Шалаш Ленина
Творог взбить с сахаром и сметаной, печенье выложить на бумагу для выпечки или на фольгу квадратом девять на девять печений. На квадраты толстым слоем положить начинку.
Поверх – еще печенье.
Поставить на пару часов в холодильник, пусть пропитывается. Потом посредине торта во всю его длину выложить колбаску из оставшегося творога. Руками поддеть края торта через бумагу и аккуратно загнуть кверху так, чтобы получился треугольный шалаш.
Ага. Вот как-то так те люди и делали, только они с самого начала строили ступенчатую пирамиду – высокую, каждый следующий слой уже предыдущего.
Пирамида Джосера или шалаш Ленина – любой десерт на ваш выбор!
Шалаш Джосера. Фараон Джосер в Разливе. Картина хоть куда.
Вот кстати. Одна из моих фатальных ошибок юности – еда как на картинке. Как же я намучилась, пытаясь получить совершенный результат! Даже если делать все точно по рецепту (а до этой мысли тоже надо было дойти, что, например, в тесте принцип «плюс-минус трамвайная остановка» даст вообще не тот результат), как на картинке – не получится!
Ой, сейчас, благодаря инстаграму, это должна быть всеобщая беда. Я имею в виду, что красивые фото еды много сердец разбили.
Это правда. Даже я, опытный пофигист, иногда попадаюсь: а вот хочу такое же у себя на столе!!!
А оно в правильный вензель не заплетается?
И не заплетется никогда. Хорошо, что инстаграм я смотрю с утра, в холодной спальне под теплым одеялом. Я под красивые картинки просыпаюсь, так что, пока вылезу, пока взбодрюсь, глупая идея «сделать как на картинке» вылетает из головы.
У меня же, слушай, в детстве было подозрение, что мама, наверное, очень плохо готовит, потому что у нее еда не как на картинках в журналах. И все остальные родственники и знакомые тоже плохо готовили. Зато в ресторанах готовили хорошо! Там красивенько было. Все как надо.
В ресторане и красиво и вкусно!
И суп можно не заказывать, сразу второе принесут. Мы ели в ресторанах примерно четыре раза в год – по дороге в отпуск и из отпуска. И все остальное время мне очень хотелось немедленно пойти в ресторан. Но родители туда не шли. Вот странные люди!
Действительно, и чего это они? Это же так легко – встал и пошел!
Ну, можно было утешаться в кафе-мороженом. Там такие аккуратные шарики. И красиво политы сиропом, хоть сейчас фотографируй в журнал!
А у меня в детстве была кулинарная книга «Домашнее приготовление тортов, пирожных и чего-то еще», там иллюстрации были со сбитым спектром, все сине-зеленые. Не знаю, как типография пропустила, но факт.
Вот и готовь после этого как на картинке.
Сейчас, кстати, можно было бы. Пищевые краски есть всех цветов. И мода на торты такие красивые, что их есть страшно. Натурально, художественные произведения. С едой вообще не ассоциируются, у меня – так точно.
Ну ты же как-то решилась съесть паровоз с вагонами.
Тот паровоз дети съели. Четыре девочки разного возраста!
А. Это все объясняет. В детях обычно достаточно варварства, чтобы посягнуть на красоту. Меня в детстве совершенно завораживали кремовые розы на магазинных тортах. Всегда хотелось их сожрать. Но они были такие ужасные! Просто сладкая замазка какая-то. Всякий раз в сердце просыпалась надежда, что следующая роза окажется вкусной. И опять нет! В итоге эти розочки из масляного крема обычно надкусывали дети, а доедали пьяные мужчины. Потому что им было уже все равно. Что-то сладкое внезапно во рту оказалось – и хорошо, и спасибо.
И тут мне стало стыдно, потому что мне в детстве эти розы казались вкусными.
Значит, в детстве ты была пьяным мужчиной.
Точно. Я была пьяным мужчиной, потом – кулинаром-истребителем, потом – кутюрье-авангардистом, а потом я таки да, была настоящей домохозяйкой типа «упахаться и умереть за праздничным столом». Даже удивительно, что в результате получился совершенно нормальный человек.
Ну, просто такие стадии развития личинки. Нормальный метаморфоз. А у меня в детстве довольно долго длилась стадия «утонченная фифа». Но потом, слава богу, прошла. И теперь я простой гопник-едок.
Которого любит кормить вся эта реальность.
Реальность вообще милосердна к гопникам. Почему-то. Наверное, она сама… немножко того.
Дерзкая. Ты-чо-такая-дерзкая, реальность.
И посреди этой дерзкой реальности мы такие растерянные с поварешками стоим, пялимся в рецепты.
Кстати, в рецептах бывают слова, которым нельзя верить. Очень многих доверчивых кулинаров они подводят. И доводят до состояния «больше никогда!»
Это что за слова такие?
Например, «лук растворится в соусе». Он не растворится. Никогда. Если вы хорошо чувствуете консистенцию, вы будете чувствовать лук. «Кости рыбы растворятся при жарке» – да нифига они не растворятся! Сколько рыбу ни надсекай, получится только нарубить кости на более мелкие кусочки.
А что, и такие чудеса обещают?
Да. Я так однажды с карасями накололась. Языком в пятнадцати местах! Я ужасно люблю речную рыбу, совсем не умею ее чистить и очень не люблю разбираться с костями. И вдруг мне пообещали, что при жарке растворится и чешуя, и кости. От горячего масла. На кулинарном сайте пообещали. И под рецептом – пятьдесят комментариев: «О да, это волшебство!»
Мой папа, который постепенно становится главным героем нашего романа, лопал рыбу с костями и вообще ничего не ощущал. И всем вокруг давал советы есть, не плюясь. Советы были крайне вредные, но ему, слава богу, никто не верил. Даже я.
А я всерьез поверила этому кулинарному сайту. Тридцатник к тому моменту мне точно был. Так из Настоящей Домохозяйки я снова стала наивным дитем. Кстати, потом оказалось, что при запекании в особом виде соуса чешуя крупной рыбы – типа зеркального карпа – действительно почти растворяется. Почти! Но кости – нет.
А недавно, буквально месяц назад меня угораздило сварить какао по рецепту инков…
Это как?
Кукурузная мука, жареная на масле ги, шкурка какао-бобов (но можно и какао-порошок), перец чили и вода. Причем я сразу могла бы догадаться, что мне не понравится: в рецепте всего 50 граммов какао на литр воды. А я, чтобы получилось вкусно, кладу 80 граммов какао на пол-литра молока.
И?
Во-первых, вкус жареной муки в шоколадном напитке явно лишний. Во-вторых, 50 граммов какао на литр воды – это действительно мало! Ну, в общем, получилось очень невкусно. Жиденькая мучная подливочка, не пойми что. Поэтому незнакомые рецепты несвойственных мне кулинарных направлений – больше никогда! Попробовать где-нибудь – с удовольствием, просто из любопытства. А самой возиться – ну уж нет! Но, кстати, знаешь, чего я не могу понять? Вот все эти люди, которые в комментариях к рецепту писали: «Невероятно! Спасибо! Божественно вкусно!» – с какой они планеты вообще?
Ну слушай, это как раз понятно. Некоторые люди вообще ни по каким рецептам не готовят, а просто об этом пишут, создают иллюзию активности или просто общаются – это же такая форма светской жизни на тематических форумах сейчас. Другие просто любят пробовать новое. Отличается от повседневной еды? Уже ништяк. А некоторые едят не столько еду, сколько миф, который к ней прилагается. «Какао по рецепту инков» – это же настоящий пир воображения. Мачу Пикчу! Верховный бог Виракоча! Священное озеро Титикака! Звезда Мачакуай!
Точно. И благодаря еде миф обретает плотность. Вот же на языке – мука, масло, горечь. История съедена, было круто.
На этой оптимистической ноте так и хочется завершить главу.
Не получится. Я еще не успела сказать о важном. Никогда, больше никогда я не стану пытаться готовить низкокалорийный паштет! И никому не советую. Бывает еда, которая становится только лучше, если из нее убираешь лишний жир и муку. Например, котлеты, пожаренные на сухой сковороде и без панировки, мне лично нравятся больше котлет в муке и растительном масле. Картофельное пюре не становится хуже, если заменить сливки молоком и не добавлять масла. Но если убрать масло из паштета, получится сухая невнятная гадость.
Или вот чизкейк. Лучше честно есть творожную запеканку, а не пытаться приготовить диетический чизкейк из обезжиренного творога. Ничего хорошего из этого не получится, верьте мне, я старалась. Только продукты зря извела.
У меня была как-то раз попытка приготовить шарлотку почти без сахара. Получился яблочный омлет. Впрочем, вполне неплохой.
С шарлоткой у меня тоже был интересный опыт. Я однажды решила, что можно испечь бисквит, просто убрав из шарлотки яблоки.
И что? Больше никогда?
У меня вышла: а) подошва; б) зеленая. Очень насыщенного цвета.
Ой. А почему зеленая?
Понятия не имею.
Это уже мистика какая-то, слушай. Наверное, ты тайный алхимик.
Тайный – от самой себя.
И сырники у тебя поэтому разваливаются – я имею в виду, по алхимическим соображениям. Они пытаются преобразоваться в философский камень, но чего-то всегда не хватает. То ли серы, то ли ртути, то ли свинца.
Может быть. У меня часто складываются сложные отношения с самыми простыми блюдами. Я даже картошку жарить научилась, только когда замуж вышла. И то не в первый год.
А вот жарить картошку я чуть ли не с дошкольного детства умею. Втайне от родителей! Когда они куда-нибудь надолго уходили, можно было нажарить чуть-чуть картошки, это казалось настоящим приключением. Но потом приходилось тщательно заметать следы: родители верили, что я боюсь зажигать спички. Такова была моя легенда, придуманная специально чтобы они не боялись оставлять меня дома.
Крутое решение.
Ну! Для меня самым большим счастьем было, когда дома нет никого, кроме меня. Причем не то чтобы мне хотелось творить какие-то безобразия, вовсе нет. Просто вот это ощущение совершенно пустого пространства, которое все твое – лучшее, что могло случиться. При этом поводов остаться дома без родителей было великое множество. В Доме офицеров каждый вечер крутили кино. И концерты устраивали довольно часто. Родители любили туда ходить. Поначалу таскали меня с собой – не потому, что им хотелось моей компании, просто боялись оставить без присмотра. Из разговоров взрослых (я умею подслушивать) вытекало, что взрослые больше всего на свете боятся, что оставленные без присмотра дети будут играть с огнем и спалят дом. И мне хватило ума устроить им пару истерик – ой, спички, караул! Папа, не зажигай огонь, когда стоишь рядом, я боюсь!
Класс.
Что интересно, он тут же взялся меня обучать. Типа смотри, это не страшно. Но моя позиция была тверда: А-а-а-а-а-а-а-а! Уйди от меня со своими страшными спичками! И это принесло вожделенный результат. То есть, меня все-таки стали надолго оставлять дома, примерно с моих четырех-пяти лет.
А я плиту правда долго боялась зажигать. И оставаться одна дома не любила. Столько пустого пространства, ужас какой! Когда никого дома нет, атмосфера совершенно другая. Как будто и я сама не вполне есть, и никого больше не будет никогда. В детстве мне это ощущение совсем не нравилось.
Во! Все как ты описываешь. Только мне это нравилось больше всего на свете. У меня было самое любимое развлечение: в совершенно пустой квартире сидеть под столом, втыкать в темноту и ни о чем не думать. Кажется, это называется медитацией. Или что-то вроде того.
Офигеть. Люди этому сознательно учатся, и не всегда получается, а у тебя в пять лет уже было.
На самом деле все самое интересное в моей жизни случилось как раз в это время, до школы. А потом прикрылась лавочка. Но это обычное дело. Для всех эта лавочка примерно тогда и прикрывается. Но остаются сокровища, которые мы успели оттуда натаскать. Большую их часть мне, конечно же, удалось благополучно профукать, но теперь я их понемножку возвращаю. Благо есть, что возвращать.
Мне, кстати, в детстве очень нравилось все, что других обычно пугает. Например, темнота.
Меня она и сейчас… не очень радует, скажем так.
А еще глубина моря. Просто стоять на дальнем конце пирса и смотреть.
Да, вот это ужасно круто. Я еще очень люблю понимать, что подо мной – пять метров ничего. Сгущенного воздуха. Плыть в море и понимать, что до земли – очень далеко.
…и еще когда в полусне все вокруг оживает, и сперва из стен, а потом и просто из воздуха лезут всякие странные существа. И когда узоры на ковре начинают двигаться и тебя ОБСТУПАТЬ.
А вот тут я, конечно, с визгом убегаю, до сих пор.
Ну положим, потом меня это все тоже пугало. Это, вероятно, и называется «мир меня поймал». А в дошкольном детстве меня по-настоящему пугала только грязь: казалось, что если я вываляюсь в грязи, она в меня просочится, и я… ну, не знаю, как-нибудь запачкаюсь изнутри и во что-нибудь нехорошее превращусь. Например, в настоящего взрослого человека. И еще врачи пугали до полусмерти, потому что они могли без спроса нарушить мою телесную целостность. Например, сделать укол! А больше ничего не было страшно. Ай, да: вместе с водой из ванной утечь, но это, в сущности, тоже про телесную целостность, как укол.
Я в детстве боялась вообще всего. Я и сама-то неженка, как я сейчас понимаю, а плюс еще и родители очень боялись, что со мной случится какая-нибудь неприятность, и вместо того, чтобы обучить пользоваться миром, предпочитали запугивать. Ну я и пугалась. Очень успешно. Лучше бы прыгать училась, право слово.
Ай, ладно, детское бесстрашие в любом случае недолговечно. Понятно почему. Когда несколько раз неудачно падаешь с забора, начинаешь бояться высоты. Вот так, шаг за шагом, наш опыт побеждает нас. Но, к счастью, повзрослев, можно заново научиться храбрости, вопреки опыту.
Благо у нас хорошие, умные головы и возможность осторожно и очень бережно себя переучить.
Храбрость, которую мы сознательно воспитываем в себе вопреки всему предыдущему опыту, совершенно непобедима. Как ты любишь говорить: человек, который смог это, сможет вообще все.
