Ин дер гроссе фамилие нихт клювен клатц-клатц
Капитан Очевидность в нашем лице только что велел всем готовить по любви и в радости, пока смерть не разлучит нас с поварешкой. С одной стороны, он совершенно прав. А с другой – легко ему говорить – капитану. Он же наверняка холостяк. Никаких семерых по лавкам! Скорее уж он сам – один из этих семерых.
А что делать нормальному живому человеку, столкнувшемуся с суровой реальностью, где его окружают прекрасные люди, половину которых он, предположим, осознанно выбрал, а вторую половину, например, своими руками родил. И все эти твари негодные, в смысле родные-любимые, хотят жрать чаще, чем раз в неделю. Гораздо чаще, вот в чем беда.
…и при этом у всех разные вкусы; к тому же у одного, предположим, гастрит, у второго аллергия на цитрусовые, а третий просто яростно ненавидит лук.
Да. Вот сразу видно сурового, битого жизнью практика. И как в таких экстремальных условиях готовить с любовью и радостью или хотя бы просто никого сковородкой не зашибить?
При таком раскладе приготовление еды превращается в поиск баланса между вечными бутербродами с колбасой для всех и состоянием «я больше не подойду к плите никогда, потому, что наготовилась на десять жизней вперед».
Вот у тебя две девицы уже практически взрослые. И ты при этом продолжаешь вдохновенно готовить и с явным удовольствием рассказывать о еде, не добавляя через каждые две минуты: «Пристрелите меня, кто-нибудь». Значит, тебя надо слушать. Что-то ты должна хитрое знать про этот баланс.
О, слушай, у меня было две точки перехода. Первая – из состояния «я недостаточно хорошая мать и хозяйка, потому что другие справляются лучше» в состояние «я достаточно хорошая мать и хозяйка, потому что я себе нравлюсь» – и это отдельная большая история. А вторая – из состояния «я стараюсь, чтобы всем было вкусно» в «раз все согласны на макароны с сосисками, значит, будем есть макароны с сосисками». И, например, оладьи по субботам. И хватит с них. Вернее, с меня.
Слушай, но оладьи – это же чистое счастье. Идеальная детская еда. По крайней мере, у меня был праздник каждый раз, когда их жарили.
Для всех детей, которых я знаю, тоже. И я в детстве их любила больше всего на свете. Горячие, с хрустящей корочкой по краю.
Отлично. Тогда давай рецепт. Если уж у нас все равно семеро по лавкам, пусть лопают оладьи.
Назад: Битые огурцы
Дальше: Оладьи
