Глава 25. Рубеж
Пёс не принял вызова.
Так хотелось думать.
Но скорее всего он просто не смог преодолеть разрыв реальности, слишком глубокий и мощный даже для него, требующий долгой структуризации хаоса и наведения энергоинформационного моста. Поэтому следовало ждать появления Пса «с тыла». Где находится этот самый «тыл», в пространстве или во времени, Кирилл не представлял, однако был уверен, что охотник за вирусами не отстанет и найдёт способ ограничить свободу наглых беглецов.
Жене о своих размышлениях и умозаключениях Кирилл ничего говорить не стал. Надо было использовать предоставленное время на полезные занятия, и он решил без посторонней помощи всё же потренировать свою силу, в существовании которой уже не сомневался.
Возможно, Лилия догадывалась об истинном положении дел, но не заговаривала об этом, не жаловалась и не вздыхала украдкой, сетуя на судьбу. Её молчаливая поддержка была не только приятна психологически, она подпитывала Кирилла энергетически, за что он был ей очень благодарен. Впрочем, одним словом его отношение к жене (о том, что она по сути жена бывшая, уже не вспоминалось) передать было нельзя. Определений существовало много, но все они складывались в единственный и неповторимый образ, отвечающий его мнению о совершенстве.
Для начала Кирилл попытался возбудить файл ПН без компьютера, внедрить его в свою психику и память, чтобы алгоритм был при нём – и в нём! – всегда. Удалась эта операция только с пятой попытки, после чего он долго чувствовал себя выжатым лимоном и с час отдыхал, пока Лиля делала ему массаж шеи и головы, что было не только приятно, но и полезно.
Еще с час он разбирался с информацией, забившей подсознание до отказа, и устанавливал внутренние выключатели программы таким образом, чтобы не терять каждый раз сознание после очередного подключения к «базе данных».
Затем он со второй попытки сотворил термос с горячим чаем и сухари с орехами. Почему получились именно сухари, а не бутерброды с икрой, которые он «заказывал», понять не удалось. Видимо, мысли о еде опережали сознательные образы, а ПН реагировала мгновенно и создавала то, что стояло первым в «мысленном меню». В будущем надо научиться тщательнее формулировать желание, чтобы волевой приказ был направлен точно по назначению. Необходимо было тренироваться дисциплинировать мысли и думать только о деле, а не о доступности вещей. К примеру, Кирилл с трудом задавил в себе желание заставить Лилию раздеться, а так как она почувствовала эхо приказа, с удивлением посмотрев на него, ему пришлось во всем признаваться.
Однако она не рассердилась и не встревожилась, спокойно ответив на его сбивчивые объяснения:
– Если бы я тебе не поверила, я не находилась бы сейчас рядом. И наши желания… – Лиля тонко улыбнулась, – довольно часто совпадают.
Кирилл с облегчением вздохнул.
– Мне почему-то кажется, – продолжала она уже серьёзно, – что на тебе лежит благословение божье.
Он тоже стал серьёзным.
– Я бы не протестовал, если бы так было на самом деле. Я хочу жить вместе с тобой, хочу, чтобы ты была счастлива, и для этого дойду хоть до царя, хоть до бога!
Лилия внимательно заглянула в глаза мужа, обняла и прижалась к нему, не говоря больше ни слова. Все слова были в этот момент лишними.
Они доели сухари, с удовольствием запивая их горячим, ароматным, неотличимым от настоящего чаем, и Кирилл уселся на полу грота в позе лотоса.
– Капитан говорил о каком-то Абсолют-Центре, откуда якобы все началось. Я имею в виду Гиперсеть. Попробую туда постучаться. Можешь пока отдыхать или лучше постереги вход в пещеру, пока я буду экспериментировать.
– Надеюсь, ты от меня не сбежишь, как Лаврик? – пошутила Лиля, направляясь к выходу из грота. – Учти, что ад был результатом первой неудачной попытки сотворения рая. – Она засмеялась. – Это я насчёт твоего экспериментирования.
Кирилл невольно улыбнулся в ответ, покачал головой, провожая жену глазами, и сосредоточился на своих ощущениях. На самом деле он был далеко не так спокоен, как казался, и об экспериментах думал с некоторой опаской. Предсказать их последствия было трудно.
Вдох – медленный выдох… вдох – выдох…
Все хорошо, прекрасная маркиза, будем думать только о хорошем…
Через минуту он был спокоен как гранитный утёс.
Однако и следующие две попытки выйти за пределы пространственно-временного «кармана», который система человеческого отображения действительности превратила в грот, ничего не дали. Несмотря на подключение ПН, сознание Кирилла раз за разом отбрасывала какая-то сила, преодолеть которую он так и не сумел. Видимо, «карман» был отгорожен от остальных слоев Гиперсети такими глубокими разрывами реальности, что даже программный Пёс не смог пробить их, рискуя потерять структуру. Кирилл же имел ещё меньше возможностей, да и распоряжаться своей психофизической силой он ещё как следует не научился.
Несколько минут он отдыхал, обескураженно размышляя над причинами неудач. Подумал, что хорошо бы подключиться к местному компьютеру и скачать необходимую информацию об устройстве буферных зон. Идея была неплохая, разве что неизвестно, где искать компьютер, управляющий реальностями ближайшего инварианта Гиперсети, но попробовать стоило, и Кирилл сосредоточился на поиске энергоинформационных потоков, соединяющих «карман» с киберпространствами Сети.
Но закончить поиск не успел.
Внезапно раздался взволнованный голос Лилии:
– Кир, сюда!
Он вскочил, в три прыжка преодолел два десятка шагов до выхода и остановился на краю обрыва с нейтриком в руке.
За то время, пока он экспериментировал с магическим оперированием и пытался найти выход за пределы буферной зоны, каньон слегка изменился. Дальняя стена его приблизилась, из неё выросли ледяные бугристые «рога», направленные по дуге в сторону грота. Один из «рогов», самый толстый и длинный, аркой нависал над глубокой пропастью каньона, и его острый конец был уже буквально в двух сотнях метров от площадки на краю обрыва, где стояли Кирилл и Лиля.
– Он скоро нас достанет, – пробормотал Кирилл, имея в виду Пса.
– Смотри! – вытянула вперёд руку Лилия.
Между шишками ледяных скал на противоположном берегу каньона мелькнуло какое-то пятнышко, скрылось в расщелине и появилось уже ближе, направляясь к сверкающей арке «моста».
– Человек!
– Лаврик… – буркнул Кирилл, сфокусировав зрение.
– Лаврик?! Как он тут оказался?!
– Спроси что-нибудь полегче. Не нравится мне его внезапное появление.
– За ним кто-то гонится!
Кирилл пригляделся и увидел гигантскую пятнистую змею с мордой динозавра, выползавшую из расщелины.
– Пёс!
– Он его сожрёт!
– Ну и поделом!
– Не надо так говорить. – Лилия умоляюще посмотрела на мужа. – Будь великодушным, сделай что-нибудь. Как бы он ни был виноват, он наш земляк.
– Он дважды бросал нас на произвол судьбы. Пусть теперь расплачивается.
– Не будь таким же, как он. Он законченный эгоист, это правда, но смерти от Пса не заслужил.
Лаврик тем временем метнулся вдоль края обрыва туда-сюда, затем взобрался на дугу ледяного рога и побежал к его острому концу, нависавшему над дном каньона. Гигантская змея неторопливо поползла за ним, превращаясь на ходу в шестилапое существо, похожее на огромного хамелеона.
– Помоги ему, – тихо проговорила Лиля.
Кирилл больше не колебался. Жена была права: Лаврик заслуживал ограничения, но не такого, какое предлагал охотник на вирусов.
Воздух вокруг загустел и завибрировал. Дискета на груди Кирилла с файлом ПН превратилась в язычок чистой «энергии», струйкой протекла в тело и слилась с сердцем. Кирилл почувствовал прилив энергии, расправил плечи, выпрямился, взлетая в воздух и зависая на высоте двух метров.
Лилия со страхом отшатнулась, но он не заметил этого, продолжая раскручивать спираль силы вокруг себя.
Край обрыва вздрогнул, поплыл, исказил очертания, выстрелил ледяным «пальцем» длиной в десяток метров. Этот «палец» начал толчками двигаться вперёд, покрылся сетью трещин, обрушился вниз дождём ледяных осколков.
Волосы на голове Кирилла встали дыбом, заискрились электрическими молниями, руки и уши засветились изнутри нежным розовым сиянием.
С гулом из стены обрыва снова вылез толстый ледяной «палец», устремился к «рогу», на конце которого приплясывал от нетерпения Лаврик.
Кирилл взмахнул руками.
Ледяной «палец» прыгнул вперёд и с грохотом вонзился в острие «рога», образовав настоящий мост.
Лаврик едва не свалился вниз от толчка, потерял равновесие, но удержался и быстро перебежал на четвереньках на эту сторону каньона, потный, красный, возбуждённый и ни капли не испуганный. Бросился к Лиле, прижавшей кулачки к груди, поднял голову, глядя на Кирилла:
– Чего ждешь? Закрывай скважину!
Кирилл снова взмахнул руками, и созданный им ледяной мост рухнул прямо перед мордой Пса, заставив его остановиться.
Некоторое время гигантский «хамелеон» пытался перепрыгнуть пропасть, но каждый его бросок вперёд заканчивался тем, что голова его или лапы начинали превращаться в струи дыма, и Пёс в конце концов отступил. Сполз с рога на противоположный край каньона и скрылся в расщелине.
Только после этого Кирилл позволил себе расслабиться и загнал силу обратно в сердце.
* * *
Лаврик не оправдывался, только отдувался и сопел, не глядя на своих спасителей. Впрочем, они его не сильно-то и ругали. Кирилл вообще высказал только своё мнение о личности компьютерщика, Лилия же мягко пожурила Киндинова, упирая на такие общечеловеческие ценности, как взаимопомощь и бескорыстие.
– А теперь рассказывай, – угрюмо проворчал Кирилл после недолгого молчания, не поверив в искреннее раскаяние Лаврика.
Тот оживился, хотя головы не поднимал и на товарищей не глядел. Был он теперь бледен, явно нервничал и о чем-то размышлял.
– Собственно, рассказывать особо не о чем… Я хотел просто погулять по Сети и вернуться… честное слово! Податься мне всё равно некуда… В общем, забрёл в какие-то жуткие дебри, нечто вроде гигантского объёмного мха… одни ветки и перепонки вокруг. Оказалось, это переходная зона между Гиперсетью и «нулевой» реальностью. Бродил там долго, встретил нашего общего знакомого… а потом меня догнал Пёс, пришлось бежать. Так я и оказался здесь…
– Какого знакомого ты встретил? – поинтересовалась Лилия.
– Оператора Диаблингу.
Кирилл и Лиля переглянулись.
– Что он делал в приграничном слое? И как он туда попал?
– Не знаю, он со мной не разговаривал. Появился, посмотрел на меня удивленно и пропал.
Кирилл хмыкнул.
– Ты, часом, не путаешь грешное с праведным? Может быть, то был подполковник Петров? Кстати, откуда тебе стало известно, что ты попал именно в переходную зону между Гиперсетью и «нулевой» реальностью?
Лаврик скривил губы.
– Я нашёл корректную проводку к главному компьютеру Сети. И нечего на меня так смотреть! Можешь не верить, но я беседовал с задатчиком самого первого иезода. Он мне такое поведал, что до сих пор голова кругом идёт.
– И операторы иезода тебя не засекли? – подозрительно прищурился Кирилл.
– Засекли, но уже потом, после контакта, я использовал их же собственные каналы связи. – Лаврик хихикнул. – Если бы я не лажанулся с переброской бакбона, хрен бы они меня засекли!
– Что было потом?
Лаврик поскучнел.
– Потом меня вышвырнули из киберспейса, и появился Пёс.
Кирилл посмотрел на компьютерщика, и ему очень не понравился его косой ускользающий взгляд.
– Договаривай.
– Я всё сказал, – огрызнулся Лаврентий.
– Подожди, Кир, – миролюбиво проговорила Лилия. – Человек ещё не отдышался. Лаврик, о чем ты разговаривал с… э-э… с компьютером иезода?
Лаврентий снова оживился:
– Он мне показал схему рождения нашего Мироздания.
– Ни больше ни меньше, – скептически поджал губы Кирилл.
– Честное слово! – обиделся Лаврик. – Хотите, покажу? Я записал. Обалдеете, когда увидите. Я тоже обалдел, хотя кое-какую информацию скачал ещё у Диаблинги. Вот, смотрите.
Киндинов развернул ноутбук, поколдовал над клавиатурой компьютера, и на экране высветилась необычная схема с надписями на русском языке.
Кирилл и Лиля начали рассматривать схему, не спеша задавать вопросы. Лаврик гордо поглядывал на них, словно это он был разработчиком схемы, ожидая, когда они заговорят, но спутники молчали, и тогда он не выдержал:
– Ну как вам это творение?
Лилия прерывисто вздохнула, не отрывая взгляда от картинки на дисплее.
– Этого не может быть!
– Ещё как может, – засмеялся Лаврентий. – Ну, а ты что скажешь, полковник?
– Значит, компьютер выдал тебе схему прямо с объяснениями на русском языке? – подозрительно спросил Кирилл.
Лаврик стушевался.
– Надписи я делал сам. Ты что, не веришь мне?
– Один умный человек сказал: верить – значит, отказываться понимать. Я хочу понять, зачем этот самый компьютер, с которым ты якобы беседовал, дал тебе этот материал.
– Ну, не знаю… мы разговаривали о причинах всего… – Лаврентий отвернулся. – Я задал вопрос, он ответил…
– А что вот это за треугольник внизу? – указала пальчиком Лилия.
– Сейчас допечатаю. – Лаврик застучал по клавишам. – Это Абсолют-компьютер Изначально Первого, если применять нашу терминологию. Хотя на самом деле это нечто немыслимое и необъяснимое.
– Выходит, мы живём во Вселенной, созданной Дьяволом?
– Я просто использовал наши земные понятия. Гиперсеть рождена Одним из Безусловно Вторых, а так как их было как минимум двое, то пришлось давать им имена. На самом деле всё гораздо сложней и неоднозначней. Ангел – это существо или, точнее, разумная сверхсистема, избравшая путь осмысления Первозамысла и подчинения Базовым Принципам. Дьявол – это разум, избравший другой путь. Его можно назвать Выразителем Несогласия с Первозамыслом.
– Отступником… – пробормотал Кирилл.
– Можно и Отступником, и Бунтовщиком, и Сатаной – суть не изменится. Всё равно он останется Творцом Гиперсети и, соответственно, нашей Метагалактики и нас самих.
В гроте, где расположились все трое, стало тихо.
Потом Кирилл задумчиво признался:
– Да, по-нашему, это шок, как говорится в рекламе шоколадных батончиков. Всё можно было представить, кроме того, что мы созданы Сатаной.
Лаврик ухмыльнулся.
– Ну, он недалеко ушел от своего Отца. Мы, образно говоря, тени его теней, и тем не менее похожи на него, как дети.
– Почему же он тогда так относится к нам? – возмутилась Лилия. – Если мы его дети? Почему притесняет, преследует, ограничивает тех, кто не хочет подчиняться его жестоким законам? Почему уничтожает Фигуры Влияния?
– Может быть, боится, – пожал плечами компьютерщик. – Вдруг кто-то захочет сбросить его с пьедестала власти? Ведь он хоть и велик, но не всемогущ. Хотя возможны и другие причины. Я бы не заострял на этом внимания в нашем положении. Мы никогда не поймём причин того, что им движет, уж слишком далёк он от нас морально и психически, несмотря на все физическое сходство.
– Бог всегда дальше от людей, чем люди от бога, – проговорила Лилия задумчиво. – Не помню, кто это сказал.
– А хотите, покажу вам фрагмент Гиперсети? – предложил Лаврентий. – В действительности она называется иначе: Глобальная структура творения потоков информации.
Он снова пробежался пальцами по клавиатуре компьютера, и картинка на экране изменилась.
– Численные значения уровней условны. Каждая реальность имеет свой задатчик программ, или Центр управления со своими операторами. Но все они так или иначе пересекаются с другими инвариантами Сети в особых бифуркационных узлах…
– Буферных зонах?
– Хотя пересечения эти происходят в пространствах с огромным количеством измерений с веерно направленными временами.
– Это как?
– Я сам не понял, – признался Лаврик. – Каждый инвариант имеет свой набор констант и хоть чем-нибудь, но отличается от соседних. Поэтому пересечения всегда как бы воюют друг с другом, а эффекты этих информационных «войн» мы, кстати, принимаем за НЛО. Однако все инварианты нанизаны на некую ось единого Замысла, которому подчиняется вся Гиперсеть. Насколько я понял, даже Творец Сети не может простым волевым усилием изменить её законы или уничтожить, не изменив при этом себя.
– Какой же он тогда Творец?
– А он не Первый, – пожал плечами приувядший Лаврик. Компьютерщик устал и готов был закончить ликбез. – Все Ангелы и Дьяволы, какими бы могущественными они ни были, должны подчиняться Базовой Программе своего Отца, встроившего какой-то префактический модуль нравственности в своё Творение. Это Закон. Можно ли его обойти, я не знаю, знаю только, что каждый Безусловно Второй мечтает стать Первым… – Лаврик осекся, бросил на Кирилла косой взгляд и с преувеличенным вниманием заработал на клавиатуре.
Кирилл не обратил внимания на его оговорку. У него уже появились вопросы к компьютерщику касательно обеих схем, но их ещё надо было сформулировать и обдумать.
Пол грота внезапно вздрогнул.
Снаружи донёсся затихающий гул, словно с гор сошла снежная лавина.
Кирилл метнулся к выходу, привычно берясь за рукоять нейтрика.
Каньон снова изменил очертания. Он ещё больше сузился и обмельчал, а снежно-ледяные «рога», дугами возносившиеся над бездной, вот-вот должны были дотянуться до «берега» с гротом.
– Кто-то сшивает разрыв, – проговорил за спиной Кирилла Лаврик. – Здесь в любой момент может появиться этот проклятый зверь… Давайте найдём другой подобный «карман». А лучше всего пробить тоннель прямо в Абсолют-центр. Там-то уж нас никто не посмеет ограничить.
– Я пробовал… ничего не получается.
– Вместе должно получиться. Произойдёт удвоение усилий, твоя воля промодулирует энергию ПН, и мы наверняка пробьёмся.
Ближайший «рог» скачком приблизился. Стены каньона заколебались и задрожали, из его недр прилетел низкий угрожающий рык. Над ледяными скалами на противоположной стороне каньона поднялась уродливая голова динозавра.
– Пёс! – прошептала Лилия.
– Хорошо, – решил наконец Кирилл. – Запускай файл, я подсоединюсь.
Что-то заставило его оглянуться.
Из грота вышла вереница почти полностью прозрачных призраков, ведомая более плотным «поводырём». Это был джокер-фантом, приносящий несчастья, о чём предупреждал Утолин-Ювинга.
– Чего тебе? – вслух осведомился Кирилл.
Вся дюжина призраков синхронно повернулась к нему спинами и исчезла в гроте. При этом Кириллу показалось, что джокер разочарованно вздохнул.
– Поехали, – поторопил Лаврик Кирилла, не заметив появления фантома.
Снова пришло зыбкое и неуютное ощущение нереальности происходящего. Кирилл даже затаил дыхание, готовый проснуться…
Но Пёс на той стороне каньона выбрался на ослепительно белую поверхность «рога»-моста, направляясь к людям, и анализировать свои ощущения стало некогда.
Кирилл сосредоточил внимание на вхождении в изменённое состояние сознания.
Здесь нет власти, кроме моей власти…
