Глава 35

Лоет был зол, Лоет был в ярости, Лоет был в бешенстве. Именно так, по возрастающей. Когда Бонг поднял на борт Альена, чья одежда окрасилась кровью, капитан заскрежетал зубами, с силой ударил кулаком по перилам, отчего те жалобно скрипнули, и прорычал:

– Кто?!

Но уже через долю мгновения губы его побелели от ярости, глаз обвел взглядом троих мужчин, вернувшихся из города, и «Счастливчик» сотряс рев:

– Где моя дочь?!!

И тут же он все понял и пророкотал:

– Р-р-ржавый. Урою паскуду!!!

Взгляд бывшего пирата метнулся в сторону стоянки Лиги, и Вэйлр сбежал по сходням, бросив на ходу:

– Мальчишку оживить, я его сам задушу.

– Стоять! – столь повелительного раската от спокойного лекаря не ожидал никто.

Мгновенно притихли все, кто находился на борту и на соседних кораблях, Лоет вздрогнул и развернулся на каблуках. Бонг передал Альена на руки подоспевшего Красавчика и спустился к Вэю.

– Что? – зло спросил Лоет, нетерпеливо глядя на лекаря.

Бонг выкинул вперед руку, и капитан «Счастливчика» осел на землю, хрипя и задыхаясь. Тут же всполошились матросы, хватаясь за сабли, кто-то бросился на помощь Лоету, но у сходень стоял Дин. Он выбил ногой саблю из рук первого, кто попытался сбежать на берег, и с земли донесся хрип Вэя:

– Всем стоять. – Он все еще стоял на четвереньках. Взгляд бывшего пирата поднялся на спокойного Бонга. – Говори.

– Ржавый ждет тебя в трактире «Веселый черт», – произнес лекарь. – Тина жива, я чувствую. Ее не тронут…

– Она теперь разменная монета, – все еще хрипло ответил Лоет, поднимаясь на ноги. – Еще раз так сделаешь, убью.

– Как скажешь, – пожал плечами Бонг. – Мальчик не виноват, он пытался их остановить.

– Знаю, – проворчал Вэй. – Вытащи его.

– Вытащу, – кивнул лекарь и вдруг криво усмехнулся. – Хон меня не простит. Я запер паука в каюте, и его любимчика подстрелили.

– Он всего лишь паук, – отмахнулся Лоет. – Я в трактир. Мельник, Мясник, Кузнечик, за мной. – После снова посмотрел на Бонга, повторив. – Вытащи мальчишку, хороший мальчишка, он мне нравится. И плевать, что Литин.

Колдун проводил взглядом старого друга, которому Мельник передал его саблю и два заряженных пистолета, покачал головой и тихо произнес:

– Тебе давно плевать на то, кто он, потому что людей ты ценишь не по фамилиям. – И закончил ворчливо. – Просто паук… Араны – не простые пауки… дьявол их дери. – После этого взбежал по сходням и, уже ни на кого не глядя, поспешил к Альену.

Лоет внимательно оглядывался, отыскивая взглядом хоть что-то, что напоминало бы трактир. То, что он должен быть недалеко от порта, Вэй не сомневался. Подсказкой тому служило уже одно название. К тому же вряд ли Ржавый решился бы устраивать «свидание» на другом конце города, понимая, что до своей бригантины может попросту не добраться. Лоет хоть и не был в числе тех, про кого говорят шепотом, со священным ужасом в глазах, но за дурака и слюнтяя его никогда не считали.

Трактир нашелся достаточно быстро. И ненужно было знать местный язык, достаточно было посмотреть на вывеску, где на бочке сидел черт, скалясь в широкой улыбке. Лоет уверенно направился к заведению, толкнул дверь и огляделся, рассматривая посетителей трактира. Впрочем, гадать и выспрашивать не пришлось, за дальним столиком сидел мужчина, поднявший руку, как только взгляд Вэя остановился на нем.

Лоет неспешно направился к мужчине, привлекшему его внимание, отмечая по дороге несколько человек, наблюдавшего за ним. Прятать своих людей Вэй не собирался, и они шли за ним, поглядывая по сторонам. Один из посетителей трактира усмехнулся, глядя на тщедушного Кузнечика. Представить, что этот немолодой худощавый мужичонка может убить, даже не коснувшись, просто не могло прийти в голову. Мясник и Мельник могли вызвать опасения, но возраст угадывался в грузном великане, чье достоинство казалось лишь в объеме его кулаков, и только его товарищи, да те, кто познакомился с талантами кока с брига, но уже не мог о них никому рассказать, знали, что главная сила Самеля отнюдь не в кулаках. Пожалуй, самым опасным казался Мельник. Он был моложе Мясника и Кузнечика, высок, крепок, широк в плечах. И вот тут наблюдатели были правы, дрался матрос отчаянно и умело, предугадывая ход противника и действуя на опережение. Это был главный дар бывшего пирата. О самом Лоете представлений было больше, и легкой добычей его считать было большой, а для кого-то и последней ошибкой в его жизни.

Вэйлр уже почти дошел до того, кто сидел за последним столиком, но вдруг свернул и решительно приблизился к одинокому посетителю, потягивающему эль и, казалось, никого не замечавшего. Лоет приподнял стул напротив и с силой опустил его на пол, отчего кружка в руках мужчины дрогнула, и несколько капель пенного напитка упали на темные доски стола.

– Где моя дочь? – спросил Вэй, усаживаясь на стул.

– А вы наблюдательны, – усмехнулся мужчина, чьи волосы имели цвет потемневшей меди. – Приятно иметь дело с умным человеком, так нам будет легче понять друг друга.

– Ты же понимаешь, что я хочу вырвать тебе сердце? – скрестив руки на груди и буравя взглядом Урсуса Ржавого, спросил Лоет. – Прочь славословие, к делу.

Тот с интересом разглядывал бывшего пирата, не спеша начать разговор. Вэй ничем не выдал своего нетерпения, сохраняя на лице каменную маску. Его взгляд так же скользил по лицу врага, запоминаю каждую черточку. В пирате, прославившемуся своей кровожадностью, ощущалась порода. И если он и не был аристократом, то кто-то из дворян был явно причастен к созданию Урсуса Варда, прозванного Ржавым за цвет волос. Пирата можно было смело назвать привлекательным. У него было располагающее лицо и открытая мальчишеская улыбка. На такую обычно хочется ответить улыбкой. Умные васильковые глаза в обрамлении густых длинных ресниц того же цвета потемневшей меди, прямой тонкий нос, четко очерченные губы, волевой подбородок, и несколько задорных веснушек, так неуместно расположившихся на лице мстительного убийцы.

Ржавый поглаживал длинными изящными пальцами кружку с элем, поблескивая массивным перстнем с большим рубином. В нем чувствовалось знание манер. Аристократ, все-таки решил Вэй. Перстень фамильный, наверняка с обратной стороны можно найти чеканку родового герба. Возможно, обнищавший род, раз его представитель занялся разбоем на морских просторах, а не упражняется в остротах в светских салонах. Значит, образован. Умен, видно сразу. Опасен, очень опасен. Но и Вэйлр Лоет, урожденный граф Мовильяр не был сосунком. Он спокойно выдержал затяжное молчание, зная, что дергаться нет смысла, это только откроет его слабые стороны.

– Мне нравится ваша хватка, – с легкой улыбкой ответил Ржавый. – И выдержка тоже. Надоели, знаете ли, простофили и дураки.

– К делу, – отчеканил Лоет.

– К делу, так к делу, – вновь улыбнулся пират, продемонстрировав крепкие белые зубы, не испорченные гниением и курением табака. Вэю очень хотелось подправить эту слегка ироничную ухмылочку, но он пока оставил свои желания при себе. Ржавый сделал глоток, промокнул платком губы, отставил кружку и сцепил перед собой пальцы в замок. – Карту.

– Дочь, – не согласился Лоет.

– Она пока побудет с нами, – ответил пират. – Вам не о чем беспокоиться, малышке не причинят вреда, пока, по крайней мере. Видите ли, господин Лоет, у меня к вам деловое предложение. – Вэйлр скептически фыркнул. – Не спешите, для начала выслушайте.

– Ну и?

– К острову Беса мы пойдем вместе, – Урсус Вард подался вперед, не сводя с Вэя въедливого взгляда. – Залогом нашей дружбы станет ваша дочь.

Отдай дочь, забери карту и оставь себе проклятые сокровища. Я иду туда только потому, что пообещал своей девчонке. Без нее мне этот чертов клад не нужен, – Лоет смотрел на своего противника не менее въедливо. Они будто прощупывали друг друга, отыскивая все слабые места, пытаясь понять друг о друге, как можно больше.

– Карту я возьму, – чуть растягивая слова, произнес Ржавый. – Думается мне, что вам она уже известна до мельчайших подробностей. Но ваша дочь останется на борту «Зари». Вы мне нужны, господин Лоет.

– Зачем? – прищурился капитан «Счастливчика». – Насколько я о тебе наслышан, Урсус Ржавый, умение делиться не входит в число твоих добродетелей.

– Вы обо мне слышали, и это уже приятно. – Усмехнулся пират. – В свою очередь могу сказать, что тоже наслышан о вас, и мне импонирует то, что вы приверженец принципов. Один из немногих, кому можно довериться.

– Доверчивость так же не твое, – криво ухмыльнулся Вэй.

– Верно, но у меня есть гарантия вашей лояльности – мадемуазель Лоет, – Ржавый откинулся на спинку стула, прихватив со стола кружку, и сделал очередной глоток, глядя поверх нее на судовладельца, вновь поднявшего паруса своего брига. – Играем в открытую, господин Лоет. Мы оба знаем о скрытом послании старого ублюдка. Мне неведомо, сумели ли вы отыскать его и прочесть, и вряд ли вы скажете. Но даже если скажете, у меня нет уверенности в том, что это будет правда. И все же вы нужны мне. Так или иначе, вы станете моим проводником. «Счастливчик» пойдет первым, «Заря» следом. Гарантия вашего благоразумия – ваша дочь. Что касаемо до дележа, то, как вы сами заметили, вам нужна дочь, а не сокровища. Быть по сему. Когда мы доберемся до клада, я возвращаю вам девчонку, и вы сможете убраться. Заметьте, я тоже лоялен к вам. Из уважения к вашим прежним заслугам и благородным сединам, я даже сдержу слово. И выбора у вас нет.

– Зато у меня есть твоя шея, – ледяным тоном произнес Вэй.

– Но вам до нее не дотянутся, Вэйлр, – усмехнулся пират. – И вы это прекрасно понимаете. Отныне моя жизнь и жизнь вашей малышки переплетены столь плотно, что смерть одного повлечет смерть другого. Умру я, умрет она. Умрет она…

– Сдохнешь ты, – подтвердил Лоет.

– Об этом я и говорю. Поэтому мадемуазель Лоет неприкосновенна, и к ней никто не посмеет притронуться. Считайте, девочка под моей личной защитой.

– Я должен видеть ее ежедневно, Тина будет носить свою одежду. Одежда должна быть целой, как и моя дочь, – отчеканил Вэй. – Мои люди принесут ее вещи. Если на девочке появятся тряпки с чужого плеча, я буду подозревать тебя в вероломстве и причинении вреда моей дочери. Тина будет передвигаться свободно, никаких веревок. Находиться на палубе столько, сколько посчитает нужным. Если мне ее покажут и снова уберут, я буду подозревать тебя в вероломстве и причинении вреда моей дочери. Любой синяк, ссадина, заплаканное лица, синяки под глазами – я буду подозревать тебя в вероломстве и причинении вреда моей дочери. Если Тина хоть один день не появится на палубе, я буду подозревать тебя в вероломстве и причинении вреда моей дочери. И если у меня появятся такие подозрения, молись дьяволу, Урсус Ржавый, потому что за свою кровь, я выжму тебя до последней капли. И не вздумай верить в то, что ты умен и изворотлив, потому что я сумею разуверить тебя в этом. – Лоет поднялся на ноги. – И еще. Ты должен знать, что врагов у тебя отныне вся моя команда, потому что каждый из моих парней готов перегрызть тебе глотку, Тина их любимица. Ах, да, еще. К берегам Горастана тебе так же не стоит приближаться, ты враг императорского дома. Ты все еще хочешь отправиться за сокровищами, удерживая мою дочь?

– Пожалуй, рискну, – сухо ответил пират.

– Твое право, – не менее сухо сказал Вэйлр. – Свои условия я сказал. Любое нарушение, и поводок, удерживающий меня, исчезнет. Отправляемся через два часа, время пошло.

Он развернулся и направился к выходу. Двое матросов и кок последовали за своим капитаном, продолжая удерживать в поле зрения пиратов с «Зари». Ржавый передернул плечами, ощутив тяжесть трех взглядов. Затем перевел взгляд на окно, проследил, как уходит Лоет со своими людьми и потер подбородок.

– Любопытно, – произнес он задумчиво. – В итоге условия были выставлены мне, и ощущение, что меня отшлепали и оттаскали за уши слишком стойкое, чтобы его не замечать. Действительно, Стальной Вэй. Однако время покажет, кто будет плясать на костях мертвеца. Убить вас, господин Лоет, будет для меня честью. Уходим. Через два часа у нас выход в море. – Он поднялся на ноги и направился на выход из трактира.

Четверо мужчин в молчании возвращались на «Счастливчик». Лоету было боязно, не то что сказать слово, но даже взглянуть на него. Плотно сжатые губы выдавали внутреннее напряжение капитана, на лице застыла каменная маска, и только желваки, бешено двигающиеся под кожей, показывали, насколько Вэй взбешен. Уже поднявшись на борт, капитан обернулся к Самелю и отчеканил:

– Собери вещи Тины, не больше четырех смен. Я хочу, чтобы она чередовала свою одежду, как можно чаще, так будет легче понять, что девчонка цела и невредима. – Затем обернулся, скользнул колючим взглядам по морякам с «Алиани». – За мной.

– Куда? – подал голос один из матросов, и Мельник непроизвольно втянул голову в плечи, потому что Лоет медленно обернулся, подошел к спросившему и рывком поднял его на ноги.

– Ты едешь домой, – прошипел Вэй, все еще сдерживаясь.

– С каким кораблем вы нас отправляете? – теперь заговорил Лериа.

Взгляд Лоета метнулся к нему, а матрос, все удерживаемый за грудки, полетел на палубу. Вэйлр склонился к боцману с «Алиани», приблизил свое лицо к его лицу, так близко, что мужчина отшатнулся.

– Жить хочешь? – тихо и страшно спросил бывший пират.

– Да, – кивнул Лериа, гулко сглотнув.

– Тогда закрой хлебало, твою мать! – заорал Лоет. – Еще хоть одно слово, и я отправлю вас к дьяволу, а не в Маранту! Подняли задницы и пошли за мной, живо! – затем обернулся к своей команде. – Готовьтесь к отплытию, скоро выходим в море. Собрать всех, кто на берегу, если кого-то не будет на борту к моменту отплытия, ждать не будем. Я все сказал.

После этого развернулся и направился к сходням. Моряки с «Алиани» потянулись за Вэем, боязливо переглядываясь, но уже не решаясь задавать вопросы. Даже после того, как попытка отправить «Зарю» на дно провалилась, капитан «Счастливчика» не был в такой ярости. Никто не заметил, что на берег спустились одиннадцать человек из двенадцати, капитан Верта остался сидеть на прежнем месте, угрюмо глядя вслед остаткам своей команды. Лезть добровольно в петлю мужчина не собирался. Он все еще надеялся найти выход из той западни, в которую попал.

Лоет шел впереди, грозный, молчаливый, страшный. Сейчас особенно четко был заметен шрам, напоминавший, что язвительный капитан, вовсе не пушистый котенок. И звериный оскал время от времени искажавший породистое лицо мужчины, вкупе со стиснутыми кулаками, пугал неимоверно. И понять, что бывший пират сейчас мысленно сворачивает кому-то шею, было несложно. Однако он вновь задавил свои чувства. Лицо Лоета стало непроницаемым.

Он остановился перед шхуной, носившей название «Ангелок», местом приписке которой значился город Кайтен Марантийского королевства. Вэй еще мгновение не двигался с места, с шумом втянув носом воздух и резко выдохнув, а после легко взбежал по сходням. Вахтенный преградил было путь хозяину, но тут же ошалело округлил глаза и выдохнул:

– Господин Лоет, это вы?

– Нет, задница дьявола, – рявкнул Вэй. – Где капитан?

– На борту, – неуверенно указал назад. – В ка-каюте, наверное.

– Отлично.

Вэйлр прошел в сторону капитанской каюты, а вскоре вернулся вместе с капитаном, указывая ему на моряков с погибшей шхуны.

– Доставите доходяг в Кайтен. Отдадите Серми записку, которую я написал. Он выдаст им небольшую сумму денег, чтобы могли добраться до Пьена. Они опытные моряки, так что в случае надобности можете задействовать в работе на корабле. Кормить, поить, доставить в целости и сохранности. У меня все.

– Да, господин Лоет, – кивнул капитан шхуны «Ангелок» уже спину своему работодателю. Затем махнул рукой морякам, все еще топтавшимся на причале. – Поднимайтесь на борт.

Одиннадцать мужчин проводили Вэя все еще ошеломленными взглядами, и один из матросов решился крикнуть:

– Капитан Лоет, спасибо! Храни вас Всевышний!

– Идите все на х… – прилетел ответ Лоета, и он ушел, не оборачиваясь.

– И все равно спасибо, – пробормотал все тот же матрос. – Вы хороший человек.

Когда Вэй вернулся на борт своего брига, его встретили хмурыми лицами, уже зная от Кузнечика и Мельника все, о чем говорил капитан с пиратом Ржавым. Увидев Лоета, к нему шагнул Дин, но капитан вытянул руку, и принц остановился, так и не решившись приблизиться.

– Мясник где? – коротко спросил Лоет.

– Еще не вернулся, – ответил ему Даэль.

– Как вернется, сразу ко мне, – боцман кивнул, но Вэй уже не видел этого, зная, что его распоряжение будет выполнено.

Он прошел к каютам, прислушался и толкнул дверь каюты лекаря. Бонг навис над койкой, откуда донесся приглушенный стон. Лоет приблизился, рассматривая восковое лицо Альена, покрытое испариной. Молодой человек был в сознании. Он сжимал зубами свернутое полотенце, пока лекарь извлекал из него пулю.

– Почему не усыпил? – спросил Вэйлр.

– Он не захотел, – ответил Бонг и бросил в ведро пулю, гулко ударившуюся о дно. – Дальше лечить будет Хон. Он лучше справится.

– Может, заштопаешь? – Лоет заметил таз с водой. Смочил чистую тряпку и осторожно обтер лицо и шею Альена.

– Хон справится лучше, – повторил горастанец и отошел.

Капитан присел на край койки, забрал уже ненужное полотенце и некоторое время рассматривал Литина.

– Держишься, парень? – спросил он.

– Тина, – прохрипел Альен вместо ответа.

– У Ржавого, – поморщившись, ответил Лоет. – Он ее использует, как поводок для меня. Рыжая гнида хочет сделать из «Счастливчика» пушечное мясо. Мы пойдем первыми, он за нами. Обещает отдать Тину, когда доберемся до острова. Врет паскуда, конечно. Он собирается нас там и оставить, но он ошибся с выбором жертвы на заклание. Сучий потрох уже мертвец, я об этом позабочусь.

На Вэя взглянули синие глаза, затянутые пеленой боли. Альен рвано вздохнул и облизал пересохшие губы.

– Это я виноват, Вэйлр. Не оправдал доверия…

– Еще один великомученик, – скривился Лоет. – Ты Тину лично отдал Ржавому?

– Почти, – молодой человек прикрыл глаза, шумно втянул воздух и грязно выругался, кривясь и шипя. Хон уже сидел на ране, заполняя ее своим ядом. – Я… к дьяволу. Ч-щерт. Я слишком был занят своими… твою мать, Хон! Своими переживаниям… Невнимателен… Уберите на х… паука! – вдруг заорал он, и Бонг вновь сунул в рот Альену полотенце, теперь, как кляп. Перехватил руки и ловко связал, оставляя их вздернутыми над головой. Затем привязал к койке ноги и отошел.

Лоет изумленно посмотрел на старого друга.

– Зачем мучаешь мальчишку? Он же сейчас съест полотенце! Бонг, просто заштопай…

– Хон его вылечит за несколько дней, – мотнул головой лекарь. – Араны – дыхание жизни. Я не смогу сделать того, что сделает паук. Он настоящий колдун.

– Бонг, мальчику совсем плохо…

– Жизнь не бывает без боли, только смерть дает покой. Вытерпит, Альен сильный, – отчеканил лекарь.

– Иди под хвост дьяволу, Бонг, – Лоет поднялся со своего места. – Не могу на это смотреть. Пусть Хон. Потеряешь мальчишку, я тебя удавлю. – Он направился к выходу, зло ворча себе под нос. – Дочь у кровожадного ублюдка, Умник корчится, будто черти под ним огонь разожгли, где та падаль, что прокляла нас?..

– Жизнь не бывает без боли, – повторил ему в спину Бонг. – Однажды все это станет воспоминанием, а пока будем корчиться.

В назначенный час «Счастливчик» покинул причал в порту города Фредо, направляясь на выход из гавани. Следом за ним двинулась бригантина с кроваво-красными бортами. Бриг вышел в море и остановился, ожидая «Зарю». И когда бригантина приблизилась, Лоет выкрикнул:

– Где Тина?

– Папенька! – закричала девушка, бросаясь на нос. – Что с Альеном? Они говорят, что… – голос мадемуазель Лоет сорвался.

– Ты погляди на нее, – проворчал Лоет. – Я тут с сердечным приступом, а она об Умнике беспокоится. – После выкрикнул. – Живой! Они тебя обижают?

– Обещали не трогать, если я буду умницей! – прокричала в ответ Тина, покусала губы и решилась. – Папенька, скажите Альену, что он все неверно понял, мы с Дином просто друзья!

– Еще и Дин?! – воскликнул Вэй. – Они меня с ума сведут, право слово!

– Папенька!

– Скажу! – Лоет опустил подзорную трубу, через которую с пристрастием рассматривал дочь, и коротко велел. – Вперед.

«Счастливчик» и «Красная Заря» возобновили движение, увлекаемые ветром и волнами по пути, который должен был стать для одного из кораблей безвозвратным.