Глава 27

– Где она?

– Там.

Вэйлр проследил за указующим перстом своего рулевого и сокрушенно покачал головой.

– Мартышкой была, мартышкой останется, – вздохнул отец, глядя, как дочь карабкается по снастям вслед за матросами.

– Она молодец, – улыбнулся рулевой. – Высоты не боится, ловкая. Была бы парнем…

– Вот! – палец Лоет поднялся вверх. – Была бы парнем, я бы изошел на гордость. А сейчас мое старое больное сердце разбито вдребезги моим неугомонным сокровищем.

– Да бросьте, капитан, – рядом встал господин Ардо. – Дайте ей хлебнуть то, чего девчонка хочет, она сама угомонится.

– Это точно, – Даэль задрал голову и смотрел на мадемуазель Лоет уже добравшейся до парусов. – Запретное всегда слаще. Дайте волю, хотя бы пока мы в море. Хочет быть матросом, пусть будет.

– Ага, – Лоет осмотрел по очереди всех трех защитников. – А если понравится? Аппетит, говорят, во время еды приходит. Вам с девчонки поумиляться, а у меня за нее сердце болит. Море – не место для женщины. И мне вовсе не хочется, чтобы однажды она вернулась к родным берегам такой же, как я, – он указал на свой шрам, затем гулко сглотнул и закончил севшим голосом. – Или вообще не вернулась.

Ардо скрестил на груди руки, задрал голову, прищуриваясь от яркого солнца.

– Так выдайте ее замуж.

Здоровый глаз Вэя расширился от возмущения. Он издал невнятное восклицание и покрутил пальцем у виска.

– Вот это замуж? – вопросил капитан. – Не отдам. Рано.

Даэль хохотнул и повернулся к Лоету.

– Со всем моим уважением, Вэй, но девица по законам Маранты считается вошедшей в брачную пору с шестнадцати лет. Девятнадцать – это возраст, когда девушки официально признаются взрослыми. Сейчас самое время озаботится супругом для мадемуазель Лоет. Или через год она поднимет паруса и снимется с якоря, уже не спрашивая вашего разрешения. Прикуйте ее к берегу брачными узами, дети заставят ее повзрослеть.

– Какие дети, Даэль?! – воскликнул Лоет. – У нее в голове ветер свищет! Она от мужа быстрей даст стрекача, чем из отчего дома.

– Ну, кое-кто способен обуздать этот ветер, – усмехнулся Ардо, глядя на Альена Литина, так же следившего с палубы за девушкой, приложив к глазам козырьком руку.

Лоет проследил за взглядом своего старшего помощника, усмехнулся, качая головой, но тут же нахмурился.

– Мальчишка непробиваемый, и моя мартышка млеет, как только он ей улыбнется. Это бесит. Однако я не могу не признать, что ее прыть утихает, когда он рядом. Но… Дьявол вас всех дери, парни, он же Литин! – последнее капитан произнес слишком громко, и Альен повернулся в сторону разговаривающих мужчин, услышав свою фамилию. Вэй хмыкнул, глядя на него. – И все же кое в чем вы правы. Нужно загрузить Тину, чтобы ей некогда было страдать дурью. Я дам ей то, чего она так хочет. Альен!

Капитан сбежал на палубу, провожаемый взглядами старшего помощника, боцмана и рулевого. Он подошел к Литину, снова бросил взгляд на дочь и оперся рукой на перила борта.

– Мы второй день в море, а вы, господин Литин, пока так и не занялись со своей ученицей. Думаю, больше нет смысла затягивать. Мы с тобой обсудим, что тебе стоит ей дать из своей школы, а что из моих уроков. Будете заниматься ежедневно, ротозеев уберу, чтобы не лезли со своими шуточками и подначками. Никаких послаблений, чтобы драл с нее три шкуры.

Альен внимательно выслушал, не спуская глаз с капитана. На губах его появилась улыбка.

– Что переменило ваши намерения, Вэйлр? Еще вчера вы просили меня не спешить.

– Загрузим это вертлявое создание так, чтобы на дурь не осталось времени, – усмехнулся Лоет. – С сегодняшнего дня в моей команде новый матрос. – Он сделал шаг в сторону, но снова обернулся. – Говоришь, любит географию и астрономию? Загрузим и разум так же.

Альен смотрел вслед удаляющемуся капитану, но оторвался от борта и догнал его.

– Вэйлр, не разожжем ли мы огонь еще больше? – с сомнением спросил молодой человек.

Лоет усмехнулся, и глаза его блеснули бесшабашным весельем:

– Тина – бочка с порохом, к которой тянется горящий шнур под проливным дождем. Или порох все-таки рванет, или ливень затушит запал. Не угадаешь. Но попробовать стоит.

– Возможно, вы правы, – задумчиво ответил Альен. – Только она еще бесится после явления на причале пигалицы Гольдардт.

– Тебя это останавливает? – насмешливо изломил бровь Вэй.

– Нисколько, – ответил Альен, широко улыбнувшись.

– На абордаж, сынок, – хохотнул Лоет, хлопнув молодого человека по плечу.

Литин усмехнулся и вернулся на прежнее место, снова подняв взгляд на мадемуазель Лоет, продолжавшей убирать с матросами лишние паруса. Он представил, что ожидает нового члена команды «Счастливчика» и сочувственно покачал головой. Судя по требованию капитана, не щадить ученицу, мягким быть с ней он тоже не собирался. Впрочем, Тина проглотит папенькину брань и затрещины, раз он подпустил ее близко к тому, что девушке так хотелось делать.

Оторвавшись от созерцания своей сердечной слабости, тягу к которой Альен никак не мог объяснить. Подумать только, сколько женственных и нежных красавиц его окружало, так и не затронув потайных струн мужской души. А девица столь далекая от образа прелестницы, чья речь изобиловала грубой бранью, въедалась в кровь все сильней. Сколько раз он пытался доказать сам себе, что Адамантина Лоет не та девушка, которая может составить счастье такого мужчины, как он – Альен Литин? Нет, молодой человек ни в коей мере не умолял достоинства Тины, просто признавал, что они слишком далеки друг от друга, с какой стороны не взгляни. Слишком разные, слишком непохожие, слишком…

Она порывистая, он рассудительный. Она живет одним мгновением, он с уверенностью смотрит в будущее. Порой Альену казалось, что они с Тиной, как ребенок и воздушные шарик на ниточке. Тина – шарик, рвущийся в небо, а он, Альен – тот мальчик, что не даст шарику сорваться и умчаться в небеса, чтобы там лопнуть и исчезнуть. Он был для нее слишком взвешен и обстоятелен, она для него слишком непредсказуема. И все же… И все же сердце не слушало разум, и взгляд пронзительных синих глаз снова и снова искал тонкую фигурку Тины, чтобы украдкой следить за ней и находить новые необъяснимые прелести в девушке, так непохожей на всех, кого молодой мужчина знал раньше.

Альен устремил взгляд за горизонт, и на его лице появилась мечтательная улыбка. Молодой человек вспомнил, как за день до отплытия из Алгардта, на причале остановилась коляска, богатый экипаж, запряженный белоснежной четверкой. Альен, как раз, стоял на палубе, прислушиваясь к заунывному: «Папенька, ну хоть одним глазочком, ну хоть один глоточек воздуха, ну, пожа-а-алуйста», – и улыбался, представляя лицо Тины Лоет, живое в своей мимике, выразительное и хорошенькое настолько, что смотреть на него можно было долго, не отрываясь и не опасаясь пресытиться.

– Дитя мое, – последовал ответ капитана, – я до сих пор тебя не выпорол, оцени, какая выдержка. А уж если я держусь, то и тебе стыдно быть размазней. В конце концов, ты моя дочь. Завтра выйдем в море, там и надышишься.

– Как вы жестоки, папенька, – с непередаваемым трагизмом в голосе воскликнула девица, не обремененная совестью. – Ну хоть на минуточку-у-у…

Дальше прислушиваться Альен не смог, потому что невысокий коренастый мужчина, приблизившейся к сходням, спросил на общепринятом языке:

– Могу ли я видеть капитана? Скажите, что господин Гольдардт желает поблагодарить его за спасение дочери.

– Одно мгновение, – ответил Альен.

– Господин Литин, я доложу, – вахтенный хотел отправиться к капитану, но молодой человек удержал его, желая воспользоваться возможностью увидеться с Тиной.

– Я сам, – сказал Альен и хотел уже отойти со своего места, как из коляски вышла девушка и поспешила к бригу, указывая на молодого человека и что-то восклицая.

– Остановитесь! – тут же окрикнул его господин Гольдардт. – Вы тот, кто освободил мою дочь?

– Один из тех, кто освободил, – вежливо ответил Альен.

Ему было неловко. Сказать по правде, мадемуазель Гольдардт интересовала молодого человека в тот день в последнюю очередь, потому принимать благодарность не хотелось. Но мэр Алгардта не желал отпустить Литина, прося спуститься на берег. Матрос уже убежал за капитаном, пока Альен пытался отговориться скорым возвращением. Все это время с берега его пожирала взглядом спасенная девица.

Спустился на берег Альен только вслед за капитаном, хранившего на лице следы своего разговора с дочерью – гримасу раздражения. Он мрачно оглядел мэра, его дочь, затем Литина, прячущего ироничную улыбку, и сошел по сходням.

– Добрый день, господин капитан, – господин Гольдардт склонил голову. – Я хотел выразить вам свою благодарность за спасение моей дочери. Это был отважный поступок…

– Бывали и отважней, – проворчал Лоет себе под нос.

– Что, простите? – недоуменно переспросил мэр Алгардта.

– Говорю, не стоит благодарности, – наконец, натянул на лицо вежливую улыбку капитан «Счастливчика». – У вас все? Мы готовимся к отплытию.

– К отплытию? – изумился Гольдардт. – Уже?! Но мы хотели пригласить вас на завтра на обед.

Взгляд мэра метнулся к Альену, что не осталось незамеченным ни криво ухмыльнувшимся Лоетом, ни юной госпожой Гольдардт. Она встревожено посмотрела на отца и о чем-то осведомилась у него. Услышав ответ, девица округлила глаза и… «лишилась чувств», удачно упав на руки предмету своей страсти. И надо было такому случиться, что Тина решилась ослушаться папеньку именно в это мгновение. Она, поджав губы и сузив глаза, наблюдала, как Альен, вынужденный принять участие в спектакле бывшей пленницы, несет ее в коляску. А затем случилось то, отчего личико мадемуазель Лоет пошло красными пятнами. Девица Гольдардт, воспользовавшись тем, что молодой человек скрыл ее своим телом, обхватила шею Литина руками и поцеловала. Тина видела, как ладонь спасенной девушки легла на затылок Альену, как склонилась его голова ниже. И пусть он тут же отпрянул, снимая со своей шеи руки влюбленной девицы, но богатое воображение другой девицы уже успело нарисовать картину обоюдно желанного поцелуя.

– Альен Литин! – ее голос разнесся по причалу громом небесным, заставив вздрогнуть даже родного отца от неожиданности. – Ты мерзавец без стыда и совести! С этой минуты не смей приближаться ко мне, или я тебе разобью в кровь твою бесчестную смазливую физиономию!

– Адамантина Лоет! – ответным рокотом прогремел голос Вэя. – Кто дал тебе позволение выходить на палубу? Убирайся в свою камеру, тьфу, каюту! И если до отхода я увижу твой наглый нос вне ее пределов, твой зад превратится в лоскуты!

– И вот за каким дьяволом тебя сюда принесло? – с обреченным вздохом спросил Альен у кокетливо поглядывающей на него девицы Гольдардт.

Он оставил девушку в коляске и приблизился к ее отцу и капитану.

– Но может, вы примите приглашение на сегодняшний ужин? – спросил мэр.

– Прошу прощения, – склонил голову Альен. – Но я не могу принять вашего приглашения, мне нужно помириться с невестой.

– С невестой? – переспросил господин Гольдардт.

– Какая еще невеста? – шипящим шепотом вопросил Лоет.

– Странный вопрос, Вэйлр. Вы ее знаете лучше, чем кто-либо другой, – усмехнулся молодой человек и, поклонившись на прощанье, поспешил на борт.

– Не понял, – пробормотал капитан, а через мгновение в спину Альену несся его закономерный рев. – Литин!

Досадное происшествие рассердило молодого человека. На следующий ден, после похищения и спасения девицы Гольдардт, Тина, осознав, что грубость Альена была вызвана вовсе не том, что он злился на нее, а его тревогой и переживаниями, через Самеля затащила Литина в свою каюту. Великан повернулся к ним спиной и заткнул уши по просьбе девушке, потому что остаться совсем наедине с молодым мужчиной мадемуазель не решилась после той выволочки, которую ей устроил папенька.

– Я вела себя глупо, – сказала Тина.

– Не могу не согласиться, – сухо ответил Альен.

– Ты все еще злишься на меня? – девушка заглянула в глаза молодому человеку, и он не смог солгать.

– Нет, – покачал головой Альен.

Тина вздохнула, нервно подергала носовой платок, который вертела в пальцах, и снова подняла взгляд на молодого человека.

– А я еще злюсь, – сказала она со вздохом. – Как вспомню, что ты эту курицу таскал…

Альен поперхнулся и возмущенно взглянул на мадемуазель Лоет, опустившую голову, но бросавшую на него пытливые взгляды.

– А что мне с ней было делать, когда она на ногах от страха не держалась? – спросил молодой человек. Да ее все на руках перетаскали, почему я один виноват остался?

– Дин не таскал, – проворчала Тина.

– Зато ты Дина за собой таскала, – немного сварливо ответил Альен.

– А то мне было делать?! – воскликнула девушка, и Самель тут же приложил к губам палец, призывая говорить тише. – Ты бы не согласился.

– А ты пробовала у меня спросить? Ты даже не пыталась…

– Дин, в отличии от тебя, согласился сразу и не пытался читать мне нотаций и взывать к моему разуму, – шипящим шепотом чеканила мадемуазель Лоет.

– И к чему это привело? – Литин навис над ней. – Его связали и готовились продать, а тебя… К дьяволу!

Он отвернулся, стараясь справиться со своими чувствами. Тина едва слышно всхлипнула, глядя на Альена. Она сделала несмелый шаг к нему, протянула руки, но замерла, не решаясь прикоснуться, и все-таки положила ладони ему на спину, прижалась щекой и прикрыла глаза, тихо вздохнув. Молодой человек замер от неожиданности. Он почти не дышал, боясь спугнуть это мгновение, когда Тина осмелела настолько, что проявила свои чувства не через ревность и обвинения, а сквозь прикосновение.

Он осторожно развернулся, поймал ее ладони и поцеловал сначала одну, затем вторую, и положил их себе на плечи. После одной рукой обнял девушку за талию, вторую положил на затылок и склонился к ее лицу. Глаза Тины были широко раскрыты, взгляд таил испуг, робость, надежду, ожидание… Ее губы приоткрылись навстречу Альену, и теплое дыхание коснулось его кожи, настолько близко он сейчас был к ней.

– Бессовестная девчонка, – прошептал молодой человек. – Как же сильно ты вчера напугала.

– Прости, – всхлипнула Тина и отчаянно зажмурилась, пряча свой стыд и раскаяние.

И Альен преодолел то малое расстояние, что еще разделяло их, поймав губы девушки в упоительно нежный поцелуй. А через мгновение объятья стали сильней, пальцы молодого человека зарылись в волосы девушки, сжимая их в несильном захвате – впервые Тина отвечала на поцелуй. И пусть выходило еще неловко, но эта попытка наполнила душу Альена теплом и радостью. Неизвестно, сколько бы они могли так простоять, но оторвал их друг от друга всхлип Самеля. Великан смотрел на них и утирал слезы умиления.

– Это так… так трогательно, – снова всхлипнул кок.

А потом послышались шаги, и молодые люди еле успели отпрянуть друг от друга, потому что в каюту вошел суровый отец, оглядел смущенную дочь, хлюпающего кока и сияющие глаза Альена.

– Мясник, урою, – пообещал капитан. – Литин за мной, пора позаниматься.

С того дня они мало виделись и еще меньше могли разговаривать, потому что к Тине зайти было невозможно, а при свидетелях молодые люди делали вид, что между ними ничего не происходит. Оставалось дождаться выхода в море, чтобы арестантку выпустили на свободу. И надо же было случиться этому недоразумению со спасенной девицей всего лишь за день до того, как «Счастливчик» должен был покинуть Алгардт.

Выйдя на свободу на следующий день, Тина снова избегала разговоров с Альеном, упорно держась рядом с Дином, намеренно громко смеясь его шуткам. Сознавала ли юная мадемуазель, что делает, или действовала интуитивно, но Литину становилось все сложней сдерживаться. Порой хотелось подойти и встряхнуть Тину, крикнув ей: «Я ни в чем не виноват!». С Дином Альен разговаривал в первый день после выхода в море немного, на второй почувствовал, что вид принца его раздражает, особенно, когда рядом с ним стоит мадемуазель Лоет. И пусть молодой человек понимал, что Тина просто злит его, но ревность от этого была не меньше. Потому словам Лоета он обрадовался вдвойне сильней. Во-первых, теперь мстительной особе придется остаться с ним наедине и выслушать. Во-вторых, времени на общение с Дином у нее останется совсем мало, а в-третьих, они, наконец, смогут снова сблизиться.

Улыбнувшись своим мыслям, Ален скользнул взглядом по горизонту и заметил паруса.

– Там какой-то корабль, – крикнул он, оборачиваясь.

– Далеко еще, толком не видно, – ответил Вэйлр, подойдя к нему и глядя в подзорную трубу. Следить за ним, – велел он одному из матросов и ушел с палубы.

Альен поднял голову, разыскивая взглядом Тину, но она уже слезла вниз и теперь весело улыбалась Дину. Литин закатил глаза, тряхнул волосами и направился к парочке, предвкушая скорый разговор. Он пристроился рядом с Тиной, встав спиной к борту и опершись локтями о резные перила.

– Добрый день, – поздоровался воспитанный молодой человек.

– Альен, – приветливо улыбнулся Дин, – добрый день.

Мадемуазель Лоет повернула голову, скользнула ленивым взглядом по Альену и уже намеревалась отвернуться, но жизнерадостно улыбнулся и продолжил беседу:

– Сегодня необычайно приятная погода, вы не находите?

– О, да, очень хорошо, – ответил принц, и Литин пожелал ему провалиться. Ответ он добивался от другой особы.

– А как вы находите нынче погоду, любезная мадемуазель Лоет? – с живейшим интересом поинтересовался молодой человек.

– Потею, как лошадь, – буркнула Тина.

– Вы очаровательны в своей искренности, – хмыкнул Альен, и девушка густо покраснела.

Она повернулась к молодому человеку, прищурив один глаз:

– Дорогой господин Литин, а не пойти ли вам?

– Куда? – заинтересовался Альен.

– Дин, заткни уши, – мило улыбаясь, попросила мадемуазель Лоет. – Мне нужно объяснить господину Литину, с какой стороны лучше подойти к заднице дьявола.

– Вы так хорошо знаете это направление, мадемуазель Лоет? – приподнял брови в насмешливом изумлении господин Литин. – Приходилось часто прохаживаться по нему? Тогда вы, действительно, лучше меня осведомлены, как лучше следовать в данном направлении. Очень любопытно.

Тина испепелила взглядом наглеца, не желавшего сдаваться. Сжала кулаки, и из груди ее вырвалось тихое рычание.

– Знаешь что! – воскликнула она.

– Знаю, – важно кивнул Альен и снова широко улыбнулся. – Завтра у нас урок фехтования.

– Что? – мадемуазель Лоет осеклась на полуслове, так и не сказав, что собиралась.

– Твой отец, наконец, решил не препятствовать, – молодой человек склонил голову к плечу, с добродушной усмешкой наблюдая, как гнев в карих глазах исчезает, уступая место восторженному сиянию. – А еще ты теперь матрос в команде «Счастливчика». А еще… – Альен выдержал эффектную паузу, дождался, когда Тина начнет нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, не сводя с него выжидающего взгляда.

– Ну! – воскликнула она.

– Капитан займется с тобой навигацией и прочими морскими премудростями, – закончил Альен, и Тина со счастливым визгом кинулась ему на шею под хохот молодого человека.

Капитан Лоет, стоявший на мостики и наблюдавший за ними, махнул рукой и усмехнулся:

– Вот и вся гордость, – сказал он старшему помощнику. – Всего несколько слов, и она уже заходится в щенячьем восторге. А Литин – негодяй, все ей выложил, ничего родному папеньке не оставил.

– В любви, как на войне… – начал господин Ардо.

– Я им покажу любовь, – раздраженно оборвал его Лоет, но большего сказать не успел, потому что Тина оторвалась от Альена и уже мчалась к нему.

Девушка взлетела на мостик, прыгнула на отца, обхватывая его ногами и руками и звонко целуя в щеки под ухмылки команды и смех Литина. Вэй на мгновение прижал к себе дочь, затем отодрал ее от себя и проворчал:

– Ну, хватит, хватит. Даже не мечтай, что тебе будет весело, требовать буду, как с остальных.

– Хорошо, папенька, – жарко кивнула Тина и умчалась с мостика, спеша рассказать Самелю о решении отца.

Лоет проводил ее взглядом и покачал головой, пряча улыбку.

– Ну и кто она, если не мартышка? – спросил мужчина и поднес к глазу подзорную трубу, отыскивая паруса.

Корабль был теперь ближе.

– Неплохая скорость, – отметил Вэйлр. – Это шхуна, флаг Маранты… Э-э-э… Господин Ардо, скажите канонирам быть наготове, что-то мне все это не нравится.

Старший помощник отправился выполнять поручение, а капитан крикнул команде:

– По местам! У нас гости.

– Может не по нашу душу? – спросил рулевой. – Море большое, у Маранты кораблей много?

Вэй вновь поднес подзорную трубу к глазу, посмотрел и усмехнулся:

– Но не все они носят название «Алиани».

На «Счастливчике» не прибавилось парусов, капитан Лоет не пытался уйти от нагонявшей его шхуны, но и не собирался подпускать близко. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что «Алиани» разыскивает бывший пиратский бриг, и Вэйлр хотел знать точно, что погнало за ними корабль, укрывшийся под защитой тарванских «сторожевиков». Капитан предпочитал выяснить, как можно больше перед тем, как принять решение, если оно не требовало спешности, конечно.

«Алиани» приблизилась почти на пушечный выстрел, и канониры дали предупредительные залп, не позволяя подойти ближе.

– Мы не собираемся нападать на вас! – прокричал капитан Верта, появляясь в поле зрения.

– За каким дьяволом вы тащитесь за нами? – спросил Лоет. – Вопрос – ответ и никаких расшаркиваний.

Рядом с ним встал Альен Литин и напряженно всматривался в людей на борту шхуны.

– Мы хотим получить свою долю из сокровищ Беса, – ответил Верта.

– Как интересно, – пробормотал Вэй. – С чего вы взяли, что мы пойдем к острову?

– Маранта в другой стороне, господин Лоет, – капитан «Алиани» немного расслабился. – Я могу подойти к вашему бригу на шлюпке?

Лоет повернул голову к Альену, заметил, что тот хмурится и кивнул на шхуну:

– Что смущает?

– Рени, – коротко ответил молодой человек, затем опомнился и пояснил. – Мой слуга. Он остался на «Алиани», сейчас я его не вижу. Он служит моей семье десять лет, большую часть времени, в основном, мне. Хоть Рени и малодушен, но я достаточно хорошо его знаю, что он, зная, что может присоединиться ко мне, упустил бы такую возможность. Сейчас он должен был уже стоять у борта, махать руками и давить на мою жалость. Но, как видите, кроме капитана, никто не спешит заговорить с нами.

– Хм-м, – промычал Лоет. – Очень любопытно. – Он снова внимательно осмотрел «Алиани», затем негромко спросил. – Новые лица видишь?

– Нет, только команду шхуны… хотя, Тина должна была их запомнить лучше, она облазила весь корабль и успела со всеми перезнакомиться. – Альен обернулся, отыскивая взглядом мадемуазель Лоет, которую удерживал за плечи кок.

Вэйлр кивнул своим мыслям и махнул рукой:

– Жду вас. На веслах не больше двух человек, иначе не подпущу.

– Я вас понял, – ответил Верта и обернулся к своим людям, приказывая спустить шлюпку на воду.

– Очень любопытно, – пробормотал себе под нос Лоет. – И очень подозрительно.

– Тогда почему вы их подпускаете? – спросил Альен.

– Хочу послушать его и сделать выводы, а не мотаться по морю, гадая и додумывая, – ответил Вэйлр и неожиданно щелкнул Литина по носу. – Нужно быть дальновидней, сынок.

– Учту, отец, – важно кивнул Альен, и со смешком увернулся из-под карающей длани «папеньки», уже взметнувшейся к его затылку.

– Родственничек, – фыркнул Лоет, наблюдая за шхуной.

– Зять – тоже родственник, – невозмутимо ответил Литин, так же наблюдая за суетой на «Алиани».

– Об этом расскажешь своему тестю, – усмехнулся капитан «Счастливчика» и отправился встречать капитана «Алиани».

– Хорошо, поговорим позже, – пожал плечами Альен, последовав за Лоетом.

С борта брига скинули веревочную лестницу, но подняться Лоет разрешил только Верта и одному из двух матросов, сидевших на веслах. Он указал второму капитану следовать за ним, бросив Ардо, как бы между прочим:

– Пушки не зачехлять.

– Мы не хотим нападать на вас, – поспешил уверить его капитан Верта.

– Да, но я еще не решил до конца, что не хочу нападать на вас, – насмешливо произнес Вэй.

– Добрый день, господин Верта, – вклинился в беседу двух капитанов Альен Литин.

Верта приветливо улыбнулся молодому человеку:

– Господин Литин! Как же я рад видеть вас в добром здравии! – воскликнул он, несильно сжав плечи Альена. – А где же ваш Сверчок… ох, простите, мадемуазель Лоет, – поправился мужчина, скользнув взглядом по палубе, но Самель уже утащил Тину, повинуясь знаку своего капитана.

– Моя дочь в добром здравии, – сухо ответил вместо Литина Вэйлр. – У вас к ней какое-то дело?

Верта поднял руки, показывая, что до юной мадемуазель у него дел нет. Альен не отставал от них. Впрочем, Лоет и не думал его оставлять в стороне от переговоров. Более того, проходя мимо каюты Бонга, он постучал костяшками пальцев в дверь и направился к себе, не дожидаясь ответа. Лекарь вошел почти сразу после того, как за тремя мужчинами закрылась дверь. Хон, сидевший у него на плече, тут же поспешил вниз, дополз до Альена, подставившего ему ладонь, и угомонился, как только кончики пальцев молодого человека прошлись по его мохнатой спинке.

– Совсем от рук отбился, – сокрушенно вздохнул Бонг.

– Литин – центр мира, – фыркнул Лоет. – Пауки и мартышки виснут на нем гроздьями.

– В моем сердце найдется место и для вас, Вэйлр, – усмехнулся Альен и вскинул руки в примирительном жесте. – Не стоит лишних слов, капитан. Я и так уже ваш и помню об этом.

– Э-э-э, – подал голос Верта, переводя изумленный взор с одного мужчины на другого. – Вы не могли бы…

– Взять и вас в нашу тесную компанию? – раздраженно вопросил Лоет. – Вас тоже тянет к этому столпу наглости и коварства?

– К какому столпу?! – воскликнул Верта, начиная терять терпение.

– На котором висят мартышки, пауки… – невозмутимо произнес Бонг.

– И капитаны, – деловито закончил Альен.

– Дьявол вас дери, господа! – воскликнул капитан «Алиани». – Я думал, мы поговорим о деле, а вы изволите словесные дуэли устраивать.

Лоет и Литин переглянулись. Бонг обменивался взглядами только с Хоном, но паук оставался глух к его призывам. Наконец, лекарь отвлекся от созерцания мохнатого предателя и перевел взгляд на Верта. Мужчина заметно занервничал, отвел глаза и потер руки.

– Мне нужен Рени, – произнес Альен без всякого ехидства и иронии.

Трое мужчин не сводили взгляда с капитана «Алиани», и то, как он вздрогнул от неожиданности, не укрылось от них. Верта замялся, затем огляделся и попытался невозмутимо спросить:

– А где мой матрос?

– На палубе, мои мальчики развлекут его, – ответил Лоет, поблескивая здоровым глазом.

– Где Рени? – в голосе Литина отчетливо прозвучала металлическая нотка.

– Его нет на борту, – наконец ответил Верта. – Он сошел в Тарване.

– Он жив? – теперь к металлу прибавился гнев.

– Конечно! – возмущенно воскликнул капитан «Алиани», и Бонг едва заметно кивнул, подтверждая слова мужчины.

– Вы его насильно ссадили со шхуны, – уверенно произнес Альен. – И не уверяйте меня, что это было его решение. Рени слишком труслив, чтобы остаться одному в чужом государстве или отправиться с другим кораблем назад в Тарван, чтобы предстать перед моими родителями с известием о моем исчезновении. И он слишком щепетилен в отношении своих обязанностей, чтобы не использовать возможность найти меня. Почему вы его бросили в Тарване.

Верта вытер пот, вдруг выступивший на лбу. Капитан откашлялся, оттягивая мгновение ответа, но тут же просиял, ответив уже спокойно:

– Он не пожелал отправиться в опасное путешествие и отправился по тому адресу, где живет господин, к которому вы ходили с визитом.

Альен ничего не ответил, но веры в его глазах не прибавилось. В каюте воцарилось молчание, действовавшее на нервы господину Верта. Он поерзал на стуле, снова откашлялся и перевел взгляд на Хона, застывшего эполетом на плече молодого человека. Лоет, сидевший до этого расслаблено, поднялся на ноги, прошелся по каюте и остановился перед капитаном шхуны, скрестив на груди руки. С минуту он нависал над мужчиной незыблемой скалой, подавляя своим ростом и изучающим взглядом, от чего Верта совсем сник и съежился на своем стуле, не зная, куда девать руки.

– Ржавый на борту «Алиани»? – спросил Вэйлр.

– К-кто? – заикаясь переспросил капитан шхуны. – Не понимаю…

– Я тебе сердце вырву, – не повышая тона, пообещал Лоет, и Верта гулко сглотнул. – Все рассказывай.

– Мне нечего…

Мужчина даже не успел понять, почему он уже не сидит, а висит над полом, едва касаясь его носками сапог. Лоет, державший Верта за грудки, встряхнул его и, чеканя каждое слово, повторил:

– Рассказывай все. Сам!

Из горла капитана «Алиани» вырвался звук больше похожий на скулеж. Верта кусал губы, но так и не проронил ни слова. Зато заговорил Бонг.

– Он боится за семью… за две семьи, – произнес колдун. Три пары глаз тут же обратились на него. – Ему обещали вырезать всех до единого и принести их сердца, если он выдаст рыжего мужчину и то, о чем они договорились.

– Откуда… – потрясенно начал капитан «Алиани», но не договорил и бессильно упал, отпущенный Лоетом, обратно на стул. Плечи его сгорбились, и мужчина обреченно махнул рукой. – На борту его нет, – заговорил Верта. – Есть его ближайший помощник. Ржавый ему доверяет больше всех… может, только ему. Это он остался на палубе «Счастливчика». У меня треть команды с «Красной зари», а мои у Ржавого, как заложники. Если я не приведу вас в назначенное место, он всех убьет. А когда мы встретимся, «Алиани» должна атаковать ваш бриг вместе с «Зарей». Ему нужна карта…

– И не нужны вы, – холодно заметил Лоет, возвращаясь а свое место. – Будьте уверены, «Алиани» пойдет ко дну, как только вы выполните свою часть грязной работенки. Не удивлюсь, если ваши матросы уже мертвы.

Верта вскинул голову и испуганно посмотрел на Вэя.

– Вы думаете…

– Предполагаю, – отмахнулся Лоет. Он помолчал немного, раздумывая над известиями. Затем сплел пальцы и уложил руки на стол. – Хотите вернуть себе корабль и выбраться из этой заварушки живым и сохранив хотя бы ту часть команды, которая у вас есть?

– Хочу, – невесело усмехнулся Верта.

– Тогда поступим так… – Капитан «Счастливчика» откинулся на спинку стула, вытянул ноги и скрестил на груди руки. Трое мужчин устремили на него внимательные взгляды…