38
И — вот она, реальность. Мои уши, нос и глаза впитывали информацию.
На полке стоял радиоприемник. Канал Би-би-си. В воздухе присутствовал тонкий запах пороха и еще чего-то — медного и соленого.
По телу пробежали мурашки. Я перевела взгляд на стол. Жуткий зеленый свет настольной лампы. На столе навалены горы разорванных бумаг, книги и письменные принадлежности. Маленький кактус вывалился из разбитого на две части горшка. Кресло Блотника стояло как-то странно. За ним и чуть повыше со стены стекали капельки крови. Брызги крови на стене.
Боже мой! Кого-то застрелили. Джейка? Блотника?.. Я не хотела этого видеть. Но была обязана.
Потихоньку подойдя к столу, я заглянула за него. Тела нет. Облегчение? Замешательство?..
Справа я заметила дверь. Из-под нее сочился тусклый свет. Обойдя стол, я толкнула дверь рукой. Темное дерево, гладкое от лака. Металлические полки с офисным барахлом, коробками, подписанными ящиками. Крошечное светлое окошко наверху.
Я вошла внутрь и через пять шагов вляпалась во что-то липкое и мокрое. Я посмотрела вниз. Из-за угла сочился тонкий ручеек. Уже слишком поздно. Слишком поздно для кого?
Я посмотрела за угол. Блотник лежал на животе, окровавленная кипа прикрывала дырку в его голове. Еще одна рана — в спине. Третья — в плече. Он лежал в луже крови, которая растекалась струйками в разные стороны.
Я прикрыла рот рукой. Меня тошнило. В голове вертелась только одна мысль. Не Джейк. Не Джейк. Скажи, что ты этого не делал, Джейк!.. Тогда — кто? Ультраортодоксальные иудеи? Христианские фанатики? Исламские фундаменталисты?
Прошла секунда. Пять. Десять.
Немного придя в себя, я приложила пальцы к шее Блотника. Пульса нет. Тело чуть теплое. Его застрелили недавно. Конечно! Я же разговаривала с ним менее часа назад. Убийца все еще здесь?
Вернувшись в кабинет, я схватилась за телефон. Гудков не было. Посмотрела на провод. Он обрывался в трех дюймах от трубки. Дикий страх.
Мой взгляд упал на стол. Блотник работал с документами?
«Сцена преступления! Ничего не трогать!» — кричала одна часть моего сознания. «Найти Джейка!» — вопила другая.
Я взяла бумаги. Это оказался отчет Гетц по поводу ткани, адресованный Джейку.
Откуда он у Блотника? Стащил его из кабинета Эсфири? Или такие документы в обязательном порядке проходят через него? Гетц работает на музей, не на ИОД. Поэтому Джейк именно к ней и обратился.
А действительно ли Гетц работает на музей? Она предлагала передать кости ИОД. Может быть, она подчиняется Блотнику? Или работает и на музей, и на ИОД?
Была ли Гетц в тайном сговоре с Блотником? Но Джейк не говорил ей о костях. Или говорил? Имя и телефонный номер Гетц находились на столе Джейка. Разговаривали ли они после нашей встречи в музее? Джейк ненавидел Блотника. Он бы никогда не отдал ему отчет.
Тут мне в голову пришла ужасная мысль. Кто-то украл завернутые в ткань кости. Подозревая Блотника, Драм ворвался сюда и потребовал их вернуть. У Джейка был пистолет. Возможно, все пошло как-то не так, и поэтому Джейк застрелил Блотника в приступе бешенства?..
Я бегло просмотрела отчет. В глаза бросилась фраза «останки скелета». Я стала читать внимательнее. Гетц обнаружила микроскопические кости, прилипшие к ткани. Она предполагала наличие на материи человеческих останков. Блотник знал!..
Осмотрела кабинет. Никаких признаков костей. Я проверяла подсобку, когда послышался легкий скрип.
У меня перехватило дыхание. Дверные петли! Кто-то находится в кабинете Блотника!.. Послышался звук шагов. Шелест бумаги. Еще шаги.
Я попятилась назад, потом повернулась и стала двигаться, вытянув руку перед собой. Пальцы наткнулись на металлическую полку.
Она закачалась. Все, что на ней было, полетело на пол. В кабинете моментально стихло. И мертвая тишина в подсобке. Хищник и жертва вычисляли друг друга. Затем послышались шаги. Уходит? Облегчение. Затем — дикий страх. Шаги приближались.
Я присела, прислушиваясь к каждому звуку. Меня ведь предупреждали!..
Свет шел из моей подсобки. Противник мог видеть меня лучше, чем я его. Схватив книгу, я запустила ее в лампочку. Она разбилась, осколки посыпалась на тело Блотника.
В дверном проеме появился силуэт. Кто-то с сумкой на левом плече и с темным предметом в правой руке. Кепка мешала разобрать мне черты лица неизвестного.
Покашливание. Затем:
— Mi sham?
«Кто здесь»?
Голос женский.
Я не шевелилась.
Женщина снова откашлялась и повторила вопрос по-арабски. Приемник в кабинете бубнил бибисишные новости.
Женщина сделала шаг вперед. В неверном свете я смогла разобрать, что на ней ботинки, джинсы и рубашка цвета хаки. Из-под кепки торчал светлый локон.
Для Гетц она была полновата. К тому же блондинка и ниже ростом.
Руфь Анна Блум?..
На лбу у меня выступил пот. Сердце сжалось. Неужели эта женщина застрелила Блотника? Вдруг она и меня убьет?
— Кто вы?
— Здесь я задаю вопросы. — Женщина ответила мне по-английски.
Это не Руфь Анна Блум. Та говорила с диким акцентом. Я молчала.
— Отвечайте. Вам все равно не уйти, — сказала незнакомка жестко.
— Не столь важно, кто я.
— Здесь я решаю, что важно, а что нет! — повысила она голос.
— Доктор Блотник мертв.
— Я прострелю твою задницу так же быстро!
Полицейский стиль общения? Эта женщина — на работе? Или она насмотрелась боевиков?
Не успела я ответить, как она заговорила снова:
— Минуточку. Знакомый акцент. Я тебя знаю!
И я уже слышала этот голос. Но когда? Где пересекались наши пути? В этой стране? Тогда — в отеле? В музее? В полицейском управлении? В Израиле я встречалась не с таким уж большим количеством женщин.
Внезапно я вспомнила, что люди из «Хеврат-Кадиши» жаловались Джейку, что их донимает женщина. Женщина названивала «Защитникам веры».
Возможно, это именно она. У нее есть собственные виды на масадский скелет? А кто украл завернутые в ткань кости?
Как странно. Женщина говорит по-английски, на иврите и по-арабски. Она христианка? Иудейка? Мусульманка?
— Кости украдены во имя Господа? — выкрикнула я.
Ответа не последовало. Я не знала, с какого боку зайти.
— Мне известно о масадском скелете.
— А ну тихо! Встать!
Я поднялась на ноги.
— Руки за голову!
Я положила пальцы на затылок и спросила:
— Почему убит Блотник?
— Оказался не в том месте и не в то время.
О Феррисе спросить, что ли?..
— А зачем убрали Авраама Ферриса?
Женщина жестко усмехнулась:
— У меня нет времени говорить об этом.
Чувствуя, что обстановка накаляется, я копнула глубже:
— Две пули в голову. Жестоко.
— Заткнись! — рявкнула она и шмыгнула носом.
Похоже, простужена.
— Вам следовало бы взглянуть, что с ним сделали кошки.
— Маленькие вонючие твари!..
Когда попадаешь в точку, все вещи становятся на место.
Тембр голоса. Насморк. Светлые волосы. Три языка. Факт, что она знает меня. И даже видела кошек!..
Меня осенило. Полицейский стиль общения. Сериал «Закон и порядок». Чтобы убить Ферриса, Герша Каплана наняла женщина. Каплан говорил, будто у нее что-то с голосом. Насморк. Кашель. «Я простудилась».
Каплану звонили со склада в тот момент, когда босс отсутствовал.
Итак, кто-то звонил Каплану домой со склада, пока Феррис находился во Флориде. Сам он не звонил на склад, значит, Пурвайенс не могла перезвонить, прослушав оставленное для Ферриса сообщение. Кто, черт возьми, набрал этот номер? И почему?
Ферриса застрелили из пистолета, украденного у мужчины по имени Озолс. В районе Сен-Леонард.
«Дуб» на латышском. Прямо какое-то собрание лесоводов».
Озолс. Дуб. Это имя я видела на табличке в Сен-Леонарде. В холле дома, где живет Пурвайенс.
«Похоже, дамочка пропала».
Все сходилось.
Кортни Пурвайенс убила Авраама Ферриса. Ее не похитили. Она стояла здесь, направив мне в грудь пистолет.
Конечно же. Пурвайенс прекрасно знала склад. Возможно, располагала информацией о скелете. Ее работа предполагала частые поездки в Израиль. Перелеты являлись обычным делом.
Но зачем убивать Ферриса? А Блотника? Религиозные убеждения? Жадность? Личная месть? Убьет ли она меня так же бессердечно?
Я почувствовала страх, затем злость, а потом внезапно успокоилась. Единственным выходом было продолжать вести непринужденную беседу.
— Что случилось, Кортни? Феррис не поделился с тобой?
Рука с пистолетом дрогнула.
— Или ты хотела заполучить все и сразу?
— Заткнись.
— Тебе пришлось украсть еще один пистолет?
Пурвайенс напряглась.
— В Израиле оружие есть практически у каждого.
— Предупреждаю тебя!
— Бедный мистер Озолс. Не очень-то хорошо так поступать с соседями.
— Почему ты здесь? Зачем лезешь не в свои дела?
Я видела, как палец Пурвайенс напрягся на спусковом крючке. Она нервничала. Я решила блефовать.
— Здесь полиция.
— Пошли, — сказала она, поднимая пистолет на уровень моего лба. — И не дергайся.
Я сделала два шага. Пурвайенс попятилась назад, в кабинет Блотника.
Теперь мы могли разглядеть друг друга получше.
— Ага! Ты приходила ко мне домой с чертовым детективом.
— Копы возьмут тебя за задницу за убийство Ферриса, — попыталась я перенять у Пурвайенс стиль общения киношных полицейских.
— А ты одна из них, — произнесла она с сарказмом.
— Ты в ловушке!
— Правда? — насмешливо спросила она, шмыгнув носом. — На улице притаился целый отряд полицейских, которые ждут твоего сигнала, чтобы начать штурм?
Пурвайенс поняла, что я блефую. Ладно. Изменим тактику.
— Давай рассказывай. Это облегчит твою участь. Феррис хотел легкой наживы? Послал подальше Бога, лишь бы срубить побольше бабла?
Пурвайенс нервно облизнула губы, однако промолчала.
— Ты поступила мудрее, посоветовав не продавать кости — или, по крайней мере, поделиться с тобой. Правильно? Но он отшил тебя!
Кортни находилась в явном замешательстве. Злость и боль боролись в ее душе. К тому же она жутко нервничала. Плохо.
— Как может спорить простая секретарша с боссом? Наемная работница. Девушка, которая гладит его рубашки. Наверное, этот болван обращался с тобой как с рабыней.
— Все было не так.
Однако я продолжала давить:
— Этот Феррис просто бессердечный негодяй!
— Авраам был хорошим человеком.
— Ну да, рассказывай.
— Он любил меня! — выкрикнула Кортни.
Ах вот оно что.
Пурвайенс жила одна. Многочисленные звонки со склада на ее домашний телефон. Феррис и Пурвайенс не просто работали вместе. Они были любовниками.
— Мерзавец вел двойную игру. Как он удобно устроился!
— Авраам любил меня, — повторила Кортни. — Я в десять раз лучше этой коровы, его жены!
— Поэтому-то подлец и отправился отдыхать со старушкой Мириам? Вы же умная женщина и прекрасно знали, что он никогда ее не бросит.
— Она не любила Авраама. — В голосе Пурвайенс послышалась горечь. — У него просто не хватало смелости все изменить.
— Ну да, конечно. Мириам мазалась кремом для загара, пока вы прозябали в холодной квартире. Да, он любил вас, но кому-то же надо отвечать на звонки. А этот сукин сын даже не взял вас в долю!
Пурвайенс вытерла нос рукояткой пистолета.
— Дальше — больше. Вас и Каштан надул. Сначала любовник, затем киллер. Прямо какая-то черная полоса!
Она со злостью сунула дуло пистолета чуть ли не мне в нос. Полегче. Не надо доводить ее до предела.
— Вы, что называется, попали на деньги. Сначала с Феррисом, затем с Каштаном. И вы знали, что скелет вернет вам все сполна. Почему бы не забрать его?
— А почему бы и нет? — сказала она дерзко.
— Затем кости пропали. Снова ни с чем.
— Заткнись!..
— Вы приехали в Израиль, чтобы вернуть скелет. Но не тут-то было. Еще один удар судьбы.
— Не тут-то было? Не угадала!
Пурвайенс тряхнула свою сумку. Послышался глухой стук пластиковых контейнеров.
— Смело. Пришила босса, так почему бы не разделаться с Блотником?
— Блотник — вор.
— Это меняет дело.
Пурвайенс расплылась в улыбке:
— Я и понятия не имела об этих костях, пока Блотник сам не проговорился. Они и два часа не задержались у старого дурака.
— Как он узнал о них?
— Одна зануда обнаружила кусочки на ткани, которую она изучала. Какого черта? — Пурвайенс рассмеялась и снова похлопала по сумке. — Вот они, денежки. На этот раз я их не упущу!
— Что вы пообещали Блотнику? Он рассчитывал, что у вас скелет из Масады?
Она холодно улыбнулась:
— Не на ту напал.
Пурвайенс застрелила Блотника, забрала кости и ушла. Но зачем она вернулась?
— Почему вы снова здесь?
— Мы обе знаем: артефакты — ничто без документов.
Послышался какой-то скрип. Палец Пурвайенс, лежавший на спуске, дернулся.
— Двигай!.. — сквозь зубы проговорила она.
Я отступила назад, не сводя глаз с дула пистолета.
Пурвайенс захлопнула дверь и повернула ключ. Донесся звук быстрых шагов, затем наступила тишина.
Я приложила ухо к двери. В кабинете продолжало бубнить радио. Сидеть тихо? Привлечь внимание? Какого черта!..
Я постучала. Затем крикнула. Через секунду в кабинет кто-то вошел.
В полуобморочном состоянии я прижалась к дальней стенке подсобки.
Скрип подошв. Открывающийся замок. Распахивающаяся дверь.
