Глава 10
ГДЕ РАСТУТ ВАСИЛЬКИ

Эльза все просекла, решил Трофимов, когда с утра собирался на работу. Собственно, просекать было особо нечего, ведь он изменил жене только мысленно, но проницательная Эльза и виртуальный поход налево сосканировала с его глупой влюбленной физиономии мгновенно. Иначе почему она так пристально смотрела сегодня на него, когда Веня выбирал трусы и носки. Что здесь такого, спрашивается, удивительного, если он захотел надеть новые трусы и распаковал новую упаковку трусняка, которая уже давно валялась в ящике? Как будто Эльза никогда нового белья не надевала! Но жена с такой пренебрежительной усмешкой наблюдала за ним, что Трофимов чуть сквозь землю не провалился.

– Носочки не погладить? – поинтересовалась Эльза невзначай.

– Лучше рубашку мне погладь хоть один раз в жизни, – разозлился Веня, с отчаянием шаря в шкафу. Все его приличные рубашки как корова с вешалок языком слизала.

– Надень водолазку, ее гладить не надо, – резонно заметила Эльза, подкрашивая у зеркала губы. – Забыл, ты все рубашки маме отвез?! Остальные в стирке. Я не успела постирать.

– А ты вообще что-нибудь успеваешь? Для меня можешь сделать?

– А ты для меня? – в упор спросила Эльза. Трофимов нахально выдержал ее взгляд.

– Так, ну ладно… – Веня натянул водолазку, сверху напялил пиджак и направился к двери из спальни. Продолжать разборки у него желания не было. Тем более что в игре под названием «перетягивание каната семейной жизни на свою сторону» Эльзе равных не было. Веня уже шнуровал ботинки, которые купила ему мама, когда Эльза вышла в прихожую и неожиданно поинтересовалась:

– Ты сегодня, как всегда, задерживаешься или осчастливишь меня своим вниманием вечером?

Веня выпрямился и поймал ее взгляд в зеркале прихожей. Жена смотрела напряженно и чего-то ждала.

– Как всегда… Ты же знаешь…

Порадовать супругу Трофимову было нечем, и он вышел за дверь. Вене собственная семейная жизнь все больше виделась в черных тонах и казалась неправильной, недоработанной, несчастливой. И дело было не в несчастных рубашках и чудовищных ботинках, которыми осчастливила его не Эльза, а мама. Дело было в другом. Бывают же браки, в которых после конфетно-мармеладного периода, который предшествовал свадьбе, жены начинают заботиться о своих мужиках, борщи варить или хотя бы стирать то, что они положили в бездонную корзину рядом с ванной!

Лишь на улице, выруливая со стоянки на своей вишневой «девятке», он вдруг понял, почему Эльза задала этот вопрос и так на него смотрела: сегодня была годовщина их свадьбы!

– Идиот! – выругался Трофимов и хмуро подумал, что надо не забыть купить цветов. Но в голове его крутились желтые васильки. Веня вскоре забыл о жене и сосредоточился на деле, направив машину в сторону офиса Долгова, чтобы выяснить, на какой «поляне» секретарь бизнесмена «насобирала» васильков для его невесты.

Офис Долгова тоже располагался в районе Сущевского вала, недалеко от места, где жила некогда его невеста и где жил он сам. Трофимов всегда завидовал людям, которые ухитрялись жить и работать в одном районе, а не мотаться каждое утро через весь город по жесточайшим вечным пробкам или в вонючем метро.

Ничем выдающимся офис не отличался, разве что секретаршей. Мелкая кучерявая девица улыбалась Вене так широко, что, казалось, губы ее, накрашенные оранжевой помадой, порвутся. Она была похожа на Мальвину, только темноглазую и рыжеволосую, как морковь. Трофимов даже слегка оторопел от цвета волос девушки.

– А Евгения Валерьевича в данный момент нет, – не убирая улыбку с лица, пропела секретарша.

– А мне он и не нужен. Мне вы нужны, – в тональности Мальвины пропел Трофимов и показал девушке свое служебное удостоверение. Улыбка с лица секретаря исчезла вместе с веснушками, разбрызганными по ее хорошенькому лицу.

– Чем могу быть полезна? – деловито спросила Мальвина, по паспорту, как вскоре выяснилось, Марина Анатольевна Кирилова.

– Это вы заказывали свадебный букет для невесты шефа?

Мальвина замерла, хлопнула ресницами, кивнула.

– А где заказывали? – спросил Трофимов, усаживаясь на кожаный диван для посетителей.

– В Интернете, – сказала Мальвина. – Может, желаете напитки какие-то? Кофе, чай, сок? Или вам не положено?

– Почему не положено? – ошалел Трофимов. – Тащите свой сок. И печенье, если есть.

Мальвина вскочила из-за стола, процокала каблучками к тумбочке, в которой прятался холодильник. Обернулась без улыбки. На лице ее было унылое выражение. Видно, достало бедную девушку разливать по стаканам и чашкам напитки.

– Вообще-то у нас только томатный сок. Апельсиновый кончился. И печенье кончилось. Есть орешки. Будете?

– Ага, – кивнул Веня и зевнул. Мальвина тряхнула морковными кудрями, достала из холодильника упаковку сока и мисочку с орешками. Через минуту перед Веней стоял поднос с кровавым напитком и соленый арахис, а Мальвина сидела за своим столом и смотрела на пожирающего орешки Трофимова с некоторым презрением и одновременно сочувствием. А что он мог? Эльза даже не подумала сварганить ему завтрак с утра, и Веня помирал от голода.

– Так как называется магазин? – запив орехи соком, спросил Веня.

– Не помню, – пожала плечами Мальвина.

– Мариночка, милая, как не помните? Вы когда цветы заказывали? Вчера?

– Позавчера. Только я эти желтые васильки искала полдня! Столько сайтов просмотрела, названия цветочных магазинов у меня в голове все перемешались. Это не существенно было, чтобы запоминать. Я без этого столько инфы в голове держу, что боюсь, мозг взорвется. Хотите, на память продиктую вам любой телефон наших партнеров и постоянных клиентов?

– Мариночка, милая, может, вы мне лучше продиктуете на память телефон цветочного магазина, раз название не помните?

Судя по надутым губкам Марины, телефон она тоже не помнила.

Трофимов посочувствовал Долгову. Это ж надо иметь такую безмозглую секретаршу! Заказала букет для шефа и запамятовала, в каком магазине сделала заказ. Сиди теперь из-за нее и мучайся. Дура какая-то, как сказала бы Елена Петровна Зотова.

– Ну ладно, откройте компьютер и посмотрите. К вам на почту должен был прийти мейл с подтверждением заказа.

– Я по телефону заказ делала, – буркнула Мальвина.

– Значит, квитанция у вас должна остаться.

– С какой стати? – пошла в наступление Марина-Мальвина. – Евгений Валерьевич попросил на его адрес цветы заказать. Я и заказала на его адрес и имя цветы. Вечером, накануне церемонии, ему должны были доставить цветы курьером.

– Восемнадцатого марта?

– Да.

– Я не понял, почему букет был доставлен вечером накануне свадьбы? – удивился Трофимов, но в душе напрягся. – Все нормальные люди заказывают букеты на день торжества. Долгов вас об этом попросил?

– Нет, это я предложила Евгению Валерьевичу заранее букет заказать, – нахмурилась Марина. – И ничего я не ненормальная! Я боялась, что букет не устроит Евгения Валерьевича. Он невозможно привередлив, а я сомневалась в качестве цветов. Подумала, что если заранее заказать и шефа букет не устроит, можно будет успеть к церемонии сделать другой заказ. К примеру, на синие васильки. Они гораздо изящнее, на мой взгляд, и красивее.

– Букет, я так понимаю, Долгова устроил.

Марина пожала плечами.

– Думаю, да, раз он ко мне больше с таким поручением не обращался. Евгений Валерьевич наличными планировал платить, по бухгалтерии, естественно, сумму эту не проводил. Так что ничем помочь не могу – извините. Я правда не помню, где эти цветы заказала. Уточните у Евгения Валерьевича, у него, возможно, квиток сохранился. Какая трагедия ужасная, что свадьба не состоялась, – без тени сожаления сказала секретарь.

– А вы в курсе – почему свадьба не состоялась?

Марина пожала плечами, словно свадьба не состоялась из-за какой-то мелочи. Трофимов даже заподозрил, что секретарь не в курсе, что невесту Долгова убили накануне.

– Не мое это дело, – буркнула Марина. – И я не компетентна в этом вопросе, если вы хотите меня о ней расспросить.

– Вы знали Яну Котову? – спросил он.

– Нет. Вернее, я знала ее только заочно. Наше общение ограничилось телефонными разговорами. Она звонила, когда сотовый Евгения Валерьевича был недоступен. В офисе Яна ни разу не появлялась. И правильно делала.

– Почему?

– А что ей здесь делать? Бизнес основал покойный отец Екатерины Витальевны, у нее была доля и у ее брата, а Евгений Валерьевич был до недавнего времени только управляющим. Правда, очень хорошим управляющим, благодаря ему, собственно, бизнес процветал и приносил прибыль.

– Каким образом в таком случае после развода хозяином фирмы стал Долгов?

– Екатерина Витальевна неглупая женщина. Она прекрасно понимала, что ни брат, который тут вообще не появлялся, он живет в Германии много лет уже, ни она – не смогут бизнес вести. Пришлось Евгению Валерьевичу деньги из оборота выводить, рассчитываться, выкупать доли, но после таких катаклизмов бизнес оказался на грани банкротства. Вы представить себе не можете, как нас здесь всех лихорадило. Выплыли каким-то чудом. Правда, о прежнем благополучии можно забыть. Нет больше процветающего бизнеса. Знаете, какой у нас был офис шикарный в центре… Все в мраморе. Комплексные обеды в ресторанах, премии, зарплата приличная, страховка, корпоративы, канцтовары австрийские, дресс-код. Европейский уровень. Ничего этого теперь нет. Больше половины сотрудников бежали, как крысы с тонущего корабля, – горестно вздохнула Марина. – Так что вот так. Если бы не развод, этого кошмара бы не случилось!

Марина уперлась в монитор компьютера, усиленно делая вид, что страшно занята, а Трофимов поразился удивительной преданности секретаря, которая не оставила своего шефа в такой сложный период. Мальвина даже стала ему симпатична.

– Значит, вы Яну Котову не слишком жаловали? – с усмешкой спросил Трофимов. Марина скосила на Веню глаза и снова уставилась в монитор. – Вы на мой вопрос не ответили, – напомнил о себе Веня.

– А я должна отвечать?

– Угу, я лицо при исполнении и не просто с вами беседы от нечего делать веду. Я преступление расследую, – Трофимов засыпал горсть орешков в рот. – Или, может, вам шеф распоряжение дал молчать, как рыба об лед?

С лица Марины снова исчезли все веснушки из-за разлитого по скулам румянца.

– Никакого такого распоряжения Евгений Валерьевич мне не давал! – резко ответила Марина. – Напротив, он просил посодействовать следствию. Просто я сама не хочу говорить об этой вашей Яне. Потому что о мертвых либо никак, либо хорошо. А я хорошо и никак не могу. Эта, с позволения сказать, девушка разбила крепкую семью, бизнес Евгения Валерьевича практически уничтожила и столько крови у него выпила. Вы в курсе, что она ушла от него, когда закрутилась вся эта чехарда с разделом имущества и бизнеса? Была бы моя воля, я бы ей в свадебный букет скорпиона сунула. Ой, – осеклась Марина, побледнела, и веснушки на ее лице снова ярко проявились. – Ну вот, так и знала, что что-нибудь ляпну! Короче, никаких скорпионов я ей, конечно, в букеты не совала. Больно надо! Кто ее убил – без понятия.

– А Марту Клименко вы знаете?

– Марту Клименко я не знаю, – отрезала секретарь.

– То есть вы не в курсе, что у Долгова после того, как он расстался с Котовой, была любовница?

– Что любовница была – знаю, но саму любовницу не знаю. Нас не представили друг другу. Евгений Валерьевич в свои личные дела сотрудников не посвящает. Одно могу сказать: Марта не такая сука, как Котова. Ой, пардон, – Марина зарумянилась.

– Ничего, вещи надо называть своими именами, как говорит одна моя хорошая знакомая. Так и что эта Марта? Что вы про нее знаете? – ненавязчиво поинтересовался Трофимов и тоже зарумянился. Ее имя соскальзывало с языка, как мелодия.

– Марта… Она, можно сказать, оказала благоприятное воздействие на Евгения Валерьевича, вытащила из глухой депрессии, – канцелярским языком сообщила Марина. Веня поморщился и от канцелярщины, и он неприятного чувства ревности. Кажется, он совсем одурел, ревнует Марту к Долгову. Мало того, что их отношения давно в прошлом. У него с Мартой будущего пока нет. Марина тем временем продолжила: – В общем, пригрела Марта Евгения Валерьевича на своей груди, утешила, а потом опять появилась Яна, и шеф снова сбрендил.

– В каком смысле – сбрендил?

Марина закусила губу, видно поняла, что опять сболтнула лишнего.

– Что вы вообще ко мне прикопались – не знаю я ничего! – рявкнула она и неожиданно зашептала умоляюще: – Слушайте, я не хочу потерять работу. Оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня язык как помело. Брякну что-то не то, меня уволят. Я правда ничего не знаю такого, что могло бы вам помочь в расследовании этого преступления. Я не знаю, кто убил невесту Евгения Валерьевича.

– Да понял, что не знаете, но не может быть, чтобы у вас, такой умной девушки, не было ни одного предположения.

– Предположения, конечно, есть, толку-то от них? Может быть, это бывшая любовница или бывшая жена отомстили из ревности? А может, это Данила?

– Сын Долгова? – насторожился Трофимов. Марина вздрогнула и испуганно уставилась на Веню. – Марина, не волнуйтесь, информация останется строго между нами. Рассказывайте, что знаете. Вернее, предполагаете.

– Ну хорошо, раз вы настаиваете и обещаете меня не выдавать. Обещаете?

– Обещаю, – улыбнулся Веня.

– Данила отца возненавидел из-за этой профурсетки Яны, – тихо сказала Марина. – Он очень любит мать и развод воспринял болезненно. Данила сюда приезжал и разборки с отцом устраивал у него в кабинете. Кричал, что если Евгений Валерьевич не оставит Яну, то он ему больше не отец.

– А Долгов – что?

– Сказал, что не потерпит ультиматумов от собственного сына. Пригрозил, что если Данила хоть на шаг приблизится к Яне, то он не только лишит его наследства, он все кости ему переломает. И выгнал Данилку вон буквально за шкирку.

– Значит, Данила угрожал, что расправится с Яной?

– Врать не буду, как Данила угрожал расправой Яне – я не слышала. Начало разборки не застала, выходила в бухгалтерию. Но получается, что так, исходя из контекста.

Трофимову пришлось признать, что Марина не настолько глупа, как показалась ему вначале. Проблески интеллекта у девицы были. Да и не стал бы Долгов держать тупую секретаршу. Если у Марины не было способностей, то с такой своеобразной мальвинистой внешностью, которая скорее удивляла, чем привлекала, получить представительскую работу у нее вряд ли бы получилось. Он давно обратил внимание, что российские предприниматели и бизнесмены берут себе в помощницы либо ноги и сиськи без мозгов, либо мозги без сисек. Мальвина относилась ко второй категории помощниц. Бывают, правда, исключения, когда в помощнице есть и то и другое, но редко. Потому что красивые и умные женщины долго на такой работе не задерживаются, а от страшных дур пользы вовсе никакой.

– Вы считаете, что Данила способен на убийство и мог из чувства мести убить Яну Котову? – вернулся к допросу Трофимов.

– Не знаю, Данила такой возвышенный и утонченный. В мать. Рафинированный такой, как большинство золотых деток обеспеченных родителей, – вздохнула Марина. – Инфантильный человек вряд ли способен на такой поступок, ведь чтобы убить, нужно иметь определенную силу воли, которой у мальчиков, подобных Даниле, нет. С другой стороны, в тихом омуте черти водятся. Если бы Евгений Валерьевич женился на Яне, то она стала бы претенденткой на долю в наследстве отца. И мать свою Данила обожает. Он мог пойти на этот шаг, чтобы за мать отомстить. Но я вам ничего такого не говорила, да?

– Марина, спасибо большое за вашу версию! Шеф когда будет? Мне бы с ним тоже переговорить, – спросил Трофимов и посмотрел на часы.

– Сегодня его точно не будет, – уныло сказала Марина. – Пьет он со вчерашнего дня.

– Он что – алкоголик?

– Почему сразу алкоголик? – выпучила глаза Мальвина. – Евгений Валерьевич просто живой человек. Переживает. Погибла его любимая женщина. Неужели не понимаете, что ему плохо? Хотя вряд ли понимаете…

– Почему это? – удивился Трофимов.

– Да работа у вас такая, вот почему! У меня парень был – мент. Я три года с ним встречалась. Я знаю, как люди становятся циниками. Защитная реакция, как у клинических психологов и врачей. Если всех жалеть, то сердца не хватит.

– Хватит, если сердце есть, – хмуро возразил Веня и добавил: – Я не про себя говорю сейчас. Я действительно циник, как и большинство моих коллег. И Долгова мне не жаль. Мне жаль молодую девку с дыркой в сердце, которую в реке нашли. Ей бы жить да жить, а она лежит в морге, с распиленной грудной клеткой и головой после вскрытия.

– Пожалуйста, не надо! Не надо таких подробностей, я спать не смогу потом… И есть… – Мальвина вскочила и быстро направилась к графину с водой. Налила себе в стакан трясущейся рукой и сделала несколько глотков. – Я врачом хотела стать. Поступила сначала в медицинский техникум. Думала, как это романтично – людей лечить. Романтика быстро испарилась, когда нас привели в морг. Я была первой, кто грохнулся в обморок. Труп сильно отличался от того, что я видела в учебниках по судебной медицине. И запах этот я до сих пор не могу забыть.

– Понимаю, сам долго привыкал, – усмехнулся Трофимов. – Что вы думаете про Долгова?

– Что вы имеете в виду? – насторожилась Марина.

– Долгов мог убить свою невесту?

Марина уставилась на Веню, как на полоумного.

– Конечно нет! Вы вообще соображаете, что несете. – Марина грохнула стакан на тумбочку и вернулась за свой стол. – Евгений Валерьевич… Он… Он очень хороший человек, щедрый, вежливый, интеллигентный и порядочный, вот.

Марина с таким жаром описывала достоинства своего шефа, что у Трофимова никаких сомнений не осталось, что Мальвина тоже жертва чар Долгова. Вряд ли секретарь спала с Долговым, вернее, вряд ли он спал с этим цыпленком кучерявым, но невооруженным глазом было видно, что обычной лояльностью дело не ограничивалось. С другой стороны, Марина явно сочувствовала супруге бизнесмена. А что ей оставалось? Она прекрасно понимает, что Долгов ей не светит. «Влюблена по самые гланды», решил Веня и неожиданно разозлился. Он не мог понять, что находят бабы в этом длинном козле. Алкаше к тому же, как выяснилось. Впрочем, Веня по опыту знал, что психи и маньяки обладают порой магической притягательностью и тонким звериным чутьем. Они прекрасно разбираются в психологии и легко умеют расположить к себе своих будущих жертв. И на маньяков большинство из серийных убийц не похожи вовсе, и выглядят обычно привлекательно. Веня поймал себя на мысли, что его явно понесло. Долгов пока подозревался в единственном преступлении и, хотя убийство Яны Котовой было оформлено под работу психа, мотив у бизнесмена был самый обыкновенный и бытовой – месть обиженного мужика.

– Такой порядочный, что жену ради молодой девки бросил, – не удержался Веня. Марина хотела возмутиться, уже даже рот открыла, чтобы высказать Вене все, что она о нем думает, но вдруг сникла и очень мило шмыгнула носиком.

– Хотел бы – убил, когда Яна от него свалила в разгар развода. Он в таком состоянии пребывал, что мог убить кого угодно. Не убил ведь? Зря вы так, товарищ, забыла как там вас…

– Капитан Трофимов. Ладно, у меня последний вопрос. Что делал ваш шеф восемнадцатого марта? У вас ведь есть распорядок его дня.

Марина достала блокнотик и пролистнула его на страничку назад.

– Евгений Валерьевич был допоздна в офисе. Отлучился только один раз на обед.

– Куда и во сколько?

– На обед отлучался днем, около трех. Ест он в нашем кафе на первом этаже. Вернулся около четырех.

– С работы когда уехал?

– Я точно не знаю, во сколько, – расстроилась Марина. – Евгений Валерьевич отпустил меня в половине седьмого. Повторяю, у Долгова был раньше повод это сделать. Если бы он хотел, то…

– Повод у него и сейчас был, – перебил Веня. – Котова свалила от вашего разлюбезного шефа второй раз, за день до свадьбы. А в день свадьбы, как вы знаете, ее нашли мертвой в реке с венком из желтых васильков. Вот в чем суть, – вздохнул Трофимов и поднялся. На Мальвину было страшно смотреть, ее лицо меняло оттенки и цвета.

– Не может быть. Какая же она дура! – незатейливо выругалась Марина. – Подождите, а букет как же? Зачем я целый день мучилась и васильки эти гребаные желтые искала? Ой, что-то мне нехорошо… Вы сказали, что на Яне венок был из желтых васильков? – пискнула она и принялась обмахиваться шифоновым шарфиком, который украшал ее тощую шейку. Марина, вероятно, сопоставила в голове факты и события и сделала свои выводы. Трофимов даже знал, какие: секретарь была не в курсе, что Долгов явился в ЗАГС с букетом, и решила, что венок из желтых васильков на голове у трупа сплетен из цветочков, которые она заказала для шефа. Веня некоторое время размышлял, оставить секретаря в неведении или утешить, объяснить, что венок и букет были сделаны из разных желтых васильков, но вдруг из одних и тех же? Если Долгов убийца, то ему необходимо было из чего-то венок жертве смастерить. Евгений распотрошил свадебный букет, из части цветов сварганил венок, остальные цветы собрал в другую «икебану».

– Какой букет вы заказывали для Долгова? Большой или маленький? Как он выглядел? Как был декорирован? Сколько там было васильков? – неожиданно грубо спросил Веня. Марина вздрогнула и с ужасом посмотрела на Трофимова, судя по всему, она думала о том же.

– Сколько там было васильков, я понятия не имею. Элегантный такой, небольшой, – секретарь попыталась показать размер руками. – Цветы были просто перехвачены ультрамариновой шелковой лентой и не включали в себя больше никаких дополнительных украшений. Васильки не терпят надругательства флористов. Они сами по себе прекрасны и очень деликатны. Евгений Валерьевич так считает. Он любит простоту и элегантность во всем.

– Угу, венок на трупе его невесты тоже был элегантным и простым, – сказал Веня и подумал, что букет, с которым Долгов явился во Дворец бракосочетания, выглядел именно так, как описала Марина. Однако окончательные выводы делать было рано. Если венок, снятый с головы убитой Яны Котовой, и букет, который выкинул Долгов у Дворца бракосочетания, имеют общие характеристики, бизнесмена можно смело брать за задницу.

Марина загрустила, сказать ей было нечего. Трофимов простился с секретарем и уже собрался уходить, когда заметил на тумбочке пепельницу и спички. Веня подошел к тумбочке и кивнул на коробок.

– Зажигалку дома забыл. Спички не одолжите?

– Конечно! Берите на здоровье, но не забывайте, что курить вредно. Эти спички уникальные. Заказали для представительских целей на презентацию. Рекламщики сделали партию и эмблему, и слоган наши зафигачили с обеих сторон коробки, придурки. С другой стороны название нашей конторы должно было быть и координаты. Причем мы не сразу это дело заметили. Партию им вернули, но несколько штук для истории оставили. Как образец идиотизма, – Марина хихикнула.

Веня тоже хихикнул и аккуратно сунул коробок в карман.

– А когда спички заказывали?

– Месяц назад. А что? – сказала Марина и в очередной раз напряглась. Трофимов тоже напрягся. Сомнений не было: коробочка от спичек была идентична той, которую изъяли в квартире погибшей Валентины Семеренко. Оказалось, произвели ее на свет не гринписовцы, а компания по оптовой продаже и закупке чистящих средств для дома, стиральных порошков и прочей бытовой химии. Веня задумался: как коробок спичек, заказанный фирмой Долгова для представительских целей, оказался в квартире убитой танцовщицы Валентины Семеренко, соседки Яны Котовой? Не сам ли Долгов вчера осчастливил перед смертью танцовщицу своим визитом? Телефонный звонок от Валентины Долгову в некотором роде тоже подтверждал эту версию. Что он там делал? Зачем танцовщица звонила Долгову? Вопросов к бизнесмену у Трофимова скопилось уже предостаточно, осталось дождаться, когда он выйдет из запоя.