ГЛАВА 13
- Подробности опустим! - Ангелина сразу же перешла к практическому делу. - Артефакты где?
Капитан попробовал сыграть в "дурку":
- Какие артефакты?
Ангелина слегка сдавила колено, хрустнула кость.
- Теперь сообразил?
Боль оказалась самым эффективным средством выветривать дурь:
- Да они находятся в корабельном сейфе.
Ангелина рыкнула:
- А сейф?
- Там за дверью! - Пискнул свинячий примат.
- Воительница-медведица сверкнула зелеными глазками. Галина дернула на себя титановую дверь и разочарованно воскликнула:
- Кодирована!
Капитан отчаянно пытался выжить:
- Да у меня есть ключ.
- Где? - Девушка-воительница пальчика босой ножки приподняла за ножку стул.
Животное невнятно булькнуло:
- В шкафу!
Ангелина резво подскочила к шкафчику, и достало приспособление с чипом.
- Вот этот?
- Да! - Пискнул крысенышь.
- Я сам открою! - Ангелина врезала капитана по рукам. -А ты смотри, будь умницей.
- А почему вас только двое? - У свиньи хватило смелости на интерес.
- Не будь слишком любопытным. Дольше проживешь. - Ангелина ударила в дряблый живот Форлеинда, заставив корчиться от боли. Девушка открыла дверь ведущие к сейфа. Внутри помещение было несколько ноутбуков, подствольнные гранатометы. Советский РПГ - 39, в одном экземпляре, и его более навороченный американский аналог.
- Код сейфа знаешь? - Рыкнула Воительница-медведица.
- Кроме двух последних цифр, сведения о них имеет только командир. - Наш адмирал Джордж Арнольд.
- Называй! - Галина ткнула ногой в дряблую морду пленника, и схватили его босыми пальчиками за нос.
Сбиваясь, пленный американец, перечислил не слишком длинную комбинацию. Чуть-чуть подобрев Ангелина блеснула глазами:
- Молодец, не соврал. Очко в твою пользу.
- А дальше как сказать... Вот если вы трижды не правильно наберете номер, прозвучит сигнал тревоги. - Вдруг брякнул перепуганный капитан.
- Мы его и так знаем! - Девушка-комсомолка стремительно набрала код, и распахнула толстенную в четыреста миллиметров дверцу. Камушки хранились в отдельных коробках и были аккуратно извлечены.
- Стингеры из беспредельного, ими вы уже успели обработать?
- Большей части да! - Пискнула пленная крыса. - Вечером провели испытание.
Огнезарная дьяволица обрадовалась:
- Отлично где хранятся стингеры?
Заикаясь, капитан выдавил из себя:
- В ангаре, там, где трюм. В нем стоит печать "Орлана", заодно рядом и два танка "Першинг".
- Эти коробки, только на металлолом годятся. А вот улучшенная модель "стингеров" вполне подойдет. - Ангелина, дразня пленника, показала язык.
- Они с чипами компьютерными, такими особыми, силуэт ловят. - Бормотал американец, пытаясь купить себе жизнь.
- Знаем! - Огнезарная дьяволица повернулась к напарнице. - Как ты думаешь, Галина, сколько из четырехсот пятидесяти человек осталось?
- Меньше чем половина. В общей сложности у нас двести тридцать восемь трупов. - Девушка-комсомолка даже хихикнула от удовольствия.
Ангелина выдохнула из себя:
- Нужны будут пленные, чтобы погрузить "стингеры", там есть над чем поработать ученым.
Пленный мерзавец, брякнул:
- Вы русские?
- С чего ты взял, мы моджахеды. - Рыкнули воительницы-комсомолки.
Капитан показал неожиданный ум и догадливость:
- Только у русских могут быть такие крутые бойцы, способные вдвоем захватить довольно большой корабль!
Ангелина не согласилась:
- А воины великого турецкого султана с артефактами!
- А вот как? Все может быть, но вы слишком интеллигентные для арабов. - Свинячий примат полебезил. - Хотя может вы немцы?
Ангелина, опровергая его слова, врезала голенью в живот, затем сломала обе ноги, капитан-козел от болевого шока потерял сознание.
- В общем, он нам и не нужен, мы достаточно знаем. - Подвела итог рыжая воительница. - Теперь нам осталось лишь захватить экипаж.
Галина сразу же предложила:
- Пошли по каютам, набор ключей у нас есть!
Ангелина обрадовалась:
- Да еще присутствует экстренное электронное открытие.
Девушки-комсомолки тихо спустились вниз, открыли двери каюты, и опять уничтожение. Просто какая-то молотьба, не война, а сбивание пшеницы.
- Каюте номер шесть чисто! - Заявила Ангелина.
- Может в палате номер шесть! - Хихикнула Галина. - Давай лучше разойдемся.
- Мы не гуси чтобы пастись в куче. - Проревела огнезарная дьяволица. - Вернее гуси, но дикие!
- Не верно! - Тут уже обиделась блондинка-терминатор. - Те наемники сражаются за деньги, а мы исключительно за Коммунистическую Родину.
Девушки-комсомолки двинулись перебежками дальше с палубы экипажа, пристреливая одиночек. Галина мчалась со всех ног дальше, к машинным отделениям, кладовым, трюмам, камбузу. Военных аккуратно блокировали, перемалывая по частям. То, что дежурное освещение, было слабым, только играло разведчицам на руку, противник в десяти метрах ничего не видит кроме вибрации, а они отчетливо смотрятся.
Компьютер на автомате высказал свое мнение.
- А если использовать модель вируса.
- А мы уже использовали умник на батарейках. - Заявила, обидевшись на робота, Галина Ломоносова. - Вот видишь все системы наблюдения в спячке.
- Как это! - Удивился автомат с чипом.
- Еще в кабинете у адмирала, послали гибрид червя и вируса по каналу. Вроде он не заметен, ни одна антивирусная программа не подымет тревогу. Такая вот чистая работа, невидимка усыпил все системы наблюдения. - Девушка-комсомолка для пущей убедительности показала свой острый бицепс на руке.
- Ого, ну вы даете! - Сообщил, поражаясь догадливости девчат автомат. - А меня перепрограммировать можете?
- Вполне реально! А что ты хочешь?! - Галина тут сделала очень ласковое личико.
- Осознать себя как личность! - Попросило электронное устройство.
- Это лишнее, пока стреляй. - Блондинка-терминатор не дура, чтобы заниматься глупостями. - Позже я расскажу тебе о Христе.
Галина заняла позицию спиной к трапу, спустилась на одно колено для устойчивости, навела ствол на дверь напротив. Вышел парень, на сей раз белый, только немного "малахольный" видимо курнул дури.
- Наркоманы царствия божьего не наследуют. - Перебила их воительница-комсомолка. - Скинула тела, быстро перекрестившись.
Ангелина зигзагами двигалась по другому периметру, подошла к двери, она оказалась запертой, открыла универсальным ключом. Негр швырнул в нее подушкой.
- Киса брысь!
Девушка-комсомолка среагировала моментально, распоров и подушку, и негnbsp;ра и его nbsp;- Меньше чем половина. В общей сложности у нас двести тридцать восемь трупов. - Девушка-комсомолка даже хихикнула от удовольствия. напарников.
- Вот выродки, сумели напугать! - Ответила рыжеволосая воительница-медведица. - Теперь куда направиться? По-видимому, в каюту заместителя. Он, похоже, спит.
Обиталище помощника капитана не столь обширное, но оттуда звучит музыка. Меломан значит? - Облегчает дело.
Босоногая девушка-комсомолка вошла как тень, одно вояку вырубила, а капитана второго ранга чуть придушила, вывернув локоть:
- Жить хочешь?
- Хочу! - Ответил, что, в общем, и следовало ожидать американец.
- Будет шанс! - Пока Ангелина предпочла его отключить, но ненадолго. - Пригодишься кент! Она двигалась дальше, коридор стал сужаться, явно понижение матросов в ранге. Девушка-комсомолка взяла под прицел дальнюю дверь и сняла поверх голов часового. Так выстрел был бесшумным, она произнесла шепотом.
- Бах-бах!
Девушка-комсомолка аккуратно пробует ручку двери каюты. Заперто. Ну, это полсекунды, в каюте семь человек, трое спят, остальные режутся в домино, вполне по-русски. Ангелина нажимает на курок через силу, в данном случае убийство не доставляет радости. Но дело сделано, даже на личико попала капелька крови.
- Мертвые с косами стоят и тишина! - Хихикнула девушка-комсомолка.
Новая каюта, тут Ангелина оставила жизнь двум спящим, только отключила, могут пригодиться.
- Убийство не может оправдать корысть и выгода - лишь честь, свобода и Родина адвокаты насилия! - Сказала она - очаровательный философ-терминатор.
Галина также легко движется, выбрав вентиляционную трубу. В ней страшно тесно и мешает рюкзачок. Пришлось даже сложить автомат, чтобы ужаться. Теперь девушка-комсомолка стала куда более разворотливой, хотя и рисковала. Тут словно обозлились на грешницу святые, напал паук-мутант. И когда он только успел пробраться. Больно укусил, и пару раз ушел от кулака. Девушка-комсомолка поцарапала голову, но сумела ухватить его за кончик щупальцев и переместила себе под локоть. Оттянула руку, ударила, раз прочная коробка лопнула, причинив боль набитому локтю.
- Какой ужас! - Ответила воительница-медведица. - Вколю себе антидот.
Кое-как Галина выбралась и прорвалась к каюте, где сопели солдаты. Когда дверь открылась, попытались вскочить, но их тут же накрыл смертоносный дождик. Оставив лишь одного, отключив парня, девушка-комсомолка продолжила путь.
Вот дверь слева от нее начинает поворачиваться. Видно бритоголовому щербатому парню захотелось помочиться.
- Кто тут? - Спросил матрос пьяным голосом.
- Твоя босоногая мечта! - Девушка-комсомолка выгибается пружиной и, разогнав дверь, врезала в лоб. А это все-таки легированная сталь. Лоб разом напух, похожий на "боксера" тип врезался вдобавок затылком. Галина влетает вовнутрь, бьет своим железным коленом в челюсть, при этом очень резко, вышибая зубы. Ее не хватает массы, но с лихвой компенсирует скорость.
- Похоже готов. - Резюмировала убийца с фигурой богини.
Сзади еще пять человек. Значит одному по яйцам, хороший прием. Другому ублюдку кулаком в лоб, да так чтобы вырубить. Третьему ребром ладони в шею. Приходиться повторяться, но это прием смертелен. Один тип валиться с верхней полки, но на лету Галина сбивает его головой в солнечное сплетение.
- Отдохни малыш. - Говорит девушка-комсомолка.
Последний тип ругается трехэтажным матом, смесь английских и русских слов. Уж не резидент ли. Галина проводит кобру, удар пальцами в глаза, практически смертельный. Все "партнеры" затихли. Правда, в соседней каюте поднялся голос.
- Что там!
- Легкая драка! - Ответила, гнусно словно пьяным голосом хрипя, Галина. - Помогите у нас раненых. - Двери каюты открывают и получают очередь, снова бойцы падают.
Добро должно быть с пулеметом,
Врагам Отчизны злая смерть!
Чтоб к звездам управлять полетом,
Чтоб покорить, что в небе твердь!
Мы коммунизма Солнца дети,
Бойцы, рожденные как смерч...
Нацист за волчий рык ответит,
Его порвет большой медведь!
Добро сильнее знайте злобы,
Хоть и суровей может зла...
Дерем мы под небом чтобы
Пришла цветущая весна!
В ней соловьиных песен - трели,
И серебристых звон ручьев!
Отступят лед, снег и метели,
Под жарким солнечным лучом!
Цветут - ромашки, маки, розы,
Настолько пышный летом луг!
А если знай, придут морозы!
То и тогда не взять испуг!
Большие кошки - эти "Тигры",
Ревут и дулами - трясут!
Кидают фрицы в злые игры,
Но все равно придет капут!
Дождемся мы восхода-света!
Войдут в Берлин Руси войска,
Отчизна гимнами воспета -
А в бездне Тартара тоска!
Тогда народы стран сольются,
Наступит братство и любовь!
Мед разливаем в чашки, блюдца -
Чтоб не текла ручьями кровь!
Оглушительно пропела последний куплет на раскат Галина, а остальные стихи, скакали, словно кони в голове. Когда ты с песней стреляешь это всегда интересно:
- Хотя это и так жестоко, поступать, таким образом, с живыми людьми! - Уже с сожалением произнесла "христианка".
Как ни старались девочки все отследить и проконтролировать невозможно четырьмя глазами. Безмозглый зомби не в счет. Кто-то неизвестный успел поднять тревогу. Сразу же врубилось аварийное освещение, завыла сирена.
- Случилось неизбежное, и так слишком везло. - Заявила Ангелина.
Девушка-комсомолка рванулась к каютам, из них выбегали матросы и спецназовцы. Она бесцеремонно расстреливала их. Столько народу уложили, янки падали десятками.
Послышались автоматные очереди, рванули гранаты, сразу несколько штук. Впрочем, бойцы могли больше повредить себе. Тут сыграли свою роль и глушители,
Криминальный спецназ не сразу разобрался, смерть ожидает их изнутри. Галина блокировала выход солдат и сама швырнула пару трофейных гранат. Крики разлетаются кровавые осколки костей, вот одну оторванную голову девчонка-комсомолка поймала босой ногой. Какая у нее стала подвижная стопа, изгибается под любым углом. Можно подумать, что физические законы изменились и плоть гуттаперчевая.
С стороны противника трещат очереди, но по большей части в слепую. Галина ведет огонь, почти не скрываясь, волшебные камни "Кольчуга" надежно отводят все выстрелы.
- Жаль, что мою напарницу не зовут Снежная королева. Так бы наша пара смотрелось символичнее!
Проснулся, на сей раз Олег, не от горна и удара плетки, а собственного плача - штилевого и безутешного. Девчата даже еще спали, творя подвиги.
И у него героизм сменился кошмаром, как это частенько бывает, когда над тобой издеваются фашисты.
Олег ощутил, как он ныряет вниз, словно плюхнулся в чернильную смолу, даже стало выедать глаза. Тут ему реально стало страшно, а вдруг фашисты обрели власть и над потусторонним миром. Слышится скрежет, такой звук, будто собака царапает по стеку, только гораздо громче, он вгрызается в уши, выкручивая их. Барабанные перепонки ломают щипцами. Затем из темноты выныривает пасть со сверкающими как лава вулкана зубами. Никогда еще Олег Ломоносов не видел столь омерзительной рожи чудовища, персонажи фильмов ужасов на его фоне были лишь жалкой пародией на кошмар. Затем появились другие еще более страшные челюсти, некоторые были огромные как Эверест, а другие маленькие похожие на очень злобных собачек. Вот они своими кривыми ядовитыми зубами вцепились в его плоть. За всю свою правда пока короткую жизнь Ломоносов ни разу не испытывал такой боли. Главное что и подобрать аналог ощущениям было невозможно. Это и жгучее пламя и разъедающая кислота, одновременно замораживающий лет и тупая режущая пила.
А его продолжали терзать, было видно, как с рук срывается мясо, оголяются кости, как из распоротого живота вылезают кишки. Злобные твари грызут их, накручивая на зубы. Ломоносов стонет, из глаз брызжут слезы.
- Господи за что. Ведь я за свою жизнь никого не убил, не предал.
Слышится хихиканье и от него, кажется, что в барабанную перепонку вонзаются раскаленные иглы. Наконец появляется исполинская пасть, она целиком заглатывает его. Олег Ломоносов видит, как в горле бушует пламя, оно разбивается на семь абсолютно разных по цвету лепестков.
- Вот он легендарный огонь преисподней. - Прошептал мальчишка, кожа на руках срослась, покрывшись уродливыми шрамами. Он пытается затормозить свой полет, но это бесполезно он даже не может сдвинуть себя на миллиметр. Вот его такого ставшего любимым юношеского тела касается огненный поток. Ничего подобно он ни разу не испытывал, в глазах, потемнело и казалось, во рту началось извержение, а желудок взбунтовался, и его атаковали ядерным оружием. Насколько жгучим было это пламя, на голой коже появлялись крупные гнойники, кости темнели и трескались, причиняя страдания.
- Нет, я не хочу не надо - Во всю глотку проорал пионер. - Отпустите меня пожалуйста!
Каждый цвет огня это особый неповторимый рисунок боли. Страданиям можно придавать различные оттенки, их разнообразие поражает, даже маркиз де Сад не додумался, до чего может дойти изобретательность жителей преисподней.
- А вот черти, можешь познакомиться. - Противно пищит голосок знакомого профессора-эсэсовца.
Их вид впрочем, ужасен, но особенно неприятно смотреть на колючие пасти, отдаленно смахивающие на смесь акульих и крокодильих. Зато рога, как ни странно успокоили. Мальчишка-пионер чтобы отвлечься от пронзающей боли стал вспоминать фольклор, где эти миленькие забавные чертики, то страшненькие, то наоборот смешные и наивные иногда помогают, а порой вредят людям. Особенно запоминающая сказка о "Попе и его работнике Балде". Вот с таким "народом" вполне можно иметь дело. А тут только и знают, колют вилами.
- Что грешная душа не слушала национал-социалистов? - Рог у черта вырос, превратившись в подобие клюва и тырк по черепку.
Когда на голове ломают кости это так больно, что невозможно описать словами. Но сознание при этом не помутилось, будь Олег в обычной человеческой плоти, то наверняка скончался бы от шока. А так он чувствовал грубое прикосновение к своему мозгу, затем монстр стал пить мозги. Делал он это медленно, словно цедил. Другой бес стал сверлить ногти, загоняя под них острейшие иголки.
Олег кричит, рот раскрывается сам собой.
- Не надо отпустите.
Его хватают за язык и тянут, медленно отрывая его от неба.
Тоже боль, но чуть по-другому, и уже нет криков только всхлипы и вой.
Черти продолжают куражится, вслед за ногтями, стали ломать костяшки, причем делают это медленно смакуя страдания.
- Вот так козлик безрогий получай свою порцию. - Верещит один вероятно старший по званию бес.
Олег уже дошел до состояния невменяемости, его затопила волна мучений. А черти не отступают, вот уже начали вырывать зубы, затем сверлили их, вонзаясь острием в десну.
- Как можно опуститься до подобной жестокости, неужели у них нет матери. - Подумал истязаемый пионер. Видимо прочтя его мысли, черти завопили.
- Матери нет отец Гитлер-Сатана.
Потом нашли новую муку раскалили сверло, допилили последние зубы резаком. Далее дошла очередь до костей. Их ломали красными от высокой температуры щипцами. Дымилась кожа, горели кости. Казалось, что сердце вот-вот лопнет, взорвется как бомба.
Тут Олег неожиданно почувствовал, что его язык отрос, и может что-то говорить.
- Помилосердствуйте ради Христа.
В ответ бесы вонзили в него вилы.
- Ты грешник и должен знать, что Христос выдумка жалких людей. Истинные боги едины в двух лицах и сотворили всю вселенную, а также фашистов по образу и подобию своему. А вы люди и прочите твари, должны быть рабами, выполняющими любые приказы и терпящими унижение. Ты ничтожный невольник не верил в наше существование, а теперь испытываешь это все на собственной шкуре.
- Теперь я верю! - Вскрикнул перепуганный пионер.
- Поздно! - Прохрипел черт из СС. - У тебя нет шансов.
Олега продолжили терзать, его несколько раз подряд переламывали, жгли, потом он не мыслимым образом восстанавливался. Затем его крушили по-новому. Потом эсэсовцам-чертям видно это самим надоело и, подняв его в воздух, понесли по преисподней.
- Вот посмотри, как наказывают непокорных.
Олег увидел девушек распятых на крестах. Их некогда прекрасные тела были страшно изуродованы, с них капала кровь. Крупные свиньи подвали кресты, иногда жертвы падали и на них набрасывались кабаны, разрывая на части женскую плоть. Как страдали эти несчастные создания, по щечкам у не которых клейменым стекали смешанные с потом и кровью слезы. В глазах светилось отчаяние. Казалось, они молили: мы невиновны, пощадите нас.
- За что наказывают этих несчастных.
Бес со всего размаха врезал босоногому мальчику-пионеру раскаленным докрасна ломиком по пяткам и прогнусавил:
- Разная мелочь. Одна дерзила хозяйке, другая разбила любимую вазу, третья отказалась заняться сексом, четвертая отступилась. То есть, чтобы попасть сюда, не обязательно быть большим грешником, достаточно мелких проступков.
- И их муки никогда не кончаться? - Простонал Олег.
- А это Всевышнему Богу решать и беспощадному фюреру. Если его величество Адольф первый издаст указ о помиловании, то их могут перевести в другое не столь болезненное место.
- В рай!? - С надежной вымолвил Олег.
Нечистый эсэсовец покатился:
- Для вас приматов нет рая. Просто есть места, где вас не будут бить, и терзать каждую секунду и где вы можете продолжать служить своим господам после смерти.
Олег, трясясь от ужаса, спросил:
- А что ждет людей, чьи преступления посерьезнее.
- Это мы тебе тоже покажем.
Черт пырнул вилами в глаза, яблоки лопнули, полилась жидкость и Ломоносов окосел. Затем спустя несколько секунд вновь обрел способность видеть, правда, каждое мигание вызывало невыносимый зуд. Вновь они полетели и вот навстречу им выпорхнули еще более отвратительные существа. Олег внимательно разглядывал их. Вид и впрямь ничего: голый, безволосый и покрытый коростой череп; горящие инфернальным светом глаза; куцый, будто отрубленный нос с черным провалом посередине. И, пожалуй самое мерзкое - отсутствие нижней челюсти, вместо которой висят и шевелятся пять толстых в форме звезды дьявола щупальца. Вот он и приник к Олег, впившись в губы зубами, подарив свой знаменитый поцелуй в засос. Затем его руки-клешни стали ломать кости. Пионер Олег ойкнул от острой боли в локтях, ему сокрушили суставы.
- Вот так примат может, выпьем за знакомство.
Отлепившись от Ломоносова, монстр протянул руку к чаше, и он моментально наполнилась вином. Он ткнул ее в лицо пионеру.
Даже крикнуть не получалось. Словно в ноздри извергнулся вулкан, мальчишку-пионера разбудил свой плач.
Галина на чьих исцарапанных ногах лежала голова Олег от встряски лишь дернулась и продолжала улыбаться во сне. Счастливая девушка, пока её не погрузили в преисподнюю нацисты. Вот до чего их адская техника дошла - уже и над мыслями ты не властен!
Но всё-таки, действительность: душноватая и в то же время довольно холодная - оказалась в тысячу раз лучше бесовского сна. Озноба у мальчишки-пионера, как ветром сдуло. Впрочем, иногда ему даже хотелось заболеть, чтобы его пожалели, дали шоколадку. Но если ты не болеешь, то это такое благо! Мальчик перевёл дыхание и провёл рукой по мокрому от слёз похудевшему лицу, облегчённо привыкая к мысли, что ужас нацистского Гадеса ему только снился. Нет ничего хуже рабства, подумал Олег и поёжился. Оказывается, есть вещи, по сравнению с которыми рабство может оказаться хуже только на словах... Хотя конечно же ад наверняка не реальный. Но что если фашисты опять его вернут туда и с еще большей интенсивностью.
С них же не заржавеет. Нужно любой ценой выжить, обхитрить этих фрицев. Может даже притвориться сломленным, или самому попроситься им в услужение. Временно конечно!
Но... вот удивительно. Почти тут же что-то в Олеге взбунтовалось при этой мысли. Взбунтовалось не как в прошлые дни, судорожными толчками, смешанными со страхом, а непримиримо и яростно. Он не облекал своей ненависти к схватившим его эсэсовцам и их проклятому хозяину-фюреру, не то, что в слова - даже в мысли. Не искал объяснений и оправданий. Но для себя чётко решил: бежать при первой реальной возможности. А дадут высшие, и будет хоть малейший шанс, он поможет бежать остальным. Почему?! А потому, что он пионер! А пионер должен помогать товарищам - комсомолкам! Да и просто потому, что он так хочет, а фашист совсем не хочет! Эх!!! Не поговорить ни с кем, а без знания преисподней, в которую он попал - бежать сложно... Олег комкал солому и пристукнул кулаком по её подушке. Не будет он рабом Гитлера и его стаи! Пионер страны советов: не хочет и унижений и боли - довольно, и всё до финиша тут!!!
Некоторые из девчат уже просыпались... Измучились бедняжки, вот как особенно городских пяточки потрескались.
Но притворяться, увы, приходиться. Пока он будет носить маску смирения! В подвал гестапо не хочется, да и по морде получать, не великое удовольствие...
Так, что он еще найдет свой шанс.
Самое мерзкое - эти оборотни волки. Вспомнились глаза, и сейчас, перед расцветом, когда чувства обострены - мальчишка-пионер отчётливо понял: это никакие не волки, а существа умнее, продукт направленной мутации. Из смещения генов - намного умнее своих дегенеративных наездников-эсэсовцев. Вопрос в том, умнее ли они советских людей?
Уже явно начинает светать и нужно поспешить.
Олег перевалился на бок, встал на четвереньки и подобрался между, спящими к щелястой стене. Сложена она была умело, крепко, хоть и с дырами и без цемента - без шума не расшатаешь. Поселок еще спал, но у ворот горел костёр и возле него виднелись тени. Мотоциклов и броневиков не видно нигде... Местные караулят, что ли?
Олег вздрогнул - его взяли за плечо, и отшатнулся, готовясь защищаться. Но в отблесках через щель сверкнули глаза Ангелины.
Огнезарная дьяволица спросил:
- Куда оголец собрался?
- Я хочу очень даже бежать, - Тихо, но с досадой прошептал Олег. - Понимаешь, как меня тут достали!?
Ангелина заметила с улыбкой:
- Пока нас пасут эти оборотни... Хотя не оборотни вовсе, а что-то... - Девушка растерялась в поисках объяснения. Затем неуверенно добавила. - В них, что-то космическое. Сама не знаю, что...
Олег сам сделал вывод:
- Уйти не дадут!
Рыжая девица пожала плечами:
- Так просто не дадут, но шанс всегда придет! Пока соберись с силами. Даст Род-Творец, придут в Крым наши и выметут гитлеровскую нечисть.
Утро в Крыму выдалось солнечным и холодным, но безветренным. Грязь от вчерашнего дождя схватило морозом. Ну, ни как зима не хотела уйти без боя. Иней богато сверкал, как рассыпанное и развешанное серебро, но от этой красоты становилось не по себе. Тем более, что притащившие коричневый хлеб и большой котёл с какой-то аппетитно пахнущей явно не тюремной похлёбкой (следом вошёл один из очень противных на вид эсэсовцев-конвоиров, с мисками) трое мальчишек лет двенадцати явно поясняли девчатам в хлеву-каземате, что снаружи холодно. Правда, сами они, как и положено детям под нацисткой оккупацией босиком. Даже вроде такое распоряжение есть, чтобы малолетки обувь реже рвали. Но им, возможно из дома никуда не шлёпать.
