Глава 49
Топот ног. Они вошли в город. Большие, сильные. Спутавшиеся волосы, щетина на лицах. Пустые глаза. Расстегнутые на груди одинаковые рубашки, которые когда-то были белыми, а теперь пропитаны грязью и кровью. В руках – огромные молоты на длинных древках, чтобы можно было держать их двумя руками.
Согнали жителей на площадь.
Вывели из толпы одну девушку в оранжевом халате. Она улыбалась и приветствовала жителей города, поднимая обе руки. Она не понимала, что сейчас произойдет.
Один из них поднял молот. Послышался треск.
Девушка сидела посреди площади. Она смотрела удивленно, ее рот открывался и закрывался. Задней части головы у нее не было, она превратилась в кровавое месиво. Люди с молотами ушли. Все люди города лежали на площади с пробитыми головами – мужчины, женщины, дети, старики.
Оттуда, куда ушли люди с молотами, доносилось пение и запах благовоний.
Еще не проснувшись, Нина поняла, что это она – та девушка в оранжевом халате. И она совершенно не удивилась, когда, открыв глаза, увидела, что она лежит на кровати под белым пологом. На ней оранжевый халат. У нее ломит затылок. Пахнет благовониями – тот самый сладковатый запах, который привлек ее, когда она шла по улице. И откуда-то сверху доносится пение. Нина прислушалась – хор пел: «Харе Кришна, харе Кришна».
В соседней комнате стояли в ряд стулья, а перед ними стоял пузатый комод, заставленный картинками разноцветных многоруких богов. Такие же картинки были развешаны по стенам. В углу стояла стопка толстых разноцветных книг. Рядом с комодом стоял невысокий молодой человек. Его голова была обрита наголо, но на затылке была оставлена прядь волос. Он говорил негромко, но в его голосе была уверенность истинного гуру. На нем был серый костюм, который ему очень шел. Он был похож на комсомольского вожака.
Перед ним на одном из стульев сидел бритоголовый мужчина – тот самый, который ударил Нину поленом по голове, когда она пыталась похитить с вешалки спортивный костюм. Его голова тоже была обрита наголо. На нем была тельняшка с длинными рукавами. Он был недоволен.
– Видел, какая у нее пижама? Зуб даю, она из психушки сбежала. – Он говорил горячо, время от времени ударяя себя ладонью по коленке.
Гуру отвечал мягко и рассудительно:
– Борис, прежде всего, я тебя попрошу избегать тюремной лексики. Пока ты живешь понятиями тюрьмы – ты будешь притягивать к себе события тюрьмы.
– Я что-то не понимаю. Ты хочешь сказать, что это я ее к себе притянул? Она из-за меня полезла в наш двор и пыталась украсть мой спортивный костюм?
– Безусловно, так и было. Я уже много раз тебе говорил – события нашей прошлой жизни никуда не исчезли, они продолжают влиять на наше настоящее и наше будущее.
– Помню, карма, – разочарованно сказал Борис.
– Ты воровал – вот и тебя обокрали.
– У нее ничего не получилось.
– У тебя ведь тоже в последний раз ничего не получилось. Когда тебя поймали и посадили в тюрьму.
Борис задумался.
– Если это карма – тогда пусть ее посадят.
– Она уже получила свое наказание за кражу – ты ударил ее поленом по голове. Но я думаю, что ваша встреча обусловлена не ее кармой, а твоей.
– Это как?
– Вы встретились не потому, что это нужно ей, а потому, что это нужно тебе.
– Типа, я теперь с другой стороны?
– Типа да, – усмехнулся гуру, – и теперь все твое будущее зависит от того, как ты поведешь себя с этой девушкой.
– И как я должен с ней себя повести?
– Она как птица, которая влетела в твое окно. Ты должен помочь ей. Это знак. Сообщение тебе от высших сил. Не упускай свой шанс.
Боря пожевал губами, потом оскалил зубы – почти половина зубов у него были железные.
– Слушай, без обид, – сказал он, – эта баба сбежала из психушки. Ее будут искать. Кто-нибудь мог видеть, что она зашла в наш двор. Если ее найдут здесь, меня могут опять прихватить.
– За что?
– За укрывательство. За помощь в побеге. Они найдут за что. Что-то я совсем не хочу обратно в тюрьму.
– Если не хочешь обратно в тюрьму – начни мыслить и действовать как свободный человек.
– А я как мыс… мыслю?
– Ты мыслишь как бывший зэк.
– Тебе легко говорить, – с завистью сказал Борис, – ты, если что, не при делах.
– Если ты боишься, я заберу ее к себе. У меня правда всего одна комната, но ничего, как-нибудь разместимся.
– Ой, вот вечно ты так…
– Как?
– Убиваешь меня своим благородством.
– Борис, это не благородство. Я просто пытаюсь тебе помочь. Пройди это испытание и выйди на следующий уровень. Или ты сомневаешься?
– Да не сомневаюсь я, – неуверенно сказал Борис. – Ладно, харе Кришна, пусть будет по-твоему. А если придут ее искать?
– Спрячь ее где-нибудь. У тебя большой дом. Здесь танк можно спрятать, не то что одну девушку.
– Ладно, уговорил. Потружусь малехо на благо своей кармы.
– Вот и отлично.
– Сегодня как обычно, в восемь?
– Да, я приду пораньше, у меня сегодня последняя лекция в универе в три заканчивается. Да, сегодня еще два человека придут.
– Новенькие?
– Ну посмотрим, – уклончиво сказал гуру, – я пока с ними провел предварительную беседу. Хорошие ребята, умные. Непонятно пока, будет из них толк или нет.
– Все-таки я тобой восхищаюсь, – сказал Боря.
– Чем именно?
– Как у тебя это ловко получается.
– Я тебя не понимаю.
– Вербовать новых сторонников.
– Я никого не вербую. Я просто предлагаю человеку выбор.
– Я понял. Мне ты тоже предложил выбор, хочешь сказать?
– Разумеется. У тебя всегда есть выбор.
– Даже сейчас?
– Даже сейчас.
– А если я вдруг скажу, что мне все это надоело и я хочу, чтобы вы освободили мой дом, а сам уйду в монастырь замаливать вашу харе кришну?
– Ты этого хочешь?
Борис покачал головой.
– Не знаю. Кажется, нет.
– Если ты сделал шаг по пути осознанности – ты уже не можешь вернуться назад. Ты можешь остановиться, не идти дальше. Ты можешь свернуть в сторону. Но вернуться назад ты уже не можешь. Как не можешь вернуться в утробу матери после того, как родился на свет. Иди дальше по этому пути, Борис. Иди, не сворачивая. А я тебя всегда поддержу.
Борис встал и подошел к гуру. Протянул ему руку. Гуру пожал ему руку.
– Спасибо тебе, – сказал Борис, и его голос дрогнул.
– Ладно, я пошел, увидимся вечером.
Гуру пошел к выходу, по пути заглянул в закуток, где за пологом лежала Нина, посмотрел на нее, повернулся и сказал в сторону комнаты:
– Она проснулась, покорми ее.
Дверь, обитая линолеумом, закрылась за спиной гуру. Полог откинулся, и Нина увидела стоящего перед ней Бориса. В руке он держал тарелку. Он присел на кровать и, глядя на Нину, слегка мотнул подбородком.
– Ну что, птица певчая, ты как?
– Ничего, – сказала Нина и закашлялась. Это было первое слово, которое она сказала за три года.
– Есть хочешь?
– Да.
– Вот, поклюй немного. Тут бульон. Ложку держать можешь?
– Попробую.
Борис дал Нине ложку, а тарелку поставил на кровать рядом с ней.
Нина зачерпнула ложкой суп и понесла ко рту. Не донесла, расплескала по одеялу.
– Ну че ты, блин! – рассердился Борис. – Чего мне тебя, с ложечки кормить?
– Извини.
– Ладно, шамай тут потихоньку. Мне еще к вечеру готовиться нужно.
Нина зачерпнула еще ложку, донесла ее до рта и проглотила.
– Что это?
– Это-то? – переспросил Борис. – Это бульон. Вегетарианский. Лук и грибы. По идее, тебе должно быть полезно.
– Вегетарианский?
– Да, мы мяса не едим.
– Мы?
– Мы, общество сознания Кришны. Кришнаиты мы.
– Понятно.
– А ты, значит, из психушки сбежала?
– Да. Сбежала.
– И что ты, сумасшедшая?
– Наверное.
– Будешь окна бить и голая плясать?
Нина покачала головой.
– Нет.
– Это хорошо. Мы мирные люди. Не любим шума.
Нина доела весь бульон.
