Глава 54

Нина лежала за занавеской весь день. Она слышала, как приходили люди, разговаривали, смеялись, как много-много раз пели «Харе Кришна, харе Кришна, Кришна, Кришна, харе, харе», как чей-то очень красивый голос долго рассказывал о беседе между Кришной и Арджуной, которая происходила на поле битвы Курукшетра непосредственно перед началом битвы на Курукшетре между двумя воюющими кланами Пандавов и Кауравов. Потом снова пели. В доме невыносимо пахло сандаловыми благовониями. Сначала этот запах был приятен, потом он вызывал отвращение. Нину начало подташнивать. Потом она перестала его замечать. Видимо, она опять заснула, потому что она не слышала, как расходились гости. Она проснулась оттого, что кто-то отдернул занавески и смотрел на нее. Это был гуру.

– Привет! – сказал он и улыбнулся. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответила Нина, – а вы кто?

– Мы друзья, – ответил гуру, – здесь ты в безопасности. Никто тебя не обидит.

– Вы должны знать, – сказала Нина, – я сбежала из… из одного места. Меня будут искать.

– Мы знаем, – мягко сказал гуру, – Борис мне рассказал. Я же сказал, мы друзья. Мы тебя им не отдадим. Здесь тебя никто не найдет.

И добавил, улыбнувшись:

– С Дона выдачи нет.

– Спасибо, – ответила Нина, – я вам потом все расскажу. Я все вам объясню.

Ей очень хотелось верить этому человеку.

– Потом, – сказал он, – ты все расскажешь потом. Твоя работа сейчас – восстановиться. Ты очень слаба.

– Я могу встать, – сказала Нина.

– Завтра, – сказал гуру, – завтра попробуешь. И выйдешь на улицу. Здесь душно, тебе нужен свежий воздух. А пока отдыхай. Как тебя зовут?

– Нина. – Нина не сразу извлекла из памяти полузабытое слово.

– А меня зовут Саша. А этот дикарь, который за тобой будет присматривать, – это Борис. Он отличный парень, просто немного грубоватый. Ему пришлось жить среди злых людей, и они его немного испортили. Но он отличный парень. Он тебе понравится, когда ты узнаешь его получще.

Гуру ушел, пообещав завтра вывести Нину на прогулку.

Вечером пришел Борис, покормил ее и за руку отвел в туалет. Туалет был деревянной будкой, стоящей посреди коридора. Несколько шагов по коридору и обратно, вместо того, чтобы утомить, наполнили Нину силой. Она почувствовала, что ее тело вернулось к ней.

– Здесь где-нибудь можно помыться? – спросила она Бориса. Тот странно на нее посмотрел и кивнул. Она снова легла, он долго возился на кухне, гремя ведрами, потом отодвинул занавеску и отвел Нину на кухню. Посреди кухни стояла цинковая ванна. Рядом стояли два ведра горячей воды.

– Шампуня нет, – сказал Борис, – вот мыло.

Он вышел, но подглядывал из-за печки, пока она мылась. Нина села в ванну, намылила голову и смыла. Вода, которая текла по ее плечам, была черная. Вместе с водой она смыла три года своей болезни. Она вытерлась полотенцем, которое ей дал Борис, надела халат и прошла в комнату. Рассматривала картинки многоруких богов, взяла одну из книжек, полистала – непонятные стихи. Борис гремел ведрами на кухне, выливая воду из ванны. Нина развеселилась. Расскажи кому-нибудь – не поверят. Особенно в таком городе, как Волоковец. Нина выглянула в окно и увидела там Софийский собор на другом берегу. Да, это был Волоковец. Нина вдруг вспомнила о том, что ей предстоит сделать, и разом сгорбилась, как будто ей на плечи положили огромную тяжесть. Эти несколько минут, пока она не помнила ни о чем, были самыми счастливыми минутами за последние несколько лет. Дурные мысли вернулись к ней, как бетонные плиты, которые кто-то положил на ее плечи и которые тянули ее к земле. Нина почувствовала себя страшно уставшей. Она прошла в свой закуток у двери, легла на кровать и задернула занавеску. Она не заметила Бориса, который, стоя у двери, смотрел на нее. Потом он тихонько прошел на кухню и сел за стол.

Несколько часов прошло в полной тишине. Нина дремала, Борис сидел на кухне. Когда за окном стемнело, он встал, прошел в закуток Нины, решительно отодвинул занавеску и отдернул одеяло. Потом потянул за матерчатый ремешок оранжевого халата, который был на Нине. Нина открыла глаза.

– Что ты делаешь?

Борис справился наконец с ремешком и распахнул полы халата. Нина схватила за край одеяла и потянула на себя. Борис вырвал одеяло у нее из рук и отбросил в сторону. Потом наступил коленом на руку Нине. Он вскрикнула.

– Отпусти!

– Можешь орать сколько хочешь, – сказал он, – здесь никто не услышит.

Нина не кричала. Она закусила губу и молча смотрела в потолок, пока все не закончилось. Борис отвалился от Нины и лег рядом. Он тяжело дышал. От него пахло табаком и потом. Наконец он посмотрел на Нину и усмехнулся. Его лицо было совсем рядом с ее лицом.

– Я бы на тебе женился, – сказал он, – ты очень красивая баба.

Нина не отвечала.

– Ничего, – сказал он, – стерпится – слюбится. Хочешь покурить?

Нина покачала головой.

– А я покурю.

Борис встал и ушел на кухню, сверкнув голой спиной в лунном свете. Через секунду с кухни донесся удушливый запах табачного дыма.

Нина лежала на кровати, раскинув ноги и руки. Ей хотелось прикрыться, но она этого не делала. Она экономила силы. Она понимала, что он скоро вернется к ней. Они всегда возвращаются. Им всегда мало одного раза. Они приходят снова и снова для того, чтобы делать с нею это.

Борис возвращался к ней дважды за эту ночь. А когда уже стало светать, сказал ей тихонько на ухо:

– Это будет наш с тобой маленький секрет. Если скажешь нашему гуру – я тебя убью.

– Я ничего никому не скажу, – ответила Нина.

– Вот и славно, – сказал Борис, – хорошая девочка. Ты моя хорошая…

И он погладил ее по щеке. Нина не отдернулась, хотя ей очень этого хотелось.