Глава 72
Железняк стоял у двери и чувствовал себя посетителем, случайным гостем в собственном кабинете. Собственно, теперь так оно и было. Кассель сидел у окна, а Курашов занял его место за столом.
Курашов положил на стол папку и достал из нее бумаги.
– Все уже готово, тебе нужно только подписать.
– Так дела не делаются, – попытался возразить Железняк.
– Подписывай, – сквозь зубы, не оборачиваясь, сказал Кассель.
– Заигрался ты, Саша, – сказал Курашов. Не поймешь – то ли с издевкой, то ли с сочувствием.
– Я бы попросил без комментариев.
– Подписывай, – повторил Кассель, – у меня мало времени.
Железняк подошел к столу, взял бумаги, начал читать. Пока читал, на его лице появилось выражение растерянности.
– Мужики, побойтесь бога, это же все, что у меня есть…
– Ничего у тебя нет, – жестко сказал Курашов.
– Подписывай уже, – простонал Кассель, повернулся к Железняку, подошел к нему, выхватил бумаги у него из рук, бросил на стол и толкнул Железняка в плечо:
– Долго мне еще ждать?
– Я бы попросил без рукоприкладства.
– Скажи спасибо, что тебя вообще оставили в живых, – прошипел Кассель, – Сорос доморощенный. Великий, мать его, комбинатор. А я еще его хотел своим замом сделать. Придурок.
Кажется, Кассель хотел добавить что-то еще, какое-то слово, покрепче.
– Борис Михайлович, надо признать, задумка у него было красивая.
– Да уж, красивая. Правительство второй день заседает, пытается понять, что теперь с его красотой делать. Если начнется цепная реакция в регионах, нам 98-й год покажется золотым веком российской экономики.
– Но признайте, что мы с вами очень неплохо заработали на операции, которую провел Саша.
– Он с самого начала планировал нас кинуть. И тебя, и меня.
– А мы с вами с самого начала планировали кинуть его. Просто мы успели раньше.
Кассель мотнул головой, как бы отмахиваясь от слов Курашова.
Железняк облизнул пересохшие губы.
– А если я откажусь подписывать?
– Тогда ты отсюда не выйдешь, – пообещал Кассель, – и никто тебя искать не будет. И жалеть никто не будет. У меня по твоему поводу самые широкие полномочия. И, честно говоря, у меня руки чешутся…
– Ладно, я понял, – сказал Железняк, – я подписываю.
Он подошел к столу, взял со стола ручку и подписал свое заявление об уходе с поста председателя совета директоров «Меркурий-банка». Потом распоряжение о передаче всех принадлежащих ему активов, потом распоряжение о выходе из состава учредителей двух кипрских офшорных компаний и передаче всех прав собственности.
– Гляди-ка, – восхитился он, – все нашли, все до копеечки.
– Не мелочись, – весело сказал Курашов, – ты себе еще заработаешь.
– Где же я заработаю? Вы ведь мне теперь наверняка кислород перекроете.
– Я бы перекрыл, – серьезно сказал Кассель, – но решать буду не я.
Железняк положил ручку на стол.
– И что мне теперь делать? – спросил он.
Кассель и Курашов переглянулись.
– Иди куда хочешь, – сказал Кассель, – мы с тобой закончили.
– Съезди куда-нибудь, отдохни, – посоветовал Курашов, – месяца на три-четыре. Небось в отпуске года два не был.
Железняк задумался. И покачал головой.
– С 94-го года не был.
– Вот и поезжай куда-нибудь в теплые страны. Подожди, пока пыль уляжется. А потом мы посмотрим, что можно для тебя сделать.
– Я не буду с ним работать, – сказал Кассель, – он меня обманул. Он пытался меня…
– Вы тоже его обманули, – возразил Курашов, – и обманывали с самого начала. Вы его завели в ловушку для того, чтобы решить свои задачи. И за это еще и отняли его банк.
Курашов повернулся к Железняку:
– Саша, действительно, поезжай куда-нибудь, отдохни. А потом подумаем, что можно будет сделать. Я ничего не обещаю, но я подумаю.
– Спасибо, – сказал Железняк.
– Да, и естественно, я позабочусь о Ларисе.
– Естественно.
– А теперь иди, нам надо поговорить.
Железняк двинулся к двери, и Курашов, не дожидаясь, пока за ним закроется дверь, возобновил начатый еще до его прихода разговор. Он услышал обрывок реплики Кесселя:
– Охранника этого ищут мои люди. Он должен исчезнуть. Чтобы никто не…
Железняк вышел. Он прошел через приемную, в которой Татьяна разговаривала с какой-то молодой незнакомой девушкой. Случайно или нет, но, когда Железняк проходил мимо Татьяны, она повернулась к нему спиной.
Что же, каждый выживает, как может.
