– Очень любопытно! – сказал Экселенц, когда я закончил доклад. – Ты правильно сделал, Мак, что настоял на визите в этот зверинец.

– Не понимаю, – отозвался я, с раздражением отдирая колючие репьи от мокрой штанины. – Вы видите в этом какой-то смысл?

– Да.

Я вытаращился на него:

– Вы всерьез допускаете, что Лев Абалкин мог просить убежища?

– Нет. Этого я не допускаю.

– Тогда о каком смысле идет речь? Или это снова камень в кусты?

– Может быть. Но дело не в этом. Неважно, что имел в виду Лев Абалкин. Реакция голованов – вот что важно. Впрочем, ты не ломай себе над этим голову. Ты привез мне важную информацию. Спасибо. Я доволен. И ты будь доволен.

Я снова принялся отдирать репьи. Что и говорить, он, несомненно, был доволен. Зеленые глазищи его так и горели, даже в сумраке кабинета было заметно. Вот точно так же смотрел он, когда я, молодой, веселый, запыхавшийся, доложил ему, что Тихоня Прешт взят наконец с поличным и сидит внизу в машине с кляпом во рту, совершенно готовый к употреблению. Это я взял Тихоню, но мне тогда было еще невдомек то, что прекрасно понимал Странник: саботажу теперь конец, и эшелоны с зерном уже завтра двинутся в Столицу…

Вот и сейчас он тоже явно понимал нечто такое, что было мне невдомек, но я-то не испытывал даже самого элементарного удовлетворения. Никого я не взял, никто не ждал допроса с кляпом во рту, а только метался по огромной ласковой Земле загадочный человек с изуродованной судьбой, метался, не находя себе места, метался как отравленный, и сам отравлял всех, с кем встречался, отчаянием и обидой, предавал сам и сам становился жертвой предательства…

– Я тебе еще раз напоминаю, Мак, – сказал вдруг Экселенц негромко. – Он опасен. И он тем более опасен, что сам об этом не знает.

– Да кто же он такой, черт возьми? – спросил я. – Сумасшедший андроид?

– У андроида не может быть тайны личности, – сказал Экселенц. – Не отвлекайся.

Я засунул репьи в карман куртки и сел прямо.

– Сейчас ты можешь идти домой, – сказал Экселенц. – До девятнадцати ноль-ноль ты свободен. Затем будь поблизости, в черте города, и жди моего вызова. Возможно, сегодня ночью он попытается проникнуть в музей. Тогда будем брать.

– Хорошо, – сказал я без всякого энтузиазма.

Он откровенно оценивающе осмотрел меня.

– Надеюсь, ты в форме, – проговорил он. – Брать будем вдвоем, а я уже слишком стар для таких упражнений.