Глава 35

Андрей зашел в кабинет Новикова, держа в руках план номера. Ситуация была критическая. Делать номер было не из чего. Журналисты новых материалов не заявляли, а то, что было заявлено, не сдавали. Даже Леха Чижаков смог выдавить из себя только две короткие заметки, кое-как состряпанные из приговоров городского суда по мелким уголовным делам.

– А ты как думал? – с каким-то даже удовлетворением сказал Новиков. – Зачем нужно было провоцировать Рафаилова? Он, между прочим, в каждый номер сдавал по две полосы. Где теперь взять эти две полосы?

Андрей не знал, что сказать. Самое интересное, что Новиков, похоже, сам верил в то, что это из-за Андрея Рафаилов сбежал к конкурентам. Спорить с ним было бесполезно.

– Я поищу в Интернете, что можно было бы поставить в номер, – сказал Андрей, – сделаем подборку дайджестов.

– Интернет, – поморщился Новиков, – как-то это неспортивно. Думаешь, если у тебя есть Интернет, его нет у наших конкурентов? Ты можешь посмотреть в Интернете – они тоже могут посмотреть в Интернете.

– Так что мне делать?

Новиков помолчал несколько секунд, потом кивнул.

– Посмотри в Интернете. Будем делать дайджест.

Андрей встал, и в этот момент Новиков заметил феньку на руке у Андрея. Он посмотрел на руку Андрея так, как будто увидел ядовитую змею. Андрей перехватил его взгляд и увидел, как меняется лицо шефа, как на нем отражается бурная и быстрая работа мысли. Новиков сопоставлял факты и делал выводы. Андрею хотелось закричать, остановить Новикова, чтобы он не думал, не понимал. Но было поздно. Новиков думал, и Новиков понял. Его лицо стало багровым, а потом пунцовым. Он выпустил воздух изо рта, сложив губы трубочкой.

– Вот ты, значит, как, Андрюха, – сказал он, – мы тебя, можно сказать, на помойке подобрали, вытащили из задницы, в которую ты сам себя загнал, а ты мне такие подляны подкладываешь.

– Я все объясню, – сказал Андрей.

– Только попробуй, – с ненавистью сказал Новиков, – никаких мне твоих объяснений не нужно, и ничего мы с тобой обсуждать не будем. Я вообще больше с тобой разговаривать не хочу. Понял?

– Понял, – кивнул Андрей. – Я уволен? Могу идти в «Зеркало»?

– Да, Рафаилов там тебя ждет не дождется.

– Рафаилов ушел не из-за меня, а из-за вас.

– Поговори еще у меня.

– Так мне идти или что?

– Стой, – остановил его Новиков, – вот мы что сделаем. Замом ты больше не будешь.

– Кто бы сомневался…

– Ты будешь специальным корреспондентом. В редакции сидеть не обязательно, будешь ходить по спецзаданиям и делать материалы особой важности. Отчитываться будешь передо мной. На планерки тоже ходить не нужно. Мы тебя выведем из состава редакции. Андестенд?

– Так точно, – с тоской ответил Андрей, понимая, что райской жизни эта идея не обещает.

– Будешь специальный корреспондент при главном редакторе. Прямо как у нас было в «МК»…

Новиков затянул свою старую песню. В конце восьмидесятых он очень недолгое время то ли работал, то ли стажировался в «МК», и это время стало для него неиссякаемым источником мемуаров на тему «как хорошо все было устроено в «МК», надо бы и нам так же сделать». Бесполезно было ему объяснять, что загибающаяся провинциальная газетенка – это не совсем то же самое, что мощное, богатое и популярное столичное издание.

А Новиков уже по уши влюбился в свою новую идею, поскольку она позволяла ему почувствовать себя Настоящим Главным Редактором. Ему нравилось, как это звучит – специальный корреспондент при главном редакторе. И он уже предвкушал, как он расскажет об этом на планерке остаткам своего потрепанного коллектива. И он уже забыл о смертельной обиде, которую ему нанес Андрей. Пока забыл. Конечно, потом он об этом вспомнит. А если забудет – найдется кто-то, кто ему напомнит.