25
Моя комната была буквально разгромлена. Постель перевернута. Шкафы открыты, вещи выброшены и раскиданы по всему полу.
Хорошее настроение мигом улетучилось.
— Кто здесь?..
Глупо. Они явно не оставили записки с автографом.
Я проверила дверь — не взломана ли. Нет, замок цел, косяк — тоже. Поспешила в комнату. Пульс у меня был ударов двести.
Каждый ящичек открыт. Чемодан перевернут, вещи вытряхнуты. На столе лежал нетронутый ноутбук. Интересно, и что все это значит? Воры? Конечно, нет! Они бы не оставили компьютер.
Предупреждение? От кого? По поводу чего?
Трясущимися руками я начала собирать одежду. Как Джейк после взлома грузовичка.
В глазах помутилось. Все понятно! Злость переполняла меня.
— Грязные ублюдки!..
Я захлопнула чемодан. Сложила свитера. Повесила брюки. Чувство бессильной злобы переполняло меня, мешая даже заплакать.
Прибравшись в комнате, я переместилась в ванную. Разложив все по местам, приняла душ и причесалась.
Едва я успела одеться, зазвонил телефон. Приехал Райан.
— Мою комнату обыскали, — выпалила я.
— Сукины дети!
— Возможно, «Защитники веры» искали скелет.
— Дверь взломана?
— Нет.
— Надо поговорить с менеджером отеля.
— Уже спускаюсь.
К моменту моего появления Райан с Фридманом навели некоторые справки. Обо мне никто не осведомлялся. Портье ключ никому не давал. Или не признался в этом.
Впрочем, я ему поверила. В «Американ колони» работали в основном арабы. Сильно сомневаюсь, что среди них были приверженцы «Хеврат-Кадиши».
Главный менеджер, госпожа Ханани, поинтересовалась без особого энтузиазма, не желаю ли я подать заявление в полицию.
Я отказалась.
Миссис Ханани пообещала провести внутреннее расследование, указать охране на невнимательность и возместить ущерб.
Фридман одобрил.
Я попросила миссис Ханани принести кое-что с кухни. Женщина поспешно выполнила просьбу.
Когда она вернулась, я запихала вещи в рюкзак, поблагодарила ее и уверила, что у меня не пропало ничего ценного.
Садясь в машину, подумала о дурацкой затее жить в разных номерах. Все-таки, лежа одной в темной комнате, мне очень хочется, чтобы Райан был рядом.
До долины Кедрон мы добирались почти час. Поступило сообщение, что по дороге из Вифлеема едет террорист. Контроль ужесточился, на дорогах образовались пробки.
По пути я уточнила по поводу разрешения. Фридман сказал, что достал его. Я ему поверила.
В Силуоне я показала то место, где припарковался Джейк. Пока они с Райаном доставали снаряжение, я внимательно огляделась.
Никаких шляпоносцев и чернолапсердачников.
Я начала спускаться вниз. Райан и Фридман последовали за мной. Остановилась у гробницы, рассматривая вход. Маленькая черная дыра.
Почувствовала сбой сердечного ритма. Не обратив на это внимания, обернулась. Оба моих компаньона вспотели и тяжело дышали.
— Как насчет шакала? — спросила я.
— Надо ему намекнуть, что мы пришли, — сказал Фридман, вытащил револьвер, присел на корточки и выстрелил внутрь гробницы. — Сейчас выскочит.
Мы подождали. Шакал не появился.
— Наверное, сбежал, — констатировал израильтянин.
— Я проверю нижний уровень, — сказал Райан, протягивая руку.
Фридман отдал ему пистолет.
Райан опустил лопату и лом в проход, затем полез сам. Грохнул выстрел, потом донесся звук шагов, затем — тишина. В проеме появилось лицо Райана.
— Никаких шакалов, — сказал он, возвращая оружие.
— Спускаемся, — напряженным голосом произнес Фридман.
Я подумала, что он разделяет мое отношение к замкнутым пространствам.
Я пошла первой. Опустив рюкзак, а затем ноги в темный проход, соскользнула вниз.
— Мы спрятали скелет вон там.
Райан включил фонарь. Камень был отодвинут. Никаких следов синей сумки. Я подползла ближе. Пусто.
— Черт возьми!..
— Они нашли его? — спросил Райан.
Я кивнула. Это можно было предвидеть, но все равно я расстроилась. Сумку забрали.
— Печально, — произнес Райан.
Воспитание. Манеры. Рефлексы. Я приготовилась ответить: «Все в порядке», — но передумала, так как это было неправдой. Скелет исчез.
Я опустилась на колени, чувствуя, как на меня давит эта гробница. Холод. Влажность. Тишина.
Действительно ли я имела дело с настоящим скелетом из Масады? Пропал ли он навсегда? Я сижу в семейной гробнице Иисуса? За мной следят?.. Кто? «Защитники веры»? Чей же все-таки это скелет? Кто лежал в этой гробнице? Кто лежит здесь до сих пор?
На мое плечо легла чья-то рука. Я вернулась к реальности и прошептала:
— Пошли вниз.
Я протиснулась в туннель. За мной спустился Райан.
Вроде бы отверстие находилось справа. Сейчас здесь сплошная стена. Может, я перепутала стороны? А вдруг тайную нишу тоже обнаружили? Только не это!
Райан осветил стену фонарем. Луч нырнул в темное отверстие.
Я облегченно вздохнула и пригляделась, пытаясь различить, что тут есть.
Грубая ткань с необработанными краями. С одного края едва заметно выступал крошечный коричневый сучок. Человеческий палец.
Я схватила Райана за руку.
— Вот здесь!..
Времени на составление надлежащего описания не оставалось. Из ниши надо было поскорее все вытащить, пока не появились «Защитники веры».
Я держала фонарь, Райан работал ломом. Из трещин сыпался песок. Райан нажал посильнее. Камень покачнулся.
Я спокойно наблюдала, зная, что Фридман охраняет вход. Райан положил лом и взял лопату. Вставив ее между камнями, изо всех сил надавил на ручку. Здоровенный булыжник наклонился вперед и с глухим стуком рухнул на пол.
Я протиснулась в образовавшийся проход. Сердце бешено колотилось. Спокойно. Райан здесь. Вход охраняет Фридман.
Опираясь на камень, я просунула голову и плечи внутрь. То, что я обнаружила, действительно было тканью. Два прогнивших и выцветших куска. Тот, что побольше, лежал у входа. Наклонившись пониже, я различила грубую клетчатую материю с обтрепанными краями. На ней и под ней лежали кости. Кроме пальца, я различила локтевую кость, бедро, таз и череп.
Как бы все собрать и не порвать ткань? Сложная задача. Подсунув палец, я приподняла край большого куска.
Материя зашелестела, как сухие листья под ногами. Я стала потихонечку ее отодвигать. Местами ткань отходила легко, местами — не очень.
Достав фотоаппарат, при свете фонарика я сделала несколько снимков с разных ракурсов. После этого взяла пластиковый контейнер и лопаточку, которые любезно предоставила госпожа Ханани.
С помощью острого края лопаточки я осторожно отделила ткань от костей и камней. Потом аккуратно свернула каждый кусочек и уложила их в отдельный контейнер. Конечно, не лучший вариант, но в данных условиях единственно возможный.
Теперь мне полностью открылся вид на останки. Единственными неповрежденными костями оказались палец и пяточная кость. Остальную часть скелета представляли обломки и разрушенные фрагменты.
Следующий час я провела, собирая кости, зубы и то, что лежало под ними. По стенам прыгали смешные тени, похожие на танцующих кукол. Спина и суставы болели от долгой работы в неудобной позе. Ноги затекли.
Сверху послышался крик Фридмана:
— Все в порядке?
— Все тип-топ, — отозвался Райан.
— Долго еще?
— Не очень.
— Может, поставить палатку?
— Не надо, мы уже скоро!
Когда мы, наконец, вылезли из гробницы, наступили сумерки.
Райан поднялся первым. Я протянула ему лопату, лом и остальное.
Ткань поместилась в двух небольших контейнерах. Кости — в двух маленьких баночках. В третью банку я поместила то, что собрала с пола потайной комнаты.
Фридман сидел на земле, скрестив ноги. Он не выглядел утомленным или заскучавшим. Точь-в-точь Гиллиган, ожидающий Капитана.
Увидев нас, он поднялся на ноги.
— Вытащили своего парня?
Хороший вопрос. Я подмигнула. Подняла большой палец вверх. Затем отряхнула руки.
— Снимаемся? — спросил Райан спокойно.
Фридман кивнул, взял лопату и стал карабкаться в гору.
Мы поплелись за ним.
В двадцати ярдах от вершины мы остановились, чтобы отдышаться. Израильтянин побагровел, Райан вспотел. Думаю, я выглядела не лучше.
Через минуту мы уже сидели в машине Фридмана.
— Поужинаете с нами? — спросил Райан, когда мы выехали из Силуона.
Израильтянин отрицательно покачал головой.
— Лучше поеду домой.
Интересно к кому? К жене? К кошке? К размороженному стейку?
Мы вернулись в отель. Райан и Фридман задержались у входа, а я направилась прямиком к портье. Откровенно меня разглядывая, он протянул ключ. Я не собиралась объяснять, почему выгляжу как после автокатастрофы, а просто взяла ключ и поспешила обратно к парковке. Райан уже попрощался с израильтянином и шел ко мне. Позади него я заметила Фридмана, беседующего с миссис Ханани. Женщина стояла, глядя в землю и отрицательно качая головой.
После очередной фразы полицейского госпожа Ханани нервно прикурила сигарету. Затянулась, выдохнула дым и посмотрела в сторону.
Фридман ушел. Ханани курила, глядя на отъезжающую машину. Мне не удалось разобрать выражения ее лица.
— Ну что? — спросил Райан.
— Ничего.
Я протянула его ключ. Райан обнял меня.
— Какую кухню предпочитаете, мэм?
Мне хотелось пойти в душ, переодеться, поесть и завалиться спать минимум на двенадцать часов.
И совершенно не хотелось думать о том, что выбрать на ужин.
— Предлагай.
— «У Финка».
— Хорошо.
— Старинное заведение. Работает со времен основания Израиля. Фридман рекомендовал. Готовят гуляш из говядины на открытом огне.
На открытом огне? Чувствовалось ковбойское прошлое моего друга.
— Через тридцать минут, — сказала я, подняв грязный палец. — Без возражений.
Райан развел руками:
— Как скажешь.
Я пошла к дверям отеля.
— Спрячь наши трофеи в сейф, — бросил мне вслед Райан. — Грабители не дремлют.
Аведь действительно! Райан прав. В моей комнате небезопасно. Я уже потеряла один скелет и не хочу потерять второй.
— Думаешь, Фридман согласится до завтра оставить кости в полицейском управлении?
— Запросто.
Я протянула рюкзак. Райан взял его.
Мыло и шампунь. Тени и тушь. Через полчаса в вечернем свете фонарей я выглядела определенно здорово.
В ресторанчике «У Финка» имелось всего шесть столиков. И миллион старинных вещей.
Также висели фотографии знаменитостей, побывавших в ресторане. Кирк Дуглас. Джон Стейнбек. Ширли Маклейн.
Список мог конкурировать с показателями «Американ колони».
Несмотря на старомодный дизайн, гуляш был превосходным. В такси Райан спросил:
— О чем ты думаешь, дорогая?
— Мне кажется, ресторанчику не помешали бы новые занавески. А ты о чем?
Райан широко улыбнулся.
— Как всегда, об одном и том же, — сказала я.
— Об одном и том же, — радостно закивал он.
Теперь спать одной в темноте мне не грозит.
