ЭПИЛОГ-ЗАВЯЗКА
Негр-демиург вернул Дегтярева назад в одну из своих «резиденции» и милой, дьявольски исскусительной улыбочкой спросил:
— Вот теперь как раз самое и начинается интересное. Ведь в отсутствие хозяина Корсака, я царь и Бог…. — Чернокожий мальчуган-демиург ухмыльнулся и сделав глаза ярче квазаров подмигнул. — Причем не аллегорически, а буквально.
Петр безнадежно махнул рукой и буркнул:
— Ну и что ты можешь сделать хорошего, для людей?
Том неожиданно вполне разумно заметил:
— А люди не очень любят когда для них делаешь хорошее, им вообще претит опека. Ты это наверное знаешь!
Дегтяреву не хотелось спорить, но все же заметил:
— Детям например не претит… Для них это естественно!
Томас рассмеялся, да так что горы построенные из множества звезд, стали трястись и взрываться. А затем нежданно-негаданно успокоившись поправил Дегтярева:
— Та что не видел ни разу детей? Да им вообще претит наша опека! Они как раз любят чтобы все было по их нему, а на предков наплевать!
Петр Алексеевич сразу же согласился:
— Верно… — И с опаской глядя на составленные из населенных галактик горные хребты тихо спросил. — Но если таракан умер, то куда ты меня еще переселишь.
Том-демиург логично напомнил:
— Когда ваш президент осуществлял те или иные перестановки, то он как правило не снисходил, до разъяснений своим подданным, зачем он это делает и ради, чего он того или иного министра назначает. — Демиург принял облик белого судья в большущем парике и сразу держащего семь
весов в семи же руках. Голос этого исполняющего обязанности божества стал еще более громовым и низким. — И это ведь случалось несмотря на то, что многие из назначений были мягко говоря сомнительными.
Дегтярев нашел на это чем возразить:
— Но ты не Российский президент, а фактически Бог, а значит должен быть чище и справедливее!
Том на сей раз расцвел в довольной улыбке, и опять стал мальчишкой-блондином, так удивительным образом похожего на Корсака. Он произнес, пусть и скороговоркой, но достаточно внятно. Впрочем галактики во время данной речь не забывали подпрыгивать и рукоплескать могучему, пусть и не совсем настоящему демиургу.
— Раз так то я тебе дам объяснение. В первый раз ты был львом… Царь зверей и крутой зверь… Затем переселился в крокодила… Животное большое, но мене организованное и классом пониже. Да еще и хладнокровное…
От этих рассуждения Том у Дегтярева даже пошел мороз по коже. Не получалось, ли…
А чернокожий демиург продолжал:
— Затем был качественный скачек в сторону измельчения — ты стал пчелой. Насекомое хоть и маленькое, но достаточно организованное. Правда пчелка прожила недолго, чтобы от нее остался хоть какой-то положительный эффект, насекомое как Жанна Дарк принесла себя в жертву!
Петр Дегтярев со вздохом пробормотал:
— Приходиться в мире злых богов идти на распятие человеку!
— Или насекомому… — Поправил полковника-инженера негр-демиург. — Вот четвертый субъект это таракан, животное еще более низкого порядка, чем пчелка. Все идет по убывающей…
Дегтярев тут с очень даже робкой надеждой, но ведь утопающий всегда хватается за соломинку, пробормотал:
— Но ведь меньше бациллы уже ничего придуматься нельзя… Или вы хотите меня сделать вирусом?
Том-демиург криво усмехнулся и заметил:
— Попаданец в спору вируса, это тоже хорошо… Но ты будучи вирусом сможешь сделать например с Гитлером?
Петр Алексеевич растеряно брякнул:
— Ну… Например, заморить до смерти!
Том-демиург звончайшим голоском рассмеялся, а затем тут же без перехода принял серьезный вид, заметив:
— Ну, его Гитлера, особенно сотворенного, а не в твоем или в моем мироздании и мы в любой момент замочить можем… Но ведь этого крайне мало!
Дегтярев рассудительно раскинул мозгами и согласился:
— Да мало! СССР к сожалению может добить даже такой абибок как жирный вепрь Геринг.
Том с видом утратившим остатки веселость ответил:
— Нет! Не в этом дело. Я могу сделать что в любой момент в этом мироздании СССР разнесет вермахт в клочья. Вовсе не в этом все дело!
Дегтярев с удивлением спросил:
— А в чем?
Том не желая говорить сразу всю правду сообщил иное:
— Попробуй не убить Гитлера, а подчинить его?
Петр иронический ухмыльнулся и переспросил:
— Подчинить? Будучи вирусом или бациллой?
Том на сей раз решил поменять внешность радикальнее обратившись в Кинг-Конга с головой кашалота. После чего истошно проорал:
— Нет я превращу тебя в молекулу!
Дегтярев пошатнулся, но материализовавшиеся в воздухе девчонки-гурии подхватили его за руки и не дали упасть. Тогда Петр Алексеевич простонал:
— Но за что меня так? Как можно подчинить Гитлера будучи молекулой?
Том-демиург безапелляционным тоном произнес:
— Ты будешь молекулой ДНК. И все хватить разговоров, я тебя перебрасываю.
И вновь для Дегтярева все перевернулось с ног на голову, и смешалось пространство, временные векторы и запрягали во всем теле огневые блохи.
Конечно, молекула ДНК слишком уж мало для размещения души. В ней не может поместиться дух не мелкого человека… Но зато неуничтожимая человеческая сущность растеклась по фюрера…
И столкнулась с душой самого величайшего преступника всех времен и народов.
Молекула ДНК где-то прыгала, возле головного мозга тирана и Дегтярев её фактически не мог осознать. Они и Гитлера видел словно это была прозрачная, и очень медленно двигающаяся статуя. Внутри же тирана все выглядит — не видно органов и ничего…. Вроде как бы нет тела, а ты в жидком хрустале… И молекула-попаданец в абсолютной растерянности, что вокруг Гитлера твориться не видно. И молотками по башке, да и наверное разглядеть в принципе учитывая что ты словно на дне океана, только скачут по днищу не волны, а словно нарезанная пропущенная через терку фольга.
Том-демиург подсказывает Дегтяреву:
— Не панику, когда молекула размножится, ты все увидишь и поймешь.
Петр Алексеевич который только лишь слышит телепатические импульсы в отчаянии спрашивает:
— А пока что делать?
Исполняющий Обязанности Творца мирозданий Том Кенти подсказал:
— Да пой, тогда время пойдет быстрее!
И Дегтярев-попаданец во всю глотку, надрывая не существующие голосовые связки запел;
Завис я словно на аркане ада,
Такое нынче стало естество…
Пусть будет нам великая награда,
Хотя порой мне все равно!
Мечтаю послужить Отчизне,
Великой Родине святой…
Во славу Мира коммунизма,
С его возвышенной мечтой!
Но почему-то просто грустно,
В душе как будто бы песок…
Боль на войне грубеют чувства,
Девчонки слышу голосок!
Семью создать желаю снова,
Растить детей — хоть океан!
Пусть молоко дает корова,
И с свежим клевером туман!
Война костлявая стучится,
С своею ржавою косой…
Мрачнею херувимов лица,
Зимой бег девушки босой!
Снаряды рвутся, с ревом бомбы,
Вздымают в водопад снега!
А ты парнишка слишком скромный,
Зовут в бой громко берега!
Орда на танках лихо мчится,
Ломая и кромсая дерн…
Ох ты с иголками волчица,
Ой ты палящий дом костер!
В отчаяннее впадать не надо —
В нем будет только лишь провал!
А самая поверь награда,
Когда закончится — аврал!
Продолжение следует…
Хотя порой мне все равно!
