Глава 57

Когда в дом на набережной приходили люди, Нина лежала в своем закутке за занавеской и не выходила. Она слушала пение и рассказы гуру. После встречи, когда гости разошлись, гуру хотел зайти к ней, но Борис преградил ему дорогу.

– Ей нужно отдохнуть.

– Как она себя чувствует?

– Ей лучше.

– Может быть, ей нужна медицинская помощь.

– Ничего ей не нужно. Нормально с ней все будет.

Гуру пристально посмотрел на Бориса.

– Борис, что происходит?

Борис отвел глаза.

– Ничего.

– Почему ты не хочешь, чтобы я поговорил с ней?

– Не хочу, и все.

– Боишься, что я расскажу ей про Кришну?

– Ничего я не боюсь. Просто не хочу, чтобы ее здесь видели.

– Но я-то уже знаю, что она здесь. Я ее видел.

– Вот пусть так и останется.

Гуру задумался.

– Ей лучше?

– Заметно.

– Тогда ей нужно гулять.

– Сегодня ночью я выведу ее на улицу.

На лице гуру вдруг появилось тревожное выражение. Гуру придвинулся к Борису.

– Борис, что ты задумал? Что ты хочешь с ней сделать?

Борис непроизвольно отодвинулся назад.

– Знаешь что? Что хочу, то и сделаю. Это мой дом, и ты мне здесь не указ. А если тебе что-то здесь не нравится – иди ищи другое помещение для встреч.

– Вот, значит, как, – сказал гуру, – а ты не боишься, что я прямо сейчас пойду и позвоню в милицию?

Борис хмыкнул.

– Не боюсь. Если ты пойдешь и приведешь их сюда, мне будет что им рассказать про тебя. Ты же сам это знаешь.

Гуру покачал головой.

– Эх, Борис, Борис. Все-таки карма твоя…

– Задолбал ты меня со своей кармой, – сердито сказал Борис, – карма, Кришна, Рама – все это херня. Маскарад. Хочешь играть в свои игры – играй, пока это деньги приносит. Но в мои дела не лезь. Понятно?

– Еще бы, – кивнул гуру.

Борис проводил его до двери. Как только дверь закрылась, он повернулся к занавеске, за которой лежала Нина. Ноздри его раздувались, он тяжело дышал. Он едва сдерживал себя, так сильно ему хотелось продолжить то, что он начал прошлой ночью. Но он заставил себя сдержаться. Нужно было дождаться вечера. Пока набережная опустеет. И он может быть уверен в том, что никто не постучится к нему в дверь. И никто не услышит криков Нины, когда он будет ее насиловать.