13
Я вынула фото из-под микроскопа и перенесла его к черепу. С помощью увеличительного стекла принялась считать от центра вправо.
Два резца, один клык, два малых коренных. Промежуток. Два коренных.
У скелета на фотографии отсутствовал верхний правый коренной зуб.
У скелета на моем столе — нет.
Он не с фотографии?..
Я вернулась к микроскопу, чтобы рассмотреть череп. Сосредоточилась на верхнем резце. Под увеличением рассмотрела корни зуба — они слишком выступали. А края углублений были пористы и как будто изрыты.
Ничего особенного.
Что действительно привлекало внимание, так это состояние жевательной поверхности верхнего правого первого зуба. Его кончик был длинный и закругленный, в то время как соседние зубы полностью сточились.
Да что же это такое?!
Я сомкнула челюсти скелета и оценила прикус. Этот зуб касался нижнего ряда раньше всех остальных. В таком случае он должен больше сточиться, чем его соседи, — уж не меньше, это точно.
Я откинулась на спинку стула и стала думать.
Получается, что у нас есть два варианта. Вариант А: это не скелет с фотографии. Вариант Б: это тот самый скелет, но со вставленным зубом.
Если зуб вставной, то появляются еще две версии. Первая: это зуб, который выпал из челюсти и потерялся. Подобное случается довольно часто. Вторая: это другой зуб, ошибочно вставленный в челюсть. Такая версия объясняла разницу в кончиках зубов.
Когда же зуб вставили заново? Здравыми казались три идеи: или в момент захоронения, или во время раскопок, производимых Ядином, или в период нахождения скелета в музее.
Внутренний голос подсказывал, что правильный вариант — второй. Так, хорошо. Если зуб заменили во время раскопок в Масаде, то кто это сделал? Вариантов множество. Ядин. Цафрир. Хаас. Один из землекопов.
Что предпочтительнее?
Кто-то из помощников нашел зуб рядом со скелетом и попробовал вставить его в челюсть. Подошло. Так и оставил. Кости в «пещере-2001» были перемешаны. Точно восстановить сложно. Студенты и неквалифицированные рабочие экспедиции часто допускают подобные ошибки.
Итак, что это? Преднамеренное действие или простая ошибка? Или все-таки передо мной вообще не тот скелет?
Нужен стоматолог.
Сегодня субботний вечер, десять минут восьмого. Я знала, что скажет Марк Бержерон, наш зубной эксперт из лаборатории. Рентгеновский анализ можно сделать только в понедельник.
Расстроившись, весь следующий час я изучала фотографию под увеличением. И не нашла анатомических особенностей или деталей, отличающих скелет на снимке от скелета на моем столе.
Остаток вечера я чувствовала себя соблазненной и покинутой. Пришлось смотреть с Берди баскетбол. Мы болели за разные команды.
* * *
Воскресное утро я провела в Интернете, чтобы найти и заказать бестселлер Донована Джойса «Манускрипт Христа». В рекламе говорилось, что это самая шокирующая из когда-либо написанных о христианстве книг.
Каждый час я звонила Джейку. Его телефон был выключен. Оставила ему сообщение и попыталась найти его в отеле. Он съехал.
Райан выполнил свое полицейское задание, арестовав трех человек и конфисковав партию сигарет. Он появился в шесть с усталыми глазами и недосушенными волосами. После недолгих споров мы выбрали для ужина суши-бар «Кацура».
В воскресенье на улице всегда тихо. По дороге нам встретилась лишь парочка студентов. А может, это из-за мерзкой погоды.
Покончив с суши, я быстренько рассказала Райану о моих мыслях по поводу скелета. Белый мужчина от сорока до шестидесяти и так далее.
— Таким образом, анализ показывает, что это не семидесятилетний старик из «пещеры-2001», не тридцатитрехлетний Иисус и не восьмидесятилетний Иисус Донована Джойса.
— Но ты уверена, что скелет с фотографии — именно тот, что Лернер украл из музея, передал Феррису, а тот — Мориссоно?
— Джейк уверен в этом. Он разговаривал с археологом, работавшим в «пещере-2001». И я не нашла никаких различий, кроме странного зуба.
Я рассказала Райану про зуб.
— Значит, ты подозреваешь, что это не тот скелет?
— Или тот, только ему вставили зуб.
— Кто-то при раскопках нашел пропавший зуб и прикрепил его обратно?
— Возможно.
— Ты очень уверенно говоришь.
— Край зуба менее сточен.
— В смысле, вставной зуб принадлежал кому-то помоложе?
— Да.
— И что это значит?
— Понятия не имею. Может, просто перепутали. У Ядина работали студенты. Вероятно, кто-то из них ошибся.
— Когда ты собираешься нанести визит Бержерону?
— В понедельник.
Райан рассказал мне новости по делу Ферриса.
— Когда я ввел в поисковую систему имя «Кесслер», результат оказался нулевым.
— Отсутствие преступников-евреев?
— Мейер Лански, — напомнил Райан.
— Признаю свою ошибку.
— Багси Зигель.
— Дважды.
— Давид Беркович.
— Трижды.
— Как звучит, — пошутил Райан.
— Почти стихи, — согласилась я.
— Затем я стал выискивать, что это за парень по имени Гершель Каплан, которого мне тоже выдал поисковик.
Я задумалась. Что следует за «трижды»? Четырежды? Пять раз подряд?..
— Каплан — мелкий жулик. Замешан в мошенничестве. Подделка кредитных карточек, чеков. Также проходит под именами Гершель Кантор и Гарри Кестер.
— Дай-ка я догадаюсь. Кесслер — еще один псевдоним Каплана?
— Герш Кесслер, — сказал Райан и вытащил из кармана снимок. — Это твой парень?
Я внимательно изучила его. Очки. Темные волосы. Только бороды нет.
— Может быть. Они что, все выглядят одинаково? — сказала я, чувствуя себя тупицей.
Зажмурилась и представила Кесслера. Открыв глаза, снова посмотрела на фото. Подсознательные воспоминания.
Длинная шея. Нависающие веки. Слово, которое возникло у меня тогда в голове при виде Кесслера. «Черепаха». Я вспомнила.
— У Кесслера была борода. Но все-таки мне кажется, что это один и тот же человек, — сказала я, возвращая фотографию. — Прости. Это все, что я могу сказать.
— Уже кое-что.
— А где сейчас Кесслер, то есть Каплан?
— Я этим занимаюсь.
Мы поехали домой. Пока я принимала душ, Райан беседовал с Чарли.
Я стояла голая у вешалки, когда он зашел в ванную.
— Замри.
Я обернулась — кружевная рубашонка в одной руке, тонкие атласные трусики — в другой.
— Что вы собираетесь делать, мэм?
— Вы полицейский?
— Так точно.
Я вопросительно подняла бровь.
— Опустите белье на пол и немедленно отойдите от вешалки.
Так я и сделала.
В понедельник лаборатория, как обычно, превращалась в дурдом. Четыре человека сгорело. Один застрелился. Один повесился. Две смерти от ножевых ранений. Ограбленный труп.
И только один случай для меня.
Объект нашли в подвале многоэтажного дома в Кот-Сен-Люк. Полицейские подозревают, что речь идет о младенце или ребенке.
После утреннего собрания я попросила Ламанша подняться ко мне в лабораторию. Показала скелет, привезенный из монастыря, описала его историю и возможное происхождение и объяснила, как он попал ко мне.
Как и ожидалось, шеф присвоил останкам идентификационный номер, предупредив, что теперь это дело следователя. И за мной окончательное решение, кому заниматься данным вопросом.
Когда Ламанш ушел, я велела своей ассистентке Дениз произвести рентгеновский анализ челюсти скелета. Затем спустилась к предполагаемому ребенку.
На первый взгляд останки представляли собой две маленькие и неполные теменные кости. На вогнутой поверхности виднелся сосудистый рисунок — результат близкого расположения внешней поверхности головного мозга. Все объяснилось после очистки. «Костями» оказались два куска скорлупы кокосового ореха. Венозным рисунком — затвердевшая грязь.
Когда я доставила отчет в кабинет секретаря, Дениз вручила мне маленький коричневый конверт. Я поместила содержимое в проектор.
Один лишь взгляд укрепил меня в подозрении, что зуб вставной. Причем сделано это было не очень квалифицированно. Рентген показал, что корни не совсем подходили в свои отверстия.
Там было что-то еще.
Возраст зуба. Степень его остроты. Понятно. Я отметила различия во внешнем виде. Но есть признаки, меняющиеся со временем. Чем старше зуб, тем изношеннее дентин в полости коронки и канале.
Не нужно быть стоматологом, чтобы определить: первый верхний коренной зуб светлее остальных.
Я позвонила Марку Бержерону. Его секретарь попросил оставаться на линии. Я слушала «Тысячу строк», напоминающую «Сладкую Каролину». Представила пациента с запрокинутой головой, открытым ртом и слюноотводом. Хорошо, что это не я.
Марк ответил на середине «Аристократки». Мы договорились встретиться днем.
Когда я запаковывала череп, позвонил Джейк.
— Ты получил сообщение? — спросила я.
— Я выехал из гостиницы в субботу и ночным рейсом улетел в Тель-Авив.
— Ты в Израиле?
— В Иерусалиме. Что случилось?
Я рассказала ему о разнице между скелетом на фотографии и скелетом в моей лаборатории, потом описала отклоняющийся от нормы коренной зуб.
— И что это значит?
— Сегодня я встречаюсь с дантистом.
Последовала долгая, очень долгая пауза.
— Вытащи этот зуб и один или два других.
— Зачем?
— Для ДНК-теста. Кроме того, я попрошу тебя отломать кусочек бедренной кости. Сможешь?
— Если Феррис и Лернер не ошиблись, то этим костям почти две тысячи лет.
— Ведь возможно получить митохондриальную ДНК у старой кости, верно?
— Конечно. И что потом? Судебный анализ основывается на сравнении ДНК — к примеру, жертвы и членов его семьи. С чем ты собираешься ее сравнивать в нашем случае?
Снова пауза — в стиле Джейка.
— Раскопки ведутся каждый день. Никогда не знаешь, что может быть найдено. Выделяются деньги. Я лично получил на это грант. Что там с расой?
— А что с ней?
— Помнишь недавнее дело, когда специалисты утверждали, что преступник белый, а работники лаборатории — что черный?
— Ты имеешь в виду дело Деррика Тодда Ли в Батон-Руж? Тест на ядерную ДНК.
— Такой тест можно провести с древними костями?
— Надо будет просить разрешение. Это большое поле для изучения — д-ДНК.
— Д-ДНК?
— Древняя ДНК. Ребята в Кембридже и Оксфорде пытаются выделить ДНК древних материалов. Здесь, в Канаде, есть один институт под названием «Палео-ДНК лаборатория», находится в Тандер-Бей.
Я вспомнила недавнюю статью в «Американском вестнике генома человека».
— Группа французских ученых опубликовала доклад о ядерной и митохондриальной ДНК, определенной у скелета двухтысячелетнего возраста, найденного в древних захоронениях в Монголии. Джейк, но даже если мы и выделим ядерную ДНК, расовая идентификация будет очень приблизительной.
— Насколько приблизительной?
— Есть одна компания во Флориде, которая обещает провести тест, расшифровывающий варианты расовых смешений. Они утверждают, что могут определить индоевропейцев, коренных американцев, восточных азиатов, южных африканцев.
— И все?
— Пока да.
— Для нас это бесполезно.
— Именно, — согласилась я.
Еще одна пауза.
— Но ДНК-тест все-таки может определить принадлежность странного зуба другому индивидууму?
— Вероятность невелика.
— Но шанс есть.
— Безусловно, — признала я.
— Кто проводит подобные тесты?
Я рассказала.
— Встреться с дантистом, выслушай, что он скажет по поводу странного зуба. Затем возьми образцы. И отрежь достаточно кости для радиоуглеродного анализа.
— Следователь это не оплатит.
— Я заплачу сам.
Я уже застегивала куртку, когда вошел Райан. Как всегда, с шокирующими новостями.
