Глава 9. Через границу и обратно
Они стояли посреди пыльной мостовой, покрытой брусчаткой, в окружении старых двух-, трёх- и четырёхэтажных домов странного облика – с окнами из цветных стекол и гнутыми стенами.
Солнце висело почти в зените, и в городе этом царила душная жара. А беглецы были одеты в зимние куртки и шубы. Но они были так ошеломлены перемещением из зимней Москвы в летний город эпохи средневековья, судя по готическим формам зданий, что не сразу оценили смену времен года.
Пешеходы в городе почти отсутствовали, и все они торопливо шли мимо, одетые в синие, фиолетовые и коричневые плащи с капюшонами, скрывающими лица. Нельзя даже было с уверенностью определить, кто из них мужчина, а кто женщина.
В конце улицы показались всадники на гигантских верблюдах, проскакали мимо, не обратив на четвёрку беглецов никакого внимания. А затем показался позванивающий колокольчиком трамвай, и Кирилл не поверил глазам, заметив, что рельсы впереди старенького переднего вагона появляются буквально из воздуха, а позади последнего вагона исчезают!
– С ума сойти! – пробормотал обалдевший от увиденного Лаврик. – Это куда же мы попали?!
– Рельсы! – прошептала Лилия. – Ты видишь?
– Вижу, – отозвался Кирилл, расстегивая куртку, а за ней ворот рубашки. – Капитан, где мы?
– Поздравляю всех с прибытием в никуда, – рассеянно проговорил Утолин. – Когда-то я, как и вы, не верил в существование этой псевдореальности, потом нашёл способ заглянуть в неё. После чего мне и предложили стать оператором… чтобы я не смог подняться на уровень Фигуры Влияния.
– Ты не ответил, что это такое.
– Четвёртое измерение, – со смешком произнес Лаврентий.
– Это потенциальный барьер, граница между реальностью и метареальностью, обозначающими разные уровни единого Принципа. Если быть точным, то это действительно своеобразная буферная зона между пограничными состояниями разномасштабных программ.
Кирилл и Лилия проводили взглядами группу гигантов в фиолетовых плащах, рост которых достигал не менее двух с половиной метров. За ними прошествовали две уродливые фигуры, похожие на не до конца очеловеченных моржей, от которых расползалось облако зловония.
– Ничего себе красавцы!.. – пробормотал Лаврик. – Может быть, смоемся отсюда, пока не поздно? Жарко, как в пекле!
Они отступили в тень ближайшего здания, поглядывая на задумавшегося капитана, одетого в камуфляжный комбинезон спецназа и, похоже, не обращавшего на жару никакого внимания.
– Что дальше? – задал Кирилл вопрос, интересующий и остальных. – Как мы вернёмся обратно?
– Тем же путём, – очнулся от раздумий Утолин. – У меня с собой ноутбук. Лавр включит свою ПН, и мы выйдем в вашу метареальность. Беда только в том, что нас там могут ждать исполнители СНОС.
– Посидим здесь часок и выйдем. Как раз ребята из оперкоманды подоспеют.
– Я не помню, как соотносятся времена буфера и вашей реальности. Помнится, что время здесь идет медленнее.
– Значит, побудем тут часа два или три… Если не изжаримся на солнцепеке.
– Что ж, не остается ничего другого. Пойдёмте поищем бар или кабачок, не мешало бы горло промочить после всех баталий.
– А чем расплачиваться будем?
– Натурой, – ухмыльнулся Утолин, поворачиваясь лицом к перекрестку, который только что миновало суперсовременное авто с затемнёнными стеклами. – Не отставайте.
Дошли до перекрестка, осмотрелись и повернули направо, туда, где громыхал трамвай с исчезающими за ним рельсами.
Эта улица разительно отличалась от той, на которую вышли беглецы. Она была гораздо современней, судя по архитектуре зданий, и покрытие её проезжей части напоминало асфальт, хотя и необычного сиренево-синеватого цвета. Прохожих и здесь было немного, однако все они одевались иначе – в майки, шорты и сандалии, а на головах носили шляпы с огромными полями, накрывающими даже плечи. На четвёрку пришельцев они тоже не обращали внимания, привыкнув, очевидно, к появлению гостей самого странного вида.
Однако и на этой улице не оказалось ни одного магазина или кафе, словно жители ими никогда не пользовались. Изнывая от жары, земляне поплелись дальше, до следующего перекрестка, где стоял вполне современный светофор.
Машин стало больше – самого разного типа: от грохочущих и дымящих колымаг времён самобеглых колясок до зализанных торпед современного дизайна, двигающихся практически бесшумно.
Ещё раз свернули и оказались на улице с чудовищно изуродованными строениями. Вблизи от перекрестка они ещё были вполне нормальными домами в пять, шесть и семь этажей, а по мере удаления от светофора стали раздуваться, искривляться, превращаться в карикатуры на здания, будто их корежила и ломала какая-то чудовищная сила. А затем улица внезапно оборвалась.
Молча смотрели гости с обрыва на разверзающуюся под ногами бездну, в которой ворочался сизо-зелёный дым, содрогающийся от беззвучных взрывов внутри.
– Уж не атомная ли бомба здесь взорвалась? – вполголоса заметила Лилия.
– Нет, не атомная, – сказал Утолин. – Это эффект несовмещения масштабов разных программ. Иногда программы конфликтуют друг с другом, в результате чего и возникают такие провалы в игровых многомерных объемах.
– Значит, мы таки действительно находимся в четвёртом измерении? – пробормотал взопревший Лаврентий.
– Количество измерений здесь не равно четырём, – возразил Утолин. – Оно где-то между тремя и четырьмя, поэтому наши органы чувств и воспринимают этот мир несколько искаженно, адаптируясь к здешним законам. А вообще многомерные инварианты реальности невозможно описать языком трёх измерений. Пойдёмте обратно, нам в другую сторону.
Они повернули, направляясь к центру этого странного города, сняли верхнюю одежду, уже не присматриваясь к попадавшимся навстречу прохожим.
Вскоре городской ландшафт снова изменился. Здания стали походить на многоэтажные китайские пагоды, улицы сузились, прохожие сменили майки и шорты на свободные белые рубахи и холщовые штаны, забегали быстрее. На одной из таких улиц, заполненной торопливой толпой, обнаружились первые магазинчики, кабачки и таверны, и беглецы свернули к одной из них, с вывеской на корявом русском языке: «У Бальшога Имама». И чуть ниже: «Дабро пожаловат».
– Заходите и завтракайте, – сказал Утолин. – Никуда не отлучайтесь, пока я не приду.
– Ты куда? – спросила Лилия.
– Поищу кое-какое снаряжение и вернусь.
– Один?
– Всем нам лучше не светиться, боюсь, нас и так засекли слепыши.
– Кто? – спросил Кирилл.
– Местные пограничники. Здесь нет властей в обычном понимании этого слова, нет силовых структур, но программа контроля работает и отмечает усиление или ослабление пси-резонансов. Так что долго нам здесь толкаться ни к чему.
Капитан огляделся и широким шагом направился вдоль улицы к нависающему над очередным перекрестком зданию в форме перевернутой пирамиды. На здании светилась красными буквами надпись: «Банк ЭСМО».
– Он так и не сказал, чем мы будем расплачиваться, – осуждающе проворчал Кирилл.
– Узнаем, – пожала плечами Лилия и первой шагнула к двери таверны.
Мужчины переглянулись.
– Чёрт знает, что творится! – с досадой сказал Кирилл, догоняя женщину. – Иногда мне начинает казаться, что я или сплю, или сошёл с ума!
– Привыкай, – сочувственно проговорила Лилия. – Мир действительно гораздо более сложная система, чем мы себе представляли.
– К этому невозможно привыкнуть! Что я на работе скажу? Где был? В параллельном пространстве?! Да попробуй я сказать правду, директор тут же пошлёт меня к психиатру!
– Относись к этому философски. Ведь он – человек обстоятельств, связанный по рукам и ногам условностями и запретами игры под названием «жизнь».
– А я?
– Ты должен быть выше этого. Если хочешь…
– Чего?
– Стать Персоной Воли.
– А если не хочу?
– Тогда я разочаруюсь в тебе окончательно.
Лилия толкнула дверь из двух створок, какие любят показывать в салунах американских вестернов, и они вошли в полутемное помещение таверны «У Бальшога Имама».
Кирилл посмотрел на Лаврика. Тот развел руками и шагнул вслед за Лилией.
Интерьер таверны мало чем отличался от интерьеров подобных заведений Востока и Запада на Земле.
Деревянные высокие столы в одном углу, низкие столики со стульями – в другом. Стойка бара. Галерея бутылок. Пивной агрегат. Аппарат для приготовления кофе. Какая-то конструкция из разнокалиберных цилиндров и колец. И хозяин за стойкой, наверное, сам Бальшой Имам, судя по габаритам.
Народу в заведении практически не было, не считая небритого аборигена за одним деревянным столом в грязном балахоне мышастого цвета, низко надвинутой шляпе и ботинках «а-ля диверсант» со множеством заклепок и крючков. Абориген был похож на российского бомжа переходного периода от социализма и капитализму, он неторопливо цедил из огромной кружки пенящийся янтарный напиток и курил вонючую самокрутку.
Лаврентий облизнул пересохшие губы.
– Я бы тоже с удовольствием выпил пивка…
Лилия решительно подошла к стойке, разглядывая мрачного великана в тельняшке, с повязкой на глазу и в платке поверх круглой головы. Великан, сложив на груди огромные волосатые руки, смотрел на неё и молчал. Больше всего он напоминал персонаж из мультфильма «Остров сокровищ», но высказывать эту мысль вслух было бы по крайней мере неосторожно.
– Мы бы хотели позавтракать, – заявила Лилия. – Что вы можете предложить?
– Яичницу с беконом, – без всякого акцента пробурчал верзила в тельняшке. – Салат по-хаевски, бобы в перечном соусе. Чай.
– Прекрасно. – Лилия оглянулась на спутников. – Что будете заказывать?
– Все, – сказал проголодавшийся Лаврик.
Кирилл тоже чувствовал слабые напоминания желудка о себе, поэтому скромничать не стал:
– Яичницу, бобы, чай.
– А мне кофе, – добавил Лаврентий.
– Автомат не работает, – буркнул одноглазый «пират». – Что будете пить? Текилу, ром, коньяк, водку, вино? Есть очень хорошее бургундское.
– Ничего, – за всех ответил Кирилл.
– Но пивка-то можно, – заикнулся Лаврентий.
– Хорошо, и пиво. Ему.
– И мне, – добавила Лилия. – Если оно холодное.
– Тогда мне минералки, – заключил Кирилл.
– Устраивайтесь, принесу, – не двинулся с места хозяин таверны, глянув на «бомжа» за столом.
Гости переглянулись, сели за более или менее чистый столик у окна, а когда посмотрели на стойку, то вместо верзилы-«пирата» увидели такого же роста женщину с седыми волосами, наливающую пиво. Когда и куда девался сам хозяин за то время, пока гости садились за стол, было непонятно.
Женщина принесла холодное пиво.
Лаврик сразу припал к кружке, отхлебнул, затем отпил полкружки и цокнул языком.
– Не «Клинское бриллиантовое», но тоже ничего. Что за марка? – обратился он к хозяйке, ловко расставляющей тарелки.
– Местное, – буркнула она. – Корнеевское.
Лилия тоже отхлебнула пива, пробуя на язык, и, как Лаврик, отпила полкружки.
– Действительно неплохое. А ты почему не пьешь?
– Не люблю, – сказал Кирилл, ощущая спиной ток холодного воздуха. – Предпочитаю соки или минералку.
– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрёт, – объявил разомлевший Лаврик. – Ух, здорово! Холодненькое…
Кирилл оглянулся и наткнулся на острый взгляд «бомжа» в другом углу заведения. Мужчина сразу отвернулся, затем бросил что-то на стол и вышел на улицу.
Хозяйка принесла яичницу, салат и бобы. Гости принялись за еду, отмечая, что приготовлено все достаточно вкусно. В таверну заглянул какой-то молодой человек, увидел завтракающих гостей и тут же сгинул. Кирилл почувствовал смутную тревогу.
– Заканчивайте, – сказал он тихо. – Здесь оставаться больше нельзя, я чую запах опасности.
– Надо сначала расплатиться, – так же тихо ответила Лилия, – чтобы не поднимать скандала. У меня есть пара сотен… Этого хватит?
– Откуда ты знаешь, какая валюта здесь в ходу? – резонно заметил Лаврик. – Капитан говорил, что у них принято рассчитываться натурой.
Кирилл встал, подошёл к столу, за которым пил пиво мужчина в наряде бомжа, и обнаружил рядом с пустой кружкой обыкновенную зажигалку. Рядом вдруг вырос внушительный бюст хозяйки заведения, она покосилась на Тихомирова, смахнула зажигалку в карман фартука, подхватила пустую кружку и удалилась.
– Это была зажигалка, – вернувшись, ответил Кирилл на вопросительные взгляды спутников. – Видимо, здесь действительно принято расплачиваться вещами. Сейчас проверим.
Он щёлкнул пальцами, подзывая хозяев.
Появился «пират» за стойкой, сложил руки на груди. Его жена или хозяйка подошла к столу, вытирая руки фартуком.
– Что мы вам должны? – вежливо поинтересовался Кирилл.
– Как обычно, – буркнула женщина.
Кирилл достал сторублевую купюру.
– Этого достаточно?
Седовласая с брезгливым видом повертела в пальцах купюру, вернула владельцу.
– Вряд ли за эту бумажку можно что-либо приобрести, хотя она и красивая. Мы не привередливые, но работа стоит большего. Давайте какой-нибудь сложделик.
– Что? – не понял Кирилл.
Женщина смерила его недовольным взглядом.
– Первый раз в наших краях?
– Извините, впервые.
– Понятно. – Хозяйка усмехнулась более добродушно. – Ничего, привыкнете. Все привыкают. Ну, давайте ваш сложделик.
– Что это такое?
– Ну, что-нибудь сделанное там, откуда вы родом.
– Сложделик – это, наверное, сложное изделие, – предположил Лаврентий. – Изготовленное по определённой технологии.
– Правильно говоришь, – с уважением посмотрела на него хозяйка. – Ты умный.
– О да, он очень умный, – пробормотал Кирилл, размышляя, что дать владелице таверны, потом снял с руки свои часы. – Это подойдёт?
Женщина взяла часы – Тихомиров носил «Командирские», – поднесла к глазам, приложила к уху, ещё раз осмотрела и спрятала в карман.
– Хороший сложделик, настоящий материаллик. Заходите к нам ещё, будем рады.
Гости двинулись к выходу и у двери столкнулись с мужчиной в мятом костюме, как две капли воды похожим на «бомжа», который недавно пил здесь пиво. Он посторонился, пропуская их, и Кириллу показалось, что глаза у незнакомца отсутствуют. Он даже оглянулся, но увидел только низко надвинутую шляпу, загораживающую пол-лица.
На улице пришлось остановиться.
Их ждали.
У тротуара стоял раздолбанного вида автомобиль с огромными фарами, с обтекателями колёс и кучей деталей вроде молдингов, надкрылков, ручек, антенн и стабилизаторов, а выход из таверны загораживали четверо угрюмого вида здоровяков в тёмно-серых плащах со стоячими воротниками, в такого же цвета шляпах и в чёрных очках. Они стояли неподвижно и молча, сунув руки в карманы плащей, и Кирилл невольно усмехнулся, так они были похожи на опереточных гангстеров времён сухого закона в США.
Лилия оглянулась на мужчин с тревогой в глазах.
Кирилл отстранил её, шагнул вперёд.
– В чём дело, господа?
Незнакомцы продолжали молчать, разглядывая посетителей таверны, и не шелохнулись, будто были роботами, а не живыми людьми.
Лаврентий потянул Кирилла за рукав.
– Посмотри…
Кирилл оглянулся.
Вывеска таверны над дверью теперь выглядела иначе – как металлическая доска, и надпись на ней на русском языке была высечена без всякого акцента: «У Большого Ивана».
Однако разбираться с этими превращениями было некогда, ситуация требовала решения, а воевать с командой «гангстеров» не хотелось.
– Пожалуй, нам пора идти в… – Кирилл не договорил.
Дверца автомобиля открылась, и на тротуар неторопливо вылез ещё один серый плащ, низкорослый, кряжистый, без шляпы и очков. И Кирилл не особенно удивился, узнав в предводителе «гангстеров» подполковника Петрова.
– Мы с вами где-то определённо встречались, – заметил подполковник не без юмора. – Ба, знакомые все лица! Полковник Тихомиров и компания, если не ошибаюсь.
– У вас прекрасная память, – с иронией ответил Кирилл. – Мы встречались дважды, если не ошибаюсь.
– Да? – натурально удивился Петров. – Кажется, вспомнил. Вы всегда так торопитесь, что никак не удается побеседовать с вами по-дружески.
– За чем же дело стало? Зайдём в таверну, закажем пиво и поговорим.
– Уж лучше поговорим у нас, если не возражаете.
– А если возражаю?
Подполковник философски пожал плечами.
– Так ведь вас никто не спрашивает, коллега. Я понимаю, что вы попали в эту историю случайно, однако это не освобождает вас от ответственности. Пойдёте с нами добровольно или как?
– А вы не боитесь? – негромко сказал Кирилл, увидев за спинами «гангстеров» знакомый пятнистый комбинезон Утолина. – Ведь вас убили уже дважды! Сколько жизней осталось в запасе? Одна, две? Или уже… ничего?
В глазах Петрова загорелись злые огоньки. Он открыл рот, чтобы дать какую-то команду, и в ту же секунду Утолин метров с двадцати метнул в него какой-то сверкнувший предмет. Петров сделал шаг вперёд и упал лицом вниз. В затылке у него торчала металлическая загогулина в форме крыльев бабочки.
Вслед за подполковником начали падать и его подчинённые: Утолин бросал свои странные сюрикэны со скоростью автоматной очереди. Последнего «гангстера», успевшего достать оружие, сбил на тротуар Кирилл, подключившийся к атаке капитана в нужный момент.
Водитель автомобиля, на котором прибыла команда Петрова, не стал ждать развития событий, рванул машину с места, сбил какого-то пешехода, оказавшегося тем самым «бомжом» из таверны, и скрылся.
– Позавтракали? – обыденным тоном спросил Утолин, подходя к спутникам и пряча свои метательные звезды в карман комбинезона.
– Ну ты даёшь! – опомнился Лаврентий, переводя дикий взгляд с лица капитана на тела «гангстеров» и обратно.
– Может, не стоило так… жестоко? – поморщилась побледневшая Лилия.
– Программа ПСП запускается многократно, – сказал Утолин равнодушным тоном. – Сколько её ни нейтрализуй, она восстанавливается и продолжает выполнять свои функции. Хорошо, что это не программный Пёс. Хотя она мне тоже порядком надоела.
– Кто такой Пёс? – заинтересовался Лаврик.
– Не кто, а что. Программный Пёс – это целенаправленный процесс корректировки программы. Он может принимать облик любого существа, предмета, объекта либо чисто физического закона.
– Похоже на магию, – фыркнул Лаврентий.
– По возможностям это и есть магическое оперирование, если использовать современную терминологию. Хотя всё можно объяснить и с точки зрения науки, физики «волевого воздействия». Идёмте отсюда. Не стоит связываться с местной погранслужбой, пусть она и виртуальная.
Они быстро направились по улице прочь от таверны «У Большого Ивана», провожаемые взглядами вышедших из таверны «пирата» и его жены. К удивлению землян, толпа любопытных у места короткой стычки не образовалась. Прохожие торопливо шли мимо и старались не глядеть на лежащие на тротуаре тела.
Пройдя два квартала, маленький отряд достиг окраины города и расположился в тени полуразрушенной стены из железобетонных плит с торчащей из них ржавой арматурой.
– Пора возвращаться, – сказал Кирилл, чувствуя нарастающее беспокойство. – Если уж ваша недоделанная ПСП настигла нас здесь, то СНОС или охотничий Пёс найдут точно.
Лилия держалась рядом с ним, и это обстоятельство грело Кириллу душу.
– Рановато, – вздохнул Утолин, бросив взгляд на часы. – Боюсь, вернувшись обратно, мы как раз на СНОС и нарвёмся.
– Но здесь у нас шансов отбиться от профессиональной команды ноль целых хрен десятых! Было бы хоть оружие…
– Кое-чем я разжился. – Утолин рассеянно похлопал себя по карманам, сунул руку за пазуху и достал нечто похожее на шприц с рукоятью. – Это стоппер, иногда его называют антиагрессантом. Останавливает любую белковую подпрограмму… э-э… живое существо. Возьми, пригодится. Только он не заряжен.
Кирилл повертел в руках ртутно отблескивающую безделушку с прозрачным «дулом».
– Гипноизлучатель, что ли?
– Нечто в этом роде. Блокиратор подпрограмм.
Кирилл покачал головой и вернул стоппер капитану.
– На что он мне незаряженный? Мне бы что-нибудь попривычней.
Утолин не выразил никаких эмоций, спрятал оружие, достал несколько метательных пластин в форме крыльев бабочки.
– Обращаться умеешь? Это умболики. Пробивают любой металл, даже танковую броню. Бросать надо кистевым вывертом, а чтобы попасть в цель, надо держать точку удара глазами. Умболик сам подкорректирует полёт.
Кирилл хмыкнул, скептически взвешивая в руке холодные и тяжелые, словно из свинца, серебристые «крылья бабочки».
– Они что же, самонаводящиеся?
– Наводятся лучом зрения, ну или, если хочешь, твоей волей. Бери, у меня ещё есть.
Утолин достал из сумки плоский кейс ноутбука, протянул Лаврентию.
– Заводи машину и запускай программу. Попробуем вернуться. Здесь действительно становится слишком жарко.
Лаврик с готовностью открыл компакт-компьютер, устроил его у себя на коленях и включил.
