивнул на противоположную лавочку, такую же полупустую, как и моя.

— Конечно. — Собственно, я и правда совсем не против, что хоть кто-то отнесся ко мне не как к полусвятой матери Нового бога, а как к обычной человеческой женщине.

— Я сначала представлюсь, мое имя — Ожён Дэву, я возглавляю сию скромную обитель чародеев.

В общем, как я и думала.

— Мое имя Даяна Эйзенфотская, я очень рада познакомиться с вами. И хочу заметить, что скромной эту обитель никак не назовешь. — А главное — ничуть не польстила.

— Поверь, Закатная крепость знавала и лучшие времена. Пусть само строение сохранилось в первозданном виде, ее обитатели мельчают с каждым годом. На фоне великой крепости мы смотримся жалкими букашками, — вздохнул чародей, а я призадумалась — искренни ли его слова? — Именно поэтому мы так ждали вас обоих. Ребенок — наша надежда. Шанс возродить целый мир или хотя бы дать толчок такому развитию.

— А вы не рассматривали вариант без ребенка, без кровопролития? — осторожно поинтересовалась я.

— Разве были какие-то кровопролития? Один корабль — капля в море, а людей на нем никто и не вспомнит. Наш же замысел грандиозен! Он пройдет через века, создаст новую эпоху. И без бога нам, к сожалению, никак не обойтись. — Ни капли сожаления на лице Ожёна я не заметила, поэтому о том, что все едва началось, а они уже убивают невинных женщин и топят корабли, предпочла умолчать.

— А почему не попробовать пойти путем естественного развития общества? Эволюции, если хотите. Можно открывать школы, чародеи грамотны и могли бы нести знания в народ, открывать больницы, вы способны к лечению. Помогать в подготовке лекарей, все это тоже сдвинуло бы мир в лучшую сторону. — Я в целом понимала бесполезность данного разговора, но стоило хотя бы попытаться.

— Знания, настоящие знания не нужны людям, — не согласился мой собеседник, — им нужны ложные идеалы и идолы. Люди слабы и всегда будут болеть и умирать, но вера способна их поддержать. В наших современниках не осталось веры, поэтому им нужно чудо. И тот, кто это чудо им даст. Представьте, целое озеро воды в засушливых районах, такая же крепость — в горах, храм, который он сможет воздвигнуть сам себе посреди городской площади!

Я с грустью посмотрела на остывшую еду. Есть и без того не очень хотелось, а сейчас, представив, как Владимир воздвигает на площади храм самому себе, и подавно. Но нужно взять себя в руки и действовать разумно. Злость и гнев плохие советчики и помощники. Сейчас надо просто поесть, чтобы было молоко и силы.

— Ты можешь не беспокоиться, — не хотел прекращать свою пафосную речь чародей, — мы достойно воспитаем твоего сына и готовы позаботиться и о тебе, если ты решишь остаться с нами. При правильном подходе и подаче твоя личность может вписаться в историю наравне с Новым богом.

— Спасибо за предложение, я подумаю, — пересилив желание запустить в него тарелкой, ответила я.

— И напоследок… — Я с надеждой взглянула на собеседника, уже жалея, что позволила ему завести разговор. — Дэйс сказал, что ты отказалась от помощи наших женщин. Я заверяю, никто из нашей общины не причинит Новому богу вреда. Этот ребенок наша надежда. Надежда всего мира. Поэтому не взваливай все на свои хрупкие плечи, поверь, от тебя никто не требует подобных подвигов и самоотверженности. Для любой женщины будет честь помогать в воспитании ребенка.

Я, если честно, уже сама начала менять отношение к поспешному отказу. В конце концов, почему бы не предоставить им честь стирать пеленки, к примеру? Этот подвиг я с удовольствием переложу со своих хрупких плеч на чьи-то более подготовленные и привычные. Так что отказываться не стоит.

— В таком случае я с удовольствием приму посильную помощь. Только в установленных мною рамках, — обозначила четкую позицию я.

— Конечно, — заулыбался местный главный чародей, — мы всегда все делаем целой общиной, так что не стесняйся обращаться за помощью.

На этом, к моему облегчению, Ожён оставил меня одну. Этот культ, община, Новый бог и прочее вызывали стойкие ассоциации с земными сектами. И данный факт напрягал еще сильнее. Уверенность в том, что придется иметь дело с фанатиками, крепла, в то время как идея найти союзников, напротив, улетучивалась. С союзниками мне как-то не очень везет, значит, лучше и не надеяться. Как говорится, хочешь сделать хорошо — делай сам.

Я взглянула вслед уходящему главному чародею Закатной крепости. А Лем был не так уж и плох, как мне казалось. Все познается в сравнении.

Я собрала волю в кулак и зачерпнула ложкой суп. К моему облегчению, он оказался вкусным. Аппетита это не прибавило, но хотя бы не испортило вконец. Я учусь радоваться малому, это хорошо. А еще лучше, что я вообще не разучилась радоваться.

Настрой у меня самый что ни на есть боевой. Наконец я узнавала себя. Никогда за мной не водилось привычки киснуть, а то в последнее время я что-то совсем выбита из колеи. Задерживаться в трапезной дольше необходимого смысла не видела, поэтому, поев, поднялась на нужный третий этаж, зашла в комнату — как раз вовремя, пришло время поменять пеленки. За возней с Вовкой я совершенно не заметила, как в комнате появился третий человек.

— Ты так быстро покинула общий зал, — произнес за спиной Дэйс, а я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Тебе не говорили, что входить без стука к женщине неприлично? — не сдержалась я.

— Я стучал, но ты не ответила, поэтому решил зайти, — оправдался наш похититель. — Если хочешь, в качестве компенсации покажу тебе Закатную крепость, — предложил чародей.

— Хорошо. — Изучить свою тюрьму максимально подробно — первостепенная задача любого узника.

— Опять возьмешь с собой Владимира? — с улыбкой спросил мужчина.

— Безусловно. — Боюсь, здешние обитатели никогда не заслужат моего доверия настолько, чтобы я могла оставлять на них сына.

— Тогда идем, — не стал спорить чародей.

— Скажи, Дэйс, а комната как-то закрывается? Если не чарами, то хотя бы на обычный ключ? — поинтересовалась я. То, что к нам каждый желающий может зайти, изрядно напрягало.

— Ну что ты, — засмеялся мужчина, — у нас же много учеников, зачарованные замки станут для них вызовом. А замки обычные здесь не приняты. Мы же община, одна большая семья. У нас все на доверии.

— А можно мне как не члену общины замок на дверь? И желательно засов изнутри.

— Зачем? — Одно слово, но по нему стало ясно видно изменение настроения чародея. Доброжелательность сменилась осторожностью и подозрительностью. Да уж, он отнюдь не простак, каким хочет казаться.

— Я привыкла к личному пространству и к тому, что оно неприкосновенно. Что без моего разрешения на мою территорию никто не может войти, — объяснила свою просьбу я.

Дэйс шел медленно и молча, его взгляд застыл, и выражение лица вновь приобрело отрешенность. Теперь я знаю, это не сумасшествие, это переговоры. И то, что чародей не отказал сразу, вселяло надежду.

— Как не члену общины замок тебе тем более не положен, — передал он мне то ли свои собственные мысли, то ли чьи-то еще, теперь уж не поймешь. Да и какая разница, раз нельзя? — Но если ты согласишься стать частью нашей семьи, — неожиданно добавил чародей, — тебе пойдут на уступки.

— И что для этого нужно? — осторожно спросила я. Бросаться в омут с головой не собиралась. Не удивлюсь, если именно здесь практикуют те самые кровавые ритуалы, приписываемые Темнейшему.

— Нужно пройти испытание. Поскольку ты не чародей, оценивать уровень дара и прилежания смысла нет. Такие, как ты, желающие стать частью нас, но не имеющие силы, проходят специальный путь. Он для каждого свой. Ничего опасного, можешь даже ребенка взять.

— А в чем тогда подвох? — А он есть точно, я чувствовала это всей своей буквально зудящей пятой точкой.

— Подвоха нет. Если Закатная крепость примет тебя, ты сможешь открыть дверь, чтобы пройти путь. Он прямой — один коридор и дверь на выход. Если нет — дверь не откроется и никуда тебя не пустит. Ты развернешься и уйдешь.

Действительно просто. Слишком просто.

— Я попробую.

Возможно, именно полноценное и полноправное членство в этой секте Нового бога поможет мне найти если не союзников, то какое-то другое решение. Если крепость и правда напитана чарами, то подружиться стоит хотя бы с ней. Чувствую, это самый существенный бонус. Да и замок на двери лишним не будет. А значит — решено.

— Здорово, если бы ты стала частью нас, — с улыбкой прокомментировал мое решение Дэйс. — Пусть пока и не разделяешь наши цели и стремления.

— А какие обязательства налагает на меня вступление в вашу сек… семью? — С этого вопроса, собственно, и нужно было начинать. Но пока можно переиграть и отказаться, этот пункт необходимо выяснить как можно более подробно.

— Никаких. Мы никого ни к чему не принуждаем. Все добровольно.

— Совсем никаких? — Что-то мне не верилось.

— Женщины, как правило, помогают на кухне и с уборкой. Шьют, вяжут, прядут. Мужчины присматривают за дворовыми постройками и ездовыми животными. И исполняют роль посланников, посредников, торговцев и добытчиков. Чары питают только саму крепость, все остальное нуждается в ремонте и поддержании. Чародеи вроде меня нанимаются на службу к богатым и власть имущим для заработка, большую часть из которого потом передают общине. Кто-то ездит в город для пополнения припасов. Зимы здесь длинные и суровые, если плохо подготовиться, в крепости вполне может начаться голод.

— Далеко до города? — Вопрос сам слетел с моих губ, а Дэйс усмехнулся.

— Далеко, Даяна, если с обычной скоростью — три недели езды. Первая часть пути — через лес с дикими зверями, следующая часть — через лабиринт пещер, дальше — через горное ущелье. А если выйти к людям, поверь, теплого приема незнакомой одинокой чужестранке они не окажут. Но, надеюсь, я могу за тебя не волноваться. Ты достаточно разумна, чтобы не пускаться в бега с ребенком на руках.

Это была издевка. Чистая и неприкрытая. Я не смогу с ним нормально разговаривать. Вести разговор с тем, кого ненавидишь, — слишком сложная задача. Во всяком случае, для меня. Но развернуться и пойти обратно я не успела.

— Смотри! — внезапно сказал чародей. — Только близко к краю не подходи.

Мы вышли к открытой двери, за которой располагалась площадка наподобие балкона. Я не стала подходить к краю, этого и не требовалось. С высоты птичьего полета открывался чудесный вид: черные хвойные леса переходили в высокие горы с белыми шапками-вершинами, конца и края им видно не было. Чародей прав — некуда бежать. Возможно, будь я одна, и решилась бы на подобную авантюру, да только я не одна. И о чем вообще можно рассуждать, когда для начала нужно преодолеть высоченную стену, такую же монолитно каменную, как и сама крепость с огромными воротами. А еще стражами, караульными, дозорными, стоящими на смотровых точках вдоль стены. Невыполнимая задача, как ни крути. Я опустила голову, взгляд уперся в корзинку с сыном. Я не имею права отчаиваться и сдаваться. Пока у меня есть цель, я продолжу к ней идти. Не бывает безвыходных положений. И крепостей, из которых нельзя сбежать, тоже не бывает.

Я развернулась с улыбкой к своему спутнику.

— Итак, что еще ты хотел мне показать?