ГЛАВА 11
Ангелина всплакнула:
- И это все-таки так жестоко! Ну ладно мужчины, но женщины, почему должны так страдать!
Капитан Наташа высказала предположение:
- Немцам нужны славяне, лишь в качестве рабов. А раб должен боятся и повиноваться! Это диктат который стоится на страхе! А чтобы запугать, нужно причинить боль!
Ангелина сверкнула голубыми глазами:
- И чтобы разозлить нужно причинить боль!
Вспыхнуло пламя, огонь распространялся не так быстро, как при обычном бензине, женщины рвались, стараясь порвать проволоку, из их распоротыми иглами тел, капала кровь.
Ангелине казалось что время ползет удивительно медленно, словно змеевик, подул свежий ветер, и телу едва прикрытому легкой рубашкой стало холодно.
Пламя, наконец охватило всех женщин-мучениц, их вопли стали намного громче. Кожа на глазах покрывалась волдырями и слазила. Запах паленого становился все сильнее и сильнее. Он него тошнило и из глаз девушек текли слезы. Главный фашист прокукарекал с ехидной ухмылкой:
- Если кто убежит, я вас всех таким образом спалю! Хайль! Хайль Гитлер( дерьмо хуже не найти в мироздании!), величайший правитель вселенной!
Фашистские солдаты достали из-за поясов губные гармошки и весело заиграли на них! Причем видно полным отсутствием слуха гитлеровцы не страдали. Но от этого, музыка казалась еще более зловещей.
Жирный офицер проревел по-русски:
- Льется музыка, музыка, музыка! То печально, то робко дыша! Кто весело пляшет под дудочку, от которой светлеет душа! Льется музыка, музыка, музыка, прочь печаль, хватит немцы тужить! Бесконечная, вечная, юная, от которой так хочется жить!
Его помощник, рыжий офицер прокукарекал:
- Танцуют все! Ну суки танцуйте или я вас всех спалю!
Девушки стали робко перебирать босыми ногами. Главный фашист крепко заорал размахивая руками:
- Живее! Ну сучары и шлюхи, живее!
Девушки-комсомолки стали в разнобой двигаться куда быстрее, но это мало напоминало культурный танец, а скорее было дикой пляской папуасов, побережья Парагвая!
Фашисты подбегали к женщинам и били кулаками по лицу, что-то истошно визжали и хрюкали.
Главный фашист сделал жест. Мальчишка в форме Гитлер-югента поднес ему бутылку коньяку! Жирная свинья потянула прямо из горла, сорока градусная жидкость согрела живот. Боров спросил мальца, в аккуратной форме:
- Тебе уже есть четырнадцать, разрешаю застрелить любую шлюху!
На лице мальчишки-немца возникло разочарование:
- И только застрелить! Это слишком мягко! - Воскликнул он.
Жирный ублюдок хрюкнул:
- А что ты ней хочешь сделать!
Мальчик огрызнулся:
- Запороть до смерти, а потом поджечь!
Свинья с погонами провизжала в ответ:
- Ну ладно давай! Только быстрее, этих телок нужно еще успеть пригнать во время в Германию.
Мальчишка-эсэсовец, сверкая ослепительными, густо начищенными сапогами, двинулся вдоль строя женщин. Он хищно скалился и жестоко улыбался. Время от времени юный гитлеровец останавливался и пинал ту или иную женщину ногой в живот, но выбора не делала.
Ангелина молилась неизвестно кому - Роду, Сварогу, Христу, Марии. Без затей: только не меня! Но вот юнец как раз остановился напротив ее и указал пальцем:
- Вот эта шлюха моя!
Огнезарная девица замерла, предательски задрожала, а загорелое личико побледнело. Главный фашист неожиданно возразил:
- Найн!
Мальчик-фашист обиделся:
- Это еще почему?
Боров ответил:
- Слишком уж она красивая! Просто чудесная девушка, ее можно подарить какому-нибудь генералу и выручить большие деньги.
Юный гитлеровец, не хотя согласился:
- Ладно! Только поскольку ты отказал моей первой просьбе я замучаю две шлюхи!
Пацан повернул быстро пробежался и выбрал двух девушек-комсомолок помладше. Он на сей раз спешил, опасаясь, как бы, не вырвали законную добычу.
Девчата выскочили на площадь сами, возможно они, надеясь, что красивый мальчишка помилует их если они будут покорны. Юнец презрительно фыркнул:
- На колени и целуйте мне сапоги!
Девушки рухнули и поползли. Они уверенно целовали лощеную кожу, ощущая сильный запах дорогой ваксы. Отпрыск Гитлер-югента вдруг резко схватил девчат за волосы и с силой поднял их:
- Что сучки! - Прошипел пацан по-русски. - Жить надоело! А теперь немедленно раздевайтесь!
Девушки лихорадочно скинули одежду, оставшись в одних трусиках. Юный садист приказал:
- Ложись! На зажимы!
Девушки-пленницы покорно легли, а помощники-эсэсовцы закрепили руки и ноги в специальных колодках. Мальчишка провел пальцами по соблазнительным, еще не успевшим запылиться розовым пяткам девушек. Он вдруг почувствовал сильное возбуждение и истошно проорал:
- Тяжелую плеть мне!
Подручные передали плетку. Она оказалась непростой вещицей, а состояла из раскаленной, до красна проволоки с острыми звездочками. Удары таким орудием куда более чувствительны.
Ангелину бросило в жар когда она подумала над тем что ее ожидало. Вот он чудовищный оскал фашизма, когда люди превращаются в зверей. И эти адские муки извергов лишившихся элементарных человеческих чувств.
Плеть зловеще свистит и обрушивается на голенькие, светленькие спины девушек. Удар до кости рассекает кожу и мясо. Юный фашистик довольно мурлыкал, он чувствовал себя настоящим Богом. Да это было божество зла, и несокрушимой воли, лишенное чувства малейшего сострадания. Впрочем в Гитлер-югенте учили, что сострадание - это слабость! Жалость дурное чувство не достойное истинного арийца. Врага мало убить, его нужно заставить страдать и подлейшим образом унизить! Славяне низшая нация подобная евреям, и убить славянина, это все равно что прикончить бешенную собаку. Что такое совесть - адская ловушка души придуманная евреями и русскими философами. Истинный ариец не знает угрызений совести, только одно у него вызывает досаду, то что мало убил врагов! А вот жестоко помучить женщину, или ребенка: высшее проявление арийской доблести.
Трусики лопнули под ударами раскаленной проволоки и слезли с ягодиц. Девушки по началу вопили, но мальчишка был не по годам сильный и они быстро затихли потеряв сознание от страшного шока. Впрочем гитлеровские палачи не растерялись они обрушили на головы юных красавиц заранее приготовленные ведра с ледяной водой( используя походный холодильник). Тем временем малолетний садист снова раскалил на огне проволоку и обрушил ее на босые девичьи ступни. И снова страшные визги, крики, в которых не было ничего человеческого.
Ангелина едва держалась на ногах, казалось, откуда могли взяться силы, чтобы такое выдержать. Это было что-то лишенное малейшего смысла, далеко стоящее за пределами человеческого. Странно как это мог так поступать такой милый на вид мальчик, почти ребенок. Просто невероятно до чего фашизм уродует души, даже детские. Так искалечить восприятие целого поколения!
Девушки-комсомолки снова затихли, и на них опять лили воду. Впрочем, не смотря на все усилия крики истязуемых становились все тише и тише. От плеч до ступней у несчастных мучениц не осталось живого места. Наконец и фашист-мальчишка устал, вытер пот со лба и смачно плюнул сквозь зубы в сторону колоны несчастных женщин.
- Надоело! Можете спалить их!
Растерзанные девушки уже не шевелились, вероятно, страдание превысило определенную меру. Гитлеровцы подбежали к несчастным, не особенно щедро капнув бензина, подожгли. Девушки-комсомолки даже не шелохнулись, хотя огонь медленно со смаком пожирал их плоть.
К этому времени стихли и крики сжигаемый живьем горемычных подруг, вся вина которых заключалась лишь в том, что они должны были стать наглядной демонстрацией непреклонной воли нацизма!
Жирный ублюдок махнул своим кривым кулаком:
- Ну что шлюхи! Я надеюсь, вы поняли по чем фунт лиха! А теперь построится и шагом марш шустрее к своей новой судьбе.
Женщины стояли, не шелохнувшись, насколько они были потрясены жестокостью, кошмарным зрелищем.
Мальчишка-фашист, недолго думая, выхватил пистолет и хищно скалясь, выстрелил девушке в ногу:
- Вы слышали, вам сказали марш!
Выстрел пробудил женщин, Ангелина почувствовала на плечах ласковые руки Наташи Коршуновой.
- Пошли мой верный товарищ, чтобы мстить, нужно жить!
Девушка-комсомолка храбро ответила:
- И я клянусь, выживу!
Тем временем малолетний подонок расстреливал корчащуюся упавшую девчонку. При этом он старался перебить ей и руки, и ноги. Сразу добить девушку не хотелось, ведь слушать крики от боли куда приятнее, чем смех.
Тяжело раненная девица, так и осталась лежать на дороге, юный фашист не стал добивать, и ее подхватили крюком за ребро и поволокли в виселице.
Толстый эсэсовец погладил морально изувеченного мальчишку по голове:
- Мой милый приятель! Ты точно такой как фюрер в детстве! А знаешь великий Адольф уже в первом классе поссорился с девочкой. Так он с двумя своими дружками подкараулил ее по дороге домой. Они поймали ее и связали, стали издеваться. Жгли огнем, ломали кости, выкололи глаза, а потом юный Адик залил ей глотку серной кислотой унесенной с уроков химии. Тогда Гитлеру было всего шесть лет, а он уже был способен на мужественный достойный арийского мужа поступок.
Юный гитлеровец кривляясь спросил:
- Девочка была еврейка?
- Нет славянка! Австро-венгрия развалилась потому что немцев предали славяне, та фюрер поклялся извести их под корень! - Боров провел ладонью по горлу. - Вообще обезьяны заслуживают снисхождения, а славяне нет!
эсэсовцы дружно вскинули лапы:
- Хайль Гитлер!
Молодые, босоногие, полуодетые женщины быстро шли по дороге. Фашисты ехали на специальных четырехколесных велосипедах сопровождения( чтобы не тратить, бензин на конвоирование недочеловеков). Ангелина, потрясенная зверствами и вопиющей безнравственностью фашистов, первые пару часов молчала, она даже ни о чем не думала, а шагала в полусне. Прочие девушки, похоже, тоже не были настроены разговаривать во всяком случае на светские темы.
Пока босоногие девчонки шли по ровному асфальту, выложенному на советской земле, ноги чувствовали себя более-менее комфортно. Но миновав развороченный погранпост они оказались на полькой территории... Дорога оказалась покрыта мелким гравием, и острым щебнем впивавшимся в босые ступни девчат. Ангелина ( из этого мира, а не того, что в реальности, тут ведь опять провалы в альтернативные изгибы истории!) в последние годы не часто могла себе позволить босоногие прогулки, вскоре почувствовала как голые пятки начало безжалостно драть и печь. Чтобы отвлечься она заговорила с Наташей Коршуновой:
- И что теперь нам остается делать?
Капитан-комсомолка после паузы тихо ответила:
- Бежать мы не можем, иначе всех девушек перебьют! В тоже время терпеть подобное - тоже нет сил!
Ангелина смело, предложила:
- А что если устроить побег для всех?
Капитан Наташа кивнула:
- Я над этим как раз и думаю! Только технически осуществить подобное сложно. Посмотри сколько вокруг конвойных.
Ангелина произнесла суворовскую фразу:
- Воют не числом, а уменьем!
Капитан Коршунова ответила:
- Одной из главных причин побед Суворова была лучшая боевая выручка и физическая подготовка русских войск. В частности турецкие войска не учили штыковому и рукопашному бою, так что они быстро сыпались. А вот с французами, было сложнее, тем более что штык изобрели именно во Франции.
Ангелина решительно ответила:
- Но ведь побеждали!
- Да побеждали! Но скажу честно, не так легко как пишут в учебниках! - Наташа-комбат вздохнула. - Слишком дорогая цена победы, способна обесценить трофеи!
Ангелина кисло, буркнула:
- Не о трофеях идет речь. Самый большой трофей на войне - сохраненная жизнь! Вообще как говорил Сталин - солдат не имеет пола!
Наташа смеясь, предложила:
- Тогда стань мальчиком и тебе станет легче!
Ангелина поморщилась:
- Я бы и сама не прочь стать мальчиком, мальчишкам намного свободнее!
Комбат Наташа присвистнула:
- Это почему?
- Потому что у них ступни грубее, а меня жжет, словно шагаю по уголькам! - Пискнула свирепая Ангелина.
Капитан Наташа ответила:
- И у меня ощущение словно долго и жестко били палками по пяткам, но надо терпеть. Не исключено что наш плен затянется и еще не то будет. Я слыхала, что женщинам в концлагерях выдают обувь, лишь, когда выпадает снег, да и из дерева.
Ангелина вздрогнула:
- Деревянные башмаки для девичьих ног - это просто пытка, я как-то, когда еще была школьницей в музее - одела их и прошлась по коридору. Они такие неудобные, натирают пятку и пальцы - постоянно спадают.
Наташа поправила:
- И не просто жутко натирают ноги, вообще грозят стереть в пыть, а греют зимой очень плохо! Уж куда лучше лапти, они и теплее и мягче!
Женщины в деревнях были более закаленные и не жаловались, а у городских уже начали выступать капельки крови, оттискиваясь следами изящных, юных ступней на гравии.
По небу пролетела стая истребиnbsp;Герда с жаром подтвердила: телей МЕ-109, они мчались сравнительно на небольшой высоте и можно было даже разглядеть свастику на крыльях.
Ангелина, энергично крутя головой, заметила:
- Интересно, а где наши славные Миги?
Капитан Наташа нехотя ответила:
- Думаю, стоят не заправленные! Вообще у немцев есть интересная новинка, миниатюрные бомбочки, их можно даже подвешивать к крыльям истребителей. Сыплют на землю как градинки. Танк не возьмет, но против пехоты или самоnbsp;Поддавшись соблазну дьявола, Герда с воодушевлением произнесла: летов особенно таких легких как ИЛ-16 вполне эффективно.
Ангелина со скорбью заметила:
- У нас вроде бы тоже, такие "мелкашки" должны были вот-вот поступить в производство. Немного не успели мы. Вообще тяжелое наследие царского строя, перестройка промышленности с капиталистических рельсов на социалистические.
Наташа строго добавила:
- Плюс гражданская война! В двадцать первом году промышленное производство упало по сравнению с тринадцатым годом в семь раз. Погибли миллионы людей, страна была разорена и в отличие от царского правительства нам никто кредитов не давал. Конечно, многое мы не успели. Гитлер застал нас в тот момент, когда армия только-только начала перевооружение.
Ангелина, хмурясь, согласилась:
- Тут ты права! Мы многое сделали, но многого и не успели. На вермахтnbsp; вся Европа работает. Европа! А царская Россия проигрывала войну не смотря на то что основные силы Германия держала на Западе. Вот теперь мы и оказались в дрянной ситуации.
И когда придут наши танки в Европу?
Капитан Наташа ответила:
- Хотелось, чтоб скоро! Но я вот тоже воевала в Финляндии, поэтому не столь полна оптимизма, наша армия не вполне к войне готова.
Юная девушка с погонами младшего сержанта вступила в разговор:
- Я думаю через две недели, наши танки освободят Варшаву, а через месяц Берлин!
Наташа мотнула головой, раскинув белую словно кудель гриву:
- Хотелось бы в это верить, но... Фашисты оккупировали четырнадцать стран Европы за очень короткое время. Это говорит об очень большой силе вермахта, а мы три с половиной месяца возились с крошечной финской армией. Я не понаслышке знаю, что такое война. Нет в данном случае враг намного сильнее нас!
Юная девчонка растерялась:
- Так что, мы можем проиграть?
Наташа ответила:
- В принципе да, но...
Девушка пискнула:
- Что но...
Капитан Наташа ответила:
- Гитлеровцы сами станут себе могильщиками! Посмотри, как они зверствуют. Против них скоро поднимутся все от моря и до моря. Даже пионеры будут драться с фашизмом, под ногами оккупантов будет гореть земля. Гитлеровцы захлебнутся в собственной крови. Их решение напасть на СССР станет роковой ошибкой. Вернее катастрофой и фашизм сметут с лица планеты!
Разъяренная Ангелина согласилась:
- Нет вампиру Гитлеру, не миновать осинового кола! Но вот сколько наших город будет разрушено и сел сожжено. А мы глупцы зная о готовящемся ударе, даже окопы не вырыли!
Комбат Наташа согласно кивнула:
- Я думаю, Павлова расстреляют!
Ангелина с досаде отмахнулась:
- Да не в Павлове дело! Вообще приказ привести армию в полную боевую готовность, должен был отдать лично Сталин.
Ангелина кивнула:
- Определенно ты права! Но видно вождь хотел до последнего отстрочить начало войны, тем более что к зиме вермахт не готов, и выиграй мы хотя бы месяц вермахт был не готов. А к сорок второму году наша армия стала бы гораздо сильнее. Что вот меня беспокоит это позиция Черчилля и Рузвельта. Они могут заключить почетный мир с Германией и даже получить часть советской территории. Кроме того Япония может попытаться взять реванш за поражение в Манчжурии. И тогда мы окажемся в кольце изоляции.
Ангелина охнула, наступив на острый камешек, нога стразу начала кровоточить, а сбитые пальчики ныть сильнее. Она подумала: что фашистам, пожалуй не их пускай новая и добротная обувь нужна, сколько желание унизить и причинить боль. Ведь на Руси босые ноги считались признаком бедности, не даром существовало выражение босяк - то есть нищий. Теперь еще неизвестно: сможет ли она дойти до привала. А если упадет, что с ней будет.
Словно в унисон ее словам одна из юных девушек с окровавленными разбитыми ногами закричала:
- Все я больше не могу!
И присел на корточки, протянув вперед многострадальные ножки. Фашисты подъехали к ней и, на голову девчушки полился бензин. Она резко вскочила, но было поздно, вспыхнула брошенная зажигалка, несчастную охватило жгучее пламя.
Девчонка, протяжно вопя бросилась бежать, прочие пленницы раздались в стороны. Обогнав колонну, мученица завалилась, потеряв сознание, потоки пламени обожгли несчастной легкие, и кончина была ужасной! Последовал грозный окрик:
- Шнель! Шнель! Отстающим смерть!
Девчата в отчаянии прибавили шагу. Куда более нежная в видении. чем в реальности Ангелина тихонько постанывала и хромала, ее ступни взрывались болью словно от прикосновений раскаленного железа. Но она, как и другие девушки крепилась.
Чтобы хоть немного отвлечься Ангелина произнесла:
- Может споем Интернационал?
Наташа махнула головой:
- Эти изверги нас всех расстреляют! Терпи! Босые ноги особенно у таких молодых как мы, быстро грубеют. Мы выдержим и выживем. Победа будет за Красной армией. Даже если все капиталисты ополчаться против нас! Ведь от тайги, до британских морей, Красная армия всех сильней!
Ангелина сжала кулаки и пронзительно запела:
Война пришла - цунами лихолетья,
И пламя пожирает край Земли...
Деремся, чтоб добыть себе бессмертье,
Чтобы метлой пожара не смели!
Девчатам тоже место у штурвала,
На самолет или погнали танк!
Когда рвет ураган из бездны вала,
Забудет даже поп елейный такт!
Война пошла вначале очень плохо,
Могли реально фрицам проиграть.
Такая вот у нас теперь эпоха,
Собрать пора в кулак без страха рать!
Изливает буря реки крови,
Бомбами истерзана земля...
От пожаров, крови, слез и горя -
В бездну унеслась твоя семья!
Но нет духа русского сильнее,
Их руин себя мы возродим!
Русский воин меч возьми скорее,
Выстоим и снова победим!
Фриц не будет царствовать поверьте,
Жирный бюргер нас верь не возьмет!
Мы спасем свою страну от смерти,
А порукой станет пулемет!
Защитим Отчизны сладкой нивы,
И тогда уйдет в Тартар пожар...
Мы в боях поверь непобедимы,
Прояви в сраженьях витязь дар!
После это стало как-то легче, и даже жгучая боль в окровавленных ногах стала слабее.
Солнце склонялось к закату, фашисты все больше нервничали и подгоняли девчат.
Становилось свежее, ветерок приятно обдувал вспотевшие лица. Ангелина на радостях заметила:
- Похоже даже солнце за нас!
Капитан Наташа через силу улыбнулась:
- Солнце коммунизма - всегда за нас!
Тени на дороге все удлинялись, становилось все темнее и темнее. Фашисты зажгли фонарики, от чего вид их велосипедов стал куда более загадочным, в нем чувствовалась тайна. Ангелина уже представляла себе, что это не гитлеровцы, а страшные чудовища. Своего рода многоликий Вий или вурдалаки. Как ни странно, но это делало фашистов не страшными и как бы нереальными. Наташа стала напевать, песенку:
- Там на неведомый дорожках, танцуют черти в босоножках! Ну, а Кощей объелся щей!
Ангелина ухмыльнулась:
- Ты как всегда неподражаема!
Наконец появились вдалеке сигнальная вышка, и стали видны дома, со светомаскировкой. Значит их путь уже близок к концу. Большинство девчат уже выбились из сил, были у последней черты физического истощения и держались только на инстинкте выживания.
Ангелина спросила Наташу, словно она должна была это знать:
- А кормить нас будут!?
Капитан шутя, хотя ей это давалось с трудом, ответила:
- Для немцев мы как скотина, а скотину в пути никто кормить, не обещал!
Ангелина со злостью ответила:
- Тогда я перегрызу Гитлеру глотку!
Еще несколько сот мучительных шагов и девчат стали вводить в специальный лагерь. Похоже, его заранее приготовили для военнопленных, в темноте виднелись деревянные бараки, также вышки с колючей проволокой. Женщин принялись разводить по ним, стараясь поместить гражданских и военных отдельно. Впрочем, пленные были настолько уставшими, что даже не помышляли о бегстве. Они просто валились на грубые деревянные нары. Ангелина, ступая сбитыми окровавленными ногами, по притоптанной траве испытывала блаженное ощущение. Наконец она сможет забыться во сне. Но когда она уже входила в барак, к ней подскочили два эсэсовца и бесцеремонно заломили.
- За что? - Крикнула девушка-комсомолка.
- Руссишь швайн! Следуй куда велят!
Растерянную Ангелину повели из лагеря, вот они миновали вышки, и железные ворота. Поначалу девушка подумала, что ее хотят расстрелять, но потом испугалась, что ее ждут пытки. Вдруг фашисты подумают, что девушка владеет важным секретом?
Ее подвели к особняку украшенному барельефом со львами. Как ни странно вид богатого поместья успокоил Ангелина, это не было похоже на мрачные пыточные подвалы средневековья. Впрочем, эти изверги могут пытать и мучить где угодно и сколько угодно.
Ее ввели в здание, босые ноги девчонки коснулись пышного, бархатного ковра и утонули в нем.
Вспыхнул яркий электрический свет. Появился человек в ливрее, бросив небрежный взгляд на девушку, скомандовал:
- Вымыть ей ноги!
Ангелину посадили в кресло и, аккуратно одетая в белое служанка принесла серебряный тазик с водой. По происхождению служанка, была белорусская полька и знала русский язык. Опустив в тазик с темной водой сбитые ноги, она стала аккуратно растирать их. Девичьи ступни изнеженной в этом сне Ангелины, представляли собой жалкое зрелище. На них не осталось буквально живого места, пальчики были сбиты. И, тем не менее, ножки сибирской красавицы были красивы, и были достойны принцессы или греческой богини.
Служанка аккуратно смыла пыль и кровь, протерла каждый пальчик. Потом с сочувствием в голосе спросила:
- Видно тебе сильно досталось милая?
Ангелина зло ответила:
- Другим досталось сильнее! Мне нечего жаловаться на судьбу!
Полька кивнула:
- Я верю для страны советов все кончиться хорошо!
эсэсовцы прервали разговор и, подхватив Ангелину, поволокли в пышно обставленный зал. Девушка-комсомолка вяло сопротивлялась, ее бросили, захлопнув дверь и, тут же словно призрак возник толстый хряк. Уже до коликов в мозгу знакомый голос просипел:
- Ну что пташка, будешь покорной!
Ангелина попыталась отскочить, но с виду неуклюжий гитлеровец оказался проворнее. Она резко прыгнул к девице и разорвал на ней рубашку, обнажив две довольно крупные, упругие груди с точащими вверх сосками. Девушка-комсомолка двинул ему коленом в пах, но фашист ожидал это, все же в СС служат не слабаки и парировал выпад.
- Сопротивляйся, так будет даже веселее!
Жирный боров снова бросился на нее, срывая остатки одежки, в первую очередь штаны, но вдруг истошно взвыл:
- Да ты еще кусаться сука.
Полуобнаженная Ангелина вырвалась и бросилась к противоположной двери, она рассчитывала что может так не будет солдат. Распахнула ее и тут же получила сильный удар в подбородок. Перед ней возник мускулистый подросток с голым торсом. В нем она к своему ужасу узнала юного садиста из Гитлер-югента. Тот хищно улыбнулся белоснежными зубами:
- А ты темпераментная!
Толстый эсэсовец пропищал:
- Разрешаю тебе попользоваться ею вместе со мной! Ты уже взрослый и пора попробовать женское тело!
Юный гитлеровец ответил:
- Русских я пока не насиловал.
Ангелине стало дурно, от того что ее может изнасиловать, лишить чести подросток было особенно стыдно. Она в свои двадцать один год хранила невинность и вот теперь, должна расстаться со святостью не с любимым, советским парнем, а с такими выродками каких еще не видел свет. Девушка-комсомолка истошно заорала, но крупный фашист и отнюдь не мелкий пацан разом набросились на нее. Боров весил самое меньшее полтора центнера и утомленная Ангелина, чувствовала как быстро у нее убывают остатки сил.
Одновременно юный садист давил ей руки и щипал груди. Наконец она упала, и чудовище грубо овладело ею, с деликатностью кабана во время течки. Ангелина испытала страшнейшую боль, погрузившись в кромешный ад!
