Глава 16
Еще в портале при перемещении меня накрыло этим чувством. Чужая боль, чья-то смерть и много-много крови… Осознание этого ворвалось в мой разум, пронзило жгучими иглами, выбивая воздух из легких.
Я хотела разорвать портал. Понимала, что это ловушка. Даже понимала, что на самом деле могла бы разрушить портал, ускользнуть из лап того, кто все это устроил. Но суть феникса света не позволила сбежать. Там, на другом конце портала, страдали и умирали люди. С каждым мгновением их становилось все меньше. Они уходили из жизни один за другим.
Из портала меня вышвырнуло прямо к этим несчастным. Уже знакомые, похожие на волков монстры с наслаждением рвали живую плоть. Люди кричали, отчаянно пытались отбиваться, но справиться с ними не могли. Я призвала свет и ударила в монстров. Тех снесло, в полете сжигая дотла. Вторая волна света накрыла оставшихся в живых, уже не кричащих, только слабо постанывающих людей.
Инстинкты феникса света… Проклятые инстинкты!
О том, что порталы не открываются сами по себе, я как-то забыла.
Кто-то схватил меня за плечи, развернул к себе и с размаха вонзил в сердце кинжал.
Чудовищная, невыносимая боль огненной вспышкой взорвалась в груди. Свет рванул от меня во все стороны. И, кажется, задел какой-то механизм, магическую заготовку, которой не хватало энергии… Теперь этой энергии было в избытке.
Надо мной вихрем закрутилась тьма, в одно мгновение образуя гигантскую туманную арку. Тонкие черные нити змеями поползли ко мне, обхватили тело, грубым рывком опрокинули на спину и пригвоздили к земле, у самого подножия арки.
В тот же миг завесу тьмы разорвал Лэран.
– Таис!
Боль разрывала на части. Тело пылало, кажется, плавилось изнутри.
Господи, никогда еще мне не было так больно!
Хотя нет, вру… Было. Было, когда Альвеир, завершая ритуал, вонзил кинжал мне в сердце. Только в этот раз я почему-то не умирала. Кричала, извивалась на земле под аркой, удерживаемая нитями магии, но никак не умирала.
А еще я знала, что Лэрану больно почти так же, как и мне.
Вокруг клубилась тьма. Много тьмы. Одна только тьма, и больше ничего. Но арка казалась еще темнее, невероятно черной, чернее, чем сама тьма. В ней что-то клубилось, двигалось, переливалось. А потом хлынули монстры. Такие же волкоподобные твари, похитители теней, еще какие-то существа.
Превозмогая боль, Лэран атаковал. Всю партию монстров смело, как будто их никогда не было в нашем мире.
– Таис, я иду… – выдохнул Лэран.
Нити тьмы пили мою силу и наполняли ею врата. Тело билось в агонии, горело огнем. Я захлебывалась кровью, сознание куда-то уплывало… О да, мне очень хотелось провалиться в беспамятство, но я не имела права.
Потому что провал над головой вот-вот развернется божественными вратами, потому что вокруг столько магии, что никто, кроме Лэрана, прорваться сюда не сумеет. Потому что я нужна сейчас Лэрану.
– Сзади! – давясь кровью, вскричала я, когда за спиной Лэрана, собравшись из частичек тьмы, вырос темный силуэт.
Господи, неужели это…
Кинжал, пронзивший сердце, внезапно исчез прямо из раны.
Не оборачиваясь, Лэран ударил тьмой себе за спину. А перед ним, всего в полуметре, возник тот самый кинжал и в тот же миг легко подался вперед.
Я закричала. В отчаянном рывке направила к Лэрану поток света. Тьма Лэрана устремилась навстречу. Если только наша магия встретится, я сумею помочь, я успею… Но взгляд Лэрана стекленел, а жизнь стремительно покидала его тело. В отличие от меня, Лэран умирал. По-настоящему умирал!
Последняя капля утекает, уже мертвое тело падает на землю. Волна света встречается с волной тьмы. Слишком поздно. Я не чувствую единения душ, не чувствую притока родной силы, потому что феникс тьмы умер. По другую сторону нашей связи – пугающая, холодная пустота.
Тело Лэрана вспыхивает черным пламенем.
Вспышка, взрыв разбрасывает капли света и тьмы, что встретились слишком поздно, в разные стороны.
Разносится победный смех. Вновь из частичек тьмы собирается он. Целый и невредимый. Аркахон. Тареш шед Краниш – самый сильный из них, «почти главный». Тот, кто оказался предателем.
Понимаю, что не будь я раненой, тот удар Лэрана стал бы для аркахона последним. Но я ранена, силы стремительно утекают в божественные врата. Тареш жив. А Лэран мертв. Черт возьми, мертв!
– А ты думала, фениксы бессмертны? Вы – слабость друг друга! Кинжал, испивший кровь прямо из сердца одного, может убить другого.
Я смотрела, как Тареш приближается ко мне, поигрывая окровавленным кинжалом. Боль в груди пульсировала подобно вулкану, извергающему лаву. Тело лихорадило и полыхало жаром. Из-за пота, слез и чудовищной слабости, перед глазами все расплывалось. И лишь едва заметно сквозь эти ощущения пробивался холодок на запястье.
– Таис… Таис… – шептал кто-то у меня в голове. Кажется, Альвеир.
Но пелена тьмы не пускала его. Слишком сильная тьма, подпитанная силой феникса света и смертью феникса тьмы.
Теперь никто не сумеет прорваться сюда.
– Я ведь предупреждал, не стоит выходить за Альвеира, – произнес аркахон, бросив короткий взгляд на браслет. – Ты заставила его страдать.
Я отчаянно пыталась собрать силу по крупицам, но та, едва разгораясь, утекала по нитям тьмы и вливалась в арку. Нельзя сдаваться, нужно нанести еще один удар, убить Тареша! Я пыталась. Честно пыталась. Но силы непрестанно утекали, покидая тело.
Аркахон наклонился надо мной. Взгляд похолодел.
– Твоя очередь, девочка.
Рука с кинжалом опустилась. Кинжал легко скользнул прямо в сердце. Кинжал, на этот раз окропленный кровью феникса тьмы.
Боль не стала сильнее. Куда уж еще? Просто тело внезапно охватило пламенем, уже не воображаемым, а самым настоящим – пламенем, сотканным из света.
Последнее, что ощутила перед смертью, – это как брачный браслет сжался на запястье до крови.
– Убью! – взревел Альвеир, все же прорвавшись сквозь непреодолимую преграду вокруг врат, и смазанным силуэтом с невероятной скоростью устремился к Тарешу, атакуя магией тьмы.
Поздно. Что-то сегодня мы все опаздываем.
Издав последний стон, я умерла.
Я падала в бесконечную темноту. Но что-то как будто ухватило меня за запястье, то самое, с брачным браслетом. За руку с силой дернуло, и падение прекратилось.
Теперь я парила в этой темноте. Растерянно осмотрелась. И дальше, намного глубже, чем успела погрузиться я, увидела какой-то огонек. Огонек черного пламени, невероятно красивого, завораживающего.
– Лэран!
Я должна его вернуть.
Усилием воли я снова нырнула, погружаясь еще глубже, вслед за Лэраном. Запястье больше ничто не держало.
В этом странном пространстве не было ни рук, ни ног. Кажется, все, что осталось – это лихорадочно пылающий разум. И как я собиралась ловить Лэрана, я не представляла, но упорно летела – теперь уже не падала – вслед за ним. Свет и тьма соприкоснулись. Огонек моей души подхватил душу феникса тьмы.
– Лэран!
– Таис? Это ты? Ты пришла за мной?
– Я держу. Держу.
– Но… Таис, ты умерла?!
Воспоминания о произошедшем обрушились на меня ледяным потоком. Что-то снова дернуло вверх. Сознание как будто раздвоилось. Я по-прежнему висела над бездной, удерживая Лэрана. И в то же время теперь видела. Видела, что происходит в мире, где осталось полыхать огнем мое тело.
Тьма, не простая магия и даже не тьма аркахонов, а нечто еще более могущественное – тьма, получившая силу фениксов, закручивалась вихрем, образуя непреодолимую стену. Снаружи пытались пробиться многие. Четверо аркахонов, император, маги из Ордена Истинного Света и не только они. А в центре вихря, словно в оке бури, оставалось чистое от тьмы пространство. Горели пламенем два безжизненных тела. Над моим телом туманной аркой раскрывались божественные врата. Непрерывным потоком из нее лились чуждые миру создания – страшные монстры с горящими злобой и жаждой крови глазами.
Друг напротив друга в клубах тьмы стояли два аркахона. Вот только во тьме Тареша посверкивали молнии – что-то еще примешивалось к его силе. Благословение темного бога, Кроада.
– Альвеир, я не хочу тебя убивать. Пойми, она была обузой для тебя.
Альвеир взревел и атаковал. В красных глазах плескалось почти самое настоящее безумие. Не знаю даже, понимал ли он хоть что-то, набрасываясь на Тареша снова и снова.
Аркахоны двигались, как две стремительные тени, сливаясь с собственной тьмой. Даже в моем странном состоянии уследить за ними не получалось.
Молниеносные движения, всплески тьмы, удары, один за другим. Поток монстров собирался вокруг по границе пелены, отрезающей этот островок от остального мира, но аркахоны не замечали. Да и не могли монстры участвовать в битве, где все, что видно от стремительных движений двух противников – это всполохи тьмы, расчерчивающие пространство беспорядочными линиями.
Но Тареш оказался сильнее. Он и был сильнее еще до того, как собрал энергию чужих жизней. Теперь же казался непобедимым.
– Хватит! – прорычал он.
Спустя миг Альвеир повис в воздухе, распятый на нитях тьмы.
– Послушай меня, Альвеир, – произнес Тареш, остановившись перед ним. – Наша раса прекрасна. Каждая смерть аркахона – невосполнимая утрата. Я не хотел убивать Тейара. Проклятая случайность. Он просто хотел поговорить и переместился ко мне в неподходящий момент. Застал меня за сбором энергии для божественных врат. Но ты… ты должен жить, Альвеир! Кроад, темный бог, давно пытался прорваться в наш мир. И знаешь, я понял, что должен ему помочь. Он обещал возрождение величия нашей расы!
Поток монстров, собравшихся вокруг аркахонов, наконец прекратился. Из арки показались гигантские щупы тьмы, чудовищной, чуждой этому миру.
– Только он один, темный бог сможет нам помочь. Не будет светлой богини, не будет равновесия – не станет брачных браслетов и идиотских правил с выбором невесты. Брачные узы вообще потеряют свою важность. Мир наполнит тьма, постепенно начнут появляться женщины, способные выносить наших детей. Аркахоны возродятся, Альвеир! Все, что я делаю, я делаю ради аркахонов. Ты же понимаешь, что иначе раса исчезнет. Перестань сопротивляться. Позволь Кроаду воцариться в нашем мире.
– Я убью тебя! – прорычал Альвеир, разрывая нити тьмы и направляя мощный поток тьмы на Тареша. Во взгляде Альвеира горело самое настоящее безумие.
– Жаль, – обронил Тареш. Он остановил эту тьму взмахом руки. И ударил в ответ.
Тьма пронзила Альвеира насквозь, разрывая на части, уничтожая.
– Альвеир! – закричала я. Не знаю, в каком мире и пространстве.
Рванув к нему в каком-то нереальном, невозможном броске, я подхватила Альвеира, удержала его душу у самой границы, за мгновение до того, как душа сорвалась в ту самую бездну, в глубинах которой парили мы с Лэраном.
– Таис… ты нашла меня… Таис… любимая… – зашептал Альвеир. – Моя жизнь… моя единственная…
Если б это было возможно, я бы разрыдалась.
Я ощущала его всем своим существом. Тепло его души. Его любовь.
– Альвеир, возвращайся. Ты еще можешь вернуться.
– Зачем, Таис? Мы снова вместе. Это самое важное. Больше ничего не имеет значения.
– Прошу тебя, Альвеир. Я не хочу, чтобы ты тоже умирал. Пожалуйста…
Необходимость удерживать обоих разрывала. Силы стремительно таяли. Не знаю, каким чудом я еще держалась на поверхности, не позволяя ни Альвеиру, ни Лэрану упасть. Но с каждым мигом это давалось все сложней. Еще немного – и мы сорвемся. Вместе.
Внезапно в этом странном пространстве появился кто-кто еще.
– И что вы тут болтаетесь? – полюбопытствовал Каддур.
– Ну хоть Вы ему скажите! – воскликнула я, чувствуя, что еще немного, и сорвусь. Сорвусь вместе с Альвеиром и Лэраном. Господи, не могу больше. Но так важно держаться…
– О, я скажу. Альвеир, спаси свою возлюбленную. Ты можешь.
Альвеир замер, боясь поверить словам бога. Но я ощутила, как безумие отступает, и сквозь него пробивается росток надежды.
– Ты должен вернуться, Альвеир. Только если ты вернешься, у Таис появится шанс. Прими мою силу, Альвеир. Ты готов. Прими мою силу и стань богом. Ты готов ради Таис?
Что?.. Принять силу Каддура? Альвеир должен принять силу Каддура?
– Да! – вскричал Альвеир.
Поток божественной тьмы рванул к Альвеиру. Его душу отшвырнуло от меня. Но я по-прежнему все чувствовала ярко, отчетливо. Чувствовала, как божественная сила наполняет душу Альвеира, сплетается с его тьмой и возрастает. Каддур был слаб, но то, что осталось от его силы, нашло поддержку в душе Альвеира. Поддержку, спасение и возрождение. Божественная тьма стремительно росла, теперь уже внутри Альвеира.
Его душу вытолкнуло обратно в мир. Тело Альвеира начало собираться из частичек божественной тьмы. По крупицам, но так быстро, что Ташэль, изумленно наблюдавший за происходящим, ничего не успел предпринять.
– Не может быть… – прошептал аркахон, когда перед ним предстал новый бог.
Альвеир лишь шевельнул рукой. Поднялась гигантская, поражающая своей мощью волна тьмы и в один миг накрыла Ташэля, растерев в пыль, которая уже никогда не сможет стать телом аркахона. Душа Ташэля покинула мир и рухнула в бездну. Его я не стала ловить.
А из божественного портала уже высовывались руки с длинными, острыми когтями на пальцах и огромная голова с черными глазами без зрачков. Кроад.
Альвеир повернулся к нему.
– Все идет как нужно, – прошептал Каддур. – Теперь у него достаточно силы. Альвеир победит.
– Как нужно? – переспросила я. Почему-то царапнули эти слова.
– А ты еще не догадалась? Это были мы с Аннайей. Вы зря подозревали императора. Мы убили Лэрана.
– Что?! – потрясенно выдохнули мы вместе с Лэраном.
– Да. Мы убили. Специально. Убили Лэрана, а потом подсказали Иливейне, как его можно спасти. Мы неизменно теряли силу. Этот аркахон, наоборот, снова начал действовать. Нужно было спешить, пока во мне что-то оставалось, пока я мог создать нового бога. И фениксы были идеальным вариантом. Убить Лэрана, подтолкнуть Иливейну на путь феникса света. А фениксу света для полного воплощения нужна любовь. Альвеир тоже сыграл свою роль в нашей партии. Мы знали, что он не оставит тебя. Знали, что будет рядом. И теперь пришло его время стать богом.
С каждым словом голос Каддура слабел, звучал как будто все дальше и дальше. Я чувствовала, что сил в нем почти не осталось. Скоро он исчезнет. Навсегда.
– Возвращайся, Таис. Вы связаны. Все трое. И ты нужна Альвеиру… – прошептал Каддур.
– Я… я могу вернуться?
– Конечно. Ты же феникс.
– Но как?
– Понятия не имею. Вы, фениксы, такие странные. Порой непостижимые даже для богов.
Как? Ну как мы можем вернуться, если сил едва хватает на то, чтобы удержаться здесь, не упасть еще глубже?!
Я взглянула на наши с Лэраном тела, по-прежнему горящие пламенем. Мое – пламенем света. Его – пламенем тьмы.
Как мы можем вернуться?
На моем запястье черным всполохом сверкнул браслет.
Господи, как я хочу жить, как хочу вернуться назад! Ведь там Альвеир. Живой. Я хочу быть с ним. Где угодно, но быть именно с ним. Альвеир именно там. Значит, и я должна непременно вернуться.
– Таис, брось меня.
– Что?
– Брось меня, – повторил Лэран. – Я чувствую, как твоя душа стремится к Альвеиру. Отпусти меня. Ты сможешь выкарабкаться.
– Я… я не могу бросить тебя, ты ведь моя половинка. Ты часть меня, Лэран.
– Но ты любишь Альвеира. Иди к нему. Просто иди к нему.
– Мы вместе пойдем.
– Да не хочу я к твоему Альвеиру. Я-то его не люблю.
– Я не брошу тебя!
Мысль о том, чтобы оставить здесь Лэрана, остаться без него, приводила в ужас, в самую настоящую панику. Мы – фениксы, мы неразрывно связаны. Я не могу вернуться без него. Просто не могу!
Чувствую, что не могу без него.
Феникс света не может жить без феникса тьмы.
– Проклятье, доверься, мне, Таис! Ты веришь мне? Я все понял! Ты должна оставить меня!
– Нет, Лэран, это неправильно… нет…
Он сам оттолкнулся от меня. Сам!
Желание оказаться рядом с Альвеиром пересилило. Я устремилась к нему всей душой. Болезненный рывок – и вот я снова в своем теле, пылающем в огне. Только огонь этот – не предсмертная агония. Это огонь целительной, возрождающей силы.
Кинжал в груди попросту рассыпался. Рана постепенно затягивалась. Все тело, каждая его клеточка обновлялась, заново обретала жизнь. А когда пламя опало, я сумела сделать вздох.
Тут же приподнялась, закашлялась. Нашла глазами Лэрана и протянула к нему нить спасительного света.
Он уже был в пути. Но не в бездну, а назад, к этому миру, к своему телу. Черное пламя вспыхнуло ярче, Лэран ухватился за ниточку и вернулся.
В тот же миг меня озарило пониманием. Он был прав. Лэран был прав!
Ни один феникс до нас еще не возрождался. Ни один. Умирая, все они покидали этот мир. Они могли бы, но возвращаться им было незачем.
Мы на самом деле очень от своих предшественников отличаемся. Я люблю Альвеира и вернулась ради него. Но феникс света и феникс тьмы не могут друг без друга. Лэран вернулся вслед за мной.
Любовь – вот оно чувство, которое дает нам силы, чтобы жить. Фениксы любили друг друга и вместе уходили. У нас все иначе. И мы ради любви вернулись.
– Да, – произнес Лэран одними губами и поднялся в опадающем пламени.
– Молодцы… – раздался ментальный шепот Каддура. Я ощутила, как бог постепенно растворяется, с каждым мигом становясь слабее и слабее.
Нет, так не пойдет, он мне еще нужен! Пока не ушел, пока еще может помочь. Я должна сделать для Альвеира все возможное. Для нас обоих. Если Каддур сейчас исчезнет, если не успеть, мы лишимся единственного шанса.
– Каддур! – воззвала к нему мысленно. – Благослови меня. Я выдержу. Должна выдержать.
– Ты – феникс света, – откликнулся он. – Только темные могут выдержать мое благословение.
– Благослови, – повторила я упрямо. – Ведь ты оставил себе часть силы, я это чувствую. Но для чего? Чтобы пожить еще немного? Или ради своего любимого творения, ради одного из аркахонов?
– Догадливая девочка. Но он больше не аркахон.
– Значит… благословение не нужно?
– Зачать ребенка вы сможете, правила аркахонов на вас больше не действуют. Но в тебе нет ни капли тьмы. А он – темный бог. Выносить для него ребенка ты не сумеешь. Без моего благословения не сумеешь.
– Значит, мне нужно твое благословение.
– Это самоубийство, а не благословение.
– Благослови!
– Как пожелаешь.
Я очутилась в темном восьмиугольном зале. Ну, наверное, не именно я, а снова мой разум, моя душа – носитель сути и магии.
Фиолетовые узоры на полу, тьма, скользящая по стенам. И Каддур передо мной. Полупрозрачный, окутанный дымкой.
– Krainis! – воскликнул Каддур, направляя ко мне сгусток тьмы.
Едва тьма прикоснулась, жгучая, невыносимая боль пронзила все мое существо.
– Vestris.
Я закричала и рухнула на пол.
– Astrene.
Каддур читал слова заклинания и вливал в меня тьму. Эта тьма разрывала на части. Пронизывала насквозь, наполняла собой до краев и рвала. Рвала до бесконечности.
В какой-то момент я ощутила прикосновение Лэрана. Его ладони оказались у меня на плечах, пальцы уверенно сжались.
Магия Каддура вливалась в меня, принося с собой умопомрачительную, нестерпимую боль. Но в то же время я ощущала поддержку Лэрана. Его суть, его тьма не позволяла мне умереть. Не отпускала обратно в бездну, из которой мы совсем недавно вернулись. И эта связь между фениксом света и тьмы стала спасением. Да, светлый маг не может выдержать благословение Каддура. Не каждый темный может. Но феникс тьмы – может.
Я вдруг поняла, что уже сам Лэран принимает благословение Каддура, пропускает эту тьму сквозь себя и только после этого вливает в меня. Все то, что я не могла принять от Каддура напрямую, но принимала от Лэрана. Ведь тьма феникса тьмы не может повредить фениксу света.
– Благословляю! – выдохнул Каддур, отдал мне последнюю каплю тьмы и растворился, исчезнув навсегда, покинув этот мир.
– Спасибо…
Я снова очнулась подле божественных врат. Поняла, что Лэран держит меня у себя на коленях и обнимает за плечи.
– Как ты?
– В порядке. Спасибо, Лэран. Это очень важно для меня, – я посмотрела Лэрану в глаза. Не хватало слов, чтобы выразить, насколько я ему благодарна. Но уверена, он и без слов прекрасно чувствовал. Все же мы едины…
– Я знаю, – он погладил мою щеку и поднялся, вместе с тем помогая встать мне. – Пойдем, поможем Альвеиру.
Развернувшись к арке, я увидела, как мощный поток магии буквально заталкивает голову и руки Кроада обратно.
– Таис, Лэран, давайте! – воскликнул Альвеир, не прекращая вливать магию в божественные врата. По вискам стекали капельки пота. Плечи дрожали от напряжения. Даже с божественной силой, благодаря сути аркахона, превысившей силу, которой обладал Каддур, противостояние Кроаду давалось непросто.
Мы переглянулись с Лэраном и объединили магию.
Переплетение света и тьмы хлынуло к вратам. Уже привычно я подхватила рваные края мироздания. Сама я бы не справилась. На божественные врата у меня не было сил. Но Лэран поддерживал. Каждое мгновение ощущая его поддержку, я упорно стягивала края, залечивала этот чудовищный разрыв.
А потом, когда края сомкнулись и врата затворились, я почти рухнула без сил.
Меня подхватил не Лэран. Альвеир.
Альвеир покрывал мое лицо быстрыми, сумасшедшими поцелуями и повторял, как сильно меня любит.
– Остался последний ход в нашей партии, – прошептала Аннайя, исчезая вслед за Каддуром.
