– Он крутейший дайвер. Я много слышала о нем. У него немерено всяких наград. По-моему, я его даже в какой-то научно-исследовательской передаче видела – он там с командой дайверов исследовал затонувший лайнер…

– Вы о ком? – спросила я, усаживаясь за один столик с Адель, Брианной, Патриком и Дарреном. Мы по утрам после первой лекции обычно шли в кафе университета. Ребята сметали с прилавка сэндвичи и газировку, а я сидела с ними за компанию, ковыряясь вилкой в контейнере с домашней едой.

– О нем, – кивнула Адель и указала глазами в другой конец зала, где обычно тусили старшекурсники. – Вон тот, с темно-русыми волосами и шикарным телом. Кажется, он норвежец.

Я поперхнулась зеленым горошком, который успела сунуть в рот. Взгляд метнулся к дальней стене и – да, там, за крайним столом, сидел он. Вильям Веланд собственной персоной в компании сочных девиц и возмужалых парней.

– Тело шикарное, согласен, – заметил Даррен, и все невольно расхохотались. – У него такие дельты и широчайшие мышцы спины, я просто отчаялся такие накачать. Это, наверное, от плавания. Но я не умею плавать.

– Даррен, зая, все у тебя нормально с мышцами, расслабься, – заметила Брианна.

– Я бы не прочь потрогать эти… как ты там сказал? Дельты и широчайшие? – хихикнула Адель, подводя губы алой помадой.

– Его девушка сделает тебе харакири, – предупредила Брианна.

– Харакири можно сделать только самому себе, сечете? – проснулся Патрик. – Это ритуальное самоубийство. Если вспороть живот кому-то – это уже убийство, а значит, не харакири… Да-да, я много чего знаю о самоубийствах. Кстати, его девушка выглядит не очень, заплаканная какая-то. Уж не случилось ли чего.

– Ой, да что с ней может случиться, Патрик? С такими, как Айви, случаются только успех, популярность и всеобщая зависть… Хотя ей бы не мешало набрать пару килограмм, штанам не на чем держаться, – покачала головой Брианна.

– Я слышала, что она фотограф и уже довольно известный. Это правда? – спросила Адель, откладывая помаду и вынимая из сумочки маленькое зеркальце. – Фотографирует моделей и даже открыла выставку в Национальной галерее.

– Я тоже слышала, что она не промах, – кивнула Брианна. – Красивая пара.

Я положила в рот ложку горошка и отвернулась. Что-то ныло внутри. Ныло, и всхлипывало, и сморкалось в маленький платочек.

– Кстати, вы видели тачку Вильяма? Черт, я бы отдался за такую, – хохотнул Даррен.

– А меня тошнит от этих понтов, – заметила Адель. – Вот когда ты сам себе на нее заработал – тогда нет вопросов, молодец. Но когда тебе родаки ее дарят – отстой.

«Та-ак, мне стоит припрятать свою «S7» на неопределенное время», – подумала я, полностью разделяя взгляды друзей о том, что машина, купленная на деньги предков, – это не круто. И подаренная бабушкой – тоже как-то не очень…

– Похоже, он сам на нее заработал. Знаете центр дайвинга на мысе Форти-Фут? Так вот, говорят, что он его выкупил.

– Кстати, Айви растрепала всему университету, что его родители – какие-то шишки в министерстве внутренних дел Норвегии. Удивительно, что сыночка не отправили в какое-то специализированное высшее заведение в Осло, а сослали в другую страну. То ли он бунтарь, то ли у него проблемы с законом в Норвегии, то ли ему нравятся ирландские девчонки.

– Норвежки тоже ничего. Посмотрите на его сестренку. Вот это задница…

– Русские – самые красивые, – со знанием дела проворчала Адель.

– Никто не спорит, – приобнял ее Даррен.

– Я больше поверю в проблемы с законом, – заметил Патрик. – Вы видели его левую руку?

– Патрик, прекрати, – сказала Брианна. – Все что угодно могло случиться. Ноготь, например, врос – и привет заражение крови. А еще бывают травмы, петарды, бешеные собаки… А вообще мне нравятся парни, у которых есть какие-то физические недостатки. Потому что у них есть особенная история. И сила, чтобы преодолеть свое несовершенство. И уж наверняка характер бойца.

– Согласна, – кивнула Адель. – Помню моего дедушку, который вернулся с войны без ног, а все равно все бабы из села за ним увивались! Смотрели на лицо, и улыбку, и плечи и забывали, что там, внизу! А закончилось все тем, что он, безногий, дочку председателя колхоза у жениха увел!

– Дедуля огонь! Дед жжет! Старик не промах! – загалдели хором Патрик, Даррен и Брианна.

– Ладно, валим на лекцию? Лори, ты с нами?

Кажется, я и двух слов не сказала за весь завтрак. Горошек не лез в горло. Тушеная курица тоже.

– Бегите, я догоню! – сказала я, сосредоточенно гоняя кусочек грудинки по тарелке.

У Вильяма не было проблем с законом или заражения крови, когда он потерял два пальца. Он всего лишь имел несчастье встретить меня.

Я еще чуть-чуть понаблюдала за ним – до чего же впечатляюще он выглядел: широкоплечий, в белой рубашке и черной кожаной куртке. Я не разбирала слов, но слышала звучание его голоса и смех. Живое украшение всего кафе и, скорей всего, целого универа.

Я поглазела на его друзей, многих из которых видела на вечеринке. На задорную Вибеке, которая сидела там же и весело хохотала над чьими-то шутками. На шумных Дженни и Ричи. На роскошную Айви, закинувшую руку на плечо Вильяма.

«У тебя бывало так, что ты встречаешь человека один раз, второй, и вдруг понимаешь, что если встретишь его в третий раз, то втрескаешься по уши?» – почему-то вспомнилось мне. Уж не потому ли, что я видела его именно в третий раз…

Наверное, я уставилась на него так пристально, что взгляд прожег невидимым лучом воздух и коснулся его лица. Потому что Вильям вдруг поднял глаза и обнаружил, что я таращусь на него в упор. Наши взгляды соединились, но он посмотрел на меня без всякого интереса, как на предмет интерьера, которого здесь раньше не было, а теперь вдруг появился. Посмотрел с таким равнодушием, что я почти почувствовала себя стулом или кофейником – чем-то до ужаса банальным и несущественным.

Я спрятала еду в рюкзак, встала и направилась к выходу. К сожалению, мой путь лежал мимо стола всей этой компании.

– О, да это же наша девочка-целочка, – пропела мне вслед Айви.

Я не стала оборачиваться, чтобы узнать, как отреагировал на это Вильям: улыбнулся, рассмеялся или сделал вид, что ему пофиг, – хотя мне очень хотелось узнать. Реакция всех других меня не интересовала: пусть думают, что хотят. Всего год – и эта компания покинет университет.

На следующий день, сразу после лекций, на выходе из корпуса ветеринарии я встретила Ричи, который одарил меня улыбкой на сто киловатт.

– Оу, ты, кажется, Лори, да? – кивнул он, подходя ко мне ближе. – Привет… Надеюсь, ты не обижаешься на то, что было на вечеринке? Ну я про вопросы и тэ дэ. Некоторые были слишком откровенные…

– Все нормально, ты что-то хотел?

– Да.

– Говори, – я направлялась к выходу с территории университета, и Ричи зашагал рядом. Он был такой же высокий, как Вильям, ужасно симпатичный и, не будь у меня аллергии на людей, я бы сейчас не шла, а порхала по воздуху, сияя от счастья и молчаливо вопя: «Ко мне подкатил старшекурсник!»

– Так чего ты хотел?

– Сходишь со мной на свидание?

Я резко остановилась, вытаращив на него глаза.

– Я все думаю о тебе с той самой вечеринки…

– Прости, я не могу. У меня уже есть…

– Парень? Тот регбист, про которого Вильям говорил?

– Да.

– С третьего курса?

– Да.

– Уж не Оуэн ли? Тот, который жуткий задира?

– Да-да! Он! – кивнула я.

– Понятно. Вот только у нас в команде нет никакого Оуэна с третьего курса, – очаровательно улыбнулся Ричи. – Я играю в университетской команде и всех знаю.

Меня вывели на чистую воду так неожиданно, что я даже не смогла придумать убедительную отговорку. Просто стояла и хлопала глазами.

– Ты избегаешь парней по другой причине, так? – упорствовал Ричи.

– О’кей, – сдалась я. – Только это между нами, хорошо?

– Конечно!

– Я прихожанка церкви мормонов. И мы ни с кем не… кхм… встречаемся до брака, – прошептала я, мысленно торжествуя. Ох, да это же просто гениальная выдумка!

– Серьезно? – воскликнул Ричи, закусывая губу и поедая меня глазами. – Теперь я хочу тебя еще больше. Я еще никогда не делал это с… мормонками.

Я выкатила глаза, едва сдерживая истерический смех.

– А со всеми остальными, я так понимаю, уже делал?

– Ну да… с католичками и протестантками, с двумя буддистками и даже мусульманкой… О, еще была атеистка, такая горячая! И китаянка! А что там в Китае?

– Коммунизм.

– Значит, с коммунисткой… Ой, но это же не религия!

К этому моменту я уже мысленно валялась на земле, умирая от смеха.

– Ричи, ты очень веселый парень, но… я не могу сходить с тобой на свидание. Я верна своей вере и Иисусу.

– Спорим, у меня член больше. Можешь проверить.

Самообладание покинуло меня. Я нервно расхохоталась и прибавила шаг.

– И я не имею ничего против молитв! Девушка на коленях – это просто восхитительно!

– Прости, Ричи, мне пора идти!

– Тебя подвезти домой?

– Нет, мне надо… воздухом подышать, спасибо!

– Ну тогда до завтра, малышка, – ответил Ричи голосом профессионального искусителя (наверно, репетирует его перед зеркалом, уж больно хорошо получилось).

«Скажи, что ты пошутил!»

Он не пошутил. Ричи ходил за мной по пятам весь следующий день. Мне снова пришлось напомнить о моей вере и даже прочитать мини-проповедь о пользе воздержания и духовной чистоты, только бы он отстал.

А уже во время обеда наступил час расплаты за мои выдумки.

Я сидела за столом, ждала друзей и наслаждалась чудесным маминым десертом, который принесла с собой. Малиновый мусс с блестящей, как стекло, шоколадной глазурью, м-м…

И тут рядом снова возник Ричи и спросил:

– Ну почему же только после алтаря, Лори, почему?! – он сказал это так громко, что услышали все. Абсолютно все посетители университетского кафе. Они начали оборачиваться и хихикать.

– Ричи, что ты творишь?! – поперхнулась я.

– Просто говорю с тобой. Господи, меня еще никто никогда не отшивал. Можно мне твое фото на память? – спросил он, вытаскивая свою мобилку.

– Нет!

И в эту секунду на меня сверху свалился какой-то предмет, и что-то потекло по голове, а потом и по лицу ручьями. Я съежилась. Жидкость была холодной и мутно-белой – тяжелые капли упали на стол.

– Ой, извини! – воскликнула за моей спиной какая-то девчонка. – Я нечаянно!

Я вскочила и оглянулась, панически схватившись за голову. Передо мной стояла Дженни – та самая Дженни из компании Айви и Вильяма – с подносом в руках, с которого только что соскользнул стакан.

– Это просто молоко! Прости! Я такая растяпа! Сейчас все вытру!

– Не надо, – пробормотала я, быстро запихивая свои вещи в рюкзак и прикидывая, смогу ли помыть голову в раковине уборной или стоит сразу отправиться домой.

– Боже, ты такая фотогеничная! – воскликнул Ричи, пялясь в свой телефон. – Только глянь!

Он развернул экран своего телефона, и я застыла от шока: на экране была запечатлена я, закрывшая глаза и широко раскрывшая рот, а по лицу густо текла белая жидкость…

– Сотри сейчас же…

– А то что? Твой парень расстроится? – рассмеялся Ричи. – Как там его? Ах да, Иисус!

Дженни поспешила прочь с места происшествия, и я тут же поняла, что к чему. Это все подстроено, черт возьми…

– Сотри это фото, Ричи, по-хорошему прошу!

– Упс! Уже улетело в Инстаграм! Никак не вернуть!

– Подонок, – сказала я и бросилась к выходу из кафе, глотая слезы.

И в дверях налетела на Вильяма. Врезалась прямо в его грудь и уронила сумку. Тот машинально поднял ее и вернул мне, глядя на залитое молоком лицо. Я молча обошла его, проскользнула мимо Айви, стоящей за его спиной и победно улыбающейся, и бросилась прочь.

Мне удалось вымыть голову в раковине в женском туалете и даже кое-как высушить волосы, перебирая их под струей воздуха из сушилки для рук. Потом я отыскала друзей и отправилась с ними на лекцию.

– Ты плакала? – просил Патрик, заглядывая мне в лицо. – Ничего не случилось?

«Случилось всего лишь фото, где у меня закрыты глаза и открыт рот, а по лицу течет что-то белое. Над которым сегодня будет угорать вся компания Айви и Вильяма…»

– Все в порядке, Патрик. Спасибо, что спросил.

– Мы не нашли тебя в кафе, когда пришли туда. Где ты была? – спросила Брианна, выкладывая перед собой айпад с планом лекции.

– Заблудилась… я же ничего не пропустила?

– Да ничего. Только старшекурсники сидели и ржали, как кони, над какими-то фотками. И еще какой-то свинтус разлил молоко на нашем столе, пришлось искать другое место…

Дыши, Лори, дыши.

После пар зарядил кошмарный ливень. Я редко болела и легко переносила холод, так что не побоялась отправиться домой пешком. Хотя мой энтузиазм быстро сошел на нет: одежда вымокла насквозь, в туфлях хлюпала вода, библиотечные книги в рюкзаке наверняка уже отсырели. Черт.

Я сняла рюкзак и решила надеть его под куртку, чтобы спасти хотя бы его – и в этот момент рядом притормозила черная «Тесла», и пассажирская дверь распахнулась.

– Залезай, – сказал мне Вильям.

Я молча сняла рюкзак и куртку. Потом хладнокровно надела их в обратном порядке и пошла дальше, хлюпая водой в туфлях.

Вильям захлопнул дверь, но не уехал, а медленно двинулся за мной, подстраиваясь под скорость моего шага.

– Я затащу тебя в машину силой, если не сядешь.

– Только попробуй, – ответила я, ускоряя шаг, – и тебя завтра же выпрут из Ирландии за попытку похищения.

– Не смеши, – бросил он.

Машины, следующие за Вильямом по его полосе, начали мигать ему и сигналить.

– Я не сажусь в машины тех, кто испытывает ко мне ненависть.

– Я не испытываю к тебе ненависть.

– Но ты не принял мои извинения. И твоя компания издевается надо мной! Неужели ты думаешь, что я поверю, что в этой машине меня не ожидает очередной розыгрыш?!

Вильям выгнул бровь и посмотрел, как на говорящего комарика: вроде разумное существо, а все равно хочется убить.

– Долорес, черт возьми, сядь, пожалуйста, в машину! – повторил он.

Его угрозы не впечатлили, а вот сказанное вслух «пожалуйста» – очень даже. Ну и нарушение правил дорожного движения и блокирование полосы – это тоже выглядело впечатляюще. Машины начали объезжать Вильяма по встречной полосе, а водители не стеснялись в выражениях.

– Да чтоб тебя, козел! – рявкнул Вильяму какой-то мужик, который еле-еле объехал его.

Вильям даже ухом не повел, только хмуро смотрел перед собой и медленно катил рядом. Следующий следом мерс засигналил так громко, что я чуть не оглохла…

И тогда я сдалась и села в «Теслу». Вильям тут же прижал педаль газа, и машина рванула вперед. Он заговорил первым:

– Ричи удалил то фото.

– Разве это была не твоя с Айви идея?

– Поверь, у меня есть дела поважнее, чем ты и все, что с тобой связано, – фыркнул он. – Но твоя реакция на вечеринке до сих не дает всем покоя. Лучше бы ты поцеловала Ричи, и на этом бы все успокоились. Почему ты так отпрянула? Это же всего лишь игра. Теперь они делают ставки.

– Что? – сглотнула я.

– Ставят на тебя. Тот, кто первым затащит в койку, – получит кучу зелени. Многие из нашей компании скинулись и…

– Пожалуйста, не продолжай. – Голос предал меня. Я отвернулась к окну и попыталась не разреветься.

– Не ведись на знаки внимания старшекурсников. Особенно тех, кто был на вечеринке. Не садись ни к кому в машину. У тебя своя есть?

– Есть, разберусь.

Вильям загнал «Теслу» на подземную парковку нашего жилого комплекса, пронзая полумрак ослепительным светом фар.

– Ну и зачем тебе спасать маленького перепуганного зверька? – с горькой усмешкой спросила я.

– Только ради Бекки. Ей нравится опекать всех подряд, и на этот раз она выбрала тебя. Но лучше уж ты, чем какая-нибудь бездомная собака у меня в квартире.

В этой реплике было столько холода и презрения, что я не смогла выдавить ни одного слова в ответ. Я просто молча вышла из машины и пошла к лифту. Ноги едва держали.

Наверное, я должна была поблагодарить Вильяма за бесценное предупреждение, но не стала. Я злилась. За то, что он часть такой дебильной компании. За то, что он встречается с девушкой, которой доставляет удовольствие унижать меня. За то, что он вытер ноги о мое чистосердечное раскаяние. За то, что сравнил меня с бездомной собакой. И за то, что, несмотря на все это, он не вызывал у меня чувство отвращения. Наоборот, совсем наоборот. Он нравился мне. Вот такая нелепость.

Вечером ко мне снова заглянула Вибеке. Подтвердила все, что сказал Вильям. Материлась на двух языках. Больше всего досталось Вильяму и Айви:

– Айви совсем с катушек слетела. Она знает, что ты приехала с Вильямом вчера утром. Кто-то сказал ей. Устроила скандал. Затея с молоком – ее рук дело. А он, как дурак, влюблен и не замечает, что они… что вообще-то они совершенно не походят друг другу.

– Почему ты так думаешь?

– Она… вредит ему, Долорес. Она очень сильно ему вредит.

– В смысле?

– Пока больше ничего не могу объяснить. Еще не довел он меня до ручки, но очень скоро это случится… И тогда я не буду держать язык за зубами.