II

Блин, вот как люди умудряются всерьёз накидываться алкоголем на такой жаре? И, ещё интереснее, зачем? Я лично при температуре воздуха под тридцатник больше кружки холодного пива или бокала ледяного джин-тоника не осилю. Сидящий же напротив меня «страдалец», судя по выражению лица, красным, воспалённым глазам и густому вчерашнему перегару, к подобным ограничениям не склонен…

– Маловато будет, полторы-то. Двушку хотя бы надо…

Ишь, какой шустрый. Я вообще тебя ещё не выгнал отсюда к чёртовой матери только потому, что ты шахтёром когда-то был. Если не врёшь.

– Полторы – начальная ставка. Нормально себя проявишь – пойдёшь на старшего смены, там уже двушка. Да и полторы совсем не плохо – ну вот где ты за месяц столько поднимешь? Кормёжка и патроны за счёт компании, опять же, тратить там негде – через три месяца вернёшься, уже четыре с половиной в кармане. А за дополнительную выработку ещё и премия будет – если дурью не маяться, можно и шесть привезти.

Потенциальный труженик лотка и лопаты задумчиво кивнул, и тут же скривился – последствия вчерашнего явно сказывались. Пожалуй, надо бы уточнение внести…

– Но сразу предупреждаю: кого поймаю с бухлом, или, тем более, с чем похуже – пятихатка штрафа, на первый раз, на второй – пинком под зад.

– Та не… – Мужик осторожно покачал головой, стараясь не расплескать содержимое. – Днюха у кореша вчера была просто, вот и того… так-то я не это…

Ну, хорошо, если так.

– Так что, записываешься?

– Эм-м…

– Аванс триста экю, получаешь сразу.

– Записываюсь!

Вот она, волшебная сила капитализма. Но надо бы ещё один момент прояснить…

– Только смотри, чтоб потом без всяких «я такой внезапный, передумал». Передумал – возвращаешь аванс, не можешь – идёшь на общественные работы.

И отрабатываешь те самые триста экю, которые мне казна за тебя компенсирует. Всё-таки, определённые плюсы в олигархии есть. Если ты олигарх, конечно. Впрочем, загнить система не успеет, полагаю – три года осталось до перехода к демократии и всеобщему счастью. Ну, к демократии – точно, а со счастьем уж как получится.

– Не, сказал – записываюсь, значит, записываюсь.

Ну-ну. Впрочем, посмотрим. Вписав данные посетителя в стандартный бланк трудового договора, прошу расписаться, отдаю один бланк ему, второй оставляю себе.

– А… это…

– Сейчас, погоди, в журнал тебя впишу. Порядок должен быть.

Олег Олегович Конев, одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, уважительно примолкает. К бюрократии у нас народ относится со странной смесью почтения и презрения, причём если второе носит теоретический характер, то первое – практический.

– Всё. Вот тут расписывайся.

Получив на руки три сотенных купюры, уроженец города Лубны Полтавской области заметно повеселел и, по-прежнему распространяя вокруг себя густое амбре, поспешно распрощался. Наконец-то.

Так, что у нас тут получается… с учётом Конева, сорок два рабочих. В принципе, укомплектовались. По плану, нужно ещё троих найти, но и без них обойдёмся, если что. Два геолога есть, механик есть, повар есть, двое докторов тоже в наличии. Как и десять охранников – этих-то найти вообще ни малейших проблем не составило, таскать автомат за деньги желающих куда больше, чем за них же махать лопатой. Способности этих желающих – другой вопрос, но, вроде как, получилось отобрать толковых.

По материально-технической части подготовка тоже практически закончена. Мехмастерская Перебейноса собрала…

В дверь постучали. Транжирить деньги на большой офис и секретаршу я не стал, снял маленькую комнатушку в одном из двух офисных зданий столицы. Оба, кстати, принадлежат Глебу. Всё по-простому, вход прямо с улицы, самая элементарная мебель, окно и кондиционер в нём. Я, правда, кондиционеры не люблю, так что окно открыл, а для дополнительного сквозняка включил вентилятор под потолком.

Хм… чего они не заходят-то? Интеллигенты, что ли?

– Войдите! – Приходится орать.

Одного из вошедших я знаю – широкоплечий и белобрысый, с выгоревшей на солнце до помидорного цвета физиономией, Гриша Усольский одно время раздумывал над тем, чтобы стать пайщиком, но это почти обнуляло его капиталы, так что, в итоге, решил поехать обычным переселенцем. Вернее, не совсем обычным – всё-таки, триста тысяч экю есть далеко не у всех, мягко говоря. У меня вот нет, уже. Хотя были. В общем, приехав без статуса, зато с деньгами, Гриша на сэкономленные средства развернул активную деятельность – от скотоводства и кукурузных полей до угольного разреза и мраморного карьера. Здание Совета основателей, кстати, из его белого мрамора построено. Интересно, что ему нужно? Уж точно не рабочим решил наниматься. И кто это… ага, этого я тоже вспомнил – Андреев… э-э… Александр, что ли? Самозванный борец за счастье трудового народа, вопреки моим настояниям не ссаженный с борта в Фолькстаате. Интересная парочка…

Встаю из-за стола, обмениваемся рукопожатиями. Андреев оказывается Сергеем, а не Саней. Ну да, точно.

Гриша, с присущей ему деликатностью, сразу берёт быка за рога:

– Слушай, вы когда выходите?

Хм… ему-то что? С другой стороны, секрета в этом нет, полгорода и так знает…

– Через неделю планируем. – Поднятием бровей спрашиваю: «А что?»

– Да мы с вами хотели идти. Ну, вместе чтоб. Так безопаснее же будет.

Всё интересатее и интересатее.

– А куда идёте-то? И в каком количестве?

По натужно-беззаботному лицу Гриши я понял, что ответ мне не понравится, и он об этом догадывается.

– Так на Свирь. – Усольский правильно прочитал мой взгляд и заторопился. – Не, мы вам-то мешать не будем, река длинная. Отдельным лагерем встанем, подальше. Идти только вместе предлагаю. Человек двадцать нас будет.

Кажется, картинка начинает проясняться. А «народный трибун», значит, для моральной поддержки…

– Гриш, а что вы там делать собрались? Если не секрет, конечно.

Судя по тому, как блондин ощетинился, ехидство в моём голосе можно резать ножом и намазывать на хлеб.

– Платину мыть!

Ага. Платину он мыть будет. Ну-ну.

– Экий ты шустрый. А с каких пор на чужой земле что-то добывать стало можно?

Усольский набычился:

– Земля ничейная! Она за пределами колонии! Любой может разрабатывать! Мы вам мешать не собираемся, но и вы к нам не лезьте!

– Не угадал. Бассейн реки Свирь является территорией Руси. Резидентом которой ты, между прочим, являешься. Он отдан в концессию ТОО «Свирская платина» на двадцать пять лет для добычи полезных ископаемых. Так что, никто другой там ничего мыть не может.

– Ага, сами себе отдали…

Ну конечно, ты бы хотел, чтобы мы отдали тебе, правда?

– …более того, это ещё и Орден согласовано, они утвердили концессию. Что ты и без меня прекрасно знаешь, но, зачем-то устраиваешь цирк.

Вообще-то, не совсем так, Орден просто подписал с нами договор о закупках платины, никаких признаний наших прав на Зауралье (или, хотя бы, бассейн Свири) там нет – в юротделе на Нью-Хейвене не идиоты сидят. Но, тем не менее, некую тень легитимности это всё нашим претензиям придаёт, конечно.

Андреев подключился к разговору:

– Виталий Сергеевич, ну давайте рассуждать, как нормальные люди…

– Попробуйте.

– …не собираюсь касаться того вопроса, что одни и те же лица являются высшей властью в анклаве и, в то же время, его крупнейшими бизнесменами…

– Не собираетесь – так и не касайтесь. Эти бизнесмены оплатили ваш переезд сюда, если вы вдруг забыли. Как и вообще всё формирование анклава. За это анклав в течении пяти лет управляется советом основателей, с чем вы и согласились ещё на Севере.

Худощавый шатен скорбно кивнул.

– Да, к сожалению, вы воспользовались бедственным, отчаянным положением большинства переселенцев, заставив нас заранее согласиться на эти кабальные условия…

Желание достать кольт и вышибить этому уроду мозги поднимается с уровня «на периферии сознания» до «ясное и отчётливое». Ненавижу левацкую сволочь с её демагогией.

– Сергей, вы не на митинге, во-первых, и я не обязан этот ваш бред выслушивать, во-вторых. Есть что сказать по существу – говорите. Нет – у меня много работы.

– Вы не имеете права запрещать простым русским людям самим зарабатывать себе на хлеб.

Нет, всё-таки, слишком он много агитработой занимается – разучился по-человечески разговаривать.

– А мы кому-то запрещаем? Если у вас лично жизнь не складывается, может, нужно в себе проблему поискать? Вот у Григория, почему-то, с хлебом насущным всё в порядке.

Слабенькая попытка вбить клин, конечно, ну да почему бы не попробовать?

– Вы без малейших на то оснований присвоили себе целую реку! И запрещаете людям там работать!

Картина сползающих по стене мозгов этого кретина становится в моём воображении всё заманчивей. Я даже запах готов перенести. Ничего страшного, потерплю, проветрю…

– Во-первых, туда через неделю шестьдесят человек поедут, работать…

– В качестве ваших батраков!

– …во-вторых, если кого-то это не устраивает, он имеет полное право за свой счёт организовать экспедицию – хоть в Зауралье, хоть куда-либо ещё, найти там свои платиновые, алмазные, да хоть урановые россыпи и разрабатывать до посинения. Что касается Свири – мы нашли, мы и разрабатываем. Не понимаю я ваших претензий, честно говоря. Гриша! – Я повернулся к Усольскому. – Ты вот уголь и мрамор добываешь – мы как-то пытались к тебе влезть? Что-то отжать?

Крепыш угрюмо покачал головой:

– Причём тут это? С речкой этой вы реально беспределом занимаетесь. Зарабатываете сами – не вопрос, но другим-то зачем мешать? Река большая, на всех хватит.

– И озёра большие, и рек там много. Найди себе свою и делай на ней, что хочешь. Налоги только платить не забывай.

– Млять, можно подумать, вы их платите!

– Конечно. – Киваю с полной искренностью. – В следующем месяце и начнём, вместе со всеми.

Паскуда Андреев скривил недоверчивую физиономию:

– И мы должны вам верить на слово?

Чувствую, как моё терпение истощается:

– Вы, Сергей, мне ничего не должны, и уж тем более – верить. Но и я вам тоже. Если вас не устраивает что-то – никоим образом не мешаю покинуть территорию Руси и переехать в приглянувшееся место. Считаете, что мы нарушаем закон – обращайтесь в суд.

– К судье, который сам является одним из вас. – Выражать голосом иронию у «активиста» тоже получается неплохо.

– К нему самому. Не нравится власть – через три года выборы, голосуйте за других. Или сами выдвигайтесь.

– А ещё три года мы должны терпеть вашу олигархическую диктатуру?! Народ имеет право…

Перебиваю его витийства, обращаясь к Усольскому:

– Гриш, ты зачем этого клоуна сюда привёл?

– Что вы себе позволяете?! – «Этот клоун» с возмущённым видом вскочил со стула. На лице Григория проступило отчётливое раздражение, непонятно, правда, в чей адрес. Нас обоих, наверное.

– Короче, ты не хочешь до реки вместе идти?

– Не хочу. – Кивком подтверждаю его умозаключение. – И официально тебя предупреждаю: попробуешь на нашей земле что-то добывать – поимеешь только неприятности.

Усольцев рывком поднялся, зло пробормотал себе под нос что-то вроде «Это мы ещё посмотри» и, не прощаясь, вышел. Хотя, возможно, резкий хлопок дверью именно прощание и означал – не силён я в невербалике.

Андреев, вопреки моим ожиданиям, за ним не последовал. Более того, вновь присел на стул, и даже согнал с физиономии гневно-оскорблённое выражение, заменив его на деловое. Что ему ещё надо…

– Вы что-то ещё хотели?

– Да. – Он с достоинством кивнул. – Хотел бы обсудить вопросы социальных гарантий рабочих «Свирской платины», а также их участие в прибылях компании.

О как.

– В качестве кого?

– В смысле? – «Народный трибун» явно не понял мою мысль. – В качестве трудового коллектива, конечно. Рабочие, труд которых вы эксплуатируете, забирая прибавочную стоимость, имеют право на участие…

С демонстративной утомлённостью перебиваю:

– Вы в качестве кого это собрались со мной обсуждать? Что-то не припомню, когда вас приняли на работу в компанию.

– Я, как представитель общественности…

– Никакого отношения к делу не имеете, правильно. Поэтому, никаких вопросов относительно работы компании я с вами обсуждать не собираюсь. А сейчас простите, у меня много работы. До свидания.

Чёртов «борец за народное счастье» молча встал, скорбно поджав губы, и (наконец-то!) вышел. Правда, в отличие от своего напарника, всё-таки попрощался, уже от двери.

Блин, два урода, испортили настроение. Умники, понимаешь, на всё готовенькое хотят. А вот хрен им – кто первый встал, того и тапки. Попробуют дёрнуться всерьёз – сломаем. Не, ну вот же козлы, а…

Уже успокоившись и вернувшись к документам, ловлю за хвост ускользавшую мысль – Андреев, уходя, не выглядел расстроенным. Пытался, но не выглядел. Значит, разговор прошёл примерно так, как он того и ожидал, и цели были достигнуты. Не знаю, какие именно, но как-то всё это мне не нравится…

Влажная, распаренная горячим северным солнцем саванна немилосердно парила, заставляя тело истекать потом. Нет, всё-таки, в Ростове мне климат больше нравится. Понятно, что дело привычки, но, тем не менее, вечная жара днём и ночью утомляет.

Бурёнки, почти три десятка которых забилось в тень под кроной огромного… э-э… баобаба, назовём это так, явно разделяли моё мнение. Воздух прогрелся градусов до тридцати пяти, не меньше, а уж сколько на солнце, и подумать страшно. И ведь ещё утро только. Отвык я за два года на холодном юге от такого, отвык…

Хэк!

Хозяин поместья, звучно выдохнув, расколол последнее полено и, отложив топор в сторону, утёр пот со лба. Двужильный человек – я вот лично в такую погоду максимум, на что могу себя сподвигнуть, это сидеть в тени и тихонько потягивать холодное пиво. Чем, собственно, и занимаюсь.

– Ну, что, можно приступать?

Мы, вообще-то, собирались шашлыки делать, и даже мясо ещё со вчера замариновали, но как-то мне лениво пока. Опять же, целая миска нарубленных длинными полосками копчёностей и вяленостей из антилопы стоит рядом, от голода не умрём.

– Может, попозже чуток? Неохота пока.

Глеб, кипучая натура которого требовала активности, в лёгкой растерянности оглянулся по сторонам, словно решая, куда применить энергию. Наконец, наполнил себе литровую кружку пива из большого кувшина и развалился на соседнем плетёном кресле.

– Как там с «походом на запад»? – Занимаясь делами «Свирской платины», я как-то снял руку с пульса прочих событий.

– Работаем. – Собеседник сделал большой глоток холодного пива и с удовольствием выдохнул. – Хорошо…

Вообще, конечно, особого толка от питья в жару нет – всё мгновенно выходит с потом, но, по крайней мере, получаешь удовольствие.

– …желающие есть, тем более, навигация же открылась, новые люди приезжают, которые пока нигде корни не пустили. С деньгами хуже.

Ну, это понятно. То, что желающие поселиться на западном побережье (и, что немаловажно, остаться при этом в нашей юрисдикции) нашлись – замечательно, но их надо туда доставить, вооружить, помочь обустроиться на новом месте и так далее. А люди и правда прибывают – за три недели, что мы готовимся походу на север, население Руси возросло на триста с лишним человек, по радио слышал, пока в офисе над бумагами корпел. Теперь, когда ехать можно уже не в неизвестность, а в более-менее обжитое место, желающих резко прибавилось.

– …пока что две небольшие группы отправили – перевал поближе к Новгороду искать. От того, что возле Ростова, подниматься далековато будет. Корабль же отсюда на ту сторону не перетащишь через горы.

Хм…

– А если не через горы, а с Севера? У бразильцев купить, например, такую же дэкашку, как наши здешние? Для каботажа пойдёт.

– Да думали уже. – Глеб досадливо цокнул. – Дороговато получается, нет сейчас таких денег. Вот от платины доход пойдёт, тогда можно будет подумать…

– Японцы что-нибудь ещё говорили?

– Не-а. Как тогда ответили, что наши предложения даже рассматривать не имеет смысла, так и всё, больше не общались. Думаешь, проблемы будут?

– Думаю, да. Народ упёртый. Вопрос только в том, где именно решат действовать – на севере или на западе.

Как по мне, конечно, лучше бы на западе – в Зауралье у нас проблем и без них хватит.

Наш вождь философски вздохнул:

– Полезут – дадим по зубам. По-другому никак. То, что случилось с турками, многих остудило, я думаю, иначе у нас бы тут уже не протолкнуться было. Да, кстати, в тему – ирландцы интересуются, не будем ли мы против, если они поселятся на юго-восточном побережье, южнее осетин.

Пытаюсь вспомнить, что я знаю об ирландцах в этом мире. Немного, собственно: знаю, что в Новой Ирландии, которая часть Британского Союза, их, вопреки названию, практически нет – там изначально селились протестанты из Ольстера. В Евросоюзе… хм, не помню. Кажется, есть небольшой анклав где-то в центре.

– А как это с формальной стороны будет выглядеть? Если как часть ирландского анклава Евросоюза, то нафиг нам такого счастья не надо…

– Да нет. – Глеб помотал головой. – Это какие-то энтузиасты-активисты, типа «Настоящую Ирландию» хотят организовать, чтоб там на ирландском говорили, а не на английском. Независимый анклав, не часть Евросоюза.

– А… ну, тогда отлично, надо соглашаться. Их максимум несколько сотен наберётся, а землю займут, больше там ни для кого места и не останется. Буры-осетины-ирландцы-мы, нормально.

– Мм… – Задумчиво протянул Больших. – Землю-то мы и сами могли бы занять.

Опять двадцать пять.

– Теоретически-то могли бы, конечно. А на практике – нам на куда более ценные места сил не хватает. Кусок холодной сухой степи – пусть занимают. Иначе придёт кто-нибудь посильнее и понеприятнее, кто спрашивать не будет. А второй раз такой фокус, как с турками, не прокатит.

На лице собеседника смесь вынужденного согласия и нежелания смиряться с обстоятельствами.

– Не люблю я ирландцев, если честно. – Неожиданно признался он.

Хм… ну, у меня какого-то определённого мнения о них нет, в общем-то. Да и я с настоящими ирландцами, которые не бостонские и австралийские, а непосредственно с Изумрудного острова, как-то не очень и общался.

– А чего так?

– Да бестолковые они. Отдыхать с ними можно, а работать и дела делать – нафиг.

– Ну и хорошо – зачем нам шибко толковые в соседях? Вот если бы евреи попросились, был бы повод задуматься, а так… по мне, надо давать добро – пусть едут.

– Может быть. – Задумчиво пробормотал Глеб. – Может быть…

– Да хрен с ними, с ирландцами. – Перехожу к более насущным вопросам. – У нас тут поактуальнее проблемы есть. Я же говорил, что надо было этого Андреева или у буров высадить, или грохнуть. А теперь он людей баламутит…

Борец за счастье трудового народа и правда развил в последние дни активную деятельность, рассказывая всем, желающим слушать, о проклятых олигархах-эксплуататорах, захвативших власть и наживающихся на народном труде. Желающие, кстати, находились. И чёрт бы с ними, но ограничиваться общей критикой Андреев не желал, постоянно вбрасывая внешне заманчивые, но на практике идиотские идеи, вроде «недра должны принадлежать народу», «каждому гражданину Руси – долю в природных богатствах» или «даёшь право на добычу каждому». В итоге, некоторые из уже завербованных рабочих стали приходить с чуть ли не требованиями перезаключить контракт, вписав туда их полагающуюся долю от прибыли компании. Разумеется, мозги я им вправил, но добрых чувств к товарищу Андрееву мне все эти совершенно излишние хлопоты не добавили, мягко говоря.

– Да надо было, конечно. – Хозяин поместья с досадой махнул рукой. – Но поздно. Мы так-то с мужиками думали уже, чтобы ему несчастный случай организовать, реально достал. Но он тоже не дурак – избегает мест, где это можно незаметно сделать. Может, к себе на Свирь его пригласишь? Типа, представителем общественности? А там и…

Пару секунд всматриваюсь в лицо собеседника, пытаясь понять, шутит он или нет. Кажется, да, но, всё-таки, решаю внести определённость.

– Нет уж, нафиг мне такое счастье там не нужно. Сами отказались вовремя проблему решать, разбирайтесь теперь.

– Проблема – она не наша или твоя. – Наставительно сказал Глеб. – Проблема – она общая. Все в одной лодке плывём. Если каждый начнёт грести в свою сторону – утонем.

– Тем не менее, на Свирь его брать нельзя. Там людей перебаламутить куда легче будет – закон тайга, медведь прокурор. Здесь, по крайней мере, какое-никакое государство уже есть, это сдерживающий фактор.

– Возможно, возможно… ты в Новгороде-то строиться будешь? – Больших внезапно сменил тему.

– Участок под дом возьму пока в городе, а строиться… некогда всё, сам же видишь. Послезавтра выходим, на самотёк же строительство не пущу.

– Дык я бы и присмотрел за процессом. – Предложил Глеб. – Где участок хочешь брать?

А вот это, кстати, вариант – он же строитель. Себе, во всяком случае, дома построил очень даже приличные, что в Ростове, что в Новгороде, а уж поместье так и вовсе отгрохал на загляденье. Этакое сочетание размаха и основательности. Ну, молодец, что тут скажешь. Надо бы и мне пример брать, а то всё как перекати-поле…

– На Волжской.

– А землю? У тебя ж ещё треть пая осталась?

– Я думаю в Ростове взять ещё кусок. Там виноград/персики/абрикосы, а тут жарковато что-то.

– Ну, смотри сам… а мне здесь понравилось.

Глеб, вдобавок к двум третям земельного пая, докупил ещё земли, так что, теперь ему принадлежит под сотню квадратных километров. Благо, цены, пока что, не кусаются. Не то чтоб мы так уж горели желанием распродавать землю по дешёвке, ясное дело, но, как и во всём остальном, приходится соблюдать баланс – если брать слишком много, народ начнёт припоминать, что, строго говоря, за пределами двенадцатимильного радиуса вокруг поселений всё ничейное. Если же не наглеть, то люди готовы заплатить сравнительно небольшую сумму (от двадцати экю за гектар) в обмен на документальное оформление права собственности. Все же понимают, что, рано или поздно, границы расширятся.

Вообще, если задуматься – вся колония висит на тоненькой ниточке, сплетённой из надежд, амбиций, привычек и баланса интересов, а вокруг ходят кругами хищники всех размеров и облизываются. Достаточно чему-то пойти не так всерьёз, как ниточка оборвётся и нас разорвут. Ну, постараемся этого не допустить.

Мотор тяжёлого грузового квадра натужно взревел и выдернул машину вместе с прицепом на обширную, поросшую высокой травой площадку. Наш передовой дозор уже успел рассредоточиться на каменистых гребнях справа и слева – хотя до сих пор реальных столкновений с неграми в этих местах не случалось, расслабляться не следует.

– Во-о-он там вставай.

Скоблов, сидящий слева, молча кивнул. Да, я его сманил в наше предприятие – Денис человек, во-первых, надёжный, во-вторых, в силовом плане весьма полезный и, в-третьих, не склонен к излишней рефлексии, что тоже немаловажно. Чувствую, пригодится он мне в платиновых краях.

Квадроциклы экспедиции один за одним преодолевают подъём и выскакивают на традиционно используемую для ночёвки площадку. Те, кто проходил здесь до нас, даже огневые точки успели оборудовать, прикрыв их невысокими каменными брустверами.

Взрыв мата заставляет меня повернуть голову влево. Миша Скворцов, начальник охраны экспедиции и, заодно, что-то вроде моего заместителя по оргвопросам до тех пор, пока мы не добрались до места назначения, в сочных выражениях разъясняет одному из рабочих, насколько тот неправ в своём желании откликнуться на зов природы в ближайших кустиках:

– …орангутангов вроде тебя отхожий ровик оборудовали! А?! Так глаза разуй, храпоидол!..

Бытовой момент, в общем.

Мы в пути уже пятый день, так что все знают, что делать. Суета, при всей её внешней хаотичности, на самом деле вполне целенаправленна – не проходит и часа, как посты выставлены, техника заправлена и обслужена, лагерь разбит, ужин приготовлен и личный состав приступил к его истреблению. Хорошо, что успели добраться до седловины перевала засветло – ночевать, растянув колонну по узкой горной дороге, у меня не было ни малейшего желания, как и двигаться по ней в темноте. Кстати, уже стемнело – в горах, да ещё и относительно близко к экватору, это происходит быстро.

Расправившись с ужином, сижу у костра, осторожно прихлёбывая крепкий, горячий чай. Совсем близко над головой, в чёрном небе, загораются крупные, яркие звёзды. Красиво…

Миша, с тарелкой «макарон по-флотски» в одной руке, вилкой в другой и кружкой чая в третьей, присаживается на бревно рядом.

– Слушай, тут такое дело… я на сто процентов не уверен, но, похоже, кто-то здесь был, после нашего возвращения уже.

О-па! Сюрприз… Скворцов возвращался с озёр вместе с Желтовым, так что, по идее, после них тут никто проходить не должен был. Во всяком случае, из наших.

– Как понял?

– Да я это… на дальняк пошёл, как посты проверил. Ну, перед ужином. И смотрю – вроде не совсем так «заминировано», как было. Меня ж тогда, в прошлый раз, прямо перед выходом прихватило, так что я крайний был, помню, как примащивался. Не так было. И давно нагажено, не сегодня, я палочкой поковырял…

Описывая все эти неаппетитности, Миша спокойно уплетал макароны с мясом, явно не чувствую никакой неловкости. Ну, может, и правильно, интеллигентов нет поблизости, вроде как. Докторов только если за таковых посчитать, но они, по идее, должны быть небрезгливыми. Да и сидят у другого костра.

– Хм… и кто же это такой воспитанный тут ходил?

Невысокий, жилистый Скворцов пожал плечами:

– А чёрт его знает. Но скорее тупой, чем воспитанный. Когда в рейде, закапывать надо всё за собой. Негры, может.

– Да что-то сомневаюсь – они бы, скорее, просто на дороге нагадили. Тогда уж на японцев больше похоже – нация культурная, вроде как. Но они, наверное, закопать догадаются.

– Может, не пытались скрываться? – Предположил Миша.

– Как вариант. Но тогда, они бы к нашим вышли. А раз не вышли – значит, не хотели, чтобы их заметили…

У самого спуска с перевала, где предгорья переходят в равнину, стоял небольшой пост – не столько для контроля территории, чёрта с два там такими силами что-то проконтролируешь, сколько для демонстрации флага. В том числе, и в прямом смысле – там высокий флагшток на холме, пройти мимо, не заметив флага, просто невозможно. А вот пройти мимо незамеченным, если постараться – вполне.

Начальник охраны в задумчивости поскрёб щетину на кадыке.

– Надо бы… – Он прервался на полуслове, прижав палец к гарнитуре рации на правом ухе, затем поднёс к губам микрофон. – Удаление? Понял. Сейчас подойду.

Скворцов вновь сфокусировал взгляд на мне:

– Первый пост доложил – видят в ночник отблески костра на севере. Расстояние оценить не могут, они маршрут впереди не знают. Сейчас схожу, сам гляну. Костры притушите пока. Можно не совсем, но чтоб еле-еле горели.

– Хорошо. Держи в курсе.

– Есть.

Лезть двести метров вверх по плотно заросшему кустами склону в темноте мне что-то не хочется. Да и зачем? Местность впереди я не знаю, помочь ничем не смогу, только под ногами буду путаться, а «обозначать начальственное присутствие» – это не ко мне, Миша и сам разберётся.

Он и разобрался – по оценке Скворцова, уже не раз проходившего этим маршрутом, костёр горит примерно в одиннадцати километрах от нас. Там есть расширение тропы, пригодное для ночлега, хоть и не столь удобное, как наша площадка.

– …походу, пытались добраться досюда, но засветло не успели, пришлось там останавливаться.

– Нас заметили, как думаешь?

– Ну-у… – В Мишином голосе прозвучала явная неуверенность. – Оттуда – точно нет, гребень между нами. Вот если они поближе наблюдателя заслали… но тогда свой костёр бы притушили, я думаю.

– Что предлагаешь делать?

– В темноте по горам шарахаться смысла нет, идти завтра вперёд – тоже. Надо дождаться утра, с рассветом боевой группе пройти чуть вперёд, с километр, там удобное место есть. Сядем в засаду, подождём, пусть они на нас выйдут. А там посмотрим, по обстоятельствам. Ещё хочу дополнительный пост на ночь выставить, пусть будет, на всякий случай.

– Добро. Подготовь группу на завтра, я тоже с вами пойду.

Миша, как я ещё во время превентивной обороны от турок заметил, мужик в военном смысле очень толковый, но вот политический момент не сечёт, от слова совсем, глаз да глаз за ним нужен. Так что, придётся мне завтра тоже размять кости.

От царящей вокруг красоты захватывало дух. В горах вообще есть что-то такое… воодушевляющее. В любых. А уж когда они укрыты зелёным покрывалом джунглей, сквозь прорехи в котором прорываются к небу острые скальные пики, и всё это залито ослепительным утренним солнцем… красота, одним словом.

Начинает хотеться здесь поселиться, в домике на краю пропасти, с сумасшедшим видом из окна, чтобы выходить на балкон с большой чашкой горячего кофе и, чуть поёживаясь от утренней прохлады, смотреть, как солнечные лучи разгоняют окутавший горные вершины туман…

– Идут!

– Вижу.

Вот, всегда так – стоит начать мечтать о прекрасном и возвышенном, как грубая проза жизни напоминает о себе. На этот раз, в виде сигнала, поданного зеркальцем с противоположного склона, где разместился наш передовой пост. Рисковать, используя радиосвязь, не хотелось – если неизвестные гости пришли с северо-запада, сканеры у них вполне могут быть. Да и местных негров не стоит считать совсем уж дикарями, кое-какие блага цивилизации просачиваются и к ним…

Нет, на самом деле, конечно, хорошо, что они появились – третий час уже ждём, как-никак. И пусть разложенная на камнях и торчащих из трещин корнях «пенка» делает ожидание терпимым, тело уже затекло. Да и вообще – надоело.

По инерции додумываю, чем бы я в этом домике занимался. Для винограда тут, скорее всего, жарковато и влажновато. Хотя, в Перу и Боливии же выращивают, как раз в похожих местах. Вино, правда, из него не делают, только писко… не, это в Перу писко, а в Боливии что-то-то другое… забыл. Сингани, точно. В общем, можно виноград выращивать. Или чай. Хотя, с этим надо аккуратнее – Ян конкуренции явно не обрадуется, ха-ха. А злить подполковника Грэма – чревато, знаете ли…

На проходящей в тридцати метрах под нами дороге суетятся мелкие птахи, выискивающие что-то между камнями. Это хорошо, что они там – значит, мы замаскировались, как надо. Опять же – гости увидят, это притупит их бдительность. Хочется верить, по крайней мере.

Ущелье, по которому идёт с севера подъём к перевалу, извивается, словно линия партии, поэтому передовой дозор приближающихся незнакомцев мы увидели, когда они уже подошли метров на триста с копейками. Из-за длинного каменного «языка» показались трое вооружённых негров, облачённых в… э-э… во что-то разнообразное, преимущественно тёмно-зелёного цвета.

Признаться, в этот момент я облегчённо выдохнул. Негры – это хорошо… ну, в данном случае, не в общем. По крайней мере, понятно, зачем они пришли и что с ними делать. Окажись на их месте японцы, ситуация стала бы куда более неопределённой…

Рассматриваю незваных гостей внимательнее, благо, на линзы бинокля нанесено антибликовое покрытие, заметить не должны. Идут спокойно, без особой настороженности, но и ворон не считают – поглядывают по сторонам, в кучу не сбиваются. Рации у всех троих. Впереди идёт крупный, атлетического сложения мужик с… ПКМ, кажется. Возможно, не оригинал, а «клон», китайский, например, но похоже. Позади него, в пятнадцати метрах, автоматчик с каким-то «калашом» и снайпер с СВД. Логично, в принципе. Дорога петляет, видимость ограничена, есть вероятность наткнуться на кого-то неожиданно. Пулемётчик может подавить противника, сковать его огнём, в это время снайпер и автоматчик займут позиции, или с фланга попробуют обойти, по ситуации, короче.

Как-то даже чересчур разумно, учитывая, с кем мы имеем дело. Ну, старик Дарвин не дремлет, эволюция работает – кто не в состоянии организовать нормальную разведку и охранение в походе за зипунами, просто из него не возвращаются, вот и всё.

Бронежилетов нет, касок тоже, а вот разгрузки есть. Ну, этого добра сейчас везде хватает, давно перестало быть дефицитом. Средних размеров рюкзаки за плечами, ножи и фляги на поясе, у снайпера ещё и пистолетная кобура видна. В общем, средненько оснащены – не нищие, но и зажиточностью не блещут. Хотя, для чёрных, наверное, даже лучше среднего.

Интересный момент: бород нет, ни у одного. Это, в принципе, не стопроцентный признак бритья, у некоторых племён они вообще плохо растут, но, всё-таки, скорее всего, перед нами не мусульмане. Значит, пришли не из Нигера или Судана, а из Конго. Ну, как вариант, из Дагомеи, но не уверен, что тамошние франкофоны пропустят англоязычных братьев по расе через свою территорию. Хотя, кто их знает?

Передовой дозор уже порядком приблизился, когда из-за камней показались основные силы. Один, два, три… восемь человек. Нет, ещё трое, итого одиннадцать. Маловато, вроде как, для набега… или нет? Чёрт их знает, какая там экономика. Может, слишком много – не выгодно. Не очень понято, что они у нас хотят взять – золота нет, алмазов тоже. Женщин если только… кстати, вполне себе вариант. Помнится, на невольничьем рынке в Сеттлер-Тауне мне Майк говорил, что цена за молодую белую девственницу уходит далеко за полтинник. И даже если не девственница, один чёрт тысяч тридцать выручить вполне реально, а то и больше. Напасть на две-три фермы, украсть несколько штук – и жизнь удалась, можно свою деревню покупать, с коровами и крестьянами…

Тот же самый типаж, что и у дозорных. Вижу ещё один пулемёт, две СВД… больше ничего интересного, кажется. Тяжёлого вооружения не наблюдается, ну да это и понятно: во-первых, идут пешком, а на своём горбу, да ещё по горам, много не унесёшь; во-вторых, не очень-то оно в рейде и нужно – они же не диверсии устраивать идут, а грабить.

Опять же, передвигаются достаточно грамотно, просто на удивление. В кучу не сбиваются, выдерживают дистанцию метров в пять. Замыкающая тройка (со снайпером и пулемётчиком, между прочим) вообще на полсотни метров отстала.

Перевожу взгляд на основную группу, рассматриваю ещё раз, уже внимательнее. Ни одного бородатого – значит, точно не мусульмане. Местные чёрные христиане и анимисты регулярно бреются, дабы не походить на весьма ими нелюбимых поклонников Магомета.

Ладно, в общем-то, всё понятно. Отрываюсь от бинокля. Миша Скворцов, оборудовавший себе позицию метрах в пяти слева, вопросительно поднимает брови. Жестом показываю: «Валим всех». Начальник охраны понятливо кивает, явно одобряя такой подход. Так же, жестом, распределяет цели: «Твой – снайпер».

Не вопрос, снайпер, так снайпер. Вон он идёт, в чёрной бейсболке. Остаётся дождаться, когда основная группа подтянется поближе…

Благодаря очередному изгибу ущелья, к моменту, когда главные силы негров достигли намеченного нами заранее рубежа, дозор уже скрылся из их поля зрения. Но не из нашего – наоборот, очень удобно, вся троица развёрнута к нам спинами и медленно удаляется. Расстояние… метров сто тридцать. Плюс, не будем забывать, перепад по высоте метров… двадцать, да. Калаша хватит, не буду винтовкой пользоваться – нечего ценные патроны жечь.

Оптика на творении демидовских оружейников стоит простенькая, и всего трёхкратная, но это же не снайперская винтовка, в конце концов. Зато, как меня клятвенно, с пиренейской экспрессией заверил продавец в Виго, совершенно неубиваемая. Поле зрения, опять же, широкое, или как там это правильно называется…

На обтянутой зелёной тканью спине снайпера расплываются большие тёмные пятна – вспотел, бедолага. Солнышко, и правда, пригревает, уже градусов двадцать пять будет, а он ведь ещё и вверх идёт, хоть и по достаточно пологому подъёму. Ничего, дружище, сейчас отдохнёшь…

Сигнал, как его не жди, всё равно приходит неожиданно, и мозгу требуется полсекунды на обработку. В наушнике два раза щёлкнуло, я выдохнул…

Первые выстрелы прогремели чуть раньше, чем успел выстрелить я, а вот негроснайпер среагировал мгновенно. К счастью, он не бросился в сторону, а резко присел, и, по-видимому, одна из трёх пуль, выпущенных мной ему в спину, попала в голову. Во всяком случае, чёрная бейсболка слетела на землю, а её обладатель мешком завалился следом. Ну я прям снайпер, ха-ха. Правда, случайно получилось, но да никто ж не знает. Вторая очередь для контроля, переношу внимание на остальных дозорных… ага, все готовы. Бой слева, где два других наших поста громят основной отряд, тоже перешёл от «пальбы» к «контролю».

Шансов у застигнутых врасплох на открытом месте негров не было никаких, разумеется. Вдоль тропы лежит десяток тел… вот один из лежащих вдруг резко подскочил, выстрелы хлопнули одновременно с нескольких точек, и негр рухнул обратно, заливая тропу кровью. Что, всё, закончили, что ли?

«Гриб – Чёрному. Один между камнями засел, левее пятнадцать от сдвоенного дерева»

Чёрный – это позывной Скворцова, а Гриб – старший второго поста, расположившегося между нами и передовым секретом.

«Принял»

Так, где это… ага, вижу. Действительно, несколько булыжников могут дать укрытие для одного, достаточно худого и гибкого человека. Ну, это не проблема, сейчас выкурим…

Выкуривать никого не пришлось – единственный выживший негр трезво оценил свои шансы и, перехватив автомат за ствол, демонстративно помахал им в воздухе, после чего выбросил оружие на камни, встал и вышел на тропу. Ну, раз так, послушаем, что у него есть сказать.

Миша принялся сыпать указаниями.

«Пан – контролируйте подход с севера. Гриб – негра повязать, остальных проверить»

Он повернулся ко мне и, уже голосом, продолжил:

– Пойдём, дозорных глянем, а потом с основными разберёмся.

Чего их глядеть-то? Жмуры и жмуры, никуда не убегут, можно напоследок ими заняться. Оружие только если собрать… ладно, я, вроде как, стратегический руководитель, а по части тактики рулит Миша. Сам так распределил обязанности, вот и не стоит теперь «включать начальника».

Впрочем, следующие несколько минут мы оставались на месте, подстраховывая группу Гриба, пока те вязали выжившего негра и проверяли остальных. Двоих, кстати, дострелили. Только убедившись, что всё в порядке, спускаемся по склону и идём к телам дозорных.

На мой взгляд, ничего интересного – негры как негры. ID нет, что, в общем-то, было немножко предсказуемо – кто же идёт на дело с паспортом в кармане. Денег тоже нет, если не считать нескольких монет. Оружие заберём, конечно, пригодится на новом месте…

– Встречал такую? – Миша держал в руках СВД застреленного мной снайпера. Тому, кстати, пуля точно в макушку попала.

– А что с ней не так?

Скворцов с ухмылкой протянул мне винтовку. СВД как СВД, вот только… а ну-ка, заглянем внутрь…

– Так это не эсвэдэшка, что ли? На калаш по устройству похожа.

Мишина улыбка стала шире, он явно наслаждался ролью знатока:

– Ага, похожа. Это румынская Пэ-Эс-Эл, сделана по калашниковской схеме.

Точно, слышал когда-то о такой.

– И чё, как она?

– Ну-у… – Скворцов неопределённо пожал плечами. – Румынская.

– Понятно. – Об ихнем качестве оружия наслышан, хоть лично и не сталкивался. – Нафиг такое счастье.

– Да нет, ну не то чтоб совсем уж звиздец. – Михаил не согласился с моей категоричной оценкой. – Качество сильно гуляет просто, проверять надо. А так-то ничего, бюджетный вариант, дёшево и сердито. Берёшь? Ты ж завалил.

– Мм… – Пару секунд нежелание заморачиваться борется с жадностью и, в итоге, проклятая амфибия обиженно убирается обратно в логово. – Да не, хочешь – бери. С тебя пиво в Новгороде.

Я же вижу, что глаза у Миши поблескивают. Пусть забирает, на что она мне? Автомат есть, снайперка тоже. Только если продать по возвращении в Новгород, но это когда ещё будет. А таскать с собой лень.

Скворцов обрадованно кивнул и пристроил творение румынских оружейников за спину.

– ПКМ тоже не родной?

– Ага. – Он поднял пулемёт за рукоятку для переноски. – Китайский. Потом разберу, осмотрю получше. Для обороны лагеря пригодится, по-любому.

Я, соответственно, подобрал оставшийся калаш.

– Чё, пойдём с «языком» поболтаем?

– Пойдём…

«Язык» оказался тощим, жилистым мужиком в возрасте где-то от двадцати пяти до тридцати, с желто-красными, малярийными глазами и большущим фурункулом на шее. Он стоял на коленях, со связанными за спиной руками, и излучал в окружающее пространство отчаянный страх, то бубня, то истерично выкрикивая что-то в ответ на вопросы Шевалье.

– Что поёт?

Шевалье раздражённо поморщился:

– Да его чёрт разберёт! На суржике каком-то говорит, две трети слов вообще хрен-пойми-откуда.

Денис Рогачёв, он же Шевалье, наш единственный знаток французского наречия. При знакомствах с дамами, как мне рассказывали, любит туманно намекать, что выучил язык во время службы в Легионе, ещё на той стороне, но в действительности на Новую Землю он переселился ещё подростком, а знанием не самого распространённого языка обязан маме-учительнице.

– Ну, хоть что-то понял?

Негр, правильно оценивший происходящее как прибытие начальства, затараторил с новой силой, стараясь сделать при этом максимально жалобную физиономию. Слово «Конго» я разобрал, для этого французский знать не надо, но больше ничего.

Рогачёв, внимательно вслушивающийся в сбивчивую речь допрашиваемого, пару раз кивнул, и даже что-то переспросил, вызвав новый шквал полуистерических всхлипов.

– Говорит, шли из Конго, солдатами к нам наниматься. Слышали, что у нас война с турками, хотели предложить услуги.

Хм… нет, чисто теоретически, возможно, конечно… но сомневаюсь. В то, что хотели пограбить, верится куда больше.

– Спроси, а чего в Халифат не пошли? Там война, на наёмников спрос есть, платят хорошо.

Новый обмен репликами.

– Не нравится им что-то в Халифате. «Плохие люди» там, говорит.

– Ну-ну. А здесь, типа, хорошие? Ладно, всё понятно.

Я кивнул стоящему сбоку Грибу, тот поднял автомат, стукнул одиночный выстрел, негр завалился вперёд. Не судьба ему хижину, козу и стадо жён купить.

Поворачиваюсь к Мише:

– Где их поблизости поскидывать можно? Не на дороге же оставлять.

Скворцов задумчиво провёл пальцами по щетине на подбородке:

– Километра три вперёд, там обрыв и речка внизу. Туда покидаем. Квадры дотащат, без проблем, тут дорога нормальная.

– Добро. Приступаем тогда, и так треть дня потеряли.

– Блин! И как их теперь двигать? Они же тонны по две весят, не меньше!

Скворцов кивнул, тяжело вздыхая:

– Больше. Вот тот вообще трёху, минимум.

Четыре громадных туши, носящих явные следы знакомства с калибром 12,7 миллиметра, наглухо перекрыли дорогу, делая проезд невозможным. Густой лес чего-то, похожего на двадцатиметровой высоты бамбук, не оставлял возможности для манёвра.

– Ладно, чё. – Миша раздражённо сплюнул на покрытую смесью крови, грязи и навоза дорогу. – Лебёдкой сдвинем, перевернём, вдоль обочины вытянем. Вов! – Он повернулся к Перебейносу-младшему, осматривающему пострадавший квадр. – Что там?

– Жить будет. – Наш механик махнул рукой. – Пятнадцать минут и поедет.

Млять, до чего же всё это невовремя! Главное, до озера-то осталось всего ничего, километров пять, а там мы сменим квадры на лодки, и путешествие продолжится уже с куда большим комфортом. Увы, чёртовы буйволы вышли лоб в лоб нашему передовому дозору, разминуться на не слишком широкой тропе (этими же буйволами и протоптанной, скорее всего) не было никакой возможности, да и быки, шедшие впереди стада, сразу решили показать, кто в джунглях хозяин. Безуспешно, разумеется, против M2 не устояла бы и зверюга покрупнее, но вот как следует наподдать рогами одному из квадров они успели. Хорошо хоть, экипаж не пострадал, кроме синяков и ссадин, силовой каркас защитил.

Дюжина рабочих под руководством бригадира, Макса Баранова, принесли лебёдки и занялись расчисткой проезда. Люди Скворцова, тем временем, рассредоточились по окрестностям, прикрывая тружеников. Впрочем, особо тут не рассредоточишься – прочнейшие, в руку толщиной стволы «бамбука» растут не дальше трёх-четырёх дециметров друг от друга. С другой стороны, это и хорошо – маловероятно, что кто-то достаточно опасный сможет атаковать нас с фланга. Змея, разве что, они тут крупные бывают…

Вообще, честно говоря, последние два дня меня… утомили, скажем так. «Поездка на квадроцикле по джунглям» звучит захватывающе, конечно, но только звучит. На практике же это липкая, засасывающая колёса и ноги грязь, не менее липкая, влажная духота, тучи насекомых и опять грязь, грязь, грязь…

Под непроницаемым, многоярусным, занимающим высоту с пятнадцати до пятидесяти метров пологом практически нет травы и кустов – из смеси грязи и гниющих листьев торчат древесные стволы, уходящие в сплошное покрывало зелени над головой. Там всегда темно, сыро, тихо, и практически нет какой-либо заметной жизни, кроме привлекаемых вкусом и запахом человечины насекомых. Сейчас пейзаж вокруг куда жизнерадостнее – мы поднялись на гряду холмов, окружающую озёрную котловину, почва здесь заметно суше, и даже периодически дует освежающий ветерок.

Ну, насколько уж он может быть освежающим при температуре воздуха тридцать семь градусов и близкой к ста процентам влажности. Увы, рабочие уже почти освободили дорогу, и сейчас нам предстоит спуск обратно в джунгли. Предчувствия меня не обманули – уже через километр протоптанная буйволами дорога вновь нырнула под зелёный полог, заставив нас окунуться в затхлую, влажную атмосферу джунглей.

Впрочем, всё плохое когда-нибудь заканчивается. Частенько, правда, после этого начинается ещё худшее, но сегодня был не тот случай – деревья вокруг изменились, появилась трава и кусты, и вот дорога выскочила к озеру. Справа, у большого, плоского камня, очищенного от растительности, на чёрной воде Ильмени застыли две баржи. В наушнике что-то хрипнуло, и эфир вдруг заговорил человечьим голосом:

«Видим вас»

Ага, мы вас тоже.

На самом деле, баржами это можно было назвать весьма условно – больше всего посудины похожи на плоты, связанные из больших резиновых «поплавков», скреплённые, для жёсткости, металлическими трубами и оснащённые мощными подвесными моторами. Груз был укрыт прочными сетками, предохранявшими его от падения в воду, но не от самой воды. Учитывая, что большую часть этого груза составляли наглухо закупоренные бочки с горючим, особого урона повышенная влажность нанести не должна. К сожалению, прочее имущество экспедиции в этом плане куда чувствительнее, почему нам и пришлось совершать утомительный одиннадцатидневный марш по саванне, горам и джунглям, да ещё и привлекать к нему почти все имеющиеся на Руси квадры. Ну и аспект безопасности тоже забывать не следует: прохождение порогов – опасное предприятие, и одно дело потерять две баржи с экипажами по три человека, и совсем другое – восемь десятков человек, участвующих в экспедиции.

Почему восемь десятков, если личный состав экспедиции – шестьдесят один человек? Ну, квадры ведь кто-то должен обратно через горы перегнать, мы-то с собой только три штуки возьмём.

Свободного места на берегу явно недостаточно, чтобы разместить всю колонну, но это дело поправимое. Баранов, которому Миша с явным облегчением передал обязанности моей правой руки, развил бурную деятельность, понукая рабочих ласковым (и не очень) словом. Уже через три часа зелёные стены джунглей заметно раздвинулись в стороны, на освободившемся месте стояли навесы, часть павших в неравной борьбе деревьев пошла на устройство мостков, облегчающих процесс погрузки и выгрузки, а на воде болтались четыре надувные лодки, доставленные баржами вместе с горючим. Баржи, кстати, мы тоже с собой заберём – экипажи обратно на квадрах поедут.

Ребята Скворцова, впрочем, без дела тоже не сидели – за те же три часа они успели истребить с полдюжины излишне любопытных крокодилов, длинной от трёх до семи метров. Матросы с барж, торчавшие здесь в ожидании нас уже четвёртый день, рассказали, что видели отдыхающего на отмели пятнадцатиметрового монстра, но, поскольку туши в наличии не оказалось, как и фотографий, мы решили списать это на морские (речные, вернее) байки. Так оно спокойнее.

– Здесь будет город заложён! – С чувством продекламировал Миша, мелодраматически простирая длань (это рука такая, для торжественных случаев) к скрытому за зелёной стеной берегу. – Или не будет? – Он покосился на меня.

– Мм… скорее, не будет. Берег низкий, устанем по грязи хлюпать, да и гады сожрут. Надо холм какой-нибудь.

– Такой же, но с перламутровыми пуговицами. – Вздохнул Скворцов. – Будем искать…

Поэт, понимаешь, нашёлся.

– Ты чего такой весёлый сегодня?

Начальник охраны неопределённо поводил рукой в воздухе:

– Да как-то… не знаю. Заколебало уже в дороге быть, наконец-то делом займёмся.

Это да, согласен. Самого достало. Хотя путешествовать на барже по системе озёр куда комфортнее, чем по горам и джунглям на квадре, всё равно, надоедает.

Свирь в районе устья довольно широкая, метров триста, но, по словам уже бывавшего здесь Миши, километров через тридцать её с обеих сторон стиснут каменные гребни, русло заметно сузится, а скорость течения возрастёт. Но нам бы место под поселение желательно поближе найти, конечно. Кто его знает, как быстро город будет расти, а лишние конкуренты в добыче платины «Свирской платине» ни к чему. Маловероятно, конечно, что найдётся много желающих поселиться в этой бане, где температура ниже тридцати градусов не падает в принципе, но тут заранее не угадаешь. Да и если самородки будут валяться прямо на городском пляже, всем на климат будет глубочайшим образом наплевать, уж это-то с гарантией. Плавали, знаем.

Фролов со своими людьми сидит выше по течению, там, где начинаются залежи платины, мы с ним регулярно выходим на связь. За время их добровольной «робинзонады» никто, покушающийся на наши права, в окрестностях не появился, но одного человека они всё равно потеряли – у того развился тяжёлый анафилактический шок после укуса насекомого. Ещё один неприятный штришок к пейзажу, как будто нам духоты и зверья мало.

Животный мир Великих озёр оказался богат, а также крупен и прожорлив. Не знаю, как уж там насчёт пятнадцатиметрового крокодила, но отдыхающие на отмелях экземпляры длинной в десяток метров нам на глаза попадались неоднократно. Пришлось поднять моторки на баржи – хотя пока что нападений и не случалось, рисковать людьми без крайней необходимости я не видел смысла. Помимо крокодилов, в тёплой, чёрной озёрной воде обитали змеи, наиболее крупные экземпляры которых превосходили по длине крокодилов, великое множество рыб, включая весьма больших и зубастых, трёхметровые выдры с умными глазами и дециметровыми зубами-иглами, а также огромное количество хищной и кусачей живности помельче. Единственное, что во всём этом радовало, так это отсутствие местных аналогов пираний. Впрочем, по словам Скворцова, не было их только на открытой воде, а вот в лабиринте окружающих озёра проток и речушек они очень даже водились.

У берегов плескались и гиганты-слонопотамы, причём, в отличие от своих «запорожских» собратьев, эти на проплывающие мимо лодки реагировали – высовывали головы из воды и оглушительно ревели, угрожающе хлопая огромными пастями с метровыми жёлтыми клыками, растущими вперёд, как у гиппопотамов. В общем-то, причины такой смены темперамента понятны – ниже порогов в реке не видится ничего, способного напасть на взрослого слонопотама, а вот выше…

Подходящее, на первый взгляд, место под основание Мурома удалось найти в пятнадцати километрах от устья, на правом берегу. Гряда холмов, протянувшихся вдоль реки, обещала хоть какое-то спасение от всепроникающих духоты и влажности, если обосноваться на вершине. Правда, не совсем понятно, как это сделать – за топкой прибрежной низменностью следовали совершенно непроходимые заросли, а за ними, скорее всего, тот же самый безжизненно-склизкий подлесок, как и тот, что мы преодолевали ранее на квадрах.

Нет, понятно, что терпение и труд всё перетрут, особенно если к ним приложить бензопилы, но стоит ли овчинка выделки? В конце концов, в обозримом будущем «город» будет населён тремя жителями, основная работа которых – демонстрировать флаг и следить, чтобы чужие не поднимались по реке к месту разработок. Постепенно, конечно, народ подтянется, но это когда ещё будет, так стоит ли терять время…

В таком духе меня убеждал плюнуть на затею с основанием Мурома наш главный прораб Максим Баранов, явно не горевший желанием заморачиваться трудоёмкими работами на дальнюю перспективу, да ещё и в столь поганом месте. Тем не менее, получив прямое и недвусмысленное указание заканчивать дискуссию и приступать к делу, спустя рукава к заданию подходить не стал, с присущей ему энергичностью организовав людей. Не сказать, чтобы работа понеслась, условия к тому не располагали, но, по крайней мере, к вечеру от воды к твёрдой земле, над прибрежной топью, уже протянулся грубо сколоченный из брёвен причал, а в идущих вдоль реки зарослях был расчищен проход до самого подножия холма. На этом созидательная деятельность на сегодня завершилась, поскольку начинало темнеть, да и люди явно устали. На ночь, разумеется, мы устроились на баржах, да ещё и отошли от берега подальше, во избежание… всякого. Но перед этим, в целях поддержания морального духа, да и вообще, для истории, торжественно установили у подножия холма памятную табличку, извещающую о том, что здесь экспедицией под руководством В. С. Чернова основан русский город Муром. Табличку, разумеется, привезли с собой, только дату на ней уже на месте выбили. С собой же привезли и капсулу, в которую я на глазах у всех присутствующих поместил список членов экспедиции, после чего металлический тубус закопали под табличкой. Второй экземпляр списка я так же демонстративно убрал в карман, пообещав когда-нибудь указать все фамилии на памятной стеле, которая здесь непременно со временем появится. Кажется, мероприятие всем понравилось. Особенно выданные по его окончанию сто грамм вискаря на нос.

Теперь понятно, почему аргументы Баранова не оказали воздействия? Нельзя же было допустить, чтобы такая замечательная табличка пропала зря. Отлично Глеб придумал, не поспоришь. Кстати, надо будет в Ладоге какую-нибудь стелу в честь основания замутить, как вернусь. Ну и В. С. Чернова на ней не забыть, конечно.