Оказавшись в туннеле, Ион решил, что настоящая станция именно здесь и начинается, а до того он находился в ее необычайно длинном предбаннике. Потому что то, что он увидел за воротами, больше походило на оживленный рынок. Контраст с пустынной станцией был до того ярким, что учитель даже глаза протер.

Туннель оказался ярко освещен и битком набит людьми – даже плотнее, чем на перемычке Датаполиса. Большинство из них сидели вдоль стен, что-то ели, пили, курили, травили анекдоты. Другие сновали туда-сюда, делая это весьма расслабленно. Ион даже видел, как вокруг швырялись бумажными самолетиками и всяким мелким мусором. В десятке метров от ворот прямо на рельсах стояли мангалы, на которых жарили куски ароматной свинины. Рядом коптились ровные тушки крыс, нанизанные на деревянные палочки. Вдоль проводов на стене висели ровные рядки сушеных грибов, простиравшиеся метров на двадцать минимум. Неподалеку испускал пар самогонный аппарат. Рядом пристроились несколько ведер с водой и парочка пустых. Стены преимущественно были занавешены одеялами, вдоль которых храпели спящие люди. На Иона с Эльзой почти никто не обращал внимания. Лишь изредка жители прекращали разговор, осекаясь на полуслове и глядя на прибывшую парочку. Но то были взгляды ленивых, сытых людей.

– Доброе время, красавица, – пробубнил толстяк, хрустевший каким-то сухим блином.

– Она со мной, – предупредил Ион.

– Не вопрос, братюнь. Все пучком, все ништяк.

– А что тут у вас происходит?

– Я – Джек, – толстяк протянул ему лапу. Ион коротко кивнул, не желая до нее дотрагиваться. Нисколько не смутившись, Джек убрал руку.

– Вы к «хорькам» чешете? – спросил он.

– На Харьковскую и затем дальше.

– Там сейчас есть на что посмотреть. Вам там будут рады.

– А что там случилось? Каннибалы, что ли?

– Поплюй! Тихо там все, мирные люди.

– Джек, а почему вы в туннеле сидите?

– Такова наша работа, – ответил Джек, снова хрустя блином.

– Работа? Вот так прямо и работа?

– Ага. Точно грибочка не хочешь?

– Точно. Что за работа-то?

– Сидеть в туннеле и ждать, – ухмыльнулся Джек. – Что, у вас там, на севере, за это не платят?

– Я не совсем понимаю, кому вы этим оказываете услугу.

– Когда мы сидим в туннеле, то не сидим дома, – поднял Джек палец. – Простая математика. Мы освобождаем свои места и переселяемся сюда. Примерно раз в месяц.

– На сутки?

– Плюс-минус. Отваливают воды, жрачки, иногда патронов. Книжки всякие дают.

– А «Киммерия» хранит свое барахло?

– И мы сдаем им для этого землю.

– И ты не против, что на твоей кровати спит посторонний?

– Никто не спит на моей кровати, – возразил Джек. – Мы свои кровати с собой забираем. Все свое добро. И нам сверху еще «ништяков» отваливают. Посидим денек – и домой. Что может случиться, пока мы тут, все вместе?

– Не боитесь, что вас тут газом потравят?

– Вот это ты, милый человек, не угадал. Боялись поначалу, было дело. Мы ж не идиоты. Вот только двери назад тут никогда не запирают полностью. Только если военное положение объявят. А если что, мы ворота сами снесем. Рамы тут местами хиленькие. Знать надо, что и куда приложить. Вот сами при желании запереться можем. А они от нас не могут. Что плохого? Если петух в зад клюнет, так мы в туннеле отсидимся. На чужих-то харчах. А наши территории тем временем будут охранять обученные люди. Симбиоз экономики и природы. Красота!

– И что, все согласны? – спросил Ион.

– Ну, как видишь, все, – заулыбался толстяк.

– Вижу. А несогласных вы, стало быть, в другой туннель сгоняете?

Лицо Джека сразу помрачнело.

– А ну, пошел отсюда, – скомандовал он. – Провокатор хренов. К нему как к человеку, а он…

Учитель пошел дальше, прочь от рынка. Джек был почти прав. Это настоящий круговорот свинины в природе.

Вскоре толпа начала редеть, затем признаки цивилизации кончились, уступив место привычному виду пустого туннеля. Ион включил фонарь, ободряюще потрепал Эльзу по плечу. Девушка вопросительно посмотрела на него.

– Те, кто презирал тебя в столице за то, чем ты занимаешься, – полные кретины, – сказал Ион. – Ты достойна уважения за честный труд. Это главное.

Ион сам не заметил, как добрались до Позняков. Станция издавала знакомый гул, но на этот раз другой, какого Ион раньше не слышал. Он подошел ближе.

– Вы кто такие? – спросили на входе из темноты. – Не стреляйте!

От такой встречи Ион даже опешил.

– И не думаю стрелять, – сказал он. – А сами шмалять не станете?

– Нам нечем. А кто вы? Выйдите на свет, пожалуйста.

Ион погасил фонарь, подошел ближе.

Позняки оказались станцией еще менее заметной, чем путь к ней. И это поражало вдвойне, с учетом ее необычайной высоты.

Когда-то здесь жило очень много людей. Настолько много, что станция побила все рекорды по многоэтажности – на некоторых участках умудрились всунуть по шесть уровней. Именно на Позняках «Киммерия» хотела устроить свою базу, однако все же осталась делить место со «Скифом» на относительно небольшом Славутиче. Официально – из-за невозможности выселить жителей Позняков, которые запросто могли заполонить три, а то и четыре другие станции. По неофициальной версии, склады Славутича, несмотря на небольшой объем, были лучше укреплены и приспособлены для защиты меньшими силами.

Однако мало кто помнил, что «Киммерия» в свое время вкладывалась в полное переоформление Позняков, чтобы увеличить этажность станции до десяти, превратив добрую ее половину в капсульный отель. Поскольку в этой части метро было совершенно не на что смотреть, отель казался глупой затеей, и лишь немногие решались заговорить вслух об аналогии с рабскими клетками.

Но данная версия не выдерживала критики из-за того, что «Киммерии» в принципе не нужна была дешевая рабочая сила, поскольку банк ничего не производил. И никакая другая фракция не могла бы развернуть крупное производство в такой близости от банка и купцов – не получив, естественно, их финансовой и военной поддержки. Оказать такую поддержку они могли бы разве что безумцам, рискнувшим восстановить герметичность метромоста, но людей со сверхспособностями в метро пока замечено не было. Так что вопрос о том, кому была выгодна плотная заселенность станции, оставался открытым.

Данные соображения со временем легли на стол Кипарису, и после пары экстренных и не особо скрываемых совещаний всплыла версия, что «Киммерия» со «Скифом» фактически способны управлять всем юго-востоком метро, и если они этого не делают, то проблема, очевидно, лишь в отсутствии поддержки широких народных масс. Немудрено, что Датаполису внезапно захотелось помешать Познякам вырасти в альтернативную столицу. Фантазия, благодаря которой секретари выдумали налог на высоту станции, уступала лишь упорству, с которым этот налог навязали Познякам, и можно было лишь позавидовать дипломатическим талантам Баобаба, который провернул проект без единой капли крови.

Таким образом, станция оказалась неинтересной «киммерийцам», и те просто сделали вид, что ничего не было, подарив местным жителям уже почти готовую концепцию многоэтажности, а также несколько тонн неплохих стройматериалов. Однако жители Позняков поняли на себе, до чего неприятно оказаться между молотом и наковальней, и быстро эмигрировали, растворившись преимущественно в тех же Датаполисе и Славутиче, словно пытаясь урвать часть той силы, которая чуть было не перемолола их самих. Многие ушли на восток, и уже тогда на станции мало кто жил. Банкиры «Киммерии», понимая, что миграция была вызвана предвоенной паникой и потому носит временный характер, снова принялись потихоньку скупать капсульные блоки, чтобы позже продать по высокой цене, в свете чего станцию стали покидать те, кто на тот момент решил остаться – теперь уже не бросив свой дом, а выгодно его запродав. Особо везучим посчастливилось осесть на Площади Независимости. Сейчас на Позняках жил от силы один человек из пяти.

Все это Ион вспомнил, глядя на зияющие провалы окон, внутри которых не горела ни одна лампа. Капсульное строение напоминало готовый к сожжению морг. Учитель представлял себе все немного не так. Он думал, что демонтаж строений будет проходить постепенно, начавшись со снятия дополнительных этажей. Оказалось, что отель демонтировали слоями в порядке убывания ценности материалов, из которого строили, не глядя на то, не рухнет ли верхняя часть. Качественной, не изъеденной древесины в нем уже не оставалось. Никаким стеклом, конечно, даже не пахло. Просто гнилой памятник гнилым идеям.

Ко входу подбежала какая-то женщина в платке. Завидев Эльзу, она даже немного успокоилась.

– Вы кто, ребята? – спросила она. – Куда идете? Вы с Осокорков?

– Мы из столицы, – сказал Ион. – Идем по делам на юг. Что тут у вас? Почему вы решили, что я буду стрелять?

– А вы не будете? Меня зовут Маша, если что. Я тут заведующая.

– Заведующая чем? Постом?

– Нет, станцией.

– Ясно, – Ион попытался уместить в голове общий уклад жизни станций и понять, как они сочетаются между собой. Получалось, что Датаполис – не самое сумасшедшее место метро.

– Маша, – обратился он к женщине. – Мы обычные, мирные люди. Идем на Бориспольскую. С этим не будет проблем?

– Да никаких. А вы девушку, получается, сопровождаете?

– Да.

– Правильно делаете, молодой человек. Очень правильно. Ведите ее прочь от войны. От всех невзгод.

– Да что у вас творится?! Чем все так взбудоражены? Война с кем-нибудь?

– Ты ворота видишь?

Ион обернулся.

– Нет, – сказал он. – Не вижу никаких ворот.

– Потому что их нет! Сняли их у нас! Пришли «киммерийцы» с оружием и сняли! Сказали, что это наш штраф. Чего только не придумают…

– И как вы без ворот теперь будете?

– Никак. Видели тамошних? Жрут, как свиньи. Блюют и ходят под себя! А если им со своей станции не откроют? Они же на нас накинутся! А по другому туннелю уже совсем другой отряд пойдет – с оружием!

– Почему вы так думаете?

– А зачем тогда «Киммерия» двери закрывает, а? Обратно-то к себе они не смогут попасть!

– А мне говорили, что смогут. Мол, рама там слабая.

– Это сейчас рама слабая, а потом что будет? Их там сгоняют в туннель, как скот! Каждый месяц! Мы все боимся, что их как-нибудь обратно не пустят. У них кончится еда, и они на нас пойдут! А нам некуда будет уходить! «Хорьки» нас к себе не пустят.

– Почему? – спросил учитель. – Что там, на Харьковской? Нам через нее пройти придется.

– Вы там ни разу не были, ребята?

– Нет.

– Ох, – покачала головой Маша. – Ну, молодую пару, думаю, пропустят.

– Да что хоть там?

– Трудно описать. Вы сами увидите.

– Опасность?

– Если бы, – сказала Маша, махнув охранникам на блокпосту, чтобы их пропустили. – Там глупость человеческая. Сами увидите. Ну, мира вам, ребятушки.