Серебристая машина подлетает к воротам шлюза. Момент истины. Дальше дороги нет. Близнецы, конечно, могли бы помочь. Но они отстали, они пока далеко. Думузи собрал большую погоню. Волобуям нужны Ветров и Шельга.

– Нам не справиться с такой сворой, – говорит Мэри. – Вас убьют. Один раз они вас уже пощадили, на этот раз нет, не пощадят. Если вы останетесь людьми. Энки не пощадят людей. Придется вам стать богами – аннунаками. Ребята, не вешайте нос, выход есть, выход всегда есть. Вы готовы стать аннунаками? Вам повезло. В этом шлюзе стоит бен-бен. Я посажу вас в бен-бен, вы наденете скафандры и улетите. Другие шлюзы тоже перекрыты. Всё перекрыто. Выход только один – лететь на Землю. Да, не насовсем. Возвращайтесь поскорей, привозите подкрепление. Мы еще разберемся с этими волобуями. И с отцом моим тоже придется всерьез выяснять отношения. Жаль, что он не на нашей стороне. Я не прощу ему предательства. И того, что он хотел сделать с вами, и того, что уже сделал со мной.

Вам надо покинуть Луну, другого выхода сейчас нет. Не бойтесь за нас. Меня простят. Меня не тронут из-за отца. И потом скоро прибудут близнецы, и волобуи не посмеют. Рали тоже не тронут. Она ни при чем. Мы не расстаемся. Мы будем рядом, мы будем с вами.

– Ну уж нет, – сказал Ветров. – Ты полетишь с нами, родная. Никуда я не полечу без тебя.

Мэри не отвечает, только изо всех сил сжимает руль. Ей так не хочется, чтобы Ветров увидел и запомнил ее плачущей.

– Я должна остаться здесь, Юра, неужели ты не понимаешь? Должна встретиться с наставником. Кому-то надо заняться делами колонии. Нейтен ранен, он сейчас никакой. Если вообще выживет. Близнецы – слабаки. Наставник думает о вечном, он далек от обычных лунных дел. Вы с Шельгой улетаете. Если лугалем останется мой отец, все полетит в тартарары. Если мы улетим вдвоем, здесь все рухнет. И когда мы вернемся, Луна встретит нас боевыми бен-бенами. Мы не вернемся, тогда уже мы не сможем вернуться. Энки объявят Земле войну. Прости меня, Юрий. Я люблю тебя, но я оказалась плохой женой. Улетайте без меня, улетайте сейчас. Чтобы вернуться. Мы ждем вас. Я жду. И Рали тоже ждет. Вся колония будет ждать вас. И наставник тоже. Лети, родной, не отказывайся, летите вдвоем с Шельгой. Без нас с Рали. Сейчас нет другого выхода. Ты и сам знаешь. Летите и возвращайтесь. Мы любим вас и ждем вашего возвращения.

Беглецы останавливаются у шлюза. Ралина прощается с Шельгой и остается в машине. Шельга переходит в шлюз. Вслед за ним в шлюз влетают Ветров и Мэри. Машины волобуев рядом. Мэри порывисто обнимает Юрия: «Ты научил меня словам песни: „Я тебя никогда не забуду…“» – и выбегает, не в силах скрыть слезы.

К шлюзу приближаются синеватые волобуи. Шельга вытаскивает пистолет. Гладит рукоятку, снимает предохранитель.

– Правильно говорят: мент без ствола – не мент. Недаром я больше двух лет таскал тебя с собой. Теперь, Юрик, моя работа. ВСВС – Вовка сказал, Вовка сделал. В машину, Мэри, в машину, быстро! Я тебя прикрою.

Шельга открывает беглый огонь, несколько волобуев падают.

– Поешьте доисторического свинца, недоумки из будущего. Ага, не нравится. На Земле, поди, учат нашего брата стрелять получше, чем в селенитских академиях. Мы ваших межпланетных академий не кончали. Поешьте-ка свинцовых пуль, синеватые педики. Вот вам за моего Юрика, вот вам за наставника, за Нейтена, за Мэри, за мою нежную Ининну. Не сомневайтесь, мы еще вернемся. Вернемся и за все рассчитаемся.

Мэри садится в машину. Серебристый агалот с двумя девушками улетает в туннель. Шельга меняет обойму и продолжает огонь, не давая упавшим на землю энкам поднять голову.

– Все, Вова, все, без истерики. Мэри с Ралиной улетели, успокойся, возьми себя в руки, уходим, уходим.

Ветров нажимает кнопку, закрывает вход в шлюз. Они с Шельгой поднимаются на лифте, садятся в бен-бен. «Как им управлять? Что-то я читал про это».

Слышен грохот и стук – энки пытаются взломать двери шлюза.

«Здесь должно быть все просто. У селенитов эргономика такая же, как у нас. Все должно получиться».

– Вон скафандры в шкафах. Наденем потом, по дороге. Была не была, поехали! Пристегнулся, Вова? Задаем конечный пункт – Земля. Куда на Земле? Какая разница? Земля и есть Земля. Наш дом, наша родина. Их техника не понимает наших названий – Россия, США, Байконур, мыс Канаверал. Полетим на глазок. Буду искать Сибирь, там городов поменьше… Чтобы никто из земных человеков не пострадал при посадке. Даешь космос! Красная кнопка – как на Земле. Что тут непонятного? ПУСК!

И серебристая тарелка огромным снарядом вылетает в звездное небо.

Да, рулить этой штуковиной будет непросто. Ветров пытается справиться с непослушным кораблем, тарелка зигзагом несется в сторону Земли, звездное небо кувыркается – то поднимается, то падает, вращается то в одну, то в другую сторону.

– Давай-ка, Вова, надевай скафандр, забирайся в спасательную капсулу, и я тоже попробую, их здесь две, посадка будет непростая, если, конечно, будет эта посадка. Говорить будем по радиосвязи.

– Все, вроде застабилизировал тарелку, отдыхай, Вова. Теперь мистеру Ветрову можно и покурить. В капсуле тесно и душновато, все равно покурить надо. Не думал, что конец будет такой бесславный. Как же мы с тобой, битые-перебитые, тертые хитрованы, прозевали очередную вылазку этих тупых энков?

– Ну, прозевали. Бывает. Почему конец-то бесславный? Выкрутились все-таки. Мэри помогла. Мы целы, живы. Девушки наши тоже в порядке. Летим домой за подкреплением. Время провели, в общем-то, неплохо. Очень даже необычный космический круиз получился. И продолжение ожидается увлекательное. Скучать только будем без наших девчонок, это да. Родина нас с тобой одобрит. Мы вполне свое задание отработали, выполнили так сказать в полном объеме.

– Не понял. Какое такое задание? Мне вроде никакого задания не давали.

– Умный ты, Юрик, куда мне до тебя. А простых вещей не понимаешь. Не было бы задания, никуда бы ты и не полетел. Не добрался бы до Луны. И там бы ничего у тебя не получилось. Все время за тобой пригляд был. Могли бы тебе и объяснить задание. А зачем объяснять? Чтобы ты подневольным человеком себя почувствовал? Они с тобой неплохо сработали. Втемную. И с Максом, похоже, тоже сработали втемную. Есть такое понятие – использовать втемную. И получилось неплохо. У тебя неплохо получилось. Укрепил на Луне российские позиции – раз, помог колонии – два, завязал контакты с лунным правительством на высшем уровне, на самом высшем, во как! – три! Не, Юрасик, ты отработал будьте нате. Не знаю, у кого бы другого так получилось. И я при тебе тоже вроде на месте оказался. На своем месте.

– Не понимаю, Вова, о чем ты. Я даже не знаю, куда мне теперь возвращаться. В Америке заберут как российского шпиона. А в России… Сам же видел: Инна, моя Инна, она сама хотела меня взорвать!

– Во-первых, не факт, что она хотела тебя взорвать. Ликвидировала аппарат, чтобы не оставалось улик, чтобы не было зацепок у ФБР.

– А зачем она со мной хотела говорить?

– Соскучилась, наверное, голос твой услышать хотела.

– Не, это не в ее характере, она барышня без сантиментов, ее всякие эти мур-мур только раздражают. Даже бесят.

С другой стороны, зачем ей надо было обязательно ликвидировать меня? Не понимаю. Мне казалось, она любит меня. Я был уверен. И сам к ней всей душой. Сколько себя помню – Инна-Инна, Инна-Инна. Да и ей ведь было когда-то хорошо со мной, это точно, слава богу, уж в чем-в чем, а в этом-то я как раз неплохо разбираюсь.

– А кому-то было плохо с тобой? Жене, например?

– Да, у нас с Ниной жаркие были ночи. Будешь смеяться, но она считала меня красивым. Дело, конечно, не в этом.

– А эта твоя чистюля, врачиха-офтальмолог?

– С ней тоже получалось неплохо. Она считала, что неплохо, а по мне так не очень, искра не высекалась.

– А с Мэри?

– Ты чего, Вовка, совсем оборзел? Как ты можешь, чего ты в душу-то лезешь? Не только в душу, но и в постель.

– А то, что, если у тебя со всеми одинаково, может, тебе это просто кажется, может, ты чего-то недопонимаешь? Может, Инна твоя не в таком уж восторге от твоих мужских талантов, как ты считаешь? Думаешь, если родственник наставника, то можешь и нос задирать? Строишь из себя гиганта большого секса, а на самом деле – обычный человек обычного темперамента.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что жить надо обыкновенной жизнью. И не строить иллюзии – привязаны к тебе все без исключения женщины или не привязаны. Тоже мне донжуан российского разлива. «Я чувствую, я понимаю в этом, уж что-что…» – тьфу, слушать противно. У меня, к примеру, нет таких проблем. До полета на Луну я вообще не знал, что значит быть привязанным к женщине. А сейчас у меня Рали есть. Мне с ней очень хорошо, мы любим друг друга. И она меня никогда не предаст. Я вернусь, и мы заведем малыша.

– Да нет, Вовка, у меня все это в прошлом. Я тоже хотел бы вернуться на Луну, к своей Мэри. А лучше бы забрать ее на Землю. Да не согласится она.

Разболтались мы с тобой. Смотри внимательней, помогай мне, надо разглядеть, где лучше садиться. Похоже, у нас получится, что задумали, надо бы приземлиться где-нибудь в Сибири. А с органами всякими правоохранительными, так сказать, потом поразбираемся. Если живы будем. Хорошо, если у нас получится не так, как у первого Нейтена, у настоящего, я имею в виду, который разбился при посадке.

Эх, ма, поехали. Двум смертям не бывать, одной не миновать.

Ветров понимает, что не сумеет мягко посадить тарелку, да и выбрать удобное место для посадки, скорее всего, не сможет. Рулит. «Примерно сюда… Хотелось бы оказаться в России, лучше бы подальше от населенных пунктов, чтобы не было жертв. Сибирь… Она большая, не промахнешься…»

Вот уж видны города, поселки, отдельные дома, километров двадцать осталось, неподготовленный пилот не справляется с управлением, тарелка на огромной скорости врезается в атмосферу, корпус бен-бена становится красным, потом белым, сейчас корабль взорвется… Ветров пытается замедлить полет корабля. Поздно.

– Вовка, давай, катапультируйся, чего ты ждешь?

Шельга почему-то не отвечает… Может, уже покинул борт? Все, ждать больше нельзя, Ветров выбрасывается вместе с капсулой пилота. Оглядывается по сторонам – парашюта Шельги нигде нет. Через несколько секунд после катапультирования видит, как его корабль взрывается…

«Я дома, цел. Хорошо это или плохо? Вопрос, большой вопрос. Для начала надо благополучно приземлиться. И потом, черт побери, что с Шельгой-то случилось, почему я не вижу его, неужели он не успел покинуть корабль?»